Дедвей

Чикаго 18 08 2013.

Впервые за неделю пошел дождь, который синоптики обещали уже 2 неделю, но в департаменте ФБР все было на редкость спокойно: многие агенты уже покинули свои рабочие места, остался лишь глава департамента Полковник Джон Кенсон. По управлению прошел слушок о готовившейся акции расистов. Джон терпеливо ждал указаний. И вот на дежурный пульт поступил сигнал, но в сообщении говорилось далеко не о расистах, сбой в компьютерной системе федерального казначейства привел к тому, что со счетов службы в стихийном порядке начали списываться средства на счет некого Бена Лайха, который умер 15 лет назад. Кенсон быстро направился к месту происшествия.

Приехав к казначейству, Джон увидел начальника городской полиции генерала Адама Смитсона, встреча была очень недоброжелательна: «О, Кенсон, наконец-то, ну что же пройдемте, хотя мы бы здесь сами справились», — сказал Смитсон. «Но если позвали меня— дело не такое уж и лёгкое», — ответил полковник. Пройдя в здание казначейства, Кенсон увидел специалиста ФБР по экономическим преступлениям Каила Минса. «Мистер Кенсон, быстрее сюда». «Что здесь происходит? Кто-нибудь мне когда-нибудь объяснит?» — буркнул Кенсон. Минс продолжил свой рассказ: «Работница казначейства увидела сообщение о появлении какого-то вируса на компьютере, открыла антивирус для очистки, вдруг компьютеры будто взбесились, сначала экраны начали мигать, а затем открылась программа по работе с денежными переводами, и начался перевод средств на имя Бена Лайха, которого уже нет на этом свете 15 лет. Сотрудница сразу отрубила питание в щитке, но казначейство оборудовано экстренными генераторами энергии, и, пока приехал мастер, было потеряно очень драгоценное время». «Сколько, сколько перевели?» — проорал Кенсон. «15 миллиардов», — ответил Минс. Полковник трезво оценил ситуацию и проговорил: «Что-нибудь еще известно, кроме имени? Адреса, счет, реквизиты?» «Нет, только имя — Бен Лайх».

Конечно же вашингтонское начальство было уже в курсе событий, и Джону предстояло совершить не желаемый рейс в главное управление. Сразу же после казначейства он отправился в аэропорт, по прилету в Вашингтон его сразу же вызвали на ковер. «У меня только один вопрос к вам, Кенсон, как они это провернули?» «Не знаю, никто не знает» — отвечал Кенсон. «Мы все прекрасно понимаем, Джон, что ты лучший в своем деле, но если вы не раскроете это дело, мы расформируем твой отдел к чертям собачьим». «Мы будем делать все возможное, хотя для этого дела нужно сделать невозможное», — сказал Джон. «Ах, ты еще и хамишь, собака, я так понимаю, ты хочешь мыть сараи на ферме в Канзасе». «Мне бояться нечего, в Ираке я и похуже видал». «У тебя месяц на раскрытие, или я буду разговаривать с тобой уже в другом тоне, а теперь свободен».

Настроение в департаменте было не самым радужным, но обсуждение вчерашних событий проходило довольно живо, полковник зашел в отдел как ни в чем не бывало, привычно прикрикнув на своих подчиненных, чтобы те работали, а не трепали языком, затем спокойно прошел в свой кабинет. Его секретарь Лесли как обычно принесла ему двойной латте, и он вызвал по рации специалиста отдела по преступлениям, угрожающим безопасности США Алана Пейта.

«Ну что скажешь, Алан, это ведь твой профиль?» И Кенсон кинул ему материалы дела. Внимательно рассмотрев их, Пейт сказал: «Налицо работа профессионала, уже не раз проводившего подобные операции». «Но почему для операции компьютер не потребовал ни номера счета, ни адреса перевода?» — спросил полковник. «Схема хоть и кажется невероятно сложной, на самом же деле она довольно проста, но в то же время эффективна: банки США закрывают счет, если им не пользовались более 10 лет, но банковские реквизиты остаются в базе данных банка, и поэтому в случае чего открыть заново счет можно очень быстро. Вот и преступники, воспользовавшись сбоем в системе, быстро открыли счет, перевели деньги. Пока система была отключена, счет был закрыт, поэтому отследить, куда пошли деньги дальше, просто невозможно. Единственный шанс поймать преступника — это просматривать все мировые банки, может, где-нибудь и проскочат эти деньги, но я думаю, что, если преступники провернули такое, то у них хватит мозгов не снимать всю сумму сразу, а снимать их маленькими суммами. «Да, интересно», — воскликнул Кенсон. «Ну что ж, спасибо за информацию, можешь быть свободен». И полковник надолго ушел в размышления, пытаясь понять, как можно найти украденные деньги, но в глубине души он понимал, что это просто нереально.

Приближался день Х, но особых подвижек в деле не было, попутно при расследовании было раскрыто еще с 10 мелких дел, но начальство это не волновало, оно требовало результатов здесь и сейчас. Понимая свое положение, Джон Кенсон решил написать увольнительную по собственному желанию и уже присматривал себе в интернете ранчо на юге Техаса, но вдруг на диспетчерский пульт поступил звонок, который навсегда изменил жизнь не только Кенсона, но и всего Чикаго.

Сообщение было коротким: захват заложников в торговом центре на восьмой авеню, к нему прилагалась видеозапись с обращением к чикагцам. На видео стоял мужчина в белой маске и черном плаще. «Дорогие жители Чикаго. Мое имя Форсетти, меня назвали в честь скандинавского бога войны, это я и мои ребята списали со счетов казначейства 15 миллиардов. У нас здесь 500 заложников, но не бойтесь, с ними ничего не случится, пока, все зависит от ваших властей. Если они через два часа переведут на счет каждого из этих людей 30 миллионов долларов, то я отпущу всех, если нет, то сработает снаряд, установленный у них на спине, и, если хотя бы у одного на счету не будет денег, погибнут все. Время пошло». Кенсон взял своих лучших сотрудников и выехал к торговому центру.

Когда Джон был на месте, оставался еще час и тридцать, и мэр Чикаго пытался вести переговоры с террористами. «Дорогой Форсетти, войдите в положение, но у страны сейчас нет таких денег». На что тот отвечал: «Мне все равно, я выдвинул свои условия, решать вам — спасти 500 невинных граждан или подарить членам конгресса зимние каникулы на Гавайах». Кенсон подошел к мэру и сказал: «Мистер Беннет, у вас нет другого выхода, они отлично вооружены, и посылать к ним больше отряды нет смысла, они уничтожат любые наши подразделения. Вы связывались с Вашингтоном?» «Конечно, связывался, — отвечал мэр — мне сказали, что таких денег у страны сейчас нет, и мы должны решить вопрос либо переговорами, либо вооруженным путем». Услышав эти слова, Кенсон понял, что заложникам осталось жить не более получаса, и ушел из лагеря переговорщиков. Террористы объявили, что осталось 10 минут, затем начался последний штурм здания, неожиданно он прошел без сопротивления террористов. Сват приблизился к заложникам, люди махали спецназовцам, чтобы они уходили, показывая руками на свои жилеты, но было уже поздно: раздался мощный взрыв, и огромный торговый центр сложился как карточный домик, как напоминание о черствости американской политической системы.

Приехав домой. Кенсон пытался абстрагироваться от происходящего, но

перед лицом стояла ужасная картина смерти ни в чем не повинных людей, Джон понимал, что об увольнении в такой момент невозможно думать, потому что он патриот своей страны, пусть даже эта страна покрылась гнилью до основания. Вскоре приехала жена Джона медсестра Меган, у нее сегодня был тяжелый день, и они оба спокойно сели ужинать. Во время ужина супруги долгое время не произносили ни слова, но женское любопытство Меган взяло свое. «Может, все— таки расскажешь, как прошел твой день?» — медленно проговорила Меган. «Что тут рассказывать, я думаю, ты и так прекрасно знаешь, что и произошло, и мы владеем одинаковым количеством информации», — грустным голосом проговорил Кенсон. «Ладно, не хочешь разговаривать, дело твое, но все же ответь хотя бы на один вопрос, вы ведь лучшие в своем деле, ваш департамент решал сложнейшие проблемы, которые грозили смертью миллионам человек, а сегодня твой отдел просто растерялся в тот момент, когда вы действительно были нужны своему городу?» «Ну почему вы все не можете понять, что нам приходится бороться в первую очередь не с бандой так называемого Форсетти, а с насквозь прогнившей американской системой, наша страна погрязла в коррупции и бюрократии, все новые и новые налоги, постоянная гонка вооружения, деньги на которую берутся из наших же с тобой карманов, система должна когда-нибудь рухнуть, но ей необходим толчок, который может дать Форсетти, и потому если мы поймаем его, мы лишь замедлим развал системы, но этой стране все равно придет конец, но он будет настолько ужасен, что все мы поймем, как же сильно мы ошибались». «Как ты смеешь так говорить, ты ведь был патриотом своей страны?» — покричала Меган. «Я был патриотом другой страны, страны, которая давала хоть что-то своим жителям за их безграничную любовь к Американскому государству», — сказал Джон и ушел в спальню.

На следующее утро Кенсон как обычно отправился в департамент, в отделе царила атмосфера страха и паники, не было слышно ни разговоров, ни шуток, на лицах сотрудников читались паника и страх, ведь они, как и большинство американских граждан, верили, что государство реально сможет дать им защиту, но на деле эти слова оказались очередной пустышкой ради пиара. Проходя мимо всех этих людей, полковник понимал, что им нужен человек, который даст им веру, даст возможность доказать, что они все еще нужны своим гражданам.

Придя в свой кабинет, Кенсон увидел лейтенанта Пейта, уже давно ожидавшего своего начальника. «Я так понимаю, вы пришли мне сыпать соль на раны, Алан», — сказал полковник. « В наше тяжелое время другого и не остается», — ответил Пейт. «Ну что ж, начинайте». «Сегодня рано утром мне на почту пришло письмо от информационного отдела, в нем сказано, что во время вчерашнего захвата заложников специалистам Форсетти удалось взломать нашу базу данных, и теперь у них есть абсолютно все данные на всех наших сотрудников», — сказал Алан. «Можно только поаплодировать Форсетти, со столь умным и изощренным преступником я еще не встречался», — со злостью пробасил Кенсон. «Форсетти — первый человек в моей двадцатипятилетней карьере в ФБР, кто хочет разрушить США как государство, он не получит от нас денег. Он хочет показать, что США не может диктовать свои условия всем и даже не на религиозной почве, он хочет прекратить историю США, стереть все, что с ней связано, и он отлично подготовился для выполнения своей цели», — изложил свои мысли Кенсон, но Пейт явно был не согласен с мнением своего начальника. «Я думаю, что США нельзя разрушить как государство на данном этапе истории, когда наши позиции мирового лидера очень крепки, и никто не может посягнуть на наше мировое господство». «Тогда будем надеяться, что твоя точка зрения окажется вернее моей, а пока, Алан, начинайте поиски людей, которые способны работать под прикрытием», — сказал Кенсон. «Слушаюсь, сэр», — второпях пробормотал Пейт.

Оставшись один, Джон включил телевизор, где по всем каналам показывали начавшиеся митинги, требовавшие отставки мэра Чикаго. «Это начало конца», — подумал про себя Кенсон. В это время Алану и его отделу было не до размышлений, нужно было в кратчайшие сроки найти опытного агента, который сможет работать под прикрытием, но из сотен вариантов специалисты отдела не могли выбрать подходящего, неожиданно раздался звонок, на том конце провода был Кенсон. «Пейт, пройдите ко мне, я нашел для вас подходящую кандидатуру». И Алан мигом побежал в кабинет полковника.

Когда Алан пришел в кабинет, у Кенсона уже была в руках папка с досье. «Вот, прочтите». «Роберт Веллер, бывший сотрудник АНБ, проработал там 5 лет, дослужился до главы комиссии по защите США от ядерного вооружения, работал послом МАГАТЕ в Иране, контролировал ядерные реакторы, после смерти жены и дочери, причина смерти — пожар в отеле, переехал к матери в Чикаго, сейчас работает в ОБН». «По мне так идеальный вариант — дисциплинированный, знаком с ядерным оружием, мастер боевых искусств, идеальная кандидатура». «Ну, тогда в ваших же интересах, завербовать его как можно быстрее», — сказал Кенсон и направился к выходу, в полдень он должен быть у мэра, чтобы обсудить решение вопроса о беспорядках на улицах города.

Жизнь Роберта Веллера, 35 летнего сотрудника ОБН, была невероятно насыщенна даже по меркам человека, всю жизнь проработавшего в спецслужбах. Роберт родился в маленьком городке на юге штата Кентукки в семье водителя скорой помощи и медсестры местной больницы, но всю сознательную жизнь он провел на попечении у своего дедушки, полковника ЦРУ в отставке, грозного, но справедливого человека. Такое воспитание в итоге принесло плоды, во взрослую жизнь Роберт входил готовым ко всему мужчиной, приученным к железной дисциплине, но учеба в университете и общение с однокурсниками, многие из которых были наркоманами, привело к тому, что Роберт пристрастился к кокаину. Это была его единственная серьезная проблема, и Веллер, попав в отделение за покупку кокаина, лишился работы в ЦРУ, работы, к которой его готовили всю жизнь, в этот же день дед прислал письмо о том, что он ему больше не внук, а от пьющей матери помощи никогда не дождешься. В итоге в 21 год жизнь Роберта была бы кончена, если бы ни один случай: в дождливый летний день Роберт как обычно отправлялся в гетто за очередной дозой, во время передачи товара он был взят сотрудниками ОБН, в момент облавы в руках Веллера находилось 5 кг чистого кокаина, обвинение выдвигало до 25 лет тюрьмы, но полиция Нью— Йорка была занят поисками педофила, жестоко расправлявшегося со школьниками в парках Нью-Йорка, специализацией Роберта были как раз преступники с психическими отклонениями. Он предложил свою помощь в расследовании в обмен на снятие всех обвинений, прокуратура конечно же была против такого решения, но других вариантов не оставалось, и Веллер приступил к расследованию, и, к удивлению, быстро составил психологический портрет маньяка. Вскоре полиции удалось выйти на след педофила и в ходе спецоперации поймать преступника, с Роберта сразу же сняли все обвинения и предложили работу в АНБ. Веллер принял предложение, ему нужно было доказать своему деду, что тот не зря тратил свое время и силы на внука наркомана, но было уже слишком поздно: дедушка скончался за 2 месяца до освобождения Роберта, только теперь Веллер понял, что не дед должен был оценить свои труды, а он сам должен был оценить все, что в него вкладывал единственный любящий его человек.

Работа в АНБ проходила для Роберта очень легко, его прыткий ум позволял просчитывать ходы преступников, и продвижение по карьерной лестницы не заставило себя долго ждать, через 2 года работы он был переведен в комиссию по ядерной безопасности, которую через два года он возглавил, став самым молодым главой комиссии в истории США, Роберт предложил конгрессу США свой проект, где он под прикрытием МАГАТЭ уедет в Тегеран для проверки иранских ядерных комбинатов, на производство ядерного оружия, проект получил одобрение правительства. Перед отлетом в Иран у Роберта родилась дочь Ненси, но командировка выдалась не столь радужной, как предполагал Веллер, за полгода в Иране он не обнаружил ничего запрещенного, вернувшись домой, он продолжил оставаться главой комиссии, но отношение к нему со стороны руководства сильно охладело, через полтора года на серверы МАГАТЭ начались многочисленные хакерские атаки, и Роберт решил отправить жену и дочь на отдых в Майами, чтобы спокойно сосредоточиться на работе, в одну из ночей в отеле произошло возгорание пластика, что привело к сильнейшему задымлению. Лорен и Ненси жили на 12 этаже, и это обстоятельство не оставило им шансов на спасение, они погибли от отравления угарным газом по вине отдела по пожарной безопасности, который за небольшую плату закрыл глаза на пластиковые панели поверх духовок, но это дело удачно замели, сославшись на мародерские выходки националистов, так никогда и не сказав правду родственникам погибших.

После смерти жены и дочери Роберт впал в глубокую депрессию, постоянные пьянки с сомнительными компаниями, новое пристрастие к героину медленно забирали из еще недавно цветущего молодого человека жизнь, в скором времени Роберта вызвали на ковер к начальству, но Веллер решил провести ночь с дешевой проституткой и, конечно же, не прибыл на встречу с начальством. Через два дня он получил письмо о том, что он уволен без выплаты содержания. В ответном письме Роберт послал руководству АНБ свои экскременты. Вскоре у него закончился срок аренды квартиры, и Веллер решил уехать в Чикаго к своей больной матери, там он устроился в ОБН, продолжив вести аморальный образ жизни, во время очередной спецоперации Роберт убил колумбийского наркодилера, чем обрек себя на постоянные преследования со стороны колумбийской мафии, так что предложение Пейта было как нельзя кстати. Роберту ничего не оставалось сделать, как принять его. Веллер назначил Алану встречу в кафе на 3 авеню, чтобы обсудить детали своего контракта, после обсуждения всех аспектов Роберт Веллер стал новым сотрудником ФБР.

