Нэлге

Волны

Нэлге

Доктор Корэ совершенно запутался в этой войне. Но, видимо, на военной базе, на окраине осажденного города Якосэ на планете Нэлге, в этой войне запутались все, кто в ней участвовал.

Но наемник, будь то генерал или простой солдат, воюет, не задавая вопросов, если ему, конечно, платят. А наемный доктор лечит раненых, не вдаваясь в подробности конфликта, в результате которого раненные поступают к нему на операционный стол.

Доктор Корэ лечил, зашивал, восстанавливал, и старался не думать о бессмыслии двадцатилетней войны на планете Нэлге.

Но воевать на этой планете было уже бессмысленно, а погибать глупо. За двадцать лет войны города на Нэлге обратились в руины, остатки населения сражались элементарно за еду, которую привозили и сбрасывали над развалинами городов миротворцы — инопланетяне. В борьбе за эти посылки грызлись мелкие вооруженные шайки и многие из членов таких вооруженных групп гибли. А миротворцы улетали прочь на комфортные космодромы, не задумываясь о том, к чему приводит их милосердие. Наемники, прочесывающие улицы разрушенных городов, с ненавистью, сквозь прицелы оружия, провожали гравитационные платформы миротворцев, идущие к городам, и очень радовались, когда недобитое население «валило» платформы ракетами или стрелами с взрывающимися наконечниками.

Доктор на этой бессмысленной войне начал курить, не так, как раньше, а серьезно, пачку за пачкой, между операциями, даже когда заполнял медицинский свой журнал, набирая очередной файл на пластине памяти. Кибернетический журнал к недовольству начальства был в дырах, пепел легко прожигал пластик, а доктору Корэ было все равно, сохранится ли в этом миникомпьютере информация об операции или ранении очередного попавшего в медблок солдата. Главное, чтобы сам солдат вышел из госпиталя на своих ногах, а не был вынесен в мешке. И еще поскорее бы истек срок контракта.

В тот день, неприятно жаркий, когда пыль скрипела на зубах и забивала ноздри, доктор Корэ сидел на лавке у медицинского блока, курил, заполняя свой журнал. Пепел снова упал на пластиковый лист, в область набора текста. Корэ раздраженно стряхнул пепел, поспешно нажал знак сохранения, и, матерясь на несовершенство не огнестойкой техники, посмотрел на небольшую взлетную площадку. Туда садилась гравитационная бронированная платформа, ощетинившаяся во все стороны оружейными стволами. Откинулся трап бронегравитава, по нему сошло четверо людей.

Проходящие мимо медблока старожилы-наемники остановились у медицинского блока, один двухметровый громила из ящеров толкнул второго повыше, из кремниевых, локтем:

— О, смотри, снова органиков для этой дурной бойни привезли, как будто тут мяса не хватает, — присмотрелся, удивился, — О, да они же гражданские!

— Очередная комиссия или журналисты? Только этих стервятников здесь и не хватало, — хмыкнул кремниевик с планеты Вап, — понапишут, не отмоешься.

— Тише, идиоты — это калтокийцы, — шикнул на них третий наемник, который и сам был из органиков, только долгожитель с хорошей регенерацией.

Тут же обсуждение новоприбывших бывалыми прекратилось, третий из собеседников заметил доктора, поздоровался, и все исчезли по направлении пищеблока.

Доктор Корэ привстал, всмотрелся в тех, кто прилетел. Выглядели они на военной базе странно, все длинноволосые, в черных рубашках с короткими рукавами и круглой горловиной, черных штанах и армейских ботинках, стройные, издали даже казалось хрупкие по сравнению с основной братией наемников. Особенно девушка.

