Любовь! Благо или зло? Психологические измерения.

Любовь представляет собой плодотворную форму отношения к другим и к самому себе. Она предполагает заботу, ответственность, уважение и знание, а также желание, чтобы другой человек рос и развивался. Это проявление близости между двумя человеческими существами при условии сохранения целостности каждым из них.

Эрих Фромм

 

Любить другого человека — это добродетель, если любовь проистекает из внутренней силы, но она — порок, если проистекает из неспособности человека быть самим собой.

Фридрих Ницше.

 

Любовь не может быть самоцелью, иначе она теряет всякий смысл.

Мать Тереза.

 

Введение

 

В русском языке термин любовь используется для характеристики широкого диапазона чувств, находящихся далеко друг от друга. Мы говорим об эротической любви и любви к самому себе, любви к истине и к жареной картошке, любви к добру, и полежать на диване, любви к свободе и семечкам, любви к власти и обливанию холодной водой и т.д. Выделяются также любовь романтическая, рыцарская, платоническая, братская, родительская, харизматическая и т.п. Существует любовь-страсть и любовь-жалость, любовь-нужда, и любовь-дар, любовь к ближнему и любовь к дальнему и т.д. При перечислении разновидностей любви возникает чувство, что нет такой единой плоскости, на которой удалось бы разместить их все, нет общего, однородного пространства, в котором они могли бы встретиться.

Чтобы себе представить наиболее полно весь диапазон понятия «любовь» воспользуемся системой классификации предложенной д.филос.н профессором А.А. Ивиным.

«Самое простое и, как кажется, естественное их упорядочение – это представление всего поля любви в виде ряда «ступеней» или серии «кругов». Каждый из кругов включает в чем-то близкие виды любви, а движение от ядра к периферии подчиняется определенным принципам.

Следуя классическому образцу, выделим девять таких «кругов», ведущих от эротической любви через любовь к ближнему, любовь к человеку и т.д. любви к истине, к добру и т.п. и далее к любви к власти, к богатству и т.д. Понятно, что круг здесь не более чем образ.

В первый «круг любви» следует, судя по всему, включить эротическую (половую) любовь и любовь к самому себе. «Человеческая любовь, — замечает Э. Жильсон, обязательно начинается с эгоизма, любви к себе и плотской любви. Эти виды любви – парадигма всякой любви, независимо от ее предмета, их следы можно обнаружить едва ли не в каждом ее виде». Примечательно, что когда слово «любовь» встречается без всяких дальнейших определений, можно не сомневаться: речь идет именно об эротической любви.

Второй «круг любви» — это любовь к ближнему. Она включает любовь к детям, к родителям, к братьям и сестрам, членам семьи и т.д.

Третий «круг любви» — любовь к каждому иному человеку, независимо от каких-либо дальнейших его определений.

В четвертом «круге любви» – любовь к родине, любовь к жизни любовь к богу и т.п.

Пятый «круг любви» — это любовь к природе, и в частности космическая любовь.

Шестой «круг» – любовь к истине, любовь к добру, любовь к прекрасному, любовь к справедливости и т.п.

Седьмой «круг» — любовь к свободе, любовь к творчеству, любовь к славе, любовь к власти, любовь к богатству, любовь к «закону и порядку» и т.п.

Восьмой «круг» – любовь к игре, любовь к общению, любовь к собирательству, коллекционированию, любовь к развлечениям, к постоянной новизне, любовь к путешествиям и т.п.

И, наконец, последний, девятый «круг», который, собственно, уже и не является «кругом любви» – влечение к пище, пристрастие к сквернословию и т.п.

Прежде всего, по мере удаления от центра уменьшается эмоциональная составляющая любви, непосредственность и конкретность этого чувства».

В этой книге речь пойдет только о любви из «круга» первого.

К любви в разные века общество относилось по-разному, а соответственно это чувство оказывало различное влияние на судьбы людей.

ХХ век занимает особое место в истории культуры любви. С одной стороны «он принес стремительную «демократизацию» романтической любви, резкое ускорение того, что с полным основанием можно назвать «революцией чувств», — пишет А.Г. Вишневский. – Сегодня романтическая любовь – уже не привилегия избранных, и для миллионов людей она уже совсем не та, что была прежде». Любовь выходит за пределы элитарного круга, охватывая значительные слои населения, становится доступной всем. Браки по любви стали казаться престижнее брака по расчету почти во всех слоях населения, во всех развитых странах.

С другой стороны, начался окололюбовный бум. От сдержанности маятник качнулся в другую крайность – бездумного экзальтированного поклонения любовному чувству. Страдания ради любви и одержимая увлеченность любимым человеком романтизируется в культуре, ничем не помогая в реальной жизни. В популярных песнях и операх, в классической литературе и романсах в ежедневных «мыльных операх» и в восхваляемых критиками кинолентах можно найти бесчисленные примеры безответственных, незрелых взаимоотношений, которые почему-то восхваляются и считаются прекрасными.