Беспорядки в Чикаго продолжали нарастать, протестующие требовали отставки мэра, постоянные погромы вынуждали полицию применять меры, силовики толпами расстреливали протестующих, но это только раззадоривало восставших. Положение Чикаго было критическим, Кенсон пытался найти пути введения Веллера в группировку Форсетти, сам Форсетти продолжал спонсировать лидеров восстания, но в его хитроумных планах Чикаго был лишь пешкой в его великой игре, чтобы диктовать властям США свои условия, ему было необходимо ядерное оружие, но в рядах его группировки не было таких специалистов. Форсетти решил выступить с заявлением о необходимости появления специалистов по ядерному оружию в рядах его растущей армии по центральному телевидению. «Уважаемые жители свободной Америки, если вы действительно хотите, чтобы она была свободна, предоставьте мне специалистов по ядерному оружию, и тогда я смогу диктовать свои условия этим канцелярским крысам, я никого не принуждаю, но если вы желаете жить в стране, где правит великий американский народ, то вы примите мое предложение. Спасибо за внимание».

Кенсон вызвал к себе Веллера. «Ты слышал обращение?» «Я думаю, его слышала вся страна». «Тогда разговор будет короткий: ты сейчас же отправляешься в Мемфис и встретишься там с Форсетти, тебе необходимо войти к нему в доверие, в дальнейшем действовать по нашей инструкции, я думаю, тебе все понятно?» «Конечно, ведь это же моя работа», — ответил Роберт. «Тогда быстрее собирай вещи, в 7 у тебя самолет», — сказал Кенсон. Веллер отправлялся в Мемфис как на обычную операцию, еще не понимая, что его действия могут спасти США. По прилету он сразу же отправился на встречу с Форсетти, Роберта ожидал радушный прием. На первый взгляд Форсетти показался ему довольно воспитанным и приличным человеком, который вряд ли когда-нибудь бы тронул хотя бы муху, но первое впечатление, как обычно, было обманчиво. «Итак, мистер Веллер, в вашем досье написано, что вы закончили Массачусетский университет по специальности «эксплуатация ядерных реакторов», — проговорил Форсетти. «Да, так оно и есть», — ответил Роберт. «Но я все же не понимаю, почему человек с настолько блестящей характеристикой решил помогать людям, которые хотят применить его знания далеко не в области мирного атома?» — мягко спросил Форсетти. «Я решился на такой серьезный шаг только по одной причине — мои жена и дочь погибли при пожаре в Майами, произошедшем по халатности инспекции по пожарной безопасности, моих родных уже не вернуть, но я не хочу, чтобы другие люди теряли своих близких по вине продажной системы, поэтому я пришел к вам, сэр», — с горечью сказал Роберт. «Что ж, похвальное рвение, нам такие люди просто необходимы, если вы будете качественно выполнять свою работу, то заслуженное вознаграждение не заставит себя долго ждать, а теперь идите отдыхайте, завтра нам всем предстоит тяжелый день». После беседы Роберта проводили в его апартаменты, где уставший Роберт тут же заснул. Несмотря на глубокую ночь Форсетти вовсю занимался доработкой плана завтрашней акции. «Позвать ко мне Кайла», — пробурчал он. «Все осведомлены о тайминге завтрашней акции?». «Конечно, мистер Ге...» Форсетти моментально достал свой револьвер и прострелил голову своему подчиненному. «А ведь хороший был работник, жаль, язык немножко длинноват!»

Роберт через курьера передал Кенсону информацию о завтрашней акции, но информация была столь скудна, а мышление Форсетти было столь неординарно, что понять, когда и где будет происходить эта акция, было невозможно. Роберт отправился искать очередную дозу героина, поиски ожидаемо затянулись, найти поставщика в новом городе было занятием бессмысленным, и Веллер, беспощадно раздираемый ломкой, попытался заснуть. Понимая, что Форсетти готовит что-то необъяснимое, Кенсон отдал приказ усилить охрану во всех возможных местах скопления людей, он вызвал к себе Пейта. «Алан, сегодня же отправляйся в Мемфис, ты должен следить за всеми каналами передачи информации, в случае передачи любых подозрительных файлов, сообщать в главное управление». «Но, сэр, у меня жена готовится стать мамой, и в этот важный момент для всей нашей семьи я должен быть с ней рядом», — умолял Пейт. «Приказы начальства не обсуждаются», — сухо ответил Кенсон, и Алан, проклиная начальника, пошел собирать вещи.

Шла уже вторая половина дня, но никакой информации по поводу готовившейся акции не поступало. Пейт сильно нервничал: роды жены шли уже 4 часа, а его нет рядом с любимой, вдруг по всем телеканалам и радиостанциям раздался звук: «Внимание, внимание!». На экране появились Форсетти и мэр Мемфиса, они сидели в его кабинете. «Господин Кларксон, вы обдумали мое предложение?» — сказал Форсетти. «Предложение выглядит заманчиво, но все же, я думаю, нам стоит обсудить его цену», — ответил мэр. «Вас не устраивают 15 миллионов долларов за пустячковую подпись, всего-то нужно подписать приказ о сносе детского онкоцентра, а дальше мои колумбийские коллеги сами устроят здесь первоклассный бордель, они в этом деле большие специалисты, вы просто представьте, какие средства вы будете получать от продажи первоклассного кокаина», — объяснил Форсетти. «Если бы это было так просто — это решение вызовет огромную полемику в обществе». «Мои колумбийские друзья умеют погашать любые конфликты». Кларксон очень нервничал: этот детский онкоцентр был частью его предвыборной компании, но невероятные богатства, которые сулил ему Форсетти, сделали свое дело. «Ну, тогда я принимаю ваше предложение, мистер Форсетти». «Ну и отлично, а теперь включите телевизор, пожалуйста». Включив телевизор, Кларксон увидел себя и понял, что его политическая карьера окончена. «Выкинуть этого предателя родины толпе». «Нет, не надо, умоляю, не делайте этого». Но очередная продажная сука уже летела с 5 этажа своего уже бывшего кабинета. Форсетти обратился к миллионам зрителей, которые ожидали объяснения всего происходящего. «Сограждане, теперь вы увидели, какие же моральные уроды правят нами, вы пойдете за мной и дальше истреблять эту шваль общества, уничтожать людей, которым нельзя доверить управление и собственным говном, вы можете меня считать хоть героем, хоть злодеем, мне это до лампочки, моя задача поставить наш великий народ на правильный путь, который приведет нас к свободе и демократии, решать вам».

Пережив сегодняшние события, Кенсон готов был сам перейти на сторону Форсетти, но его верность стране, вера в силу американского общества не позволяли ему склонить чашу весов на другую сторону. По радио передавали о начале беспорядков во многих штатах, страна была на грани гражданской войны. Кенсон собрал экстренное совещание, но разговора не получилось, многие сотрудники говорили, что Роберт Веллер— единственная надежда управления. Затем слово взял Полковник. «В это непростое для страны время, когда наша многовековая история может закончиться в любой момент, именно мы, люди, которых готовили к защите интересов страны, должны стать оплотом государства, и поэтому мы не станем надеяться на кого-то, мы будем рассчитывать только на себя». Слова Кенсона многих тронули за душу и заставили все управление сплотиться для выполнения одной цели.

Наступило утро, Форсетти вызвал к себе Роберта на серьезный разговор. «До меня дошли слухи, что ты пытался купить героин на черном рынке», — проговорил Форсетти. «Я думаю, вас не должна интересовать моя личная жизнь, ведь главное в нашем деле — это успешно выполненная работа», — ответил Веллер. «Конечно, мой друг, ты абсолютно прав, но любая выполненная работа должна поощряться, не так ли?» «Но я работаю за идею, как и все мы». «Послушай, Роберт, я всего лишь хочу предложить тебе отличнейший героин от моих колумбийских друзей, не хочешь пойти и попробовать?» — предложил Форсетти. «Я сейчас в таком положении, что готов колоть любой героин, даже пусть он будет из спидозного шприца», — ответил Веллер. Получив свою дозу, Роберт еле как дополз до своей съемной квартиры, ему хотелось немедленно принять новую дозу, найдя в аптечке медицинский шприц и чайную ложку, Роберт прошел в ванную. Приняв наркотик, Веллер почувствовал абсолютно новые ощущения: героин как будто замораживал все внутренние органы, было сложно дышать, но все же Роберт сумел добраться до своей кровати, и в этот момент он почувствовал, что теряет сознание, видение, которое посетило Веллера, представляло собой набор из картинок, которые шли одна за одной, все вместе они образовывали пейзаж кукурузного поля с одним указателем «Дедвей — 2 мили». Очнувшись, Роберт почувствовал острую боль в области печени. «Скорее всего, это один из побочных эффектов», — подумал он, но эта боль интересовала его в последнюю очередь, Роберт пытался понять, что означало его видение.

Впервые за две недели Роберт выходил из дома без постоянного чувства ломки, и даже ураганный ветер не мог повлиять на его отличное настроение, сегодня он вместе с Форсетти отправлялся в первую столицу США — Филадельфию. Форсетти хотел закончить историю Америки там, где она началась, об этом он тут же сказал Кенсону. Проходя мимо центральной площади Мемфиса, Роберт увидел ужасающую взор картину: полиция и военные нещадно расстреливали тысячи протестующих, требовавших отставки президента, он уже был готов присоединиться к протестующим и штурмовать задание мэрии, но люди Форсетти были уже на месте, и Роберту пришлось ехать в штаб для обсуждения плана грядущей акции. Приехав в штаб, Роберт пришел в общий зал, где уже готовился выступать Форсетти. «Сегодня ночью я получил ужасающие данные: несмотря на произошедшие события, тихоокеанское побережье продолжает поддерживать политику, проводимую нашем президентом, поэтому нам просто необходимо немедленно отправиться в Лос-Анджелес, дабы доказать калифорнийцам, что вера в успех проводимой им политики — лишь пустое самовнушение, самолет в 7, просьба не опаздывать».

14 октября в Чикаго в результате массовых беспорядков сгорело здание департамента, поэтому все управление ютилось в небольшом магазинчике на юге города. На очередном совещании обсуждались детали стабилизации обстановки хотя бы в Чикаго, потому что стабилизировать обстановку во всей стране представлялось бессмысленным занятием. Некоторые сотрудники предлагали решить проблему с помощью финансов, но в данной ситуации государство не могло выделить необходимые для этого средства, пытаться истребить протестующих полностью тоже не представлялось возможным, это бы только сплотило протестующих в других городах страны, что немедленно привело к началу гражданской войны, которая дала бы Форсетти карт-бланш, и помешать ему было бы уже невозможно. После долгих обсуждений слово взял Кенсон: «Ваши предложения, господа, невыполнимы в сложившийся обстановке: разъярённую толпу может успокоить лишь то, чему они станут доверять независимо от обстановки в стране, я говорю о кумирах народа, об известных спортсменах, артистах, общественных деятелях, поэтому нам необходимо договориться с ними и дать им выступить перед жителями Чикаго. Найдите всех известных личностей, которые поддерживают политику президента, выберите 20 самых популярных у народа, уговорите их выступить перед чикагцами». Все восприняли предложение полковника как самое эффективное и поспешили за работу.

Прилетев в Лос-Анджелес, Роберт решил вздремнуть, все равно акция назначалась на следующий день, во время сна он постоянно просыпался от нескончаемых судорог, все-таки чертова зависимость давала о себе знать. Проснувшись, Роберт поспешил на работу. Пробегая мимо холла в гостинице, он одним глазом посмотрел в телевизор и замер от удивления: по новостям говорилось о новой акции Форсетти, он через китайских посредников договорился с главой таможенной комиссия Уолтером Сайксом о ввозе контрафактных химических препаратов на территорию Лос-Анджелеса, в новостях также сообщалось, что на почтовый ящик каждого калифорнийца пришло письмо с официальной электронной почты президента, в письме было всего два слова «Решать вам». Теперь в руках Форсетти находилось почти все население США, но для него они были лишь отвлекающим материалом в его идеальном плане.

Форсетти был невероятно рад успешно выполненной операции, он чувствовал невероятный прилив сил, он шаг за шагом приближался к своей главной цели, цели, которую он жаждал долгие и долгие годы, и вот, когда она была невероятно близка, ни в коем случае нельзя было оступиться в последний момент. Через полчаса пришел Роберт, Форсетти сразу понравился Роберт, он был человеком, который умел слушать и умел поддерживать беседу на абсолютно нейтральные темы, в отличие от многих людей в группировке Форсетти, Роберт был не максималистом, а человеком, готовым планомерно идти к своей цели, но в то же время он мог проявить жесткость и даже преступить закон, если это было необходимо для выполнения цели.

«Вас опять можно поздравить, мистер Форсетти, вы опять обставили все спецслужбы, провернув свою акцию без лишней огласки, даже я, человек, повидавший множество великих операций, был приятно удивлен». «Ну, во— первых, нужно поздравить не меня, а нас, ведь мы все проделали колоссальную работу, а, во— вторых, ты же вряд ли пришел только передать свои поздравления». «Вы, как всегда, очень прозорливы, мистер Форсетти, у вас же остался тот героин, который вы мне давали в прошлый раз?» — спросил Роберт. «Я вижу тебе по душе новый изомер, опиши свои ощущения». «Значит, вы мне давали не героин, а другое вещество?». «Я задал вопрос, и в твоих интересах отвечать», — грозно прошипел Форсетти. «Вы мне угрожаете?» — с удивлением спросил Роберт. «Ах ты, мерзкий ублюдок, чтобы на счет «три» я тебя больше никогда не видел». И он достал свой револьвер. Убегая, Роберт увидел на столе коробочку с прозрачными кристаллами, очень сильно похожими на тот героин, что он пробовал в первый раз. Роберт взял коробочку и поспешил удалиться из штаба. Вот так бездарно закончилась попытка ФБР получить хоть какую-то информацию о человеке, одно слово которого способно уничтожить мировую державу.

Купив билеты на самолет до Чикаго, Роберт решил переждать ночь в дешевой гостинице на окраине Лос-Анджелеса, дабы обезопасить себя от преследования Форсетти. По пути в гостиницу Роберт заглянул в местный бар выпить кружку холодного пива, несмотря на вечер среды, в баре было довольно многолюдно, этот бар был отражением Лос-Анджелеса в миниатюре, с одной стороны, здесь находились довольно богатые бизнесмены, которые играли в бильярд и пили двадцатилетний ром, но, с другой, в этом же баре можно было встретить цыган, просящих милостыню, но их обычно выпинывали из бара местные вышибалы. Роберт сел на свободное место рядом с барной стойкой и заказал себе кружку ирландского эля, тут же неподалеку развлекалась группа сомнительных девиц, они весело обсуждали своих бывших и свои самые безбашенные поступки. Самую откровенную из них звали Ким. По телевизору передавали очередное обращение Форсетти, на этот раз он был оголен по пояса, и многие заметили шрам от укуса собаки или волка на правом подреберье. Обращение не несло в себе особого смысла, все те же лозунги идти против политики президента, но Роберта заинтересовало нечто другое, во время обращения Ким рассказала, что пару лет назад она пересекалась с парнем с таким же шрамом на подреберье, и у него так же был довольно глубокий след от пореза на левой руке. Роберт начал припоминать, что в одну из многочисленных их встреч с Форсетти тот пришел в безрукавке, и на его левом плече виднелся очень глубокий порез от ножа, но тогда Роберт не особо обратил на это внимание, но теперь, когда, возможно, появился человек, знающий лицо Форсетти, нужно воспользоваться этим шансом, пока не поздно.

Дождавшись, пока Ким пошла в туалет, Роберт поспешил за ней. На обратном пути Ким подвернула ногу и сильно закричала от боли, чем привлекла к себе внимание всех посетителей бара. «Помогите кто-нибудь, я не могу встать!» — жалобно кричала кореянка. Роберт быстро побежал к ней и, взяв ее на руки, начал передвигаться к выходу. «Вы мой герой», — с восхищением сказала Ким. «На моем месте так поступил бы каждый», — ответил Веллер. Они поймали такси и направились в гостиницу.

Работа в Чикаго шла невероятными темпами, уже было найдено двадцать человек, которые выступят в поддержку политики президента, уже был подготовлен бейсбольный стадион, на котором и готовилось, возможно, решающие для Чикаго события, может быть, последние в его истории, опасений было достаточно: это массовое скопление большого количества людей. Форсетти мог использовать публику как механизм своего воздействия на президента, но других вариантов абсолютно не оставалось: беспорядки все нарастали и нарастали, большая часть города была в руинах, на улицах штабелями убирали трупы протестующих. Население Чикаго сократилось в три раза, город представлял собой картину из постапокалиптического фильма, многим в стране эта мера показалась единственно верной.