Корэ сразу понял, что ящер ошибался, тот с белой кожей и белыми волосами органиком не был. Желтоволосый парень ростом слегка выше двух метров, точно из органических, как и сам доктор Корэ. А вот смуглые, парень и девушка, напоминали тех самых близнецов, с которыми копроконец Корэ встретился около десяти лет назад на Милте. Он едва сдержался, чтобы не пойти на встречу к калтокийцам, но его остановил голос командира базы:

— Еще и калтокийцев здесь не хватало, мало мне бардака на базе. Начнутся еще и драки. Что ж они мелкие такие все… Патлы отрастили. Разведчики, чтоб их. Разве Совету докладов мало, еще и этих мелких шпионов прислали, начнут все вынюхивать.

Корэ оглянулся. За его спиной стоял Либреско-Ял, большой человек во всех значениях, трех метров ростом, с могучим торсом и мощными руками. С лицом, без привычки устрашающим, начиная с черных глаз, приплюснутого носа и рта без губ, с едва заметными клыками и короткими бело-прозрачными волосами. Ял был итийцем, его тело состояло не из наполненных информационной жидкостью клеток, а из твердых кристалческих частиц, внешне он чем-то и напоминал органиков, но блестящая чистая кожа без изъянов и менее эмоциональный характер выдавал в нем кристаллика. А быстрота реакции у командира базы была как у зверя.

Корэ никогда раньше не видел своего друга Яла в таком бешенстве. Ял любил во всем порядок. Уж если гражданский, то гражданский, гражданских он презирал, а военный это военный, военных, настоящих военных он уважал. Но таких, у которых был соответствующий представлению самого Яла внешний вид. И не важно, наемник тот военный, или солдат регулярной армии. В любой армии, по мнению Яла, должна быть железная дисциплина.

Калтокийцы, которых прислал Совет для сбора данных по положению дел на Нэлге, оказались не такими, какими тот же Ял Либрэско себе их представлял. Вот стоял и матерился.

Корэ не перебивал потока слов, знал, что слов будет немного, но выговориться командиру базы нужно:

— Это что за детский сад, тоже мне гроза космоса, ну ты посмотри во что они одеты. И это форма? Черная? Да я такого воина одной рукой сломаю. Военные? Скорее гражданские ищейки под военных косят. Ну не идиоты… Разведчики, пффф… — Либрэско не нашел слов для выражения глобального презрения к новоприбывшим.

Корэ не возражал, а мог бы. Ведь он помнил оборотней, которые одним броском тела разогнули толстенные прутья железной клетки. Оборотни, которых убивали и не могли убить, впрочем, сломить их милтийцы тоже не смогли. Эти упрямые яростные существа выворачивали руки из кандалов, ломая себе кости, и кидались на врагов, несмотря на нацеленные в них стволы. Корэ помнил… но разве мог он это рассказать Ялу? Надеялся, что тот сам все в последствии увидит.

К калтокийцам на базе отнеслись как к прокаженным и разместили в полупустой складской палатке подальше от казарм. Может быть, их и не боялись, но опасались, слухи о наемниках с Калтокийи ходили разные, например, что они — колдуны и оборотни, и что порчу могут навести одним взглядом. Здоровья лишить либо удачи. Да мало ли можно всего придумать, когда не знаешь правды.

Но Нэйл и Стэв были только рады, после Милты они старались не оставлять близнецов без присмотра, и не любили, когда вокруг Гэла и Милэн было много людей, особенно вооруженных.

Милэн осмотрела внутренность палатки, куда их определили на жительство. Вдоль стен стояло множество ящиков, у выхода две грузовых гравитационных платформы и четыре гравитационных гамака, сложенных у окна, на гамаках аккуратной военной стопкой четыре постельных комплекта, венчал эту армейскую пирамиду пластиковый листок с детальным планом базы, где жирными линиями выделены три важных объекта: столовая, штаб и блок связи. Какой-то умник обрисовал карандашом невзрачный квадратик на границе базы возле КПП, видимо, тоже важный стратегический объект.

Гэл вытянул один из гамаков, бросил в него сумку с вещами и оружием:

— Ладно, ребятки, я к командиру базы, а вы устраивайтесь.