Существует мало моделей поведения, в которых люди относятся друг к другу как равные к равным, проявляют зрелость и искренность, не пытаются манипулировать чувствами партнера или эксплуатировать его.

Развитие человечества до ХХ века можно считать как неторопливую прогулку, а в ХХ веке человек стал бежать, а к концу века он так разбежался, что стал еле касаться земли. Прорыв во многих областях науки, техники, медицине генетике оказался просто фантастическим. А при разрешении некоторых проблемах человек наоборот стал уходить в сторону от магистрального пути развития: алкоголь, наркотики, нездоровые любовные отношения, экстремизм и как следствие многие проблемы и трагедии.

Патриархальное общество относилось к этому непонятному явлению – половой любви как в пословице: «Не знаешь брода, не лезь в воду» и было право. У молодых людей была установка на семью, на традиционные социальные роли, выполняемые в ней, теперь стала установка на феномен любви. Есть вот некое явление «любовь» оно самое важное, великое, оно и есть цель в жизни. Была бы любовь, а все остальное это дополнение к ней. В последние годы все чаще звучит лозунг «нужно любить любовь», а сам любимый уходит уже на второй план.

Внушенная с малых лет установка на загадочный и перегруженный феномен любви запутывает, усложняет индивидуальную жизнь людей, особенно молодых, лишает ее ясности и цельности, существовавшей в прежние века. Молодежь перегружена феноменом любви, не имея четких понятий о ее границах, содержании и формах.

Так что же такое любовь? Какова она? Как отличить ее от всевозможных «копий», «подделок» – и не только «постороннему наблюдателю», а молодому человеку, переживающему определенное чувство? Прогрессивное мировое искусство, и, прежде всего литература и драматургия, дали нам множество ярких примеров амурно – эротических отношений. Но это в основном была любовь – страсть, любовь – вспышка, и притом нередко любовь, отделенная от брака (добрачная или внебрачная). В ней проявляется стремление двух полов к близости, к сексуальному удовлетворению. В ней все драматизировано и трагично. Она связана с риском, потому что в ней нет норм, выработанных цивилизацией, она не санкционирована обществом. Это чувство, несущее с собой короткий миг «нездешней радости», а затем или падение, или гибель.

Представляете, сегодня – влюбленные взгляды, белая фата, красота, а через год – слезы, крик души, пустота. В 1913 году на 95 миллионов православного населения Синодом было зарегистрировано около 4-х тысяч разводов. К концу ХХ века население страны выросло примерно в полтора раза, а количество расторгаемых браков – в 240 раз!… Такие-то метаморфозы происходят у нас с некогда устойчивой традиционной семьей. Место столкновения двух могучих трансконтинентальных течений создает такой водоворот, такую исполинскую воронку, такие тайфуны, циклоны и смерчи в регионе, что индивидуальные судьбы мужчин и женщин несутся и кувыркаются в них, как ничтожные, едва заметные щепочки-былиночки. Но что же будет дальше в результате этого глобального коловращения?

Многие, кстати думают, что – развод главная беда семьи, но подчас это не беда, а избавление от беды, избавление от враждебности, ссор, слез и всего того, что так сильно отравляет семейную жизнь. Разводы – только один из показателей кризиса семьи. По данным д.филос.н. В.М. Розина: половина молодых семей распадается в первый год жизни, две трети — в первые пять лет, в 70% семей, которые еще не распались, супруги находятся в напряженных отношениях, они влачат лямку горестной жизни. Именно эти семьи поставщики самых худших окончаний семейной жизни. Ежегодно около 14 тысяч жен погибают от рук своих мужей, более 6 тысяч мужей погибают от рук своих жен, это в разы больше чем потери нашей армии за 9 лет войны в Афганистане.

В США на семейной почве происходит 40% убийств еще 25% самоубийств приходится на супругов, любовников или соперников в борьбе за благосклонность одного и того же человека. У нас такая статистика не ведется, но жертв примерно столько же.

А вот еще один парадокс любви. Пермский социолог З. Файнбург выяснил, что среди 15 тысяч обследованных им семей 70 – 80% (в разных социальных группах по-разному) женятся по сердечному влечению, 15 – 20% – по шаблону («все женятся и мне пора») и от 3 до 10 % — по расчету.

И тут начинаются неожиданности. Как ни странно, удаче брака не всегда помогает, что он возник на почве любовных чувств. И даже, наоборот: среди браков заключенных по любви самое большое количество неудачных, а меньше всего их среди женившихся по шаблону. Счастливчиков – супругов проживших всю жизнь в любви менее 15%, но ведь на старте семейной жизни их было более 70%?

Эти данные переворачивают вверх дном наши привычные представления о качестве и влиянии чувств при создании семьи. Выходит, как будто, любовь – совсем не залог семейного счастья, или то, что вступающие в брак считают любовью вовсе таковой не является?

Можно ли ввести какие-то рамки, границы, внутри которых это любовь, а за пределами уже нет?

