Не бойся, я с тобой или солипсизм для чайников

Машу заводили старые фильмы, и Игнат держал видеотеку. Сегодня он запустил «Обыкновенное чудо». Лента вкатывалась в финал: целовались в саду Принцесса и Медведь, вытирал слёзы Охотник...

— Как смотрю, у меня каждый раз в груди печёт, — сказала Машка и ткнулась носом ему подмышку.

— Ага, — ответил Игнат. — Здесь?

Левой рукой он обнимал девушку за плечи, а правую запустил в вырез платья.

— Не мешай, — она повела плечами.

«Что там смотреть, — думал недовольно Игнат, вынимая руку, — одно и то же. Сейчас Охотник возмутится: где, мол, Медведь? Почему не обеспечили? — Вот пусть станет настоящим мишкой, для разнообразия!».

— Ой! А-а-а!.. — закричала Маша, бросая на стол недоеденный персик. Она спряталась за спиной Игната, да ещё укрылась подушкой.

— Что?! — испугался Игнат.

— Там… — она показала пальцем.

На экране, меж обычных действующих лиц, метался бурый медведь. Большой, сытый, лощёный зверь то пытался встать на задние лапы, то порывался бежать куда-то, не в силах решить — кто он? Принцесса лежала в обмороке, Охотник ползал по земле, собирая рассыпанные патроны. Ружьё волочилось следом.

Волшебник и Трактирщик молча разевали рты, толкали друг дружку локтями.

— Что это было? — спросила Маша, когда по экрану побежали титры.

— Чертовщина, — ответил Игнат.

Он потянулся к девушке, но Маша вывернулась и начала быстро собираться.

— Ты чего? — удивился Игнат.

— Побегу я, — замотала головой Маша. — Как ты не понимаешь?!

И ушла, забыв причесаться.

Обиженный Игнат достал бутылку и налил полстакана. Страшно хотелось секса. «Ну, бабы, — шевелил он губами, — лишь бы свалить из-за всякой ерунды!». От водки захорошело. Игнат выцедил ещё дозу, зажевал Машкиным персиком и уставился на своё отражение в экране телевизора.

Выходило, что он изменил фильм. Глупости какие. Это невозможно, потому что невозможно никогда! Глюки, вот это что. Сейчас он поставит его снова, перепрыгнет на конец — и всё будет, как положено. А если нет, то он заставит медведя оприходовать Принцессу! Раз уж так получилось. Ибо нефиг обламывать кайф!

Нет, дурость. Медведь и Симонова — смешно, конечно, но он же не извращенец? Да и актрису жалко, вдруг с нею что-то случится? Значит...

— Вот! — довольно сказал Игнат и полез в шкаф с дисками. Он теперь из любого фильма может порнушку сделать! Или не может? Заодно и проверка...

Плеер чавкнул и проглотил «Пятый элемент». Игнату давно хотелось посмотреть секс между Лилу и Корбеном Далласом. Только настоящий, не тот огрызок, что в фильме!

… Чёрная планета несётся к Земле. «Я бросил курить!» — истерит шоумен с идиотской причёской, железный Брюс достаёт коробок, чиркает последней спичкой…

Игнат затаил дыхание. Как всегда, гениальный француз заставил испугаться за этот маленький, неверный огонёк! Сейчас откроется последний камень, Корбен спасёт мир и получит свою Лилу...

Спичка погасла. Поднялся вверх и рассеялся в воздухе тонкий дымок. Ошарашенный Уиллис разглядывал горелую головку. Мила Йовович как бы без чувств лежала на камнях, не догадываясь, что...

Страшный взрыв потряс Землю, превратил солнечный день в огненный ад. Удар смял поверхность пустыни, выплеснул наружу расплавленную магму. Раскалённая волна побежала по Земле, стирая на своём пути всё живое. Несколько раз обогнула она планету, встречаясь со своими отражениями, дробясь, интерферируя. Атмосферу заполнили удушливые газы. Океаны закипели и вышли из берегов, рванули ввысь, и пролились ядовитым горячим дождём.

Чернокожий Президент на орбите застрелился.