Милэн хмыкнула и вытянула другой гамак. Нэйл потянул свой гамак к окну, а Стэн бросил сумку на оставшийся гамак, спросил в спину Гэла:

— Может, я с тобой пойду?

Гэл улыбнулся, покачал головой:

— Стэн, поверь мне, если Зэрон захочет меня выдернуть, я просто провалюсь в портал. И что будешь делать ты? Прыгнешь за мной?

— Прыгну, — решительно ответил Стэн.

— И окажешься совсем в другом месте, — сказал Нэйл. — Знаем мы такие шутки.

— Неужели Зэрон сильнее маоронгов? — возмущенно спросил маоронг Стэн.

— Он первый, и он тебя создал, — ответил Гэл и вышел из пластиковой палатки, он не хотел говорить об энергии пустоты, которой владел Зэрон, как не хотел рассказывать о том, что есть и тот, кто равен Зэрону по силе.

— На войне как на войне… — проворчала Милэн, — что-то недружелюбно нас тут встретили.

— Они правильно нам не доверяют, мы для них как ревизия, — ответил ей Нэйл.

Милэн хмыкнула, и спросила:

— Нэйл, в двух словах, с чего все здесь началось? Ты же у нас информационный гений…

— Как обычно, за власть воевали. После смерти императора в отсутствии наследников парламент решил изменить империю на парламентскую республику. Но появился небрачный сын императора, тогдашний адмирал колониального флота. Парламент послал наследника по обидному адресу, а тот ударил по родной столице со всех орудий. Вот и понеслось, двадцать лет воюют. Парламент сбежал, наследник погиб, остались временные вожаки, они и продолжают воевать. Вот я еще не разобрался, кто на этой войне зарабатывает, она перестала быть логичной. Хотя какая в гражданской войне может быть логика? Эта война перестала быть глобально прибыльной, и стала локально прибыльной для отдельно взятых боевиков. Но мне кажется, кто-то еще на этом зарабатывает, иначе давно бы все угомонились.

Стэн вынул из своей сумки маленькую флягу и протянул ее Милэн:

— В такой неразберихе нужно выпить…

Гэл смотрел на белокожего гиганта Яла Либрэко и ждал, когда тот соизволит говорить. Не любил он таких заиндевелых военных, у которых даже волосы были выровнены ножницами, словно солдаты на плацу. Гэл еще по идеальному порядку на базе в условиях такой нелепой затянувшейся войны понял, что с командованием оной будут конфликты и недоразумения.

— Здравствуйте, Я Гэллард да Ридас, командир группы разведки. Вот соответствующие документы и направление от Совета Пяти Галактик. — Гэл положил на стол три пластиковых листа, сложенных вчетверо.

Либрэско едва заметно ухмыльнулся, развернул документы, ознакомился, выдержал паузу, ответил:

— Добро пожаловать на вверенную мне базу, — и совсем по приятельски, — Как вас приняли?

— Нормально, — ответил Гэл и уже хотел было вежливо уйти.

Но Либрэско остановил его и пригласил сесть:

— Тут такое дело, господин, или как вас называть, командир разведгруппы, джеер или эарлан?

Да, в голосе Яла Либрэско звучало презрение, но оно было необидным, так, обычные взаимоотношения между разными группами наемников. И может быть, командира базы Либрэско всего лишь раздражали длинные волосы командира разведгруппы Гэлларда да Ридас, но так и это было привычным. Гэл уже видел, что общий язык с этим воином он найдет, несмотря на расходящиеся взгляды на внешние разногласия. И калтокиец с улыбкой объяснил:

— Джеер это офицер космического патруля, я эарлан, капитан разведывательного корабля калтокийского флота.

— Хорошо, хорошо. Эарлан Да Ридас, я как командир базы, в распоряжение которого поступила ваша группа смею приказать вам, но я прошу. У меня значительно не хватает людей, завтра рейд в город, там орудует новая вооруженная банда. Если у вас есть оборотни, я бы хотел, чтобы они зачистили развалины и уцелевшие дома. Снайпера отстреливают моих людей, как пацаны птичек. Будьте так добры, — любезно язвил Ял Либрэску, — заодно и проведете первую разведку.