Во время репетиции Игорь Сорин бывший солист «Иванушек …» вышел на балкон (6 этаж) покурить, и выбросился, ему было 29 лет. Вскоре после этого девятиклассница, москвичка Настя Волкова поднялась на лестничную площадку 6 этажа, открыла окно и выбросилась, разбилась насмерть. В предсмертной записке Настя написала: «После смерти Игоря жизнь потеряла всякий смысл». После самоубийства Игоря еще 5 девушек по всей России покончили жизнь самоубийством.

Чувство, которое испытывала к Игорю Настя и еще пять девушек это любовь или нет?

Появилось даже такое явление как «русская любовь», это когда в течение длительного времени женщина испытывает сильное любовное чувство к мужчине, который не отвечает взаимностью, не реагирует на это чувство. 20% москвичек не выходят замуж, ждут того, кто соответствует их идеалу любви, а половина из них не выходят замуж именно по причине «русской любви».

Вопросы с пониманием любви породили множество социальных проблем, самая большая из них – пошатнулись устои семьи. Все эти негативные процессы происходят в христианских, так называемых цивилизованных странах, а в мусульманских странах, Индокитае, на Африканском континенте либо «любовная революция» еще не дошла, либо ей усиленно противостоит традиционный уклад жизни, а поэтому с семейными вопросам там больше порядка.

А вот мудрецы и ученые, как прежних веков, так и современные без лишнего восторга давали определения более трезвые, предупреждающие общество от бездумного отношения к любви.

Марк Туллий Цицерон: «…Ибо если есть любовь на свете, — а она есть! – то она недалека от безумия»

Древнеримский поэт Лукреций Кар: «Влюбленные похожи на сумасшедших, они не видят очевидного и умудряются увидеть несуществующее».

Еще в XI в. знаменитый Авиценна – Абу Али Ибн Сина признавал «слишком сильную любовь» болезнью, он занимался исцелением юношей, которые таяли от несчастной любви, теряли сон и аппетит.

Ф. Ларошфуко: «Если судить о любви по обычным ее проявлениям, она больше похожа на вражду, чем на дружбу».

Г. Торо: «Буйной любви надо страшиться так же, как ненависти. Когда любовь прочна, она всегда ясна и спокойна».

В.С. Соловьев: «Задача любви не только не ставилась правильно, а вообще не ставилась и не ставится; на любовь не смотрят как на задачу, а лишь как на данный факт, на состояние (нормальное для одних, болезненное для других), которое человек переживает, но которое ни к чему его не обязывает, …тем более, что состояние это всегда временное».

Зинаида Гиппиус в своей статье «О любви» пишет: «Первый шаг к успешному разрешению всякой задачи есть сознательная и верная ее постановка; но задача любви никогда сознательно не ставилась, а потому и никогда не решалась, как следует».

Папа Римский Иоанн Павел II в 1959 году написал книгу «Любовь и ответственность» в ней он пишет: «Любовь – понятие доступное человеческой мысли».

Известный психолог Эрих Фромм: «Поверхностное и легковесное отношение к любви демонстрируется огромным количеством «ширпотребных фильмов» о счастливой и несчастливой любви, а также «низкопробных песенок» о любви, из которых массовый потребитель черпает незамысловатые сведения. Хотя публика до предела насыщена информацией «вроде бы о любви», мало кто имеет представление о «настоящей любви», не умея ее отличить от «любви фальшивой». Ныне на Западе считается «модной» любовь в истоке — внезапно нахлынувшее чувство, эмоциональная спонтанность, необузданная страсть, чаще всего исключающие ответственность, человеческую серьезность, духовно-нравственное родство и взаимопонимание между партнерами. Несмотря на то, что все горят «страстным желанием любви», практически в обществе потребления «почти все считается более важным, чем любовь: успех, престиж, деньги, власть; вся энергия тратится на достижение этих целей, и почти ничего не делается для того, чтобы научиться искусству любви».

 

Песня все-таки не точна: «О любви не говори, о ней все сказано…»

Не все! Слишком много, но не все.

 

К концу ХХ века практикующие психологи и психотерапевты, не дождавшись от ученых конкретных решений любовной проблемы сами, взялись их решать, так как все предпосылки для этого уже были. И многовековая проблема человечества стала решаться.

Было выявлено, что любовь, влюбленность и хуже всего, болезненные окололюбовные страсти были ошибочно объединены в одно светлое понятие и усиленно возводились на пьедестал.

Эта книга в первую очередь для тех, кто хочет разобраться, что же такое настоящая любовь, а что есть влюбленность, болезненные окололюбовные страсти. Как научиться, одно отличать от другого.

Этой книгой хотелось бы предложить противоядие сюжету из пословицы: «Любовь зла, полюбишь и козла». Любовь совсем не зла, а злом является невежество, незнание. А любовь это целительный бальзам для души, это светлое чувство помогающее жить и украшающее ее. Не нужно только любовь перегружать, демонизировать.