Чёрт, что он наделал! Надо срочно исправить! Игнат лихорадочно прокрутил фильм назад — и ничего не вышло! Проклятая спичка раз за разом тухла, не обращая внимания на его приказы и мольбы.

В полном обалдении Игнат добил поллитру и завалился спать.

Утром блогосфера взорвалась воплями. Народ жаловался в жежешках, на сайтах писательских и политических, зубоскалил в социальных сетях и на новостных лентах. Прокуратура завела дело о нарушении авторских прав и почему-то о диффамации. Особо продвинутые обладатели лицензионных дисков требовали замены. Наивные, фильмы изменились повсеместно, даже на фотографиях с экрана.

В обед в Москву прилетел Люк Бессон. Вдвоём с Марком Захаровым они бродили по Арбату и Красной площади, потом зачем-то устроили пикет у Госдумы. Полиция пребывала в тихом изумлении и не вмешивалась. Подходили за автографами депутаты.

Машка пришла ближе к вечеру, чувствовала себя виноватой, ластилась, чуть не мурлыкала:

— Извини, Игнашкин, — сказала она, — не знаю, что на меня нашло. Ты-то тут причём? Давай сразу? А потом посмотрим Штирлица!

И они стали сразу, а потом Игнат запустил серию, где русская пианистка прячется в колодце.

…Внизу журчит вода, хнычут детишки, Кэтрин Кин их старательно успокаивает. «Какие следы на битом кирпиче», — сетует старый сыщик. «Это старый окурок!».

Сейчас их найдут, понял Игнат. Дежавю!

Дети плачут громче. «Что такое? — удивляется кто-то из полицаев. — Откроем-ка люк!.. Вылезайте, фрау!».

— Опять! — чуть не расплакалась Маша. — Ты специально?!

— Я не специально...

— Так это ты, ты, я знала! — девушка накинулась на Игната, стала колотить его кулачками. — Зачем это? Зачем ты портишь мои любимые фильмы?

— Но как я могу! — закричал Игнат.

— Не знаю, не знаю. Вот дура! — Маша поспешно оделась. — Зачем я пришла сюда… Не звони мне!

Вот незадача!

Плеер сам запустил следующую серию. Мордовороты в чёрных мундирах бросили в тюремную камеру-одиночку избитого человека. Штирлиц! Радистка Катя Козлова не выдержала допроса и и во всём призналась.

Чёрт, чёрт, чёрт!.. Ему нельзя смотреть кино, ему надо закрывать глаза, особенно в сложные, волнующие моменты! Но как это может быть? Невероятно!

Игнат вошёл в сеть и набрал в поиске: «Семнадцать мгновений весны». Крутить ролики испугался: вдруг опять подумает что-то лишнее? Но Исаев должен спастись!

Поисковик выкинул длинный список ссылок. Не то, не то, не то… Что это?! Игнат перечитал статью несколько раз. Нет, он всё понял правильно, хотя рассудок бунтовал и отказывался верить!

«Исполнитель главной роли Вячеслав Тихонов погиб во время съёмок...»

Вслед за фильмом менялась и жизнь.

Что же он наделал? За что ему такая власть — и такое наказание? И, главное, как вернуть всё назад? Вернуть назад… изменить историю… Убить Гитлера, отменить войну! Тогда не станет фильма, плевать, зато миллионы выживут! Надо всего лишь найти фильм с молодым Шикльгрубером… и скинуть на него метеорит!

Всего лишь.

Игнат просидел полночи, но так и не нашёл подходящей картины. Почему-то никто не хотел снимать про молодого Гитлера, только Чаплин. Его Диктатор никак не выглядел людоедом; смешной, курьёзный человечек, вознесённый на вершину власти. «Надо помнить, что будет после, — уговаривал себя Игнат. — Этот курьёз сожжёт полмира». Он почувствовал, что ещё минута, ещё немного, и он возненавидит этого человека… «А кого?» — успел подумать Игнат… и зажмурился! Нащупал кнопку и погасил телевизор. Кого он собрался убивать? Великого комика? Ну и что, что его давно нет в живых, а так умрёт ещё раньше, до войны. А с Гитлером ничего не случится.

Довоенное документальное кино, вот что нужно!