Гэл понимал, что неделю-вторую ему на этой базе жить, кормиться, технику просить, подзарядки для оружия:

— Хорошо, мы выйдем вместе с вашей группой, когда вылет?

— Что, все четверо? — искренне удивился Ял.

— Все четверо, — подтвердил Гэл.

— И та кроха? — Ял потер подбородок, — неужели все на Калтокийи?

— Не все, — терпеливо отвечал Гэл, — но достаточно.

— Хорошо, вылет в шесть, — улыбнулся Ял Либреску, а что, подумал он, калтокиец, был вполне понятливым, и с ним вполне можно было сотрудничать, жаль только, что обстричь нельзя.

Гэл выскочил из палатки командира базы и наткнулся на доктора Корэ, сначала попытался обойти большого копроконца, а когда понял, что ему нагло заступают дорогу, поднял глаза и понимающе кивнул.

Корэ только спросил:

— Вы узнали меня?

— Да, — ответил Гэл.

— Я вижу, вам удалось вырваться на свободу?

— Доктор Корэ, — напоминание о Милте разозлило Гэла, — я бы очень попросил вас не распространять среди людей полученную на Милте информацию.

— О нет, нет, — искренне заверял копроконец, — я хотел поговорить о другом, видите ли, у меня через месяц заканчивается контракт.

— Хотите дальше изучать оборотней?

— О да, оборотни меня интересуют, особенно бессмертные.

— Дайте ваше средство связи, я сброшу вам мой номер, когда освободитесь здесь, дадите вызов, я пришлю за вами катер. Так будет и мне спокойней.

— Вы не убьете меня? — задал логический вопрос умница Корэ.

— Зачем мне? Я назначу вас доктором на мой корабль, там для вас будет мало работы, но найдется много объектов для изучения, — ухмыльнулся Гэл, и тут же серьезно предупредил, — Но Доктор, забудьте о том, что могли бы опубликовать свои труды. Даже в качестве фантастических произведений.

— Ради знания я готов молчать, и ради вас самих я понимаю. Чем это вам грозит, я уже видел, — заверял копроконец.

— Увидимся, — только и ответил Гэл.

***

Утро на Нэлге пронзительно-светлое. Воздух чистый, но с привкусом пыли. Вокруг города ничего не росло, жара и отсутствие воды убивали растения. В мирное время жители планеты бросили вызов природе и построили город в пустыне, докопались до подземных рек и поставили мощные насосы. Нэлгийцы гордились этим городом, в нем были водопады и фонтаны, озера и много растений, напоминавших своими кронами белое кружево или тончайшую паутину.

Но прошло двадцать лет войны и то, что увидели разведчики, городом уже нельзя было назвать. Стены с оконными дырами, торчащие из груд мусора камни, битые кирпичи, осколки стекла, мумии из высохших на солнце трупов. Руки этих мумий были словно ветви мертвых деревьев, и деревья, убитые засухой, напоминали мумии мертвых людей. Оборванные провода, рухнувшие гравитационные платформы общественного транспорта, все засыпано кусками бетона и битыми строительными блоками, из которых двадцать лет назад были сложены белостенные дома. И ведь жили в тех домах люди светлокожие, беловолосые, невысокие в космических масштабах, изящные, умные, изобретательные и талантливые, и были они когда-то счастливы, радовались солнцу среди прохладных водяных брызг…

На окраине города калтокийцы отделились от основной колонны. Но перевоплотились в зверей при воинах, чтобы каждый из отряда группы зачистки видел, как выглядят оборотни в звериной ипостаси и не начали при случайной встрече палить с перепугу из всех стволов. (Не смертельно для бессмертных, но крайне неприятно).

Даже тех из наемников, которые видели иных оборотней раньше, калтокийцы попросту шокировали, потому что оказались они зверями огромными и на самом деле страшными. Около пяти-четырех метров в длину, около метра пятьдесят до двух метров в холке.

