Вечер в объятьях совести

— Бармен! Еще! Еще пойла мне! — кричу я, сидя в каком-то замшелом баре, такого же замшелого городишки.

— Вот, держите! — отвечает хриплым голосом пожилой старик, подсовывая мне под нос стакан с выпивкой.

Я глубоко вздохнул, взяв станка в руку. «А ведь знаешь, старик, я ведь мог стать настоящим человеком! Не встань я тогда на эту скользкую дорожку!» — сказал я, выпивая содержимое стакана.

Крепко сжал губы и потер нос указательным пальцем, после чего тихонько выдохнул. «А я ведь являюсь одним из самых ярких представителей нашего общества! Мы ведь предпочли разбои работе! Мы променяли нашу жизнь вот на это, — взял в руку стакан и швырнул его в сторону. — А все ради чего? Ради чего? Кто бы нам объяснил, куда ведет дорожка из сигарет и алкоголя?!» — говорил я, потирая лоб рукой.

Подняв глаза вверх, я увидел, как бармен наклонился ко мне и спросил: «Ну а кем ты мог бы стать?»

Слегка улыбнувшись, я, в очередной раз, тяжело вздохнув, сказал: «Кем бы я мог бы стать? Я хотел быть научным работником, посвятив всю жизнь разработке программ и программного обеспечения! Но я сижу здесь, — покрутил головой по сторонам, — в тухлом баре, после очередного дела!»

Встав со стула, я облокотился на барную стойку, наклонившись ближе к бармену. «Судьбоносная линия, — громко говорил я, — отклонилась с момента первой пробы алкоголя, сигарет и легких наркотиков во времена юности! Такое «баловство» меня столкнуло в колею, из которой уже не выбраться! Я просто плыву по течению вот уже больше десяти лет и с каждым, с каждым днем держаться на плаву становиться все труднее!»

Сев обратно на стул, я обхватил руками затылок. «Большая часть моих друзей уже мертвы, а другая — заточена в казенном доме. Ввиду прогрессирующе-удручающей обстановки в нашем городе, шансов выбраться на волю у них практически нет, даже по истечению срока».

«Мы и являемся теми, то толкает город, страну бездну хаоса, анархии и прогрессирующей антиутомии, — продолжал я свой монолог, подперев голову рукой, — зачем нам, зачем мне все это?!» — уже заплетающимся языком, громко спрашивал я. «Нет? Не знаешь?! Так вот я тебе отвечу! Вот откуда я сейчас пришел? С разбоя! Какого то несчастного мужика ограбили! А зачем? А потому что так надо! Наша группировка должна выполнять поставленную норму кого то там из Синдиката! Могу ли я этого не делать? Нет… Я уже попал в колею, плыву по течению и выхода нет!»

— А ты думаешь, все пьяницы были рождены таковыми? Их к этому привела бутылка, — взяв с прилавка, бармен поставил ее передо мной. — Вот он, камень преткновения любого пьяницы — желание выпить!

— Чего?! — с недовольством переспросил я. — О чем ты, старик?

Протирая глаза, поднял голову вверх. Покрутил головой по сторонам — никого не было. «Не понял?!», — подумал про себя я.

Барная стойка была пустой, стакан валялся далеко в стороне, а бармена даже близко не было нигде.

— Вон тот утырок за барной стойкой!

Бармен показывал на меня пальцем, рядом с ним стояли два контролера.

— Вот же урод, — думая про себя, запустил руку во внутренний карман куртки. — Я ему тут душу изливаю, а он сдал меня полиции...

— Эй ты, руки медленно поднял вверх! — говорил один из контролеров.

— МЕДЛЕННО, ВВЕРХ! — повторил второй, более громко.

— ЧТОБЫ МЫ ИХ ВИДЕЛИ!

— Вы хоть понимаете, что я представитель Синдиката? — пьяным голосом, говорил я. — Вы не представляете, что вас ждет! Мы контролируем весь этот город! Вы тут никто! Уже давно!

— Вы то отребье, которое погрузило всю страну в анархический хаос! Вы сделали убийства — нормой, а наркотики — смыслом существования! Чертова Шпана! — кричал разъяренный бармен, пытаясь выхватить у контролера пистолет. — Каждого из вас надо убивать, а не сажать!!!

— Тихо! Тихо! — резко отвечал контролер, отталкивая старика в сторону.

Тяжело вздыхая, я медленно вынул руку из-под куртки, сильнее сжимая пистолет. Их было двое и целились они прямо мне в спину.

— Возможно, ты и прав старик, — не громко сказал я, на секунду опустив голову вниз.