«Хотя русский язык и могуч, но осмелюсь утверждать, что в одном он не слишком совершенен. А именно в том, что слово «любовь» излишне много полярно и неоднозначно. Так уж получилось, что обозначает оно у нас не одно лишь проявление чувств между мужчиной и женщиной. В братском украинском языке существуют понятия «кохаю» и «жалею».

Психотерапевт Е. Тарасов

 

Уже более 10 лет как я организовал Интернет — Клуб «ПРОСВЕЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ» www.lyubi.ru. в задачи, которого входит помощь в обретении любви основанной на современных психологических знаниях. А также оказание помощи в избавлении от недоброкачественных влюбленностей, которая на бытовом языке звучит: «Как избавиться от этой мучительной любви». Самое печальное в такой деятельности то, что немало случаев, когда уже не возможно «избавиться от любви», расстройство перешло в хроническую форму. Потому, что влюбленный – страдалец уже настолько «вжился» в свое псевдолюбовное расстройство, что в нем ему уже привычнее и спокойнее чем в здоровой и свободной жизни. Поэтому профилактика амурно – эротических расстройств важна не меньше чем защита своего физического здоровья. В наше время уже существуют достаточно точные методики и тесты для различения любви от самых разных псевдолюбовей, тем более болезненных расстройств, недоброкачественных влюбленностей. Для этого нужны знания и понимание, что мы живем в эпоху с культурой любви перекошенной, перегруженной, перегретой, вплоть до ее полной противоположности и эта эпоха закончится еще не скоро.

При написании книги использован многолетний опыт оказания помощи людям, испытывающим проблемы с любовью. А вот люди, переживающие настоящую любовь, к сожалению, в Клуб обращаются очень редко. В цитируемых письмах изменены имена и некоторые даты.

 

Часть I. Давайте разберемся.

 

Невежество всегда бывает большею уверенностью, чем знание, и только невежды могут с уверенностью утверждать, что науки никогда не будут в состоянии решить ту или иную проблему.

Ч. Дарвин

 

1. История культуры любовного чувства.

 

Чего не понимают, тем не владеют.

И.В. Гете

Если зададимся вопросом: любовь это чисто человеческое или присуще и другому животному миру? При этом оговоримся, что период спаривания к любви не имеет никакого отношения.

У аистов существует устойчивая пара. И со стороны может показаться, что аисты верные и нежные супруги. Однако, в реальности, их супружество строится на привязанности к одному и тому же гнезду. Исследования показали, что аисты не узнают своего партнера в «лицо». Настолько не узнают, что если одну аистиху поменять на другую, то супруг ничего особенного не заподозрит. И если весной к гнезду раньше законной супруги прилетит чужая аистиха, то самец это тоже не заметит. Правда, законная супруга, вернувшись, восстановит свои права на гнездо, а заодно и на самца.

Поэтому и получается, что только там, где возникает личное узнавание и личная индивидуальная привязанность, и возникает любовь. Справедливости ради все-таки для описания чувств животных и птиц будем использовать термин «протлюбовь». В отличие от аистов серые гуси, о которых много писал К. Лоренц, знают, что такое протолюбовь. Они узнают своих партеров по внешнему виду и по голосу и обладают исключительной памятью на образ «любимого». Даже после долгой разлуки — миграций гуси предпочитают старую протолюбовь, они проводят много времени вместе, даже вне периода размножения.

 

Геном человека и шимпанзе совпадает более чем на 99 %, геном мыши сходен с человеческим на 85 % у дождевого червя имеется порядка 70 % тех же генов, что и у человека.

 

Из книги лауреата Нобелевской премии Конрада Лоренца «ГОД СЕРОГО ГУСЯ»

«Любовь и секс» существуют в гусиной жизни раздельно. Сочетаясь, они надежно связывают пару, но довольно часто наблюдаются и независимо друг от друга. При нормальных обстоятельствах активное ухаживание ведет гусак. Гусыня же только принимает ухаживание, а потому в распоряжении влюбленной гусыни нет никакой системы поведения для того, чтобы снискать внимание возлюбленного. У нее нет приемов, к которым, как мы видели, прибегает гусак. Гусыня может только будто бы случайно держаться где-нибудь поблизости от своего избранника и внимательно следить за ним глазами. («Игра глазами», по-видимому, занимает важное место в жизни серых гусей, как и в жизни других птиц.)

Если гусыня отзывается на его ухаживание, они вместе совершают ритуальную брачную церемонию, так называемую церемонию триумфального крика. Затем, если не случается ничего непредвиденного, пара хранит верность друг другу до конца жизни. Впрочем, иногда что-то непредвиденное случается—опять-таки совершенно как у людей. Узы между членами гусиной пары укрепляются общей привязанностью к птенцам, которые в свою очередь столь же преданы родителям.

Однако «нечто непредвиденное» может обернуться и тем, что гусак или гусыня вопреки уже существующей «помолвке» или даже окончательному «бракосочетанию» страстно «влюбиться» в другого партнера. Подобная измена обычно случается, только если сама эта пара образовалась не совсем ладно, например, когда гусак лишился своей первой возлюбленной, и нынешняя его партнерша была лишь заменой. Много лет, наблюдая за гусями, мы всего трижды были свидетелями того, как распадалась пара, которая уже благополучно выводила птенцов. Любопытно, что в двух из этих случаев соблазнителем был один и тот же гусак по кличке Адо».