Выступление было назначено на 31 октября, среди приглашенных людей были такие американские кумиры, как Стиви Уандер, Эскл Роуз, Леонардо Ди Каприо, Эрик Клептон, кумиры всего Чикаго Майкл Джордан и Скотти Пипен, актрисы Скарлет Йохансон и Кейт Бланшет, и любимец местной публики бейсболист местного клуба Джереми Райт. Выступление началось с минуты молчания по погибшим в этих страшных событиях, первым слово взял исполняющий обязанности мэра Чикаго ветеран войны во Вьетнаме дважды герой США Адам Кэлахан. «Дорогие жители Чикаго, в это жестокое время, когда мы каждый день теряем своих родных и близких, нам всем просто необходимо сплотиться ради одной великой цели, мы, великий американский народ, должны уничтожить этого изменника родины так называемого Форсетти». Со стадиона полетели недовольные возгласы, толпа требовала мэра забрать свои слова обратно. «Но можно, я все-таки продолжу свою мысль, конечно, я согласен с вами, что наше правительство совершает странные, а порой и глупые поступки, но вы просто подумайте, кому вы хотите отдать управление страной? Человеку, лица которого вы ни разу не видели, вы отдаете свои жизни, за идеи, не имеющие ничего святого, свою судьбу.

Из толпы опять раздавался негативный гул, на трибуну полетели стаканы и бутылки, выступление было на грани срыва, но слово взял великий Джордан, и зрители мгновенно успокоились. Майкл начал свою речь со слов поддержки мэра, призывал понять его поведение, ведь в такой ситуации человеку очень сложно принимать единственно верное решение. Зрители сидели как вкопанные — авторитет Джордана давил на трибуны. Майкл сумел успокоить толпу, сумел подавить негативные эмоции толпы. В это время на сцену вошел Джереми Райт, он явно нервничал. «Здравствуйте, мои друзья, жизнь в последнее время приносит нам невероятное количество потрясений, но если вы примите сторону Форсетти и пойдете на Вашингтон, разрушите эту адскую обитель. Форсетти обещает вам построить по-настоящему демократическое общество, где будете править вы, люди, которые пережили множество войн, огромное количество реформ, которые сломали жизнь многим нашим соотечественникам, вы пойдете за мной. Победа близка, вперед, на Вашингтон!» Зрители одобрительным гулом восприняли слова своего кумира, все руководство Чикаго не понимало, что все-таки произошло, они ожидали всего, что угодно, но не предательства человека, на которого они больше всего рассчитывали. Кенсон был в шоке, вдалеке послышался шум военного самолета, это был самолет американской армии, который начал расстреливать ничего не подозревающих людей, на стадион въехало несколько бронетранспортёров, под завязку забитых военными, началась зверская бойня, зрители метались из стороны в сторону. Кенсон пытался остановить военных, но получил удар от того, на кого он мог надеяться всегда независимо от обстоятельств, от его главного помощника Алана Пейта, Алан ударил полковнику в подреберье, Кенсон упал, но не от боли, а от неожиданности. Пейт подошел к начальнику: «Привет от Форсетти», — и сделал два выстрела в сердце. Большинство зрителей на трибунах были уничтожены, Форсетти опять оказался не на шаг, а на несколько шагов впереди, но к своей главной цели он был все еще далеко.

Миллионы жителей США направились к столице своей родины, настрой протестующих был решительным, но Вашингтон был отлично защищен. Когда толпы протестующих приблизились к городу, президент отдал приказ расстреливать всех без остановки, в своем обращении к стране президент объявил о всеобщей мобилизации, всех, кто сопротивлялся, расстреливали. Столь радикальные решения смогли на короткое время остановить боевые действия, но о мирных переговорах не могло идти и речи, президент держался за свое место всеми возможными способами, многие солдаты американской армии, видя сложившуюся обстановку, переходили на сторону сепаратистов.

Шло 31 января 2014 года. О судьбе Роберта Веллера никто не знал уже несколько месяцев, и поэтому его появление в развалинах здания департамента вызвало поистине феерическую реакцию, но увиденное Робертом потрясло его до глубины души, в последнее время здание департамента превратилось в один из последних оплотов армии США в Чикаго. Здесь расположился генеральный штаб обороны. В поисках знакомых лиц Роберт встретил бывшего подчиненного Пейта, сержанта Тома Диксона, Том на удивление радушно встретил Веллера, хотя они проработали вместе не более двух недель, но Том был единственным оставшимся в живых человеком, знавшем о миссии Роберта.

«О, старина Веллер, проходи, садись, как же я давно мечтал встретить тебя, ведь многие говорили, когда Пейт сдал тебя Форсетти, он убил тебя в этот же момент, но я верил, верил, что ты жив», — радостно прокричал Том. «Постой, постой, ты говоришь: Пейт сдал меня Форсетти?» — удивленно спросил Роберт. «Да, так и есть, Алан оказался предателем, который жестоко подставил нас всех в обмен на несметные богатства Форсетти и для того, чтобы стать его «правой рукой», это стало для всех нас просто ножом в спину, особенно для полковника», — грустным голосом промолвил Том. «Через какое время вы узнали, что он работает на Форсетти?» — спросил Веллер. «О, Роберт, к всеобщему большому сожалению, мы, увы, поняли это слишком поздно, помнишь то выступление, которое организовал Кенсон?» — томно проговорил Том. «Я думаю, это событие запомнил как каждый житель этой страны, так и всего мира», — ответил Веллер. «Так вот, слушай дальше, во время налета истребителей Пейт подошел к Кенсону и двумя выстрелами в сердце убил нашего главу со словами «привет от Форсетти». Больше никто из наших его не видел, через два дня нашли труп его жены и двухмесячного ребенка в одном из пригородов Милуоки, а буквально через пару дней к нам на почту пришла папка от Форсетти, в ней говорилось, что он завербовал Алана после теракта в торговом центре, и Пейт исправно поставлял нашему врагу информацию, в том числе и про тебя, Роберт, как ты думаешь, почему вы из Мемфиса полетели не в Филадельфию, как планировали, а в ЛОС-АНДЖЕЛЕС? Потому что Форсетти прекрасно знал, что ты работаешь на ФБР еще до твоего приезда в его лагерь. Пейт работал сверхэффективно, именно его своевременные сообщения позволяли Форсетти регулярно опережать нас, но Форсетти этого было недостаточно, ему было необходимо нейтрализовать своего главного соперника, то есть полковника. Но простое убийство ничего бы не поменяло, нужно было деморализовать весь отдел, поэтому он приказал убить Кенсона Пейту, и Алан выбрал для этого самое подходящее время и место, никто не узнает, кто же все-таки убил полковника, а самому можно было просто скрыться в толпе. После смерти Кенсона работа отдела была прекращена, и из нас сделали генеральный штаб правительственных войск в Чикаго. «Вот такая история», — со слезами на глазах сказал Том. «А тебе известно что-нибудь о дальнейшей судьбе Пейта?» — спросил Роберт. «Конечно, известно: его тело нашли с месяц назад у входа в старое здание департамента, на его спине было вырезано «иуда», — ответил Том. «Но ведь должны же быть и хорошие новости, Том, не может же всегда быть один негатив?» «Ты прав, Роберт, хорошие новости тоже имеются, недавно с нами связался один из лидеров Китайской триады Ляо Сим. Он очень могущественный человек, в своих целях он не чурается ничего, однажды, когда ему был необходим доступ к калийным рудникам на севере Китая. Его люди зачистили небольшой город численностью около 50 тысяч человек, потому что рудники находились прямо под центром города, но даже ему Форсетти смог испортить карьеру и обанкротить», — сказал Диксон. «Причем тут Форсетти, если они работали в Китае?» «Тут не все так просто, Роберт, продукцию, добытую в Китае, Сим вез к нам в страну для дальнейшей переработки и соответственно распространения товара, он владел огромной сетью перерабатывающих комбинатов на среднем западе, доходы были просто запредельные, Сим сумел договориться о том, чтобы на этих заводах работали китайцы и выходцы со Средней Азии. В итоге налоги за комбинаты почти не платились, ну, за исключением налога на землю и еще пару-тройку мелких налогов, но когда началась гражданская война, Форсетти через третьи лица оформил все эти заводы на себя. В итоге формальными главами комбинатов стали люди, которые давно погибли, но все прекрасно понимали, что на самом деле главой этих предприятий является сам Форсетти, в итоге Сим лишился миллиардных доходов. Вскоре ему стало нечем выплачивать зарплату работникам рудников, и потому он принял решение закрыть все рудники, в результате миллионы китайцев остались без работы. Форсетти также издал абсолютно аморальное решение о дальнейшей судьбе работников завода: он приказал всех нелегалов сжечь, а на их место нанять американских граждан, что очень больно ударило по репутации Сима в китайских кругах. Ведь он обещал семьям работников, что по окончании сроков контракта. Они все вернутся домой и будут жить настолько, насколько они заработали, в итоге Сим остался ни с чем. Чтобы вернуть заводы и восстановить репутацию, Сим пойдет на все, у него остались обширные связи в кругах американских СМИ, и поэтому ему нужна любая информация, компрометирующая Форсетти, и он сделает все, что бы ее увидел каждый житель в этой стране». «Кажется, я знаю, как это можно устроить», — с улыбкой проговорил Веллер. «И как же?» — спросил Том, и Роберт начал свой долгий рассказ о том, как он выживал после того, как его выгнал Форсетти.

«После того как Форсетти вышвырнул меня из своего лагеря. Я решил заглянуть в один из местных баров выпить пару кружек пива, там я познакомился с одной очень любопытной особой, ее звали Ким и, по ее словам, она пару раз пересекалась с Форсетти в интимном плане, из ее рассказов я узнал немногое: только лишь, что Форсетти был довольно известным политическим деятелем в то время, это было в 2008 году, но сейчас не об этом. Ким пару раз обмолвилась, что она раньше состояла в хакерской группировке, которая успешно обчистила счета нескольких крупных банков, и тогда мне в голову пришла идея, что, если Ким была действительно хорошим хакером, то Форсетти не откажется от ее услуг. Так в итоге и произошло: Ким получила место в команде Форсетти, с ее помощью я и разузнал о желании Форсетти контролировать южно-азиатские производства опиумного мака, в итоге я решил пока не улетать из Лос-Анджелеса и ждать дальнейшего развития событий, но вскоре связь с Ким была потеряна, и поэтому я вернулся сюда». «Извини, Роберт, но для чего ты мне это все рассказываешь?» «Как ты не можешь понять, Том, у меня есть план, как достать компромат на Форсетти, но для этого необходима помощь твоих китайских друзей», — ответил Веллер. «И в чем же состоит твой план?» — недовольно спросил Том. «Мы просим у Сима головорезов и пытаемся пробраться в штаб Форсетти, находим Ким, я оставил на ее каждом комплекте одежды скрытые камеры, на которых наверняка что-нибудь запечатлелось», — ответил Роберт. «А если ее уже нет на этом свете?» — уточнил Том. «Но других вариантов все равно нет». «Ну да, в этом ты прав, Роберт, вариантов и вправду больше нет», — с сожалением проговорил Том. «Сим приезжает послезавтра, я введу его в курс дела, а дальше все зависит от тебя, Роберт». «Ну, вот и отлично, тогда до послезавтра?» — сказал Роберт. «Ты главное не потеряйся опять на несколько месяцев», — ответил Том. «Будет исполнено», — с улыбкой прокричал Веллер.

Выйдя из департамента, Роберт направился в хостел на северо-востоке города, погода выдалась на редкость скверная: дул сильный хиус, метель был настолько сильной, что видимость был почти нулевая. Добравшись до хостела, Роберт взял ложку и пошел в ванную, чтобы опять очутиться под властью героина. Вколов очередную дозу, Роберт сначала почувствовал сильное жжение в области печени, затем он начал рыгать кровью, смешанной с желчью. «Неужели я закончу свою жизнь, как Джим Мориссон?» — подумал он. Становилось все хуже, из ушей потекла кровь, жжение в печени усиливалось, зрачки налились синевой, он понял, что это конец, конец его бесславной жизни, он подошел к раковине, пытаясь дрожащими руками открыть кран, затем он упал и потерял сознание. Он опять погрузился в мир своих галлюцинаций.

Начало видения было таким же, как и всегда: то же кукурузное поле, те же указатели, но неожиданно на этот раз видение продолжилось, Роберт увидел проезжающий мимо поля старый «Чероке», он двигался в сторону указателей. Поднявшись в гору, джип въехал в небольшой городок и остановился возле самого большого коттеджа на улице, из машины вышли мужчина, женщина и двое детей, скорее всего, они были семьей. Навстречу к ним вышла пожилая женщина, дети побежали к ней с распростертыми объятьями. Мужчина в этот момент загонял машину в гараж, вдруг из-за угла выехал черный «лэндровер», и из его окна началась пальба по беззащитным людям, все четверо погибли, в живых остался лишь мужчина, он быстро подбежал к своим родным, но было уже поздно, ранения были очень серьезны, перед смертью женщина сказала: «Не мсти, прошу тебя, только не мсти». «Хорошо, любимая, пусть будет, как ты хочешь». И женщина, улыбаясь, закрыла глаза. Мужчина понимал, что это он должен был быть на их месте, что покушение было на него, но судьба наказала его более суровой карой, чем своей смертью. Он потерял всех своих близких, всех, кого он любил, как бы он хотел сейчас оказаться на их месте. Затем мужчина пошел вызывать скорую и случайно поскользнулся на залитой кровью брусчатке, из его кармана выпали права на имя Кристиана Гейла.

Очнувшись. Роберт долгое время не мог понять смысла этого видения, что это: просто галлюцинация или какое-то послание. Задавая себе один и тот же вопрос, Роберт вспомнил, что мужчину из видения звали Кристиан Гейл. Веллер решил поискать информацию о нем в интернете, но информации о таком человеке не было никакой. Эти видения делали из Роберта параноика, одержимого одной и той же идеей.

Чтобы немного отвлечься от навалившихся горой событий, Роберт решил найти дом свой матери. Проходя по улицам города, он видел, насколько изменился город со времени его отъезда, многие здания были разрушены боевыми действиями, те немногие оставшиеся в этом городе люди, несмотря на зиму, жили в обычных брезентовых палатках, потому что жить было больше негде. Повсюду в городе лежали трупы, которые привели в город тысячи шакалов, безжалостно раздиравших тела погибших, людей уже давно никто не хоронил. Чикаго ничем не отличался от европейских городов 14 века, раздираемый множественными эпидемиями и уничтоженный войной, он навсегда останется напоминанием этих ужасных событий.

Найдя по памяти место, где когда-то находился дом его матери, Роберт увидел страшную картину: район был полностью стерт с лица земли, на площади более тридцати гектаров не было ни единого целого дома, все было разрушено войной. После долгих поисков он сумел найти остатки дома своей матери, но следов жизни в нем не было. Роберт побродил по развалинам, вспоминая те недолгие мгновения, проведенные с матерью, но вспоминать было особо нечего: ранняя смерть мужа заставила Эмили Веллер отдать своего сына своему отцу, так как необходимо было содержать еще и двух младших дочерей, а на маленькую зарплату медсестры прожить вчетвером было нереально.Эмили работала по двенадцать часов в день, но денег для проживания все равно не хватало, поэтому она приняла решение выйти замуж за хозяина местной лесопилки Джима Сола, но об этом браке Эмили будет жалеть всю свою оставшуюся жизнь. В один осенний вечер 1984 года, когда Эмили была на смене, с детьми как обычно остался отчим, по телевизору показывали важный бейсбольный матч, где его любимые «Янкиз» боролись за выход в плей-офф, дети весело бегали по дому и случайно уронили телевизор отчима. Серьезно подвыпившего Джима взяла ненависть к своим падчерицам, и он, взяв топор, зверски убил двух невинных малюток, как свиней на скотобойне. Через некоторое время к Джиму пришло осознание произошедшего, он достал из кладовки свое охотничье ружье и покончил жизнь самоубийством. Эмили схватил сердечный приступ от увиденного, она молила бога вернуть ей ее детей, но что произошло, то уже не изменишь. Эмили пришлось смириться с чудовищной потерей, хотя в первое время после смерти детей она пыталась покончить жизнь самоубийством, но рядом с ней была ее лучшая подруга, которая не давала ей наделать глупостей, утешая ее тем, что у нее остался еще Роберт, что ради него стоит жить дальше. Эмили приняла решение скрыть все произошедшее от Роберта и уехать из Кентукки, ведь она надеялась, что дед Роберта, отставной полковник ЦРУ, даст ему больше, чем убитая горем пьяница мать. О судьбе своих сестер Роберт узнал только в 34 года, мать рассказала ему эту жуткую историю. Так он понял, почему мама так ни разу и не пришла к нему в детстве, и Роберта стало еще больше тревожить чувство вины перед своими родственниками, ведь они дали ему все для того, чтобы он стал успешным человеком, а он абсолютно не оценил этого вклада в его судьбу.

