Виды-изгои и виды-лидеры.

Если допустить, что Чужие не созданы продвинутой цивилизацией, а возникли эволюционным путём, мир, породивший этот вид, окажется жутким местом. И не потому, что там водятся ксеноморфы. А потому, что у себя на родине они явно находятся не на вершине пищевой пирамиды, а ближе к её основанию. Об этом неоспоримо свидетельствует склонность к паразитизму, для «хозяев жизни» абсолютно нехарактерная, и колоссальная скорость размножения вида, оправданная лишь тогда, когда она призвана возмещать огромные потери.

Игорь Край. Инопланетные звери. Какими они могут быть.

В фантастике все мастей стараются впечатлить зрителя-читателя чем-то необычным. Паразитоидами-чужими, делающими копии жертв деревьями-убийцами, живущими лишь минуту лягушками-опылителями, которых сам же цветок закапывает в своей середине, и так далее. А микроскопический мир «увеличивают» до размеров микроорганизмов нормального размера. И эти «монстры» — за счёт своей чуждости кажутся чудищами, роль которых и играют, творят всякие ужасы. Публика впечатлёна, деньги собраны, ура!

Всё бы хорошо, но ни один из чудовищных монстров из фантазии принципиально нереален. Как и природа, состоящая из них. Разберёмся по пунктам, почему.

Во-первых, эволюция при всех охах и ахах «защитников» природы — не единая разумная сущность, а непрерывный и не останавливающийся ни на секунду процесс. Свойство, а не отдельная сущность! Как отдельное явление вообще выделенное для удобства, и ни для чего больше!

Во-вторых, максимально успешны виды, приспособленные к широкому перечню условий жизни, виды-генералисты. Все виды с узкой специализацией, рассчитанные на строго определённые жизненные ситуации и среду обитания, это виды обречённые, виды-изгои. Чаще всего такими становятся проигравшие видам-генералистам и оттеснённые ими на места, за которые нет борьбы. Иными словами, в «предбанник» эволюции. Вид-изгой. И, чем дальше идёт специализация, тем более необратимо отставание в общем развитии от генералистов, тем больше вид деградирует и становится уязвимее к любому изменению внешней среды.

Как распознать такой вид, чтобы не делать «монстра» из заведомо слабого существа, которое просто необычно выглядит? Вот признаки любого вида-изгоя:

1. Высокие темпы воспроизведение потомства. Означает, что виж внизу пищевой пирамиды, и смертность у него огромная. Иными способами, как делают в первом же удобном случае генералисты, они добиться поддержания численности не способны. Насекомые и грызуны, например. «Нормальным» животным не требуется рожать, как машине.

2. Высокая требовательность к строгим условиям воспроизводства и в меньшей степени обитания. По сути, любые паразиты — это глубоко деградировавшие хищники, и жизнь внутри кого-то из другого вида любую части жизни — уже узкая специализация, потому что делает вид жизненно зависимым от него, другого вида. Как и размножение даже пустынных амфибий в воде и непереносимость солёных водоёмов, что привязывает их как к водоёмам, так и к пресной воде в целом. Поэтому рептилии, начавшие покорять моря и реки, а затем и более совершенно устроенные водные млекопитающие с птицами просто-напросто вытеснили амфибий в нищу мелких «всеедов», которых едят все подряд. Сами же рептилии были вытеснены млекопитающими и птицами в аналогичную нишу, за исключением крупных крокодилов и змей. Также очень привязанных к своей среде обитания.

3. Маленький размер и склонность прятаться. Это уже одно означает, что борьба за крупный размер и потому более сильное тело проиграна. Потому что большие постоянно едят из кто меньше, тот же «хозяин леса» серый волк ест больше всяких грызунов и кроликов, чем оленей и бизонов. И медведь редко нападает на крупную дичь, пока не наступит пора накапливать силы на зимнюю спячку. Потому что так безопаснее, крупная дичь может и покалечить, даже убить.

4. Усложнение жизненного цикла как реакция на неустойчивое положение при одном образе жизни. Свойственно чаще паразитам, что также признак зависимости от внешней среды. И это рождает следующую проблему: к каждому виду или хотя бы семейству надо приспособиться отдельно, так что универсальный паразит невозможен в принципе. Плюс «выпадение» из жизненного цикла какой-то стадии тут вероятнее, чем у «нормального» существа, что делает уязвимее к вымиранию.

Могут возразить, что в природе есть некая гармония. Что всему своё место, и так далее. И экологи говорят об устойчивости экосистем как единого целого. Могу разочаровать всех таких »рационализаторов природы»: эволюционный процесс представляет из себя непрерывно идущую войну насмерть за возможность постоянно есть всех и жить везде… Едят все и едят всех, кого могут. Все эти разные экологические ниши, биоразнообразие — не от «гармонии». Нет, это от того, что проигравшим, чтобы избежать конкуренции с победителями, приходится менять образ жизнь с «магистрального» на «обочинный». И львиная доля видов — именно изгои, да, которых едят все подряд.

Вот, почему крошечных планктонин и насекомых с паразитами и прочих созданий со сложным жизненным циклом так любят увеличивать и делать монстрами. Потому что в реальности такие экосистемы бы рухнули, заменившись при любой возможности нормальной природой. Но это же не так необычно, как хочется СМИ для впечатления публики!