Оборотни ушли, и наемники снова начали дышать. Но, несмотря на страх, каждый из тех, кто был на бронегравитаве, понимал, эти звери защищают их, и значит, убитых в этом рейде будет меньше.

Бронегавитационные платформы с солдатами плыли между развалинами. А оборотни шли вдоль развалин домов как вдоль улиц. Двое впереди, двое позади, как псы-пастухи рядом со стадом больших домашних животных на сельскохозяйственных планетах.

Был в городе Якосэ участок, где уцелели дома, напоминавшие пустые многоярусные коробки.

Оборотни пошли по этажам, они чувствовали присутствие людей в городе, в том числе и вооруженных людей, они знали, где искать стрелков, у стрелка сердце бьется иначе.

Чем дальше в каньоны развалин, все выше были сохранившиеся стены, из развалин торчали железные арматуры, бетонные блоки, покосившиеся оконные проемы, как пустые глазницы мертвеца. Нет ничего опаснее и увлекательнее уличного боя среди высоток.

В городе оставались люди, подобно призракам, они бродили в поисках еды и воды, а может быть, даже смерти, поскальзываясь на каменном крошеве, скрипя битым стеклом под рваными ботинками. Милэн наткнулась на сгорбленную бледную женщину, которая несла на спине узел с какими-то вещами, тетка заметила оборотня, охнула, схватившись за сердце, и, проклиная захватчиков, скрылась в развалинах дома. Милэн-зверь нервно ударила себя хвостом по бокам и прыгнула в очередной проем, который был когда-то парадным входом в дом.

Калтокийский оборотень поднялась на третий этаж дома, перепрыгнула с оконного проема в соседний дом и тогда почувствовала биение человеческого сердца. Этаж светился насквозь, когда-то в этом доме были окна, огромные, от потолка до пола. Снайпер лежал грудой тряпья и мусора, неразличимый, смертоносный, прижавшись щекой к винтовке.

Милэн почувствовала, как под лапой скрипнуло стекло. Снайпер встрепенулся, оглянулся. На Милэн посмотрели огромные голубые глаза на круглом личике. Девчонка, совсем юная, лет четырнадцати. Но девочка обернулась с винтовкой в руках и сразу выстрелила. А Милэн прыгнула. Ударом лапы она отбросила ребенка к стене, перехватив их маленьких рук оружие, и сомкнула на стволе челюсти, винтовка распалась на две части, сложная система наведения и сам ствол были скомканы и восстановлению не подлежали. Девочка яростно завизжала, выхватила нож из сапога и бросилась на оборотня, словно безумная. Милэн увернулась большим звериным телом, но едва только замахнулась лапой, чтобы поймать дурочку за руку и обезоружить, как неистовая малышка, играя в легендарных воинов-предков, закатив глаза, вонзила нож себе в живот.

Но маленькая безумица, возомнившая себя истинным воином, не знала, что будет так больно, и что раны в живот самые болезненные и умирают от них долго и мучительно. Выросла на войне, а не знала. Девочка вскрикнула, захрипела, упала на колени, повалилась на пол, нож сдвинулся, разрезая тонкую кожу все глубже. Из раны полилась кровь в вперемешку жидкостью из кишок. Милэн, матерясь, перерезала страдалице горло, чтобы та не мучилась, накрыла тоненькое тело тряпкой и спрыгнула на нижний этаж. Гнусный запах смерти, казалось, врезался в ноздри.

С высотного дома кто-то обстреливал улицу. Платформы только показались из-за поворота, а по ним уже бессмысленно палили из дальнобойного пулемета. Милэн чувствовала, что Гэл уже поднимается по этажам туда, где засели стрелки, но следовало поторопиться, эта длинная улица напоминала глубокое ущелье и была идеальным местом для засады. Рискуя свалиться, она покарабкалась по хрупким внешним стенам того, что некогда было высотным домом.