После гибели матери Роберт остался последним из рода Веллеров, род которых вел свое начало от ирландских переселенцев, приехавших в Америку в середине 18 века. Род не прерывался ни в гражданскую войну, ни во вторую мировую, а сейчас к Роберту пришло осознание, что с концом рода Веллеров может кончиться и история США. Но Роберт попытался отбросить негативные мысли из головы, ведь завтра ему предстояла встреча с человеком, имеющим огромные сферы влияния, и, быть может, теперь вся работа, проделанная им в эти полгода, будет хоть чем-то полезна для общества. Придя в хостел, Роберт принял пару таблеток снотворного и спокойно заснул.

в 6 30 утра в дверь Роберта постучались, это был Том. «Быстрей одевайся, Роберт, Сим уже ждет нас на берегу Мичигана», — быстро проговорил Том. «Но встреча была назначена на 8 вечера, я абсолютно не готов ехать сейчас», — буркнул Веллер. «Сим находится под наблюдением Форсетти, и он сильно рискует, встречаясь с тобой, утренний час пик еще не начался, поэтому рекомендую тебе поторопиться». «Хорошо, через 3 минуты я буду готов». «Ну и отлично, жду тебя внизу».

Роберт и Том довольно быстро добрались до центральной пристани, где их уже давно ожидал Сим, на первый взгляд он не представлял из себя одного из лидеров китайской мафии. Несмотря на середину февраля, он был одет в темно-синий смокинг и в коричневый плащ, на вид ему было примерно 45, но огромные проблемы, свалившиеся на него в последнее время, отразились на его голове — она была полностью без волос. «Так это и есть тот самый Роберт?» — спросил Сим. «Да, я перед вами, мистер Сим», — ответил Веллер. «Погода сегодня отличная, не правда ли?» — сказал Сим. «Мы в такую рань приехали сюда через весь город, чтобы обсуждать погоду или решать проблемы?» — с ноткой недовольства спросил Роберт. «Этот парень определенно начинает мне нравиться». «Не желаете ли прогуляться по пристани, дорогой друг?» «С удовольствием», — ответил Роберт, и они пошли вдоль набережной.

«Я полагаю, что вы бы не стали обращаться ко мне с такой просьбой, не имея конкретного плана действий?» — спросил Сим. «Вы абсолютно правы, мистер Сим, план действительно имеется, но я думаю, Том ввел вас в его суть, мне всего лишь необходимы ваши ребята, потому что одному со столь сложным заданием справиться нереально», — объяснил Веллер. «Я готов предоставить вам все необходимое для проведения операции, но с условием хоть каких-то гарантий, просто так растрачивать последние средства существования я не намерен», — сказал Сим. «Мои гарантии состоят в том, что я оставил на каждом комплекте одежды Ким скрытые камеры, а она установила микропрослушки в кабинете Форсетти, нам необходимо как можно быстрее отправляться в Нэшвилл, пока Форсетти не сменил свое место дислокации, иначе все усилия пойдут впустую», — ответил Веллер. «Хорошо, вы убедили меня, мистер Веллер, но из-за слежки, устроенной за мной Форсетти, вам и моим ребятам придется отправиться обычным рейсом, и в эконом классе, дабы не вызывать подозрений», — разъяснил Сим. «Меня все устраивает, когда вылет?» — спросил Роберт. «Завтра в 9 вечера и просьба, пожалуйста, не опаздывайте», — ответил Сим. «Ради спасения страны я прибуду в аэропорт в 5». Они спокойно дошли до окончания набережной, где Сима уже ждала машина, он попрощался с Робертом и уехал в неизвестном направлении. Веллер остался стоять на галечном пляже, эти места напоминали ему о его тренировках с дедом. Он бегал босиком по гальке вокруг небольшого озера в Кентукки, после таких пробежек ноги Роберта представляли собой жалкое зрелище: они были покрыты многочисленными ссадинами и порезами, раны постоянно нарывали и чесались, но несмотря на боль и страдания, которые он испытывал во время пробежек. Роберт каждое утро выходил на пробежку ровно в 5-30, если он опаздывал, дед лишал его завтрака. Умения, приобретенные в жизни, очень пригодились Роберту в его студенческой жизни, когда при покупке кокаина случались облавы ОБН, только Роберт убегал от преследования, но его так сказать «друзья» все равно в конце концов его сдавали, и сотрудники ОБН накрывали его уже в общежитии.

После разговора с Симом Роберт и Том решили пройтись до ближайшего кафе, позавтракать и обсудить детали завтрашнего события. Том был невероятно счастлив, наконец-то он примет участие в настоящей спецоперации и снимет с себя клеймо «канцелярской крысы». Веллер, напротив, не особо радовался, он понимал, что за человек Форсетти, и поэтому операция не внушала ему никакого оптимизма, но все же он пытался сохранить весь негатив в себе, ему не хотелось разрушить позитивный настрой Тома. Разговор все никак не ладился: то Том, поперхнувшись куском пирога, поспешил в туалет. То Роберт периодически впадал в состояние прострации из-за непрекращающейся ломки, судороги, раз за разом мучили Роберта, ведь он не принимал героин уже 5 дней, но он поклялся себе, что не примет ни единого грамма, пока не закончит операцию. Поев, оба отправились по своим домам готовиться к завтрашнему дню. Роберт все же решил заскочить в кинотеатр, чтобы расслабиться, посмотреть хороший фильм, обдумать насущные вопросы, накопившиеся у него в голове.

Когда Роберт вышел из кинотеатра, день уже подходил к своему завершению, он поймал такси и направился к хостелу. Придя в номер, Роберт долгое время не мог уснуть, блестящие кристаллы так и манили к себе, ему становилось хуже с каждой минутой, ломка все усиливалась. Роберт вскочил с кровати, взяв ложку и шприц, побежал в ванную, но в последний момент он вспомнил те события, которые происходили с ним после приема наркотика, и бросил шприц в унитаз. Неожиданно ломку как рукой сняло, Роберт лег на кровати и уснул как младенец, хотя еще 5 минут назад он был в состоянии полной безысходности.

Проснувшись, Роберт начал готовить все самое необходимое к отлету, зависимость опять дала о себе знать в самый неподходящий момент, опять поднялось давление, все конечности тряслись, но Веллер все же сумел добраться до входной двери, где на тумбочке снова заметил эти злосчастные кристаллы. Роберт не удержался, кинул их себе в сумку и отправился ловить такси. Он был в аэропорту ровно в 5 часов, как и обещал, он ожидаемо был первым из тех, кто уже приехал на место, вскоре он увидел, как к нему подходят 15 китайцев с большими сумками в руках, Роберт понял, что это были люди Сима. «Мистер Веллер, мистер Сим передал вам этот билет и сказал, чтобы вовремя полета вы ни под каким предлогом не приближались к нам. Мы должны соблюдать полную конспирацию, иначе операция закончится, не успев начаться, по легенде, мы китайские туристы, решившие посетить «родину кантри». Поэтому только я из всех нас буду говорить по-английски, остальные мои ребята буду разговаривать только на китайском,

. Это все меры нашей с вами общей безопасности, ваш друг Том прибудет через несколько минут». «Это очень хорошо, друзья, что вы меня обо всем этом предупредили заранее, теперь я буду вынужден быть осторожнее в своих высказываниях, а теперь извините, я должен вас покинуть», — сказал Роберт и направился в другой зал ждать регистрации. Вскоре приехал Том, и Роберту стало как— то по-детски радостно за себя впервые за такой срок. Он работает не в одиночку, а с великолепно обученными людьми, которые готовы перетерпеть любую боль для достижения цели.

Ожидание регистрации выводило Роберта из себя, он уже не мог сдерживать эмоции, так сильно ломка влияла на него. Чтобы хоть как-то отвлечься, Роберт пошел в ближайший продуктовый магазинчик купить пару шоколадок, ведь шоколад хоть и ненадолго, но снимает ломку. По пути в магазин ему попалась ничем не примечательная кладовка. Проходя мимо, Роберт почувствовал этот чудесный для него запах, в каморке кто-то разогревал героин. Приняв дозу, Роберт снова почувствовал абсолютно новые ощущения: у него постепенно начали отказывать конечности. Сначала ноги, затем руки, вскоре онемел язык, уши закладывало до такой степени, что из них потекла кровь. Роберт упал на коробки и как обычно потерял сознание.

Новое видение было кардинально другим: оно представляло собой краткий пересказ жизни Кристиана Гейла. Начиная с 1995 года. Он начал затрагивать тему массовой миграции иностранных рабочих на территорию США, его пламенные речи сподвигли жителей нескольких штатов выйти на митинги протеста против засилья иностранцев на рабочих местах, которые по праву должны принадлежать американцам, но у Гейла не было должной поддержки в высших кругах общества, устранения Гейла хотели многие, в первую очередь китайские триады, главой которых в это время был Сим, в итоге принимается решение о том, что Гейла необходимо убрать, но на словах все казалось намного проще, чем оказалось на самом деле. После первого покушения Гейл перебрался в подпольные оппозиционные движения. Под его руководством оппозиция достигла наибольших успехов на высшем уровне, на последнем фото Гейл просматривает различные книжки по скандинавской мифологии, на этом видение кончается.

Очнувшись. Роберт понял, что нужно торопиться на самолет, он знал, что отключка после дозы была, где то 45-50 минут, и он еще успевает на регистрацию. Роберт попытался встать с пола, но безрезультатно, его ноги онемели и отказали, попытки встать не приносили успеха, через полчаса безрезультатных потуг Роберт наконец смог встать. Он посмотрел на часы и опешил: на них было 8-55, до отправления оставалось 5 минут, он быстро побежал к терминалу. Спускаясь по лестнице, Роберт увидел взлетающий самолет, это был тот самый самолет, на котором должен был лететь он, но он не сильно расстроился. «Улечу на следующем, операция все равно назначалась только на 7 вечера», — подумал он и пошел к терминалу обменивать свой билет на билет на следующий рейс до Нэшвилла.

Ожидание посадки проходило для Роберта очень томительно, он хотел как можно скорее добраться до НЭШВИЛЛА, дабы не подводить Тома и Сима, и вот, наконец-то, объявили посадку. Роберт направился к терминалу. В ожидании своей очереди Роберт решил пойти к автомату купить банку пепси. Он прошел мимо телевизора, в этот же момент по всем каналам объявили экстренный выпуск новостей, все прильнули к экранам. «Здравствуйте, с вами Кейт Уиллис, это экстренный выпуск новостей, и начнем с главной темы. Рейс 548 Чикаго-Нэшвилл был сбит двумя неизвестными истребителями в небе над штатом Индиана, все пассажиры и члены экипажа погибли, обстоятельства теракта уточняются». Роберт был шокирован произошедшим, его сейчас не волновало, что в этом самолете мог находиться он сам, ему просто по-человечески было жаль тех людей, которые погибли по его вине. Ведь это был его план, он предложил эту бредовую идею, в очередной раз, недооценив мощь Форсетти. Он решил пока поехать в хостел и самостоятельно отправиться в Нешвилл завтра утром, чтобы доказать всем, и, в первую очередь себе, что люди в том самолете погибли не зря, но его планам не суждено было сбыться. Люди Сима уже ждали его на выходе из аэропорта. Один из них вколол Роберту снотворное, а двое других накинули ему на голову мешок и кинули в багажник минивэна. Теперь его ожидала встреча с человеком, который не будет выслушивать оправданий, а просто оторвет ему голову.

Роберт очнулся от удара головы о крышку багажника, он не стал ни звать на помощь, ни психовать, он все понимал и ехал на свою казнь с каменным лицом. Вскоре автомобиль остановился, из него вышли двое, они открыли багажник, достали Роберта, и куда-то направились. Роберт почувствовал запах озера и понял, что его пришли топить. Они подошли к краю пристани и начали подвязывать к ногам Веллера что-то тяжелое. Роберт покатился по обрывистому берегу и полетел вниз. Упав в воду, он почувствовал сильную боль в области колена, воздух заканчивался, а его неумолимо тянуло на дно. Он попытался освободить руки, но все попытки заканчивались неудачей, вдруг он почувствовал, что его ногу что-то режет, с большим трудом развернувшись в сторону этого предмета, подставил под него руки. Неожиданно натяжение веревок стало меньше, и через 10 секунд они были свободны. Роберт снял с головы мешок и увидел старые детали от автомобилей, он зацепился за переднею дверь, взял осколок крыши, и начал разрезать веревки на ногах, теперь он был полностью свободен.

Роберт быстро начал всплывать и вскоре оказался на поверхности озера. Приплыв на берег, Роберт упал без сил, ему не было дела до своих израненных ног, он просто лежал и лежал. Через полчаса у него прошел шок, и он завопил от боли. Он все кричал и кричал, но на помощь так никто и не пришел. Прошел еще час, и Роберт почувствовал, что ногам возвращается чувствительность, он встал и направился на звук автострады.

На выходе из леса Роберт увидел указатель «Чикаго 315 км, Нэшвилл — 190 км», он обшарил свои карманы и нашел в них 250 долларов, но они были все промокшие, как и его одежда. Роберт встал вдоль дороги и начал сигналить проезжавшим мимо машинам. Его подобрал довольно пожилой мужчина на новеньком «Шевроле Круз», поездка до Нэшвилла стоила дешево — всего 15 долларов. Роберт приехал в Нэшвилл поздно вечером и сразу поехал в отель, где решил переждать ночь и обдумать, как он проберётся в логово Форсетти. По приезду Роберт сразу же лег спать, грязный израненный, он решил отложить все дела на завтра. С утра его разбудил телефонный звонок. Звонили из магазина спортивной одежды, где он вчера заказал себе костюм, его должны были привести в 7, но из-за болезни курьера заказ переносился на 9, что очень расстроило Роберта, ведь у него все было расписано по минутам. В ожидании заказа Роберт купил себе куртку известной пиццерии «Папа Джон» и обычные спортивные штаны и заказал себе скутер на день. Его план состоял в том, чтобы приехать в лагерь Форсетти обычным курьером по доставке пиццы, затем усыпить пару охранников и пробраться в вентиляционную трубу, а из нее пробраться уже в главную часть. Если там еще работает Ким, если же нет, то попытаться пробраться в отдел системы безопасности и забрать записи с камер видеонаблюдения. План был невероятно рискованным, но другого выхода у него не оставалось, и, дождавшись, когда доставят костюм, Роберт отправился на операцию, откуда он вернётся либо героем нации, либо не вернется совсем, третьего не дано.

На дорогах Нэшвилла обычно не бывает пробок, но не в этот день, как назло для Роберта и еще сотен людей, на единственной идущей к лагерю Форсетти дороги перевернулся грузовик, забитый под завязку кукурузными хлопьями. Роберт сильно волновался, второй раз за день его планы рушит какая-то мелочь, но он все же сумел сохранить спокойствие и выехать из пробки без последствий. Приехав на место, Роберт увидел двух хорошо одетых людей перед входом. Подъехав к ним, Роберт сказал: «Здравствуйте, я привез пиццу мисс Олсон». «Подождите одну минуту, мы все уточним», — ответил один из охранников, через несколько минут он вернулся с мобильным телефоном, на том конце провода была Ким. «Мисс Олсон, к вам тут доставщик пиццы», — сказал охранник. «Интересно, но я не заказывала никакой пиццы», — и охрана уже готовилась выгнать Роберта, как он закричал в трубку: Это не просто пицца, это подарок от мистера Веллера». Ким сразу же узнала его голос: «Да-да припоминаю, от мистера Веллера, хозяина пиццерии, моего давнего знакомого, пропустите его, пожалуйста, господа», — с радостью в голосе сказал она. Роберт уже готовился пройти в здание, как вдруг охранник вспомнил о том, что должен проверять любого, кто заходит в это здание, даже самого Форсетти. «Подождите, мужчина, постойте, я дико извиняюсь, но по правилам нашей компании мы должны досмотреть вас перед тем, как пропустить». «Нет проблем», — ответил Роберт. Обыск не выявил у Роберта ничего запрещенного, только деньги, телефон и запасные пуговицы, но охранника заинтересовали, выпуклости на стопах Роберта. «Что это у вас в ногах?» — спросил он. «Да так, последствия неудачного обучения прыжкам в воду», — ответил Роберт. «Ну тогда вам не составит труда показать это». «Конечно, смотрите». Роберт нагнулся к носкам, достал пистолет и сделал два выстрела в головы охранников. «Я же сказал — неудачное падение, стоило поверить мне на слово», — и пошел в само здание.