Серые гуси на брачный период, на некоторое время расстаются, совершают зачатие с другими партнерами (шами). Затем пары вновь соединяются и продолжают обычную жизнь,

«Связь между триумфальным криком и сексуальностью, т.е. собственно инстинктом копуляции, не так легко понять. Во всяком случае, эта связь слаба, и все непосредственно половое играет в жизни диких гусей сугубо подчиненную роль. Что объединяет пару гусей на всю жизнь — это триумфальный крик, а не половые отношения супругов. Наличие прочных уз триумфального крика между двумя индивидами "прокладывает путь", т.е. до какой-то степени способствует появлению половой связи. Если два гуся… очень долго связаны союзом этой церемонии, то, в конце концов, они, как правило, пробуют совокупляться».

 

Самцы птиц, очевидно, более страдают теряя своих самок, что, быть, может, зависит от того, что "им труднее найти новых"

Брем

Нередко самка вместе со своим самцом сообща прогоняют слишком дерзко добивающегося взаимности любовника, но бывает и так, что самка благосклонно относится к последнему, предпочитая его своему, так сказать, законному супругу.

 

А вот существующий миф, о любовной верности лебедей: партнер с высоты насмерть о землю, если погибает другой, это выдумка поэтов.

Все признаки протолюбви проявляют мыши-полевки. Эти обитатели степей — относятся к тем 3% млекопитающих, которые, по наблюдениям ученых, ведут моногамные отношения. Ухаживание у степных полевок — захватывающее дух "действо", продолжающееся целые сутки. После этого они заключают со своим избранником союз на всю жизнь. Супруги — полевки предпочитают проводить время совместно, часами чистят друг друга и живут в одной норе. А после рождения детенышей супруги становятся нежными и заботливыми родителями. Полевки избегают контактов с другими потенциальными партнерами. Самец становится агрессивным сторожем самки, если одинокий конкурент начинает проявлять активность.

А вот близкий родственник степной полевки — полевка горная не проявляет интереса к долговременным отношением с партнером, т.е. являются полигамными животными. Ученые, изучающие жизнь полевок сделали гипотезу, что моногамия одних и полигамия других в определенной мере связана с количество синтеза гормонов окситоцин и вазопрессин по которым эти родственные мыши существенно различаются. Существует 24 вида мышей и только полевки степные моногамны.

Протолюбовь как процесс научения характерна для крыс, к такому выводу пришел доктор Пфаус изучающий их жизнь. Если молодые самцы готовы спариваться с любыми самками, то самцы зрелые определяются с предпочтениями. По мере приобретения жизненного опыта у них появляются любимые самки, которым они уделяют особое внимание, игнорируя других. Открыты уже несколько форм проявлений сложных эмпатий у этих грызунов.

Известна избирательность при подборе пары в семействе собачьих: волки, шакалы, койоты и другие дикоживущие собаки — высокоорганизованные и к тому же социально организованные животные: жизнью популяции управляют строгие законы.

У приматов существует и полигамная протолюбовь, так например у горилл. Самки конкурируют между собой, они друг друга недолюбливают, но все чувственно привязаны к самцу, и все находятся с этим самцом по своей воле. Самец же имеет право выбирать «любимую жену», уделяя ей и ее детенышам больше душевного, сексуального и материального внимания, но при этом обязан спариваться со всеми. Если с самцом случается несчастье, самки горюют и впадают в откровенную депрессию.

Как показали экспериментальные исследования американского психолога Гарри Харлоу, уже у обезьян (макаки-резусы) любовь, то есть индивидуальная, избирательная, эмоциональная привязанность, не является единым, неизменным состоянием, а включает, по крайней мере, пять автономных "аффективных систем":

— материнскую любовь;

— детскую любовь к матери;

— любовь сверстников, детей и подростков друг к другу;

— гетеросексуальную любовь;

— отцовскую любовь к детям.

Ни одна из этих систем не сводится к другой и не вытекает из нее; вместе с тем генетически более ранняя система подготавливает более сложные формы взаимоотношений. Особенно важен вывод Харлоу, что любовь матери к детенышу, контактные ласки и внимание влияют не только на развитие коммуникативных качеств и эмоциональных привязанностей, а даже на копулятивные проявления. Т.е. детеныши лишенные материнских любви и ласки в детстве вырастали психически и социально неполноценными, неспособными к воспроизводству потомства. Были исследованы специфика материнской и отцовской любви к детенышу их влияния на социализацию во взрослости.

Проявления протолюбви наблюдаются у собак, кошек, лошадей и др. животных.