Гэл в прыжок преодолел провал между лестничными пролетами. В него стреляли из автоматического оружия, но свинцовые пули отскакивали от тела оборотня, словно от брони военной гравитационной платформы. Зверь прыгнул, сминая стрелка, юный мальчишеский голос кричал снайперу из-под лап оборотня:

— Прыгай! Беги!

Милэн увидела, как мимо нее на шнурке кто-то пролетел вниз. Ловко перевернулся, коснулся ногами стены, но стены были хрупкими и человечек вместе с кусками бетона пролетел дальше вниз, не выпуская из рук шнурок. Милэн не решилась прыгать с пятнадцатиметровой высоты в обломки стекла и бетона, она вскочила в оконный проем и помчалась вниз, перепрыгивая с этажа на этаж, намереваясь перехватить беглеца. Послышались выстрелы. Это подлетели платформы с солдатами.

Когда Милэн выскочила в окно на третьем этаже и приземлилась предположительно там, где должен был быть беглец, то обнаружила только растерзанное пулями тело десятилетнего мальчика. Со злости она подняла трупик вверх и показала солдатам:

— С кем воюете, идиоты?

Солдаты даже изобразили смущение, только из уважения к размерам хищного оборотня, но один громадный наемник, не сдерживая злости, все же рискнул высказаться:

— Эти детки столько наших перестреляли, что давно уже перестали быть детками.

— Правильно, как только оружие в руки взяло, уже не детка, — вякнул кто-то, кто прятался за здоровилой.

Милен подскочила, положила тельце мальчика на платформу к ногам здоровилы, оскалилась и, зло ударив себя хвостом по бокам, прыгнула в сторону очередного дома.

— Баба она и в звере баба, — постарался пошутить здоровила, но получил прикладом в бок от своей напарницы и прикусил губу.

Совсем молоденький солдат, получив приказ командира, соскочил с платформы, отнес трупик под стену и начал заваливать камнями.

Командир группы прикрикнул:

— Ну что возишься, даэр тэсс, хочешь рядом лечь? На зверушек надейся, но сам себя береги, бегом на платформу!

Юноша-нэлгиец так сопротивлялся и вырывался, что сам ударился головой об стену и потерял сознание. Гэл разбил автомат, и махнул лапой, убивать не стал, если справедливо посудить, то местные защищали свою планету, и хотя завтра этот мальчишка снова возьмет оружие и будет стрелять, Гэл не мог его убить, слишком слабый, слишком юный. Жаль. Да и никто не обязывал Гэла убивать здесь местное население. У него другие цели — найти способ сохранить людей.

Гэл спустился вниз и наткнулся на Нэйла, тот крутился вокруг, оставленный под охраной десятка солдат, гравитационных платформ. Нэйл сообщил:

— Наемники по наводке идут, спустились в подземные тоннели.

— Ты смотри, а нам не сказали, город они прочесывают, — разозлился Гэл.

— Милэн следом пошла, хотя они сказали, что там и сами справятся, а мы их здесь должны подождать, — Нэйл стряхнул лапой пыль с носа.

— Не нравиться мне это. Подождите нас тут с Стэном.

— Гэл, может, я пойду.

— Хорош со мной нянчится Нэйл, взрослый я, сам за себя постоять могу.

— Ага, мы видели…

Гэл клацнул клыками перед белым носом Нэйла и прыгнул в сторону входа в подземную систему тоннелей.

В большом подземном зале наемники расстреливали толпу людей безжалостно, сплошным огнем. На линии огня лежал труп здоровилы с разорванным горлом, и грудой шерсти — оборотень, которого свалили не иначе чем из гранатомета. Гэл подскочил сзади к командиру, подхватил его за горло когтем и крикнул, стараясь перекричать грохот из стволов:

— Прекратить огонь!

Но пока он не вытянул застывшего в когтях командира группы зачистки едва ли не перед строй под пули, пальба не прекратилась.