Он спокойно прошел второй пост охраны, охрана была занята просмотрами роликов на youtube и не заметила проходящего мимо них Роберта. Веллер направился к вентиляционному выходу, на украденном у охраны планшете он узнал, что офис программистов находится на третьем этаже здания. Роберт полз уже минут пятнадцать, но находился только между вторым и третьим этажом, через пару минут, наконец-то показалась вожделенная решетка выхода, и, когда цель была почти достигнута, Роберта постигла очередная роковая неудача. Он опять недооценил Форсетти и то, как он печется о своей безопасности. В вентиляционном ходу были установлены камеры видеонаблюдения, и за поползновениями Роберта довольно долго наблюдала вся служба безопасности, которая уже ожидала его на выходе. Он уже готовился ломать решетку, как его в очередной раз спас случай. Когда Роберт откручивал последний болт, у одного из охранников, ожидавшего его появления, зазвонил телефон. Веллер на секунду притих, достал слеповую гранату, одел защитную маску и ударом ноги выбил решетку. Это решение Роберта было абсолютно неожиданным для охраны, они замешкались буквально на пару секунд, но этого времени Роберту было достаточно, чтобы кинуть гранату и побежать в сторону окна. За пару прыжков он был уже у окна, но и тут его постигла неудача: окна были двухслойные и без ручек. Он быстро побежал в сторону лестницы и под градом выстрелов сумел перепрыгнуть через перила и продолжил бежать вниз по лестнице. Добежав до первого этажа, Роберт встретил ничего не подозревавшего охранника, который беззаботно докуривал сигарету. Роберт всадил ему нож в печень и забрал его автомат. Вдруг он увидел простое окно в глубине коридора и поспешил к нему, и, когда свобода уже была так близка, из шахты лифта выбежала вторая группа охранников. Роберт понял, что его жизнь все же закончена, но вдруг вдали раздались два выстрела, и охранники замертво упали на мраморный пол, забрызгав кровью дорогие картины Боттичелли, которые Форсетти купил на аукционе за баснословные деньги.

Роберт простоял, не двигаясь, около пяти минут, но к нему так никто и не подошел, затем он пошел к окну с мыслями, что его спаситель хочет остаться инкогнито. Он разбил окно и уже готовился вылезать, как из конца коридора послышался крик: «Стой, Роберт!» — это была она, цель всей этой операции: за его спиной стояла Ким. Она быстро подбежала к нему, но Роберт не хотел сейчас давать волю чувствам: «Тише, давай сначала выберемся отсюда», — почти шепотом проговорил он. Они выпрыгнули в окно и направились в гостиницу, где остановился Роберт.

Еще в такси Ким не могла сдерживать чувств: «О, Роберт, милый мой Роберт, ты все же пришел за мной», — но он просил ее пока помолчать до того, как они приедут в отель. И вот наконец настал этот чудесный момент, когда они оба могли больше не сдерживать эмоций, радость от того, что они снова вместе, переполняла их. «Ким, неужели я все— таки дожил до этого момента, и я снова могу видеть тебя, или это все галлюцинация от очередной дозы героина?» — со слезами на глазах спросил он. «Нет, нет, это я, твоя Ким, и я больше никуда тебя не отпущу». И они простояли так в обнимку, может, час, а, может, два. Затем Роберт все же решился спросить о том, что же произошло в ее жизни после того, как они потеряли контакт. «Со мной не произошло ничего особенного. Одна и та же рутинная работа по мониторингу системы Форсетти. Наш отдел как бараны целыми днями сидели, смотря в монитор, многие ожидали, что работа у Форсетти кардинально изменит их жизнь, но на самом деле мы так и остались теми же канцелярскими крысами, как и раньше. Изменилось одно за то время, что мы с тобой не виделись, я побывала почти во всех крупных городах страны и своими глазами наблюдала весь тот ужас, что творился на улицах. Я видела сотни людей, идущих по автострадам в поисках своего нового пристанища, грязные, больные, они уже не были людьми, они стали животными, которые готовы порвать друг друга за булку хлеба. Однажды, когда мы были в Луизиане, я увидела то, что все-таки среди этого ужаса в людях еще сохранилась хотя бы капля человечности. Мы ехали к аэропорту, и, проезжая мимо полностью сгоревшего кукурузного поля, я увидела несколько человек, сидящих у костра, они о чем-то спорили. Вдруг один из мужчин встал, поднял за шею маленького ребенка и приставил к его горлу нож. В этот момент на него прыгнул пожилой дряхлый старик, но силы были неравны: мужчина нащупал под собой нож и воткнул старику прямо в сердце, старик на мгновение замер, затем дернулся в последний раз и крикнул мальчику: «Беги!» Что было дальше, я не знаю, мы проехали мимо». У Ким на глазах проступали слезы. Она была не готова к той жизни, которую приготовила ей судьба, всю свою жизнь она мечтала о тихом домике на берегу океана в Джорджии, любящем мужа и дочек-близняшек, но вместо этого она своими глазами увидела весь ужас этой войны, войны, где ты даже не знаешь, в кого нужно стрелять, войны, в которой тебя может убить даже родная мать. «Я на своем примере поняла, что это не война идеологов двух противоборствующих сторон, а война простых людей, которым промыли мозги эти самые же идеологи, их пламенные речи заставят любого взять оружие и идти убивать, но идеологи не будут израненные лежать в глубоком овраге где-то в окрестностях Оклахомы. Это сделаете за них вы, цепные псы чужой недоброй воли, а когда война будет окончена, вы вместо обещанной награды получите лишь боль и унижение. Вы просто материал, для постройки новой системы, которая ничем не будет отличаться от той, которую вы безжалостно разрушили, так и стоит ли ради этого отдавать свою жизнь?» — спросила она Роберта. Но он ничего не ответил, его уже давно не волновала война, единственное, о чем он мечтал, заключалось в отмщении Форсетти за всех тех людей, которые погибли в том злосчастном самолете. «Прекрати эту пустую болтовню, Ким, лучше скажи мне: осталось ли у тебя хоть одна из тех камер, которые я установил на твоей одежде?» — со злостью в голосе спросил он. «Нет, извини меня, Роберт, ничего не осталось, при поступлении к Форсетти я получила множество комплектов одежды и приказание носить на работу только их, но после твоего звонка ко мне подошел уборщик, сказал мне спуститься на первый этаж и дал флешку и пистолет», — с грустью ответила Ким. «Эта флешка еще у тебя?» «Конечно, вот возьми». Она протянула ему ничем не примечательную флешку. Роберт вставил ее в ноутбук, на ней была всего лишь одна видеозапись, он немедленно включил ее, она была очень плохого качества, но звук и лицо ФОРСЕТТИ были четкими. «Мистер Тоигон, поспешите, у вас осталось не так много времени». «Почти все готово повелитель, военные уже на подъезде к стадиону, ждут дальнейших указаний». «Очень хорошо, Дик, через, сколько выступает Райт?» «Через два человека». Затем наступило трехминутное молчание, потом Форсетти сказал: «Ну что ж, приступим». Тоигон передал по рации приказ Форсетти, и самолеты ВВС поднялись над стадионом. На этом моменте запись кончилась.

Роберт был ошеломлен, оказалось, что президент говорил правду, он не посылал военных на стадион, эта была очередная уловка Форсетти, он опять обставил всех, опять оказался на шаг впереди. «Ким, Ким», — звал он свою спасительницу, которая в это время была в душе, «Что, Роберт, дай мне хоть помыться спокойно». «Сейчас не время намыливать жопу, Ким, если Форсетти нас найдет, нам будут намыливать жопу уже в другом месте, так что быстро сюда». Неодетая Ким быстро подошла к Роберту. «Так ты говоришь, что эту флешку дал тебе уборщик?» «Да, а что на ней такого?» «Ну, смотри сама», — и Роберт показал Ким видеозапись. После просмотра Ким 5 минут не могла произнести ни слова, ей было это все так аморально, что ей хотелось задушить Форсетти собственными руками. Роберт первым прервал молчание: «Собирайся, мы уезжаем через два часа, я пока схожу прогуляюсь». «А как же я, они ведь придут за мной?» «Об этом не беспокойся, я заселился под именем Роба Дженкинса, а Роберта Веллера в этом отеле никогда не было», — и он кинул паспорт Ким. «Ну хорошо, только возвращайся побыстрей».

Роберт соврал, он ушел не прогуляться, а вколоть себе очередную дозу. Он направился на чердак. Судя по нависшей повсюду паутине, тут уже много лет не ступала нога человека. Он открыл дверь и оказался в довольно большой комнате, насквозь пропитанной запахом сгнившего пива, затем он достал шприц, кристаллы и ложку, растворил героин, залил в шприц, посмотрел на синеватую жидкость и снова отправился в царство морфея.

Он уже научился контролировать свое сознание после приема, из ушей уже не шла кровь, он не терял сознание, но рвотные массы так и стремились наружу. Пока уже не пошла черная желчь, когда уже наконец-то рвотные позывы закончились, Роберт встал, начал прыгать и орать, постепенно входя в состояние эйфории. Прошел час, прошел второй, но Роберт не хотел останавливаться, он на короткое время снова стал ребенком, жизнь которого несет в себе лишь доброту и радость, в ней нет проблем и горечи, сломавших Роберту жизнь, там еще жива мать и все те, кого он любил. Но эйфория быстро проходит, и ты снова оказываешься в реальном мире, так случилось и с Робертом. Действие героина быстро закончилось, он сел на скамью, посмотрел в окно и горько заплакал.

Посмотрев на часы, Роберт понял, что пора уезжать. Он знал, что Сим находится в Индианаполисе, он установил маячок на обуви Сима и постоянно следил за его передвижениями через простой айфон, которые оказался на удивление живучим и продолжал работать даже после того, как долгое время побыл в воде. Роберт спустился обратно в номер, увидел сидящую на кровати Ким. «Где ты пропадал, скотина, уже восемь вчера!» — кричала она, но Роберт молчал, он собрал самые необходимые вещи и попросил у Ким лишь только показать левый Ахилл. «Зачем, Роберт, зачем?» — плача спросила она. Роберт ничего не хотел слушать, он повалил ее на кровать, разорвал штанину и увидел на ее Ахилле «жучок». «Ах, ты, тварь собачья, что ты наделала?» «Они уже близко, Роберт, бежать нет смысла». Роберта одолела страшная ненависть к Ким. Он достал пистолет и расстрелял всю обойму в ее голову. Затем он направился к выходу из номера, и услышал, что в отель кто-то забежал, он понял это пришли за ним, он быстро побежал к входу на чердак.

Роберт замолчал, в его номер происходил обыск, из него раздавались гневные крики, через полчаса они ушли. Роберт решил, что надо уходить, но как это сделать, он не знал, внизу может быть засада, а с чердака выхода нет. «Пытаться сломать доски? Привлеку внимание», — думал он. Роберт сидел уже 15 минут, но идеи так и не появлялись. Он встал, облокотился на стену, и неожиданно доска отодвинулась, он надавил на вторую, она тоже поддалась. Роберт быстро смекнул, в чем тут дело, доски были настолько стары, что давно уже все сгнили, Роберт сделал необходимый для себя проход и вылез на пожарную лестницу, хостел был небогат, поэтому камер видеонаблюдения здесь не было. Роберт спокойно спустился вниз по лестнице и направился в ближайшие дворы.

Он быстро добежал до ближайшего квартала, отдышался, переоделся, поел и направился ловить попутку. Роберта подобрал старик на старом минивэне, который по велению судьбы как раз направлялся в Индианаполис. Старик оказался довольно приветливым на первый взгляд, он был худощавый с огромной седой бородой, лысый. Он ехал в Индианаполис, чтобы забрать свою внучку. Старик начал расспрашивать Роберта о цели его поездки в Индианаполис. «Что тебя заставило отправиться в этот богом забытый городишко?» «Да вот, дедушка, хочу мать увидеть, если жива еще». «Похвальное желание, сынок, родных не стоит забывать даже в самые ужасные моменты жизни», — сказал старик. «Я вот еду внученьку свою забрать, а то совсем, наверное, заскучала в приюте». «А где же ее родители, дедушка?» — спросил Роберт. «Бросили они ее, ушли в лагерь сепаратистов», — ответил дед. «Дочь моя с самого детства пыталась изменить порядки, все ее тянуло к каким-то переменам: то в школе организует учеников против учителя математики, то в университете ректора убрала, ей все время казалось, что неправильно мы живем, зажрались мы. Ким постоянно помогала бедным, тащила все, что можно, из дома, отдавала нищим. Когда была подростком, начиталась книжек про коммунизм и после этого со всем слетела с катушек, везде коммунистические идеи проповедовала — и в школе, и в университете, за это ее и отчислили, мы с женой моей, Дженнис во всем ее поддерживали, но ее идеологию я принять не мог. Однажды пришел домой пораньше, увидел много обуви, подумал, одумалась, решила выпить с друзьями, ушел из дома, чтобы не отвлекать, гулял почти до самой ночи, затем позвонила жена, она очень горько плакала, сказала, что Ким собрала вещи и ушла. Мы долго горевали, Дженнис уволилась из школы, потому что все ей напоминало о Ким, мне так же стало тяжело работать в силу возраста, мы сели, поговорили и решили продать свой дом в Мемфисе и исполнить детскую мечту Ким — купить ферму в Техасе и разводить на ней лам. Через год от Ким пришло письмо, она писала, что у нее все хорошо, она вышла замуж за некоего Кристиана Гейла, и у них будет ребенок — девочка, которую назовут Дженнис, мы с женой были очень счастливы: наша Ким жива и здорова, и мы станем дедушкой и бабушкой. Она просила выслать ее наш адрес, она собиралась приехать к нам после родов. Но вот прошел месяц, потом второй, потом полгода, а Ким так и не приехала, ни письма, ни звонка от нее. Дженнис впала в депрессию, начала много пить, очень много пить. Через полгода началась война, дела на ферме шли очень худо, но на проживание нам хватало, мы постоянно жили в страхе, не знали, что произойдет завтра. В один из пасмурных вечеров к нам приехали три машины, вышло много людей в синих масках, с нами заговорила девушка. «Эй, урод, быстро провел нас к своим животным». «Давайте сначала познакомимся, попьем чаю». Она ничего не ответила, а просто ударила мне по лицу, удар был сильный, но я вытерпел и накинулся на свою обидчицу, она ударила мне в пах, и я остался лежать на земле. Приезжие пошли в сторону хлева, их не было минут 30, я успел доползти до выхода и достать ружье. Они вышли из хлева, весело болтая, я выждал нужный момент, когда они стояли ко мне спиной, и начал нещадно палить из ружья. Положил троих насмерть, двоих ранил, девушка успела упасть на землю и доползти до меня. Она поднялась, вырвала из моих рук ружье, оттолкнула меня и вставила нож в подреберье, я упал, начал терять сознание, как вдруг увидел, что Дженнис стоит за сараем и смотрит на меня, я пытался добраться до нее, но сил не хватало, я не мог встать и вытащить нож. Эти твари вывели всех моих лам, погрузили их в новенькие грузовики и направились в сторону южной границы, когда они выезжали, подул сильный ветер, и у девушки с лица слетела маска, я посмотрела на нее, и увидел ужасную картину, это девушкой была Ким, моя Ким. Она посмотрела мне в глаза и бросила коктейль Молотова в нашу ферму, начался страшный пожар, сгорело все, что мы нажили, но этот пожар нанес мне намного меньше боли, чем осознание того, в какое чудовище превратилась наша дочь.

Я очнулся в больнице, мне сказали, что я был в отключке всего пару дней, мое состояние стабильное и жить буду. Я спросил про Дженнис, где она сейчас, врач долго подбирал слова, чтобы сообщить мне ужасную весть, наконец, он решил сказать мне правду: «Видите ли, ваша жена, как бы так сказать, в общем, она на нулевом этаже», — сказал он мне. «Что? Что?» — переспросил я. «Она мертва», — ответил он. Меня хватил сердечный приступ, как только я снова очнулся, я сорвал с себя все капельницы и побежал в морг, но там не было трупа Дженнис, я просмотрел всех. Затем пришел доктор, сказал, что жену я здесь не найду, и повел меня в соседний закрытый зал, там лежали умершие от особо тяжелых увечий. Он подвел меня к третьей кушетке, приоткрыл простыню, но там была уже не Дженнис: на кушетке лежал полностью обгоревший труп, который абсолютно не был похож на мою красавицу жену. Мне сказали, что ее нашли в гостиной, рядом с ней лежала коробка с фотографиями дочери.