 

Интересно, что не каждая кошка коту понравится: в основном всех котов почему-то на «блондинок» тянет. У меня были разные кошки. Серых, например, коты что-то не очень любили, а «блондинок» как увидят, аж дрожат. И кошке тоже не всякий кот подойдет. У меня была Стрелка, она за всю жизнь к себе ни одного кота не подпустила, так и умерла от рака матки. Тот, который ей нравился, был евнухом, его «дамы» вообще не интересовали. Всю жизнь спокойно прожил, а Стрелка кому попало, отдаться не захотела. Другие, наоборот, со всеми подряд готовы. Все, как у людей…

Ю. Куклачев, из интервью.

 

Об индивидуальной любви в животном мире писали не только биологи и этологи, но и:

— Известный русский философ В.С. Соловьев: «И у животных, и у человека половая любовь есть высший расцвет индивидуальной жизни» «Смысл любви» (1892),

— Э. Фромм: «Хотя мы обнаруживаем любовь, вернее эквивалент любви, уже у животных, их привязанности являются, в основном, частью их инстинктивной природы; у человека же действуют лишь остатки этих инстинктов». «Искусство любить» (1956).

Наиболее полно представить временные масштабы, отделяющие серых гусей и животных от человека можно следующими выкладками.

Исходя из современных антропологических данных, следует, что природе потребовалось 150 миллионов лет на то, чтобы птицы и млекопитающие освоили нашу землю именно на этом историческом отрезке серые гуси, степные полевки и др. опробовали и освоили любовное поведение. На высших животных и приматов, у которых любовное поведение продолжало развиваться и усложняться, ей потребовалось только 20 миллионов лет и, наконец, чтобы преодолеть принципиальный рубеж между обезьяной и человеком, т.е. уже не чисто биологическая история человека, потребовалось примерно 2,5-3 миллиона лет. Люди – вид Homo sapiens («человек разумный») — сформировались 35 — 50 тыс. лет тому назад.

Наскальные рисунки раннего палеолита (1 млн. — 100000 лет до н.э.), к которому относят первый этап развития человеческой культуры, свидетельствуют о том, что пещерный человек уже имел представления о любви и смерти и связывал оба эти явления с жизнью человека. к.психол.н. Л.Н. Акимова.

Д.филос.н. В.М. Розин анализируя истоки культуры человека, считает, что предпосылки романтической любви появляются в архаической культуре (10 — 50 тысяч лет назад) в виде особого ритуала любовного поведения, в связи с ослаблением всеобщего контроля племени, формированием элементов частной жизни, раздельным воспитанием мужчин и женщин.

Благодаря этологии мы узнали, что в филогенезе половых отношений у всех предков человека уже присутствовали любовные структуры. А значит, любовное чувство человек мог переживать всегда, а вот культура этого чувства ее социальный статус в истории человечества менялись. И обо всем, что было с любовью до появления письменности, каких-либо других материальных посланий можно только предполагать.

 

Существование филогенетических корней любви не вызывает сомнений.

К.психол.н. Л.Я. Гозман

 

Возникающие анимистические верования затрагивают, и понимание романтической любви в этот период как воздействие души мужчины на душу женщины. При этом охота, война также рассматривались как особая форма воздействия на души животных и врагов. Мужчина, чтобы беречь силы, должен был воздерживаться в такие периоды от общения с женщиной. Формируется уникальный дискурс любви: с одной стороны, охота, война и секс объединяются общим объяснительным принципом — воздействие души мужчины на души женщины, животного, врага. На отношения между мужчиной и женщиной переносятся паттерны поведения, реализуемые на охоте, войне. Мужчина в любви выступает как охотник, который преследует, побеждает, поражает, женщине отводится роль дичи, добычи, жертвы — она убегает, дает себя преследовать, уступает. Аналогия между любовью и охотой отражена в русской свадебной лирике и в петроглифах Тиу (Африка), в тюркских языках: Ата — самец, отец, Ат — стрелять, Ана — самка, мать, Ан — дичь — и в русском языке (слова "охота" и "похоть" однокоренные). С другой стороны, любовь противопоставляется охоте и войне, общение с женщиной отнимает у мужчины силы и не дает быть успешным на охоте или войне.

Взаимодействие между полами в архаической культуре строится на уровне организма, вида и природного субъекта. В соответствии с биологической эволюцией, действует базовая программа сохранения вида, человек реализует данную программу через сексуальное и родительское поведение, удовлетворяя при этом собственные потребности в удовольствии, безопасности, комфорте.

В до родовом обществе половые отношения носили беспорядочный характер, и семьи не существовало. Каждая женщина принадлежала каждому мужчине и равным образом каждый мужчина — каждой женщине.

Член-корреспондент РАН А.Г. Спиркин: «В родовом обществе возник групповой брак. Вступавшие в половую связь мужчины и женщины принадлежали разным родам. Все женщины одного рода были потенциальными женами мужчин другого рода. Супруги жили в своих родах. Дети, зная только мать, входили в ее род, или в материнскую семью — группу ближайших родственников по женской линии.