Когда стволы стихли, и огоньки прицелов сошлись веером на голове оборотня, командир начал хрипеть:

— Я выполнял приказ! А она начала моих людей валить! Я выполнял приказ! Приказано уничтожить всех!

— Я отменяю приказ, — рыкнул Гэл.

— На каких основаниях?

— На основаниях решения представителей Совета Пяти Галактик, в состав которого входит эта планета.

— Мне нужно электронное подтверждение, — хрипел командир отряда, боясь пошевелиться под приставленным к горлу когтем.

— Будет тебе подтверждение, — Гэл втянул когти и толкнул командира на строй его солдат, — все, сворачиваемся и возвращаемся на базу.

Рисковал он и знал, как рисковал, знал, что если хоть на миг даст слабину, будет лежать рядом с сестрой. Но командир группы зачистки приказал отступить и выходить на поверхность.

Солдаты ворчали и тихо обещали отомстить мохнатым гадам, но стрелять пока никто не собирался. Он закинул себе на спину мертвое тело сестры и пошел вслед за наемниками.

Выжившие и раненные нэлгийцы за спиной кричали и плакали. Гэл знал, что многие раненные уже не выживут, но не знал, как им помочь сейчас. Сколько он видел смерти, слез и отчаяния, думал, что привык, но эти дети вызвали горечь, которую не залить ничем.

Милэн глухо застонала на его спине, он посоветовал, пока рана не затянется, не перевоплощаться, не стоит тянуть ранение из облика в облик.

В спину выстрелили, но Гэл даже не оглянулся.

Юный отчаянный голос кричал на нэлгийском, чтобы оборотень оглянулся, что вызывает на бой всех чужаков, и всех перестреляет, но Гэл не оглянулся.

Наемники погрузились на платформы, молча и угрюмо глядя на замотанное в куртку тело здоровяка, улетели в направлении базы. Оборотни остались.

Гэл вышел из подземелья, его встретили Нэйл и Стэн. Оставаться посреди развалин нельзя, местные опомнятся, начнут охоту, потому уходили быстро, насколько можно было уходить, когда раненная Милэн сама не могла удержаться на спине Гэла.

На базу вернулись к закату, во время вечерней проверки, прошли мимо стоящих на плацу наемников как сквозь строй, под сверлящими ненавистными взглядами. Калтокийцы стали для наемников врагами. Но и наемники калтокийцам теперь друзьями не были. Хорошо, что в спину не стреляли …

Оборотни зашли в свою палатку. Нэйл и Стэн перевоплотились. Нэйл скинул с ящиков брезент на пол. Гэл снял со спины сестру, положил на этот брезент, вернул себе человеческий облик. Проверил ее тело, прощупал ребра, все срослось, стянулось, кожа зажила, он кивнул ей, она перевоплотилась и со стоном согнулась, обхватив колени маленькими руками.

— Что же ты под стволы полезла? — с горечью спросил Гэл.

— А черт его знает. Они, как зашли, так и начали толпу детей огнем поливать, я разозлилась.

В палатку заглянул посыльный, крикнул с порога:

— Эарлан да Ридас к командиру! — И исчез.

И тут же вошел доктор Корэ:

— Я знаю, у вас раненный.

— Доктор! — Сердито оборвал его Гэл, — ваше любопытство вас погубит, — и вышел из палатки.

Доктор Корэ присел возле Милэн. Нэйл уже переложил ее на гамак и укрыл одеялом, сам занялся топирго, ему, кристаллическому, вода была не нужна, а вот Милэн для восстановления крови пригодилась бы, да еще сладкая для энергии. После того как ей живот разворотило, едва сросшиеся ткани и кровеносные сосуды некоторое время не примут ничего, кроме жидкости.

Доктор спросил, может ли он как-то помочь. Стэн ответил, что нет. Взгляды обоих бессмертных были красноречивее слов, и доктор решил, благоразумнее будет уйти. Но да он и не надеялся, что его в обществе древних сразу примут как своего.

— Что вы себе позволяете, ваши оборотни должны защищать моих солдат, а не убивать! — кричал Ял Либреску.