После похорон Дженнис я отправился обратно в Мемфис, устроился продавцом в маленький магазинчик, но моя жизнь по сути была кончена, как бы я ни пытался забыть жену, ее образ постоянно был перед глазами. В один из погожих весенних дней я решил повторить маршрут того дня, когда ушла Ким. Я прошел по полуразрушенному парку, пришел в сгоревшие окраины, забрел в пустой дом, с него открывался прекрасный вид на Теннеси, на закате она была еще прекраснее, чем всегда. Я достал револьвер, вставил в него 4 пули из пяти, и начал крутить барабан, у меня было лишь двадцатипроцентный шанс выжить, осталось лишь поднести его к голове и сделать выстрел, но я не смог, не смог отправиться к Дженнис, в её мир, где есть только радость и любовь. Я навел пистолет в сторону реки и сделал выстрел, патрон был холостой, значит это веление судьбы, что я остался в этом мире.

Через три дня мне позвонили, со мной связались из индианаполиского приюта, сказали, что я единственный родственник некой Алексии Гейл, до которого они сумели дозвониться, я понял, что речь идет о той самой дочери Ким. Мне сообщили, что моя внучка жива, и мне необходимо ее забрать немедленно, она больна острой формой туберкулеза.

Я взял все свои пенсионные накопления, купил машину, оставил необходимые деньги на лечение, и вот теперь я здесь еду с тобой в Индианаполис».

Когда старик закончился свой рассказ, они уже были в пригороде Индианаполиса, Роберт достал свой айфон и начал отслеживать, в каком именно здании находится Сим. Вскоре сигнал начал усиливаться, и возле здания Макдональдса точка была уже размером с экран. Роберт попросил старика остановиться здесь, тепло попрощался с ним и пошел в здание.

В самом Макдональдсе как всегда было многолюдно, но Роберту повезло: сигнал указывал на второй этаж, он поднялся по лестнице, сигнал был уже очень близко. Роберт подошел к двери, это была кухня, открыл дверь и начал искать Сима. После долгих поисков Роберт увидел лысого китайца в тех самых бежевых «Паркерах». «Мистер Сим?» — удивленно спросил Роберт. Сим с ужасом посмотрел на него и отвел его в подсобку. «Откуда вы знаете мое настоящие имя, и что вам от меня нужно?» — гневно спросил Сим .« Начнем разговор с того, что я Роберт Веллер». Сим упал от неожиданности. «Но как?» — спросил он. «Это сейчас неважно, я принес компромат на Форсетти, он на этой флешке». «Я хочу вас огорчить, мистер Веллер, но все ваши старания прошли впустую, я теперь простой повар в Макдональдсе, и все мои связи бесследно утеряны», — сказал Сим. «Но как же так, я три раза мог умереть впустую?» Роберта затрясло, он достал пистолет и навел его на Сима. Бывший лидер китайской триады задрожал как ребенок, который боится ремня. «Мистер Веллер, прошу, не убивайте, пощадите». Он упал на колени и заплакал. Роберт плюнул ему в лицо, развернулся и пошел к выходу из подсобки, но на выходе из подсобки он заметил противень. Роберт взял его, подошел обратно к Веллеру и со всей силы ударил ему по лицу. «Таких, как ты, даже убивать жалко».

Роберт вышел на улицу, шел сильный дождь, идти было некуда, все было кончено, все его старания пошли впустую. Он шел и шел в непонятном направлении, и наконец решил пойти на пристань, дождь становился все сильней и все больше и больше придавал антуража действию. Роберт достал плеер, включил evanescence и медленно побрел в сторону пристани. Вскоре он был на месте, на месте своей гибели, как думал он. Роберт подошел к воде и притронулся к ней рукой, вода была на редкость теплая для этого времени года, он достал из бокового кармана гранату, оторвал чеку и, закрыв глаза, вытянул руки к небу. Он ждал десять секунд, двадцать, но граната так и не сработала. Роберт со злости бросил ее в небольшой железный ящик на берегу реки, и неожиданно произошел взрыв. Роберта отбросило в воду, затем он опять выплыл на берег, посмотрел на место взрыва и радостно закричал: в том ящике было огромное количество денег, когда произошел взрыв, ящик раскололся, и деньги посыпались на пристань. Роберт достал пакет, собрал все деньги и направился обратно в город.

Проходя мимо трущоб, Роберт услышал крики ребенка, он быстро забежал во двор и увидел, что маленького мальчика бьют 3 парня старше его раз в два по возрасту и раза в три по росту, они требовали от него отдать долг. «Возвращай наши деньги, мразь!» «Но, ребята, постойте, у меня сейчас нет денег, я найду, обязательно найду», — жалобно кричал мальчик. «Ты говоришь это уже вторую неделю, а денег так и нет», — сказал главарь и со всей силы ударил мальчика по лицу. Роберт не выдержал и побежал спасать мальчика, но получил сильный удар сзади от сподвижников главаря. Он развернулся и ударил подлеца сначала под грудь, а затем по голове. Тут же на него набросились другие хулиганы, они повалили его на землю и начали избивать. Роберт сумел нащупать пистолет, достать его и выстрелить в одного из нападавших, парень упал замертво, остальные в ужасе разбежались.

Роберт подошел к мальчику, тот весь трясся от страха: «Прошу, мистер, не стреляйте», — чуть слышно пробормотал он и потерял сознание. Роберт взял его на плечо и понес в ближайшую больницу.

Дождь продолжал усиливаться, что очень осложняло путь. Роберт шел прямо по трассе, но ни один человек не захотел остановиться и помочь. Мальчик продолжал истекать кровью, но все же пока еще дышал. Вот, наконец, вдали показалась клиника. Роберт пошел быстрее, но эта мнимая близость была лишь миражом. Они шли 5 минут, 10, но клиника так и не приближалась. Через 10 минут они все же оказались у заветной двери, но их ждал далеко не радушный прием, подойдя к посту, Роберт спросил: «Извините, пожалуйста, я принес мальчика, у него пробита голова в двух местах, и ему срочно нужна помощь». «Извините, ничем не могу помочь, мест, к сожалению, больше нет», — грубо ответила медсестра. «И что, ничего нельзя сделать?» — жалобно спросил Роберт. «Нет, ничего, уходите», — ответила она. «А если так?» — сказал Роберт и вытащил из пальто гранату. «А вы знаете, только что освободилось место в вип— палате, пройдемте», — сказала медсестра. «Ну, вот и отлично».

У Роберта забрали мальчика и понесли в палату интенсивной терапии. Роберт побежал за ними, но его не пропустили. Он стоял возле палаты 2 часа, и вот, наконец, из палаты вышел врач. «Вы отец мальчика?» — спросил он. «Да, все верно». «Тогда можете радоваться: ваш сын будет жить, как и раньше, у него небольшая черепно-мозговая травма и сотрясение мозга, через три дня можете его забрать» сказал врач. «Очень хорошо, ну тогда до понедельника». И Роберт ушел из больницы.

Голова Роберта распухала от негативных мыслей, теперь необходимо оставаться в Индианаполисе, искать квартиру, взять опеку над мальчиком. Он шел по главной улице города в поисках риэлтерского агентства, вскоре он нашел подходившую квартиру в центре города, огромный пентхаус в самом большом здании города.

В понедельник Роберт направился в больницу забирать мальчика. На входе его встретил тот самый доктор. «Здравствуйте, Роберт, ваш сын очнулся часа три назад, его состояние стабильно, так что можете забирать его». Они прошли в палату, и мальчик, увидев Роберта, радостно побежал к нему. «Папочка, дорогой папочка, как же долго я ждал тебя». «Сынок, теперь я никогда тебя не отпущу!» Они долго обнимались, мальчик радостно кричал, но пришло время уходить. Роберт взял мальчика на руки и понес его до такси. От пережитых впечатлений мальчик уснул и не просыпался до самого дома.

Приехав домой, мальчик попросил поесть. Роберт подошел к плите и начал готовить, мальчик в это время начал рассказывать историю свое жизни.

«Ну и как же твое имя?» — вежливо спросил Роберт. «Меня зовут Лазарь», — ответил он. «Еврей?» — спросил Роберт. «А ты что, антисемит?» — переспросил Лазарь. «Нет, ни в коем случае, я просто интересуюсь», — сказал Роберт. «Да, я еврей, моя мать была еврейкой, а отец цыганом, мать рано умерла, когда мне было три, отца четыре года назад посадили за грабеж». Он оставил мне письмо, где было сказано, что выйдет только через 15 лет, а пока я должен жить с неким Кевином Гольцем, другом матери, но этот Гольц оказался продажной скотиной и продал меня в услужение каким— то китайцам, они издевались надо мной, насиловали. Я пытался несколько раз сбежать, но все тщетно. Я пробыл в рабстве два года, меня не нарочно освободили повстанцы, которые искали укрепленное место для военных целей, пока они бомбили здание, я убежал, бежал долго, не останавливаясь, через пару дней я добежал до Кентукки, там меня подобрала еврейская община. Они оказались очень дружелюбными людьми, я был как в раю, меня хорошо кормили, за мной ухаживали, одевали. Мы вместе с другими ребятами работали расклейщиками объявлений, получали 5 долларов в день, деньги сдавали в общину. Все было очень хорошо, жизнь процветала. Я познакомился с одной красивой девочкой Оливией, она была коренной американкой, ее родители раньше были довольно богатые бизнесмены, но со временем они обанкротились, и Оливии пришлось уехать к бабушке в Кентукки. Когда я расклеивал объявления, Оливия проходила мимо и поскользнулась на разлитом мной клее, я побежал к ней, помог встать и повел ее в нашу общину. Вскоре она стала постоянным гостем в нашем доме, мы постоянно гуляли вместе, общались, играли. Я стал помогать ее семье в домашних делах, мы вместе с ее дедом построили веранду, я поднакопил денег и вложил их в новую машину для семьи Оливии. Но война добралась и до нас, начались постоянные бомбежки, в один из зимних дней самолеты начали бомбить наш район, наступила ночь, мы все сладко спали, но вдруг прогремел взрыв, многие погибли сразу, мне удалось спастись и выбежать на улицу. Я посмотрел на улицу, и увидел бегущую ко мне Оливию, я побежал к ней навстречу, но я не успел, самолеты пошли на второй круг, и снаряд упал прямо под ноги Оливии, меня откинуло взрывом, я потерял сознание. Очнувшись, я увидел, что от нашей общины остались лишь руины, я побежал к дому Оливии, но его больше не было, затем я вернулся обратно к общине, начал разбирать завалы и нашел золотой кулон, который я подарил Оливии на день рождение.

Через несколько недель я сел в автобус и на последние деньги приехал сюда, в Индианаполис, здесь когда-то жила моя бабушка, я хотел отыскать ее дом, но по указанному адресу находилась прачечная. У меня не было ни денег, ни связей, остался единственный вариант стать бомжом и подыскивать любые возможности подзаработать. Вот так и стал очередной бородавкой на теле этого гниющего мегаполиса.

Возможность подзаработать предоставилась мне очень и очень быстро, шайка мелких бандитов набирала людей работать попрошайкой, я сразу же согласился на такое предложение. Работа проходила просто великолепно, я стоял на переходе между двумя центральными улицами, и мелочь килограммами сыпалась в мою поношенную кепку, но фортуна не всегда поворачивалась ко мне лицом, иногда она обходилась со мной слишком жестоко.

Я как обычно шел относить деньги в офис, была темная ночь, ни черта не было видно, вдруг я увидел, что в мою сторону приближаются три силуэта, двое парней и одна девушка, я хотел свернуть в сторону, но переулков не было, они приближались очень быстро, столкновение было неизбежно. Ко мне подошел высокий парень и схватил меня за воротник куртки. «Ну, здравствуй, Лазарь», — с угрозой в голосе проговорил он. Это был Патрик. Он так же просил милостыню в моем переходе. «Знаешь, Лазарь. Я ведь практически накопил на машину, мне оставалось буквально пару неделю постоять в переходе, притворяясь немым, но ты, тварь, все испортил, ты не дал моей мечте сбыться, и сейчас ты за это ответишь». Он поднял меня над землей и кинул в стену, подбежал ко мне и начал запинывать, я вспомнил, что шеф дал мне нож на случай экстренной опасности. Я собрал все оставшиеся силы и сумел немного привстать, затем я достал нож из кармана и пырнул им Патрика. Он моментально рухнул на асфальт и начал задыхаться, его дружки мигом пропали из вида, я вызвал скорую и поспешил скрыться, через три дня я хотел навестить его в больнице, но меня, к сожалению, не пустили, сославшись на критическое состояние Патрика. Прошло около недели, и из окна своей съемной комнаты я увидел маленькую похоронную процессию, это были его похороны. Я медленно прошел к ним и проследовал прямо до самого кладбища. На похоронах не чувствовалось горя, пьяница мать была даже рада его смерти, теперь она будет получать дотацию, которая наконец-то освободит ее от порядком надоевшей работы кассиром на заправке. Единственная, кто позаботился о нем в этот момент, была местная школьная учительница Даянна Вилфред, она взяла кредит, чтобы оплатить похороны, она стояла у могилы и плакала навзрыд, ее было просто жалко так рано ушедшего четырнадцатилетнего парня, ставшего жертвой своей вспыльчивости. Я подошел к ней и тихо сказал: «Успокойтесь, мисс Вилфред, ничего еще не кончено, жизнь будет идти дальше, но теперь, увы, уже без Патрика Симса». «Да, ты прав, мальчик, жизнь продолжается, но для чего она продолжается? Чтобы дальше видеть смерть, горе и страдание, видеть смерть тех, кто годится тебе в сыновья? Зачем? Зачем такая жизнь, мальчик? Я не хочу жить просто, чтобы жить. Я хочу рожать детей, растить внуков, но я боюсь, что когда-нибудь и мой трехлетний сын окажется на месте Патрика. «Я ничего не ответил ей, просто отдал свою карточку и сказал: «Возьмите это, сейчас вам деньги нужнее, чем мне» — и тихо ушел.

С тех пор я и шастаю в поисках заработка, я воровал, избивал, но никогда не брал денег у тех. кто слабее меня, у тех, кто просто не может дать мне сдачи, я всегда бился с сильными, и нередко приходилось зализывать раны, в одной из таких схваток ты и встретил меня. Ну что ж, свою биографию я тебе открыл, теперь дело за тобой.

Роберт не стал осуждать Лазаря, он сам был человеком за душой, которого было не одно убийство. Он встал, прошел в соседнюю комнату и вернулся с черной папкой. «Вот возьми, здесь вся информация обо мне, но я хочу сказать тебе лишь одно: с того момента, как только ты откроешь эту папку, о спокойной жизни придется забыть навсегда», — сказал Роберт. «Мне все равно некуда больше идти, так что я остаюсь с тобой», — ответил Лазарь. «Твоя койка в дальней комнате, ты можешь делать все, что захочешь, но ни в коем случае нельзя говорить кому-либо мое имя». «Хорошо, я буду молчать, а теперь извини, я устал и хочу спать». И они разошлись по своим комнатам.

Роберт проснулся довольно поздно, с кухни доносился вкусный запах свежеприготовленных тостов и яичницы с беконом. Он медленно прошел на кухню, где вовсю уже хозяйничал Лазарь. «Садись завтракать, Роберт, это небольшой презент от меня за вчерашнее». Роберт сел за стол и начал есть: «А яичница и вправду вкусная», — сказал он, с удовольствием доедая лакомство. Лазарь прервал тишину довольно банальным вопросом: « Какие планы у тебя сегодня?» — ласково спросил он. «Я иду устраиваться на работу, ты остаешься следить за домом», — ответил Роберт. На этот ответ Лазарь и надеялся, он уже давно мечтал залечь на диване с большим ведром попкорна и, уставившись в телевизор, смотреть свой любимый бейсбол.

В 10 часов Роберт отправился на поиски работы, постоянное нахождение дома Роберту изрядно надоело, а теперь, когда появился Лазарь, который сможет следить за домом, Роберт получил полную свободу в действиях, но он так же понимал, что теперь он ответственный не только за себя, поэтому необходимо было действовать еще более осторожно.

Поймав такси, Роберт направился на строительную базу устраиваться водителем грузовика. Работа водителем была его давней детской мечтой, еще в раннем детстве, когда он жил с матерью, у соседа Грилса имелся в наличии небольшой грузовичок, на котором он перевозил разного рода мелочи. И вот когда рабочий день подходил к концу, Грилса у ворот его дома ждала целая свора ребят, желавших прокатится на грузовике, среди них был и Роберт. Грилс никогда не отказывал детям и постоянно наматывал круги вокруг поля, эти редкие моменты радости остались для Роберта единственными воспоминаниями о непростой жизни с матерью. Поэтому он шел на эту работу не ради денег, которых у него было достаточно, а ради успокоения души, получения кайфа от работы.

Пройдя собеседование, Роберт почти тут же получил свой первый заказ, он должен был увезти кирпич на еще один склад на другом конце города. Роберт сел в новенький «Исуцзу», полностью загруженный кирпичом, и спокойно поехал к пункту назначения.

