Урод

Они оставили машину на стоянке и вошли в здание Центра. В обширном фойе толпилось много народа, но очереди к кассам были небольшими.

— Становись и плати, — сказал матери Вадим. — У меня нет денег.

— Кто бы сомневался! — отозвалась она и заняла очередь туда, где стояло меньше людей.

Минут через пять она уже расплачивалась.

— Вам на сколько минут? — спросила кассирша. — Пять? Значит, платите пятьдесят тысяч.

— Что так дорого-то? — проворчала она, прикладывая карточку к считывателю. — Когда я смотрела цены неделю назад, было сорок.

— Вот и надо было приходить раньше! Возьмите чек. У вас мужчина, женщина или ребёнок?

— Мужчина. А в чём разница?

— Разные души вселяют в разные тела, — объяснила кассирша. — Их для этого специально выращивают. Пройдите в любой кабинет, номера которых начинаются с единицы.

— Учти, будешь разговаривать с ним сам, — предупредила мать Вадима. — Я послушаю ваш разговор, но не покажусь ему на глаза. Судя по указателям, нам направо.

Они свернули в правый коридор и остановились возле сто пятого кабинета. Здесь на приём сидел только один мужчина.

— Больше никого нет? — спросила мать, получила утвердительный ответ и села на один из стоявших рядом с дверью стульев.

Вадим проигнорировал стулья и стал нервно ходить взад-вперёд.

— Молодой человек, вы можете не мельтешить? — раздражённо спросил мужчина, но тут открылась дверь, и он, пропустив вышедшею из неё заплаканную девушку, вошёл внутрь.

Ждать своей очереди пришлось минут десять. В большом кабинете не было ничего, кроме клетки и сидевшего за пультом оператора. В клетке сидел ещё один мужчина, который никак не отреагировал на вошедших.

— У вас пять минут, — получив чек, сказал оператор. — Кто будет вести разговор?

— Сын, — ответила мать. — Я не буду говорить, но хочу присутствовать. Я слышала, что можно сделать так, чтобы меня не видели…

— Да, конечно, — подтвердил оператор, встал и выдвинул из стены ширму. — Встаньте за ней. Никто не вызывает души надолго, поэтому здесь нет лишних стульев. Где фотография?

Вадим достал из кармана фото отца и отдал.

— Николай Сергеевич Супрун, год рождения одна тысяча девятьсот семьдесят пятый, — прочитал оператор, ввёл эти данные с клавиатуры и положил фотографию в сканер. — Поиск души длится несколько минут, но это время не входит в оплаченное. Вам повезло: его уже зацепили.

Сидевший в клетке мужчина открыл глаза и нашёл взглядом Вадима.

— Зачем ты меня вызвал? — спросил он низким голосом. — Закончились деньги от продажи моей квартиры?

— Куда делись деньги с твоих счетов? — зло спросил сын. — Не хочешь отдать их мне, отдай матери! И говори быстрее, у нас только пять минут.

— У нас? — спросил отец. — Так вы здесь вместе. Мать за ширмой?

— Какое это имеет значение! — взорвался Вадим. — Ты мёртв! К чему была эта подлость с деньгами? Хотел мне отомстить?

— Ты не знал ни в чём отказа, — спокойно сказал Николай Сергеевич. — Я заплатил за тебя в один из самых престижных вузов, купил квартиру в центре Москвы и шикарную машину. У меня открылись глаза, когда тебя на второй год «учёбы» стал искать военкомат! Сбежал из института и проматывал мои деньги со всякими…

— Это моя жизнь! Что хочу, то и делаю!

— Вот и зарабатывай на неё сам. Жаль, что я доверил твоё воспитание матери. Она красивая, но совершенно пустая женщина. Вот и испортила тебя, да ещё добавила гнили её мамаша. Сколько прошло времени с моей смерти?

— Полгода, — ответил оператор.

— Моя квартира стоила миллионов тридцать, — сказал отец. — Как можно промотать такие деньги за какие-то полгода?

— Половина досталась матери, — буркнул сын. — У меня были долги…

— Вроде рос умным мальчиком, — с сожалением глядя на него, сказал Николай Сергеевич. — Безделье и потакание твоим увлечениям сделали из тебя урода. Итог жизни человека — это его дети. Дочь умерла, а тебе лучше было бы не рождаться. У матери уже два года своя семья, вот пусть её и обеспечивает новый муж. Она и так много из меня вытянула. А ты, голубь, не получишь ни рубля! Честно или нечестно, но мужчина должен зарабатывать на жизнь сам, а ты быстро спустишь любые деньги.

— Ну ты и сволочь! — закричал Вадим и повернулся к оператору. — Вы можете сделать так, чтобы он испытал сильную боль? Я заплачу.

— Пытки запрещены, — ответил тот. — Каждый сеанс записывается, поэтому я не только лишусь места, но и буду отвечать в суде. Учтите, что у вас осталась минута и двадцать секунд.

— Так ты убил меня из-за денег? — спросил отец. — Я никогда не жаловался на сердце, а тут этот инфаркт. И главное, он случился на второй день после того, как я перекрыл тебе финансирование.

— Я этого не делал! — отказался Вадим, затравленно посмотрев на оператора. — Меньше нужно было психовать!

— Время вышло, — сказал тот. — Разрываю контакт!

Мужчина в клетке обмяк, а сын с матерью вышли из кабинета.

— Неужели ты действительно убил Николая? — спросила мать, когда шли к машине.

— Хоть ты замолчи, дура! — не выдержал Вадим.

— Наверное, дура, если воспитала такого урода, — согласилась она. — Но ты продолжаешь оставаться моим сыном, поэтому мне не безразлично, что с тобой будет. Хочешь, Василий устроит тебя в свою фирму?

— Полдня протирать штаны в его офисе за зарплату в каких-то двести тысяч? — презрительно отозвался сын. — Обойдусь.

— Ты только учти, что, если потеряешь свою квартиру, можешь не рассчитывать на нашу, — предупредила мать. — Василий будет против, да и мне это не нужно.

— Иди ты со своим Василием… — грязно выругался Вадим. — Домой доберёшься на метро! Мне нужны деньги, а не твои советы!

Оставив растерянную мать, он сел в машину, с силой захлопнул дверцу и умчался.

На этом сайте почти нет читателей, поэтому помещённые рассказы будут единственными. Если кто-то захочет почитать мои романы, он сможет сделать это здесь author.today/u/anarhoret