Религия под видом науки.

Многие способны выдержать удары судьбы, но если вы хотите, в самом деле, испытать характер человека, дайте ему власть.

Авраам Линкольн.

Самая жестокая тирания та, которая выступает под сенью законности и под флагом справедливости.

Монтескье. Сказал продажный, кого за взятки повязали.

Религиозный институт породил все традиции научных учреждений, хоть и боролся с естественной наукой, как мог, мешая прогрессу и поддерживая застой в обществе. Учёные уподобились первым христианам, которые прятались в казематах от жестоких язычников, живя под страхом жестоких пыток и мучительной казнью, костра. Всё же, со временем наука сбросила иго клерикализма, что помогло её развернуться и начать выполнять свою прямую задачу — объяснять мир и использовать его силы на благо всему обществу. Наука развивалась быстрыми темпами, но тяжёлое наследие, которое досталось от древних пор, не смогло не проявиться при удобном случае. И этот случай произошёл, когда наука стала высоко уважаемым и денежным институтом общества, туда сразу же потянулись карьеристы и шарлатаны, способные с важным видом вещать наукообразную ложь, в связи с которой быстро стали появляться дискредитирующие практическую науку псевдоновости и труды.

Все традиции церковной иерархии перекочевали в науку, из-за чего она приобрела отличительные особенности именно религиозной, не научной, организации. Та же иерархия, тот же карьеризм и тот же династизм во всех деталях стал копировать таковой в любом другом заведении, а от религии т. н. большая наука взяла весь догматизм и безапелляционность утверждений со всё более отдаляющимся от обычного языком, терминологией. То, что можно выразить обычным словом, стало выражаться максимально отличным от повседневного термином, появились специфические словесные обороты, по знанию которых наряду с терминологией с пристрастием проверяли т. н. «градус» посвящённости сотрудника в науку. А, поскольку любая система всегда стремится вернуться к своему наиболее устойчивому (в случае с общественным порядком к первоначальному) состоянию, то религиозная догма в кратчайшие сроки стала пробиваться в науку, заменяя её при любом удобном случае.

Во избежания пристрастности будут приведены примеры догматизма и религии в науке, маскирующейся под научные теории.

Принцип неопределённости Гейзенберга, теория Большого Взрыва, многомерные пространства, неделимый заряд электрона — это лишь неполный перечень примеров, есть ещё. Разберём их по порядку.

1. Принцип неопределённости Гейзенберга и теория вероятности в целом. Считаются научными утверждениями, на первый взгляд. Но при внимательном рассмотрении они оказываются ложью от начала до конца. Суть принципа неопределённости в том, что точно нельзя определить скорость и расположение частицы одновременно. Чем точнее измеряется скорость, тем менее точно определяется местоположение некой элементарной частицы, чаще всего, электрона. Позвольте не согласиться с этим с точки зрения физики. Дело в том, что любая скорость — векторная величина, то есть, величина с направлением из родной точки в другую. Вектор строится по двум или более точкам в трёхмерной координатной системе, то есть, по вектору можно чётко сказать, в какой точке при знании начальных условий окажется объект. В том числе, и элементарная частица, которая такой же объект, как и прочие. И, что самое главное, вероятность любого события введена просто для удобства, так как для точного предсказания события нужно знание всех начальных условий, что не всегда возможно. Однако, эту удобную на определённом этапе абстракцию стали считать в буквальном смысле мерой, которая определяет, произойдёт что-то на самом деле или нет.

Из этого уже псевдоучёные вывели то, что существует некая неопределённость событий, хотя не спорят явно с тем, что причинно-следственные связи универсальны и определяют всё. Стараются делать это в скрытой форме, давя на эмоции и «жажду свободного выбора», которого нет, и которого никогда не может быть по тому же причинно-следственному закону. По нему же никаких вероятностей объективно не существует, а есть предопределённость всех событий везде и на все отрезки времени. Тут большая наука показывает своё религиозное лицо, незаметно или явно внушая давнюю и чисто религиозную идею об исключительности индивида из общих правил при следовании неким «особым» заветам. Звучит в общих чертах так: «Вы же не хотите быть рабом судьбы, лучше быть свободным в выборе и идти путём божьим». Как служение кому-либо может дать «свободу выбора», объяснения не даётся вообще, просто внушается, что быть «слугой более высокого уровня» почётно. Религия всех сортов, с богами и без, потому и существует много времени, что вообще эксплуатирует чувство избранности и раздувает его до крайности, что к беспристрастному исследованию мира не имеет никакого отношения. И, кстати, в принципе неопределённости Гейзенберга нет самокритики, необходимой черты любой научной теории (все теории от настоящей науки имеют хорошо составленный список нерешённых вопросов) отсутствие самокритики есть признак религии и маркетинга.

2. Большой Взрыв. Это такая же догматика, как и принцип неопределённости, но наиболее приближенная к чисто религиозному варианту. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет (Книга Бытие 1:3). По этой теории вселенная появилась из бесконечно большого по плотности и малого по объёму объекта, имеет конечный объём, а до её появления ничего не было вообще. Разберёмся детально с каждым догматом. Если какой-то объект бесконечно плотен, при любом его расширении или сужении плотность не станет конечной, что реально не так. Более того, поскольку любая система стремится к наиболее устойчивому состоянию, такой объект при любом гипотетическом расширении сразу же схлопнется в наименьший объём, что тоже не имеет места быть.