— Это вы дали приказ уничтожать местное население? — спокойно спросил Гэл, но Ял почувствовал, как голос калтокийца дрожит от сдерживаемой злости.

— Я не давал такого приказа, приказ есть обезоруживать при возможности, но стрелять только в тех, кто открыто выступает против патрулирующих команд, — смутился Ял Либреску, — как обычно в условиях миротворческих экспедиций.

— Кто мог дать такой приказ подчиненному вам командиру? — Гэл сел в кресло за столом, закурил, не спрашивая разрешения у хозяина. Ял Либреску уже не спрашивал, есть ли у калтокийца право допрашивать его, был умным, понимал — есть у командира отряда оборотней такое право.

— Не могу предположить.

— Задержите командира отряда зачистки, я допрошу его. И начинайте свертывание базы. Подобные распоряжения поступят на другие военные базы Нэлги, я закрываю планету. — Гэл докурил, встал.

— То есть как? — Ял Либрэску был озадачен резкостью принятого решения.

— Я должен вам расписать детальный план свертывания вашей базы? — Язвительно удивился Гэл.

— Мне нужно документальное подтверждения приказа, — все еще сомневался Либреску.

— Будет через минут двадцать, с Пайры. И немедленно прикажите арестовать командира группы зачистки.

Оказалось, что командира группы зачистки отравили в Клубе, доктор Корэ не смог его спасти. Гэл больше распоряжений не давал, вместе с Стэном они ворвались в казарму, где жили наемники, Гэл сдернул с кровати заместителя мертвого командира, который автоматически принял командование над группой наемников. Стэн держал бойцов под прицелом тадо, а Гэл задавал вопросы наемнику:

— Кто отдавал вашей группе приказы на уничтожение местного населения?

— Эй, эй, эй, ты, зверь, тут не балуй, а то живо угомоним, как твою сестренку, — начал запугивать кто-то смелый.

Стэн даже не пошелохнулся, но ответить выстрелом на выстрел был готов в любой момент.

— Не успеете, он ляжет рядом со мной, как ваш боец рядом с моей сестрой, — предупредил Гэл, и его услышали, только тихо пообещали, что проклятый перевертыш живым с казармы не выйдет: — Я должен повторить вопрос? — Гэл встряхнул командира наемников.

— Я не знаю кто, но нам платили, мы должны очистить планету, — тихо прошептал допрашиваемый, — командир по пьяни говорил, что заживем, как короли, когда эту планету очистим. И намекал, что ее под колонию хочет какое-то космическое формирование взять, я пьяный был, только это запомнил.

Гэл отбросил наемника, тихо приказал:

— Прикажи своим бойцам отступиться, — и уже громче, — Но если ты меня обманул, я тебя на краю Мира достану! Понял?!

Наемник кивнул, конечно, понял, как не понять.

У казармы Гэл и Стэн закурили, никто их не преследовал, никто в спину стрелять не собирался, затаились, словно мыши, бравые бойцы.

— Ну и что ты об этом думаешь? — Спросил Гэл у маоронга.

— Нужно искать того, кому это выгодно, — ответил Стэн.

— Этот дурак и вправду ничего не помнит. Тот дурак так дисциплиной увлекся, что не знал происходящего у его носа, ему лишь бы документация была в порядке да заборы ровно стояли, а тот, кто что-то знал, мертв. Но если вернуться на Пайру и поднять прошение о земельном расширении, то можно найти того, кто хочет заполучить эту планету, если они двадцать лет ее тихо и планомерно очищают, значит, должны как-то застраховаться, что планетка не ускользнет. Она же Совету принадлежит, значит, с Совета кто-то и старается.

— Вызывай катер, летим на Пайру, — улыбнулся понятливый Стэв.

— Что, понравилась в сыщиков играть? — усмехнулся Гэл.

— Иногда и творцу интересно среди людей походить, снизу посмотреть на то, что создал, — ответил маоронг.