Дороги в полуразрушенном Индианаполисе изобиловали ухабами, из-за которых часто образовывались большие заторы, в один из таких и попал Роберт, пробка затянулась на 1,5 часа и поэтому Роберт решил свернуть с оживленной магистрали на небольшую улочку, за ним проследовала новая иномарка. Иномарка ехала точно за спиной Роберта и, несмотря на свободную дорогу, не спешила обгонять. Роберт почувствовал что-то неладное и поспешил ускориться, в ответ из иномарки раздались выстрелы. Роберт все ускорялся, но иномарка не отставала, он попытался свернуть направо, но врезался в отбойник. Машина задымилась, и Роберт быстро выпрыгнул из нее, он достал из кармана пиджака гранату и встал за кузовом грузовика. Как только иномарка подъехала к грузовику, Роберт выскочил и метнул гранату прямо в переднее окно, затем прыгнул в открытый канализационный люк. Раздался взрыв, обломки разлетелись по всей округе. Роберт вылез из люка и подбежал к взорванной машине. В машине было два обгоревших трупа, на одном из них был значок черной звезды, символ Форсетти. Он понял, что его спустя два месяца всё-таки нашли, и теперь нужно как можно быстрее уезжать из Индианаполиса.

Через час Роберт был дома. «Собирайся скорее, самолет через два часа, вот твой новый паспорт», — прокричал он. «Куда, куда мы уезжаем?» — с тревогой в голосе спросил Лазарь. «Объясню позже, быстро собирайся», — разозлено орал Роберт.

По приезде в аэропорт Лазарю стало очень плохо, его тошнило, из носа шла кровь, Роберт отправил его в медпункт, а сам направился забирать бронь.

Самолет направился на взлет. Двух друзей ожидало путешествие в величественный Нью-Йорк. Лазарь был очень рад этому полету, ведь он в первый раз в своей пока недолгой жизни летел на самолете. Он чувствовал себя очень легко и непринуждённо, ощущение полного спокойствия одолело его полностью, на борту огромного Боинга не было той земной суеты, которая сопровождала его на протяжении всей его жизни. Он впервые за долгое время не чувствовал страха за свою жизнь. Лазарь хотел провести в этом блаженном состоянии вечность, но самолет Индианаполис-Нью-Йорк начал свою посадку в аэропорт имени Джона Кеннеди.

В аэропорту как обычно была уйма народу, люди толпились у приемки багажа. Лазарь и Роберт весело обсуждали планы на будущее. «Сейчас заберем багаж и поедем в замечательное место, в Куинси, этот район стал для меня родным за те 8 лет, что я работал в АНБ, там все благоволит хорошей жизни, много парков, школ, мест для развлечения. Люди там очень приветливые, в любой момент они готовы прийти на помощь, в этом районе собраны люди из разных стран мира, и каждый внес в него кусочек своей неповторимой культуры», — с улыбкой на лице рассказывал Роберт. Лазарь был поражен, все это время он видел в Роберте лишь человека, который кормит и охраняет, но он никогда бы и не подумал, что Роберт станет для него чем-то большим, он подошел к Роберту и обнял его как отца: «Теперь я знаю, что такое настоящая семья», — ласково проговорил он.

Лазарь вышел из аэропорта с одним лишь рюкзаком на спине, за ним медленно плелся Роберт с полными баулами вещей. Они подошли к автобусной остановке, поймали такси и поехали в новую счастливую жизнь, в которой больше не будет боли и страдания, так по крайней мере думал Лазарь.

Лазарь никогда не был в Нью-Йорке, и чувства, которые нахлынули на него таким неистощимым потоком, что он не смог держать это в себе, он вылез в открытое окно кэба и начал громко кричать: «Еххуууууууу, Нью-Йорк, встречай новых жителей». Роберт попросил его успокоиться и вести себя вежливо, чтобы не отвлекать водителя от дороги. Пробки на дорогах не давали нашим героям приехать к месту как можно быстрее, и вот, наконец, спустя несколько часов, они были на месте. Их ожидал большой дом с большим газоном вокруг, Лазарь был вне себя от восторга: он прыгал, бегал и смеялся, радость переполняла его, ему не терпелось войти в дом: «Роберт, ну когда мы уже войдем, мне так не терпится посмотреть на эту красоту изнутри» — сказал Лазарь. «Прояви немного терпения, скоро приедет агент и оформит этот дом на нас».

Как только все бюрократические проволочки были урегулированы, Роберт и Лазарь наконец-то смогли войти в свой новый дом. Дом состоял из пяти спален, кухни и двух ванных комнат. Роберт сразу же пошел принимать душ, а Лазарь остался осматривать апартаменты. «Как же здесь просторно, в таком доме я никогда раньше не бывал», — думал он про себя. «Наконец-то появилась возможность пожить как «белые люди». Роберт вышел из ванной и повел Лазаря на кухню, они пообедали и ушли на поиски школы для Лазаря.

Школ в Квинсе было достаточно, но найти подходящую для Лазаря найти было очень сложно, ведь, несмотря на то что ему было уже 13 лет, он закончил всего лишь два класса церковной школы, но долгие поиски были вознаграждены, небольшая еврейская школа на окраине Квинса приняла Лазаря после его разговора с директором Аланом Фокком. «Здравствуй, Лазарь, меня зовут Мистер Алан Фокк, твой опекун рассказал мне о твоей тяжелой жизненной судьбе, и знаешь, что ты очень храбрый и волевой мальчик, не каждый взрослый способен пережить то, что пережил ты, и хочу сказать тебе, что ты в любой момент дня и ночи сможешь рассчитывать на мою поддержку, а сейчас пойдем, я покажу тебе нашу маленькую школу».

После экскурсии Лазарь один поехал домой, Роберту нужно было отлучиться по своим делам. Он сел на автобус и практически тут же заснул, Лазаря разбудили на конечной остановке. Он проспал два часа и приехал на другую окраину Квинса. Денег на еще одну поездку у Лазаря не было, и поэтому он попросил у водителя карту, и пошел домой пешком. Окраины Квинса оказались абсолютной противоположностью тому Квинсу, который открылся глазам Лазаря днем: повсюду слышались крики девушек, иногда умоляющие, иногда восхваляющие. Бандиты постоянно нападали на прохожих, отбирая у них деньги и драгоценности. Лазаря охватил страх, но он тщательно скрывал это, он шел до дома порядка трех часов, и все это время Квинс держал его в страхе.

Лазарь вернулся домой лишь в час ночи. Он прошел в одну из спален и готовился лечь спать, как неожиданно услышал скрип люстры в спальне у Роберта. Он поднялся на второй этаж, открыл дверь и увидел, что Роберт весит в петле, Лазарь подбежал к нему, но не смог снять его с петли, затем он побежал на кухню, взял нож и начал разрезать веревку. Роберт еще дышал, но состояние его было критическим, он весь посинел, изо рта пошла пена. Лазарь нещадно резал веревку тупым ножом, и когда, казалось бы, что веревка уже поддалась, Роберт перестал дышать. Лазарь начал резать еще быстрее, и через 5 секунд Роберт плашмя упал на пол. Лазарь вырвал провод из стены, разорвал его на два и начал прикладывать их к сердцу Роберта. Первые три разряда ни к чему не привели: Роберт только бился в конвульсиях, но дышать не начинал. На четвертый раз Лазарь держал провода намного дольше, и Роберт резко поднялся и тяжело задышал, он не мог понять, где он находится, через несколько минут он начал немного приходить в себя. Он увидел сидящего рядом Лазаря и закричал: «Ты не понимаешь, мне нужно уйти, они ждут меня». Роберт достал нож, но Лазарь не стал противиться его решению, он ушел. Роберт был шокирован поступком Лазаря и пару минут просидел в глубоком ступоре, неожиданно Лазарь вернулся, принеся с собой гитару и начал играть.

« There's a lady who's sure

all that glitters is gold,» «Замолчи, я все равно уйду к ним». Но Лазарь продолжал петь

«and she's buying a stairway to heaven

When she gets there she knows,

if the stores are all closed,

with a word she can get what

she came for.

Ooh, ooh,

and she's buying a stairway to heaven.

There's a sign on the wall

but she wants to be sure,

'cause you know sometimes

words have two meanings.

In a tree by the brook there's a songbird who sings,

Sometimes all of our thoughts are misgiven.»

Ooh, it makes me wonder

There's a feeling I get

when I look to the west,

and my spirit is crying for leaving.

In my thoughts I have seen

rings of smoke through the trees,

and the voices of those who stand looking.

Ooh, it makes me wonder

Whoah...

And it's whispered that soon,

if we all call the tune,

then the piper will lead us to reason.

And a new day will dawn

for those who stand long,

and the forest will echo the laughter.

Ooh

«Ааааааааа, хватит, замолчи». Роберт бросил нож и ушел, Лазарь пошел за ним.

«If there's a bustle in your hedge row

don't be alarmed now,

It’s just a spring clean

For the may queen.

Yes, there are two paths you can go by by,

but in the long run,

there's still time to change the road you're on.

And it makes me wonder

Ooh»

Роберт пришел в гостиную и неожиданно запел вместе с Лазарем

«Your head is humming and it won't go,

in case you don't know.

The piper's calling you to join him

Dear lady, can you hear the wind blow,

and did you

know your stairway lies

on the whispering wind?

Oh

And as we wind on down the road,

our shadows taller than our souls,

there walks a lady we all know

who shines white light

and wants to show

how everything still turns to gold.

And if you listen very hard,

the tune will come to you at last,

when all are one and one is all,

to be a rock and not a roll.

And she's buying a stairway to heaven.»

Роберт пел и плакал, он упал на диван и громко зарыдал. Прошло полчаса, Роберт успокоился и пошел на кухню. Лазарь пошел за ним. «Что ты везде за мной ходишь, достал!» — кричал на мальчика Роберт. «Я думаю, так будет безопаснее», — ответил Лазарь. Они пришли на кухню, Роберт достал бутылку виски и налил две стопки. «Пей!» — громко сказал он Лазарю. Лазарь не стал отнекиваться и молча выпил. Затем они сели за стол, и Роберт начал свой рассказ. «Именно в этот день, 30 июня, мои жена и дочь отравились угарным газом в Майами». Молчи, сейчас я говорю, так вот сегодня я был на кладбище, стоял возле их надгробий, потом я зашвырнул в какой-то захудалый бар выпить пару кружек пива. Я пил и пил, после двух пошли 4, после 4 — текила, после текилы бренди, но алкоголь не унимал мою душевную боль, мне снова захотелось героина, и, как по велению судьбы, у меня в кармане оказался злосчастный пакетик. Я пришел домой, достал шприц, и спустя три месяца снова принял эту гадость. Я зашел в спальню и упал на кровать, вдруг из-за угла начали раздаваться шаги. Сначала я подумал, что это ты пришел и начал звать тебя: «Лазарь, Лазарь, я здесь», но никто не отзывался. Шаги продолжали усиливаться. Я подошел к двери и достал пистолет, дверь в комнату тихонько приоткрылась, и я увидел ее мою Лесли. Она пришла за мной, я побежал к ней, но не смог дотронуться, она сказала, что в этом мире мы не можем быть вместе, ведь я еще не умер, она подала мне веревку и крюк. Я прибил крюк потолку и засунул голову в петлю. Я почувствовал необычайную легкость, все было каким-то невесомым, но в то же время таким странным. Лесли стояла возле меня и улыбалась, я улыбнулся ей в ответ и закрыл глаза, я улетал все выше и выше, и вдруг почувствовал, что меня тянет назад на землю, я упал, очнулся и увидел тебя, дальше ты все знаешь». Роберт встал из-за стола и направился в спальню. Лазарь сказал, что он сегодня будет спать с ним. Роберт был не против, и наши герои быстро уснули, позабыв обо всех тех горечах, что произошли с ними сегодня.

Шло 2 Июля, до главного праздника США оставалось два дня. Лазарь вступил в волонтерскую организацию и целыми днями готовился к предстоящему празднованию. Роберт был рад, что Лазарь наконец-то нашел себе подходящею компанию, и теперь его ничего не отвлекало от поиска работы. Роберт пытался найти что-то незаметное, не привлекающее излишнего внимания. После недолгих поисков Роберт нашел себе подходящий вариант, он решил устроиться в главный департамент ФБР в Нью-Йорке конечно же не агентом, а простым уборщиком. Он отправился в департамент с мыслями, что его обман вскроется. Он подошел к КПП: «Извините, пожалуйста, где здесь ведется набор сотрудников?». К нему повернулся пожилой охранник, и в этот момент по рации начали передавать оповещение: «Захват Белого дома, руководитель захвата Форсетти, цель захвата Ядерный чемоданчик».

Охранник побежал к лифту, Роберт побежал за ним. Через минуты он был на экстренном совещании. «Коллеги, ситуация критическая, Форсетти отрезал нам все подходы к Белому дому, обещая в случае освободительной операции убить президента. Мы немедленно отправляемся в Вашингтон, вертолеты на крыше». Роберт побежал получать обмундирование и необходимые припасы, он был рад снова поучаствовать в спецоперации. Через 40 минут все вертолеты прибыли на площадку возле Капитолия, ситуация становилась все более критичной, ядерный чемоданчик был уже в руках у Форсетти. Он вышел на центральный вход и начал свою недолгую, но очень важную тираду: «И снова здравствуйте, американские граждане, я снова с вами. Вы предали меня, не смогли идти против системы до конца, боязнь за свою жизнь взяла над вами вверх. Ну что же, видимо, вы абсолютно неисправимые дегенераты, раз решились закончить освободительную войну, так и не выполнив главной цели, цели стать свободнее, вырваться из оков системы, но вы предпочли спокойную жизнь на поводу у вашего продажного правительства, и я не вижу другого выхода, как всех вас истребить и привести в эти места новые поколения, в которых будет царить демократия и свобода». Сказал он и достал ядерный чемоданчик: «Все аэропорты, вокзалы и порты контролируются моими людьми, бежать некуда, господа, некуда» Он зашел обратно в Капитолий, нажал на кнопку детонатора, и вся площадка перед Белым Домом разлетелась в щепки.

Когда пыль осела, Форсетти уже не было, он снова поставил на колени всех, вся Америка увидела, что против него у страны нет ни шанса на успешную борьбу. Он умнее, быстрее, прагматичнее, чем все спецслужбы страны.

Население США снова пришло в состояние паники, начались погромы, массовые убийства, мародерство, мошенничество. Все эти события страна пережила совсем недавно, и, казалось бы, не желала бы никогда повторять это еще раз, но судьба распорядилась иначе. Роберт прилетел обратно в Нью-Йорк и направился в здание волонтерской организации. Но двери клуба были заперты, на стене весела надпись «закрыто навсегда». Роберт пошел домой, попутно нашарив в карманах куртки новую дозу, она была последней. Он зашел в аптеку, купил шприц и ложку, затем пошел во двор и принял смертельную дозу. Он упал, начал биться в конвульсиях и выплескивать рвотные массы, глаза налились смертельной синевой, пульс начал резко уменьшаться, глаза закрылись. Но Роберт не умер, он снова начал видеть эти странные видения, все с самого начала, но в этот раз впервые за три месяца появилось новое. Роберт увидел Форсетти и группу его дружков, он как обычно стоял в маске рядом с шикарной брюнеткой, они о чем-то поговорили, и Форсетти приказал ей выйти. Затем он вызвал к себе в кабинет одного из своих приближенных. Они довольно долго обсуждали план захвата Капитолия, Форсетти мучился от жары. «Когда уже мне починят кондиционер», — грозно кричал он, ему захотелось почесать лицо, но маска мешала. Он решился снять ее. Он снял маску, подошел к окну, и Роберт увидел лицо Кристиана Гейла, он достал из кармана листок на нем был код «236482».

Роберт моментально очнулся, его голову раздирало множество вопросов, он еще никогда не был так близко к разгадке тайны Форсетти. Он побежал в управление, ведь только там он мог получить достоверную информацию о своих видениях. После сегодняшних событий в управлении не было ни одной души. Роберт подошел к главному входу, достал сворованную у одного из сотрудников карточку пропуск и спокойно прошел вовнутрь. Роберт увидел компьютер и начал искать информацию о Гейле, но, как и раньше, все было стерто, тогда он решил поискать информацию о «Дедвее». Он ввел в поисковик «Дедвей— населенный пункт», в ответ появилось предупреждение, что информация секретна, и требуется ввести код доступа. Роберт начал вспоминать различные комбинации, которые могли бы подойти. Он перебрал десятки вариантов, но один не подошел. Тогда он снова вспомнил свое видение и код на бумажке Форсетти. «Может, это судьба», — и Роберт ввел те самые цифры «236482», неожиданно страница начала перезагружаться, и на экране монитора появилась надпись «Дедвей».