В дальнейшем возникшие в рамках группового брака эпизодическое сожительство привело к парному браку и непрочной парной семье. Раздельное поселение супругов со временем сменилось поселением мужа в роду жены, но дети по-прежнему принадлежали роду матери. Парная семья еще не вела своего хозяйства и потому не была хозяйственной ячейкой общества. Для этой ранней стадии развития семьи характерны равноправие супругов, а при развитом матриархате — главенство женщины: женский труд (земледелие) был эффективнее мужского (охота). После того как «мужские» виды труда (скотоводство, применение тягловой силы и более сложных орудий в земледелии) приобрели решающую роль в экономической жизни общества и семьи, матриархат сменился патриархатом. Возникла патриархальная семья, а вместе с ней и моногамия. Жена перешла на жительство в семью мужа. Дети стали наследовать имущество и имя отца».

Есть существенные отличия протолюбви и любви современного человека, оно заключается в том, что в протолюбви копуляция — зачатие, секс, вплоть до человека из первобытнообщинного строя с ней не связывали.

И серые гуси, и многие моногамные животные образующие устойчивые пары на генетически предопределенный брачный период на некоторое время расстаются, совершают зачатие с другими партнерами (шами). Затем объединенные протолюбовью пары вновь соединяются и продолжают обычную жизнь, а когда появляются детеныши, самец берет на себя уход за ними.

К примеру, бобры, создав пару в юности, всю дальнейшую жизнь живут вместе. У бобров есть отчетливо выраженный этап предбрачного ухаживания, на которое они тратят много энергии, они прижимаются, ласкают друг друга. Этими ухаживаниями они, по всей видимости, обозначают всю серьезность своих намерений. Они совместно строят большие норы, сложные гидротехнические сооружения – плотины. Ежегодно воспитывают потомство, зачатие, которого происходит вне пары.

 

Ближайшие из ныне живущих родственников человека — шимпанзе. Когда у самки шимпанзе наступает эструс, она спаривается со многими самцами. Ни вожак, ни другие самцы не проявляют никаких признаков сексуальной ревности. Самцы шимпанзе по-настоящему конкурируют друг с другом за положение в иерархии доминирования.

Хотя у них есть сложные избирательные эмоционально окрашенные отношения: дружба, вражда, симпатии и антипатии. У шимпанзе могут быть предпочитаемые партнерши, явно находящие удовольствие в обществе друг друга.

 

Профессор д.и.н. Ю.И. Семенов: «Происхождение брака и семьи»: «Многие доклассовые общества ни в малейшей степени не осуждали ни добрачные, ни внебрачные связи, если только они не представляли собой нарушения брачно-группового регулирования…» (Начало перехода от первобытнообщинного строя – последнего доклассового общества к рабовладельческому 4-е — 3-е тыс. до н. э.)

Тот, кто подходит наилучшим образом для совместной, душевно — приятной жизни – протолюбви, совсем не обязательно подходит для зачатия наиболее жизнестойкого потомства. Выбор партнера для зачатия более древнее, а протолюбовь более молодое генетически закрепленные действия обеспечивающие выживание вида. И объединение их в рамках единого комплекса оказалось задумкой не природы, а человека.

У человека только при рабовладельческом строе секс и зачатие ограничивают рамками семьи. Мужчина, глава семьи, как владелец большого имущества не захотел передавать по наследству свое богатство, власть не биологически родственным детям. Так появилось новое нравственное понятие супружеская верность, а о верности в любви впервые стали писать римские поэты Овидий, Гораций в I в. до н.э.

 

Когда мужчина осознает, что ребенок – говоря словами Библии – есть плод его «семени», его чувство любви двукратно возрастает благодаря тому, что у него появляются ощущение родительской власти и желание победить смерть в том смысле, что достижения его потомков продолжают его достижения и их жизнь есть продолжение его жизни.

Бертран Рассел. Лауреат Нобелевской премии

 

Наиболее подробные ответы на эти различия протолюбви и любви такие непонятные и неприемлемые морали современного человека были даны в исследованиях антропологов сохранившихся до недавнего времени остатков первобытнообщинного строя.

Антрополог М. Мид «Взросление на Самоа»: «…самоанское общество резко отличается от нашего неиндивидуализированностью чувства, в особенности полового …». «Романтическая любовь в том ее виде, в каком она встречается в нашей цивилизации, неразрывно связана с идеалами моногамии, однолюбия, ревности, нерушимой верности. Такая любовь незнакома самоанцам».

«Одновременное пребывание в нескольких половых связях, их кратковременность, совершенно явное стремление избежать каких бы то ни было сильных аффектных привязанностей в половых отношениях, жизнерадостное использование для них любых представившихся возможностей — все это делает секс на Самоа самоцелью, … чем-то таким, что ценится само по себе … Они не склонны относить половые отношения к числу важных межличностных отношений и определяют их значимость только половым удовлетворением…»

Самоанцы не связывают секс с деторождением. Секс это для удовлетворения влечения, а зачатие и дети это решение духов. Ведь сексуальных контактов гораздо больше, чем зачатий и рождений детей.