Сеть равнодушно предложила множество сюжетов на выбор: Гитлер на параде, Гитлер в горах на отдыхе, Гитлер и Ева Браун. И много-много других. Игнат смотрел во все глаза, хмурился, складывал ладони козырьком, ругался сквозь зубы, пытаясь разозлиться и завести себя — бесполезно! Эти люди на экране его не трогали. В отличии от вымышленных персонажей, они не жили, а существовали. Их поступки не задевали, не вызывали ни сопереживания, ни протеста, ни страха!

В официальной хронике не было искренности, в домашних эпизодах — страстей. Ничего странного: они знали, что их снимают, поэтому играли. Ненатурально, любительски.

Светало. Игнат забрался в кровать, но сон не шёл. Перед глазами актёр Тихонов пытался влезть на топчан, руки срывались, кровь пятнала бетонный пол. «А Уиллис, — вспомнил Игнат, — а Мила? С ними что?». Новости молчали, значит, они были живы и здоровы. Почему?!

Потому что двадцать третий век, осенило Игната, а на дворе — двадцать первый. Они погибнут потом, если он ничего не придумает…

В ящике по местному каналу показывали виды. Берёзки, скошенный луг, дореволюционной постройки городской мост на закате. Оранжево светилось небо сквозь кованые перила, красный диск солнца отражался в неподвижной воде между гранитными быками; пролетела одинокая птица.

В груди заныло. «Знатная бандура! — шевельнулось в сознании. И как бес проснулся: — Грохоту будет, если упадёт…».

Сооружение задрожало и рухнуло! Беззвучно, но с длинного ряда лип, растущих вдоль набережной, сорвались в воздух тучи ворон!

Весь следующий день Игнат простоял там, среди зевак. На месте крушения кипела работа. Нагнали техники, плавучий кран поднимал из реки исковерканные обломки. Губернатор с умным видом объяснял что-то стайке корреспондентов, местных и столичных. Унылый мэр стоял тут же, обильно потел и утирался платком. Рядом с ларьком «Шаурма. Хычины» поставили навес, там толпились разномастные чиновники, ждали очереди. На грязном песчаном пляже, закрытые белым полотном, лежали тела. К обеду их увезли.

Прошёл короткий дождик. Игнат не трогался с места. В голове крутилась одна мысль: «Это я их убил. Это я их убил. Это я…». Несколько раз приходила Машка, приносила бутерброды. Игнат вяло кивал, ел, не отводя глаз от воды.

Мир потерял прочность и незыблемость. Мир подстраивался под него, выбирая исключительно тёмные и дурные желания. Невозможное стало верным, глупое — радостно-обыденным. Вокруг была иллюзия. Интересно, если приказать солнцу взорваться? Забавно же! Только не выйдет ничего. Что ему солнце? Просто звезда. Греет — и ладно. Какая странная избирательность…

Домой Игнат вернулся поздним вечером. Машка ждала на лестнице.

— Не надо телевизора, — говорила она, хватая Игната за руки, — не надо фильмов! Давай, я перееду к тебе прямо сейчас! Буду любить, а ты не смотри, не думай? Всё устроится…

«Она умная, — подумал Игнат и захлопнул перед девушкой дверь, — красивая, сладкая, только ненастоящая. Нет ничего настоящего! Только я и моё безумие».

Зачем мир, исполняющий только такое? Это неправильно, такого не должно быть. Его нужно уничтожить, и тогда родится новый, истинный! Дело за малым: запустить подходящий фильм. «Терминатор-2» — интереснее, «Армагеддон» — надёжнее, но может не подействовать, уж больно развесист! Вариантов много, есть что выбрать.

Не включая света, Игнат стал перебирать упаковки с дисками.

— Не стоит этого делать, Игнат Оттович, — раздался тихий голос. — Зачем торопиться?

Человек встал из кресла, на фоне окна проявился смутный силуэт. «Наверное, у него военная выправка», — подумал Игнат.

— А?.. — хотел спросить он.

— Бдим, — просто ответил гость. — Всегда на страже. Поедемте со мной, у нас отличная фильмотека. Уверен, вам понравится!