Более того, по расчётам физиков, плотность видимого вещества слишком велика для сохранения вселенной до сегодняшнего времени не в виде той же сверхплотной частицы, из-за чего сразу же ввели разные константы расталкивания вещества, тёмные энергии и пр. И самое главное, какое событие предшествовало столь важному событию, как Большой Взрыв? Уклончивое объяснение «до него ничего не было» нарушает причинно-следственный закон, важность которого в иных случаях не отрицается вовсе, однако при данной теории он прямо отрицается. Ещё один случай «исключительности», которая есть самый верный признак догматизма, равно как и разделение мира, а в конечном итоге, и народ, на «низшую» и «высшую» части с безусловными привилегиями «высших» над «низшими».

Далее, противоречия, которые есть в самой теории Большого взрыва, всё чаще подтверждаются и фактами, но вместо того, чтобы пересмотреть теорию или просто признаться, что данный вопрос ещё на рассмотрении, и ответ пока неизвестен, как делает настоящая наука в случае обнаружения неизвестных ей вещей, сторонники теории Большого взрыва просто игнорируют неудобные вопросы и противоречия, что тоже есть признак догматики.

Примеры неудобных вопросов — как могли появиться и существовать долгое время галактические стены, ведь по самой же теории Большого Взрыва, всей вселенной 13700 миллионов лет, самые первые звёзды и галактики стали возможны только 45 миллиардов лет после появления вселенной, а возраст некоторых звёзд и галактик намного превосходит этот показатель. Также нет ответа на вопрос, который при верном ответе доказал бы, правы сторонники данной теории или нет. Где центр вселенной, центральная точка? Тут идёт умалчивание с уводом от данного вопроса рассказами о многомерности пространства, которое якобы сделало этот взрыв возможным. Как — неисповедимы пути (тут на любой выбор, чьи).

О том, что недавно говорили об иной причине, никто не вспоминает. И, что самое главное, если пространство действительно многомерно, то любое связанное с многомерным явление для нас, трёхмерных существ, будет всегда восприниматься, как нечто чисто трёхмерное и прекрасно видимое. В том числе, и центр всей вселенной с её расширением тоже будет прекрасно заметен. Однако наличие этого центра никем и нигде не освящается ни с какой позиции. Видимо, за его отсутствием.

Также внимания заслуживает и идея конечности пространства, так тщательно внушаемая большой наукой. Эта идея эксплуатирует страх перед бесконечностью и создаёт опасную иллюзию уютного и ограниченного мирка, где индивид всегда полновластный хозяин. При кажущейся противоречивость установок страха и власти они всегда взаимно дополняют друг друга, на использовании чего религия также активно процветала. Наличие подобного в большой науке лишь подтверждает, что чисто научного там меньше, чем хотят показать сами её адепты.

• О неделимости заряда электрона и любой иной частицы можно сказать, что само понятие заряда и причина его возникновения неизвестны, потому любые споры об этом бесполезны и напоминают схоластические, о количестве ангелов на конце одной иглы.

• Антиэволюционизм во всех его формах вместе с его крайне опасным подвидом — псевдоэволюционизмом. Тут эксплуатируется обычная гордыня («Вы что, все хотите происходить от вшивых обезьян?») и отвращение к «животному».

Факты эти деятели вырывают из контекста и трактуют максимально вольно, ориентируясь на незнание аудиторией предмета. Псевдоэволюционисты делают то же самое, но с изрядной долей реальной науки, что затрудняет обнаружить научную подделку.

Косвенным признаком религии в большой науки служит её высокомерие, постоянно показываемому в каждом труде по любому поводу, а в диспутах и трудах с переходом на личности и неспортивным воздействием на эмоции аудитории и всё более частыми призывами «умерить потребление и следовать заветам духовных учителей». Однако у самих авторов уровень жизни очень высокий, они явно не собираются ограничивать себя в чём-либо. Любого оппонента пристыжают доводами вроде «всем это известно» и «генетику раньше считали лженаукой, ничего, пробились против твердолобых тупых ничтожеств и консерваторов». Кстати, генетику никто и никогда лженаукой никто не считал, желающие удостовериться пусть читают собрание сочинений Мичурина, да и «Агробиологию» Лысенко тоже.

Если же подобные «доводы» не помогают, то догматики переходят на личности, скрытые и не очень намёки на дальнейшее неблагополучие оппонента за «оскорбление достоинства». В этом случае пытаются обманом или посредством ложного примирения выяснить адрес и пр. данные о борце с псевдонаукой, чтобы в итоге «наказать» его в назидание остальным. Очень част и «психоанализ», то есть, твёрдую позицию объясняют косностью и комплексами, в отдельных случаях и вовсе отклонениями в психике, то есть, намекают на скорое попадание оппонента псевдоучёных в психбольницу на «лечение». Особенно часто у псевдоучёных имеется черта окучивать богатых спонсоров для продвижения своих «идей», так делают только мошенники и сектанты, а не настоящие учёные.

То есть, имеется претензия на принадлежность к высшей касте, идеи кастовости прямо почти никогда не подаются, но косвенно — постоянно. Это и вовсе признак язычества, когда волхв имел власти выше князя, что унаследовали католики с властью Римского папы премного выше королевской. Настоящая наука ни на какую власть, в том числа и духовную, никогда не претендует.

Потому надо понять, где догма, где правда, и мешать догме в любой форме влиять на общество любым путём, особенно с помощью маскировки под знание. Принцип Оккама помогает, но важен и уровень образования с развитым логическим мышлением. А развить его может каждый. Без исключения.