Роберт читал: «Дедвей— закрытый военный поселок на юге штата Северная Каролина, известен как один из главных центров управления ракетных войск США. Был основан Физиками Сэмом Робинсоном и Линой Гейл в 1975 году. В 2006 году был вооружён современнейшими на тот момент пусковыми установками «Джет». Роберт навел на ссылку Лины Гейл. «Лина Гейл — известный физик-ядерщик, работавшая в секретной лаборатории на территории закрытого поселка Дедвей, прославилась своими открытиями в области термоядерной физики, в конце жизни пыталась уничтожить все свои наработки в области термоядерного вооружения, была убита на крыльце своего дома 10 сентября 2005 года». Роберт ужаснулся от таких данных, ему не верилось, что разгадка была так близка, буквально на расстоянии вытянутой руки. Роберт собирался уходить, но ему стало интересно, через чей же профиль он сейчас вошел в систему. Он вышел на главную страницу и увидел нечто потрясающее: человеком, компьютер которого он сейчас взламывает, оказался не кто иной, как давно умерший Глава Чикагского управления Джон Кенсон. Роберт скопировал все данные о «Дедвее» себе на смартфон и ушел из здания управления. Он вышел на улицу, поймал такси и поехал в аэропорт, его ожидал недолгий, но очень опасный полет в Шарлотт.

Форсетти вместе с телохранителями вошел в Atlantic Centre. К нему подошла молодой секретарь: «Мистер Форссети, пройдемте, он ждет в лифте». Форсетти подошел к двери лифта, ему открыл пожилой швейцар. Возле окна сидел человек, он тяжело вздыхал, смотря на бушующий океан. «Ты принес чемоданчик?» — спросил он Форсетти. «Да», — с дрожью в голосе ответил Форсетти. «Отлично, передай его Джереми». Форсетти отдал чемоданчик швейцару, тот передал его человеку в кресле. Он осмотрел его со всех сторон, пытаясь обнаружить какие-либо дефекты. Затем он повернул чемоданчик ручкой к себе. «Код доступа?» — спросил он у Форсетти. «127358». Мужчина открыл чемодан и аккуратно провел по кнопке запуска «Очень хорошо, Кристиан, ты отлично справился со своей работой, а теперь можешь уходить». Форсетти направился к двери, но мужчина окрикнул его: «Не туда, Кристиан, туда», — и показал пальцем на открытое окно. «Мистер Кенсон, не надо, пощадите», — умолял Форсетти, но мужчина оказался непоколебим. Гейла схватили два телохранителя, подвели к окну и скинули вниз. Мужчина повернулся к своим телохранителям и приказал готовить вертолет. Он подошел к окну, взял фотографию, на ней была семья Джона Кенсона. Мужчина пустил горькую слезу, положил фото в карман и вышел на вертолетную площадку.

Наступило утро 4 июля, день был солнечный, дул небольшой, приятный ветерок, пели птицы. Роберт был уже на полпути к Дедвею, но с каждым пройденным километром Роберт все больше и больше убеждался в опрометчивости своего решения. «Там же, наверняка, множество хорошо вооруженной охраны, я просто не дойду до ЦПУ, меня расстреляют еще на КПП», — про себя размышлял он, — «но с другой стороны, иного пути у меня нет, я в любом случае погибну сегодня». Через несколько километров увидел ту самую гору, с которой начались его видения, прямо перед горой погода начала ухудшаться, что очень помешало Роберту дальше ехать на мопеде. Он бросил его в ближайшую канаву и пошел дальше пешком. Лил сильный дождь, обочину размыло, и Роберту пришлось идти по дороге. Через 40 минут ходьбы он увидел тот самый указатель: «Дедвей — 2 мили». Роберт был поражен точностью своих видений. «Может быть, это знак свыше, и именно я должен предотвратить катастрофу». Спустя еще немного времени, Роберт увидел множество огней, он достал бинокль и начал рассматривать объект. Роберт увидел большие белые ворота, рисунок ядерной опасности и надпись «Warning». Погода еще больше ухудшилась, дождь шел стеной, видимость была нулевая. Роберт продолжал движение, опираясь на тактильные ощущения, и вот огни были уже на расстоянии ста метров, дождь начал понемногу стихать. Роберт увидел трех охранников, стоящих на вышках, он упал в высокую траву и пополз в сторону объекта. Оказавшись уже у самых ворот, Роберт достал карманный лазер и разрезал необходимый проход. Он пролез внутрь, осмотрелся вокруг: никого не было, снова начался сильный дождь. Роберт подошел к горе и увидел дверь вовнутрь, он понял, что гора — это искусственно созданный объект, и сам ядерный комбинат находится в ней. Он подошел к двери, подвел к замку считыватель кода. Вдруг он услышал звук выстрела, отравленный дротик попал ему прямо в шею. Роберт моментально упал и потерял сознание.

Очнувшись, Роберт минуты две не мог отойти от снотворного, к нему подошел человек и ударил его по щеке. Роберт моментально пришел в себя. «Ну, здравствуй, Роберт Веллер!» — раздался мужской голос из глубины комнаты. Роберт посмотрел на него и ужаснулся, перед ним стоял полковник Кенсон. « Мистер Кенсон, это вы?» — спросил он со злобой в голосе. «Ты знаешь, Роберт, в последнее время я и сам не знаю, я это или нет, столько всего перемешалось всего, как меня только не называли: и серый кардинал, и посланник бога, и новый Иуда. Но все эти комплименты излишне, я всего лишь уборщик, который убирает весь ненужный мусор, а затем получает заслуженную награду», — ответил он. «Как вы можете называть миллионы ни в чем не повинных людей мусором? Вы ведь сами боролись за их жизни, пытались помочь, пытались закончить войну, а в итоге вы сами примкнули к этой войне», — кричал Роберт. «Нет, ты глубоко ошибаешься, Веллер, на самом деле я не примкнул к войне, я ее начал, но сейчас нет времени объяснять, грузите его в самолет». К Роберту подошли двое мужчины и понесли его в огромный Боинг, уже стоявший на взлетно-посадочной полосе.

Когда самолет подлетел к океану, к Роберту снова подошел Кенсон. « Вот держи», — и кинул ему в руки айпед. «Зачем он мне?» — спросил Роберт. «Ты просто включи», — ответил Кенсон. Роберт нажал на кнопку блокировки, открылся Skype, на том конце провода был Лазарь. «Лазарь, убегай в метро, скоро начнется ядерный удар», — кричал Роберт. «Что, что ты говоришь? Я не слышу!» — сказал Лазарь. «Он не слышит тебя», — насмехаясь, сказал Кенсон. Роберт попытался написать. «Чат тоже запрещен», — сказал Кенсон и ушел. Лазарь снова начал разговор: «Сегодня мы с ребятами рисовали рисунки на тему мира, у меня получились самые красивые, потом мы пошли на 5 Авеню и раздавали их прохожим, люди куда-то стихийно уезжают, я не знаю, чего ожидать, может быть, я умру сегодня, может быть, проживу до ста, сейчас мне это уже неважно, важно лишь то, что я наконец сумел принести пользу обществу, я сумел заставить людей улыбаться. Ладно, Роберт, мне нужно уходить, как приедешь в город, позвони». Лазарь отключился. Роберт плакал и улыбался одновременно, айпед переключился на камеру слежения в магазине. Роберт снова увидел Лазаря, он собирал вещи, неожиданно он повернулся к микрофону и куда-то побежал. Прошло 30 секунд, камера начала трястись, огромная огненная волна погребла под собой Лазаря. Роберт посмотрел в окно и увидел полыхающие в огне Атлантическое побережье и летящие на него ядерные боеголовки. Он смотрел на эту катастрофу и плакал навзрыд. Кенсон повернулся к нему и лукаво улыбнулся. Он подкинул монету и сказал: «У каждого события две стороны, запомни это, Велллер, просто запомни». «Да, полковник, две стороны, и каждая по своему ужасна».

Эпилог

Шло 8 июля 2014 года. Все новостные сводки были заполнены сообщениями о ядерной атаке на Соединённые Штаты. Ответственность за произошедшее никто не брал: ни русские, ни корейцы, ни даже Аль-Каида. Масло в огонь подливал и тот факт, что боеголовки были выпущены с территории США. ООН создала особую организацию по устранению последствий катастрофы, никто не остался равнодушным к трагедии. Все развитые страны отправили своих лучших специалистов в области ядерной энергетики для локализации ядерных выбросов. Те немногие американцы, что остались в живых, получили все необходимое для дальнейшей жизни в странах Евросоюза и СНГ. Пострадавших поселилив новые дома, дали рабочие места, детей устроили в школы, все было сделано для того, чтобы они чувствовали себя как дома.

Роберт Веллер прилетел в Монако в сопровождении людей Кенсона. Двери трапа открылись, и он увидел лазурный берег во всей своей красе. Стояла жаркая летняя погода, в городе как всегда было много людей. Роберта вывели из самолета и повели на автостоянку, где его уже поджидал Кенсон. «Оставьте нас!» — приказал полковник. Охрана ушла, Кенсон подошел к Роберту и пригласил его пройти на набережную.

Они неспешно побрели вдоль набережной, полковник пытался подобрать слова для начала разговора, но Роберт был явно не настроен разговаривать. Это очень нервировало Кенсона, он прокашлялся, чтобы привлечь внимание, но Роберт никак не реагировал, затем он хлопнул Веллера по плечу, но Роберт снова не обратил на него внимания. Наконец Кенсон не выдержал и начал свою хвалебную тираду: «Тебе, наверное, интересно, почему я оставил тебе в живых?» — спросил полковник. «Вы знаете, мне абсолютно все равно», — ответил Роберт. «Но я все-же продолжу: 17 июля 2013 года меня вызвали к президенту, обсуждали нараставшее недовольство населения по поводу повышения цен на жизненно важные продукты, в общем, ничего интересного, но меня заинтересовал один очень занимательный факт, радикальные группировки, исламисты, кукус-клан заручались поддержкой все большого числа граждан. Страна жаждала перемен, ей нужен был только хороший толчок к ним, и поэтому я решил дать стране этот толчок, и она ответит мне взаимностью. Я приехал обратно в Чикаго и сразу же решил заручиться поддержкой Алана Пейта, которого ты наверняка знаешь, в своем деле он был просто великолепен. В свое время он был гениальным хакером, его группа взламывала сервера всех крупных банков планеты, но свой талант он использовал бездарно: все сворованные деньги вкладывая в паршивые он-лайн игры. Моему департаменту поручили нейтрализовать его, спустя месяц нам удалось выйти на его след, используя его зависимость от компьютерных игр, мы вычислили его IP-адрес и вскоре накрыли всю его группировку.

Пейт признал все обвинения, которые выдвигал прокурор, ему грозило 25 лет строго режима, но я не мог допустить, чтобы такой талант бездарно прожил свою жизнь в тюремной камере. Я предложил ему свою помощь в обмен на плодотворное сотрудничество, Алан был очень сговорчив в этом вопросе. Я договорился с главой ФБР о снятии всех обвинений с Алана и переводе его под мое попечение.

Итак, 15 августа 2013 года я пришел к Алану с просьбой о помощи. Он сумел доработать мой план по ограблению казначейства до состояния идеала. Все было проработано до совершенства, была учтена каждая мелочь, которая могла разрушить всю схему.

18 августа 2013 года была проведена эта великая операция. Алан и его парни сделали все быстро и незаметно, когда ФБР очухались, деньги были уже у нас.

Следующей целью моего плана было найти подходящего человека, который будет выполнять мои приказы, я же в это время буду этаким серым кардиналом. Такого человека я нашел очень быстро, им оказался сидевший в тюрьме оппозиционер Кристиан Гейл, он имел все те качества, что мне были так необходимы, его харизма и умение внушать делало из него Гитлера нашего времени. Я освободил его из тюрьмы, дал псевдоним и необходимые инструкции по дальнейшей работе, хочу сказать, что он выполнил свою работу просто блестящее, если бы не он, ничего этого бы не было. С помощью Гейла я начал приводить в действия те рычаги давления на общество, которые смогут заставить людей начать реформацию.

Спустя несколько месяцев, Геил стал готовить против меня заговор, он хотел убрать меня и забрать мои счета. Геил договорился с неким господином Симом о помощи в моем убийстве. Для совершения этого поступка у него были веские причины. За пару месяцев до этого я провел рейдерский захват нескольких его комбинатов, переписав их на себя. Сим был разорен и мечтал поквитаться. Я понимал, что через день — два меня убьют, и поэтому попросил Алана инсценировать мою смерть, чтобы я смог спокойно действовать в тени. Алан сыграл свою роль идеально, все поверили в мою смерть, кроме Геила. Он не мог понять мотива. Вскоре он захватил Алана и начал пытать. Пейт оказался крепким орешком и не выдал ни капли информации. Геил приказал убить его, а тело бросить у дверей департамента. Проститься с Аланом я не успел, его тело тут же подобрали ФБР. Геил постепенно терял свое могущество, я же продолжал работать в тени и искать новые каналы поддержки.

Теперь я хочу рассказать про твой наркотик, который ты так быстро израсходовал, и моим ребятам пришлось подкидывать тебе новый. Это был вовсе не героин, Роберт. Это было самое великое открытие в области бактериологического оружия во всей мировой истории. Мы нашли способ передачи информации через вещество путем раздражения рецепторов гипофиза, он работает по типу ЛСД, но с другой областью влияния: с помощью него можно отправить в голову человека любую информацию, но для этого в голове человека должна быть определенная проекция. Мы решили опробовать вещество на тебе, и результаты получились просто невероятные, мы передали тебе, все что запланировали. Ты постоянно был под нашим наблюдением, и с каждым новым приемом вещества действие было все более и более выраженным. Работа над этим проектом началась еще в 1970-х, его куратором был твой дед, я тогда еще был практикантом химического факультета Массачусетского Технологического Университета, моя практика проходила как раз в Дедвее, именно я разработал этот препарат. Но опыты в Афганистане провалились, препарат не давал нужного эффекта, вскоре наши исследования закрыли. И только спустя 35 лет я начал их заново. 27 июня 2014 года к нам пожаловали нежданные гости, правительство разузнало о потенциале наших исследований. Они пришли к нам якобы с проверкой, но на самом деле они просто конфисковали все наработки. В этот же день я связался с нашим президентом с требованием отдать препарат, но в ответ получил жесткий отказ. Мне не оставалось другого выхода, как снова пойти к Геилу. После неудачной для него гражданской войны Кристиан оказался никому не нужен, он влачил жалкое существования в Нэшвилле. Геил был не очень рад моему визиту, и на контакт шел неохотно. Я все же изложил ему свой план по захвату ядерного чемоданчика, и у него моментально загорелись глаза. Перспектива снова вернуть себе власть оживила его. Мы полетели в Вашингтон, там я встретился с могущественным индонезийским бизнесменом, которые за огромные деньги предоставил мне целую армию отборных наемников. О событиях 2 июля ты, конечно же, знаешь, так что не буду вдаваться в подробности. В этот же вечер я снова позвонил президенту с требованием отдать препарат, но снова получил отказ, тогда я пригрозил начать ядерную атаку по стране, если мои требования не будут выполнены до утра 4 июля. Наступило утро 4 июля, меня вызвал дежурный диспетчер и передал информацию о попытке вывоза препарата с территории страны, несколько сверхсовременных самолетов ВВС попытались пересечь наши противовоздушные комплексы, 3 самолета было сбито, 2 сумели пролететь. Я в последний раз позвонил президенту и снова получил отказ. Я простоял в размышлениях около получаса и все-таки отдал приказ о начале ядерного удара. Он назначался на 2 часа дня. В полдень мне принесли тебя, и я понял, что именно ты, Роберт, сможешь уничтожить препарат. Понимаешь, Роберт, только ты сможешь уничтожить препарат. Ты должен сделать для меня последнюю услугу». Кенсон протянул к нему диктофон и банковскую карту с пин-кодом. «Я знаю, что ты сможешь», — произнес полковник. Затем он встал на бетонный парапет, достал пистолет и выстрелил себе в голову. Роберт подошел к телу, посмотрел в пустые глаза и спокойно пошел дальше.

Роберт пришел на почту, попросил отправить некоему Ларри Линду посылку и передал диктофон и карту почтальону. Он вышел на улицу, поймал такси и поехал на самую высокую гору княжества. Роберт расплатился с таксистом и подошел к обрыву. В воздухе витал пьянящий запах моря. Роберт посмотрел вдаль и увидел всех тех людей, которых он потерял в своей жизни. Перед ним стояли его любимая жена Лесли и дочь Нэнси, рядом с ними в обнимку стояли мама и две его маленькие сестры— близняшки, а поодаль своей фирменной хитрой улыбкой улыбался Лазарь. Роберт раздвинул руки, улыбнулся, помахал своим близким и прыгнул вниз. Он летел с улыбкой на лице, и до самой земли его сопровождали близкие ему люди. Роберт закрыл глаза, чтобы больше никогда не увидеть этот ужасный, но в то же время и прекрасный мир.