 

Из работ антропологов известно, что существуют племена, в словаре которых нет слова «любовь», одно из них это племя ману в Новой Гвинеи, и в общении членов которого отсутствуют соответствующие ритуальные компоненты. Но это не означает, что люди из этого племя никогда не переживали любовь.

 

С появлением письменности о развитии любовных отношений известны уже достоверные данные.

 

Любовь античности.

 

В шумеро-аккадской культуре любовь начинает выделяться в особую силу жизни. При этом еще сохраняется архаическое соединение любви и войны: богиня Иштар — богиня любви и войны, распри одновременно. Любовные отношения связываются уже не только с функциями организма, вида и природного субъекта, но и с функциями субъекта социального (культурного). Любовь ассоциируется с гражданскими потребностями человека: от акта размножения зависит плодородие семьи и страны, а мужская сексуальность, сила — становится признаком и атрибутом социальной власти. Вражда и дружба, высший вид приязни и неприязни – эти не сходящиеся полюса еще сходятся в богине Иштар. У более поздних богов – из греческой и индийской мифологии – такого смешения уже нет.

 

Султан Мухаммед II, как говорит арабская легенда, зарезал красавицу из своего гарема, когда стал влюбляться в нее, чтобы сохранить свою свободу… Нечто подобное сделал и Стенька Разин.

 

Судя по аккадскому «Эпосу о Гильгамеше» (XXIII-XXI в. до н.э.), богине Иштар в большей мере нужна телесная близость, она еще не столько «любит», сколько вожделеет. Поэтому-то она так легко и вероломно отделывается: от своего супруга Таммуза, отправив его в преисподнею, от пастуха, которого она любила, — сделав его волком, от садовника, который не захотел ее любви, — превратив его в паука.

Поэма о Гильгамеше на тысячу лет старше «Илиады», она была сложена около четырех тысяч лет тому назад. При древних храмах жили тогда особые жрицы любви, их почитали, любовь отождествлялась как таинственная сила, дарящая жизнь («акт размножения» считался почти священным).

Есть в поэме история жрицы любви Шамхат и дикого человека Энкиду, укротить, которого ее послали. Вот как говорится об этом в поэме:

Раскрыла Шамхат груди, свой срам обнажила.

Увидел Энкиду – забыл, где родился!

Не смущаясь, приняла его дыханье…

Наслаждение дала ему, дело женщин,

Ласки ее были ему приятны.

Простым эросом, судя по дошедшим до нас преданиям, была сначала любовь и в Древнем Египте. Четыре тысячелетия назад у египтян уже был культ Хатор – богини любви и веселья. В ее честь пели тогда гимны, в которых ее называли Прекрасной, Золотой, Владычицей звезд.

Минуло еще несколько веков, и в Древнем Египте возникла любовная лирика, искусная и изощренная в своих высших взлетах. И любовь, которая в ней отразилась, уже не была простым эросом – в ней были уже духовные чувства, во многом похожие на нынешние.

Любовь Эхнатона к Нефертити было, первое известное нам из истории яркое любовное чувство. Впервые любовь связывается с эстетическими потребностями человека: в сотнях надписей в десятках скульптур и надгробий возглашал фараон свою любовь к Нефертити. И легенды об этой любви передавались из поколения в поколение. Фараон был человеком незаурядной смелости – вопреки жрецам он основал новый культ – культ служения Свету. Солнечному богу Атону, отказавшись от мрачного Амона-ра, любящего человеческие жертвы.

Любовь в древнеиндийской культуре является предметом познания и пристального изучения. Представления о любви дифференцируются: выделяются виды любви и типы мужчин и женщин по их сексуальной конституции и привлекательности. Любовь начинают рассматривать как нравственный феномен, любовь вписывается в систему жизненных ценностей и целей человека (три цели в жизни человека: исполнение обязанностей, достижение материального благополучие, удовлетворение чувственных побуждений), и, будучи вписана в эту систему, становится предметом религиозных и философских рассуждений. Любовь связывается с потребностью в мировоззрении, с потребностью в поведении по нравственным нормам. В знаменитой «Рамаяне», которой две с половиной тысячи лет, любовь Рамы и Ситы уже духовна и индивидуальна.

Любовь ранней античности вполне, видимо, можно назвать античным эросом. Это как бы пред любовь, в ней еще много обще природного, одинакового для человека и других живых существ. Не зря ведь Зевс становится быком, чтобы сочетаться с Европой, лебедем, чтобы любить Леду, сатиром, чтобы насытить страсть к Антионе. Не зря ведь Посейдон превращается в коня, чтобы сочетаться с Деметрой и с Титанидой Медузой, которая родила потом крылатого коня Пегаса.

В этих фантастических превращениях, в этих поэтических метаморфозах прямо отпечатались взгляды древних на любовь, виден характер их эроса. Телесные (хотя уже и одухотворенные) тяготения, плотские желания – таким и был, видимо, ранний эрос античности.

Не раз говорится в мифах о том, что боги принимали облик других людей, чтобы под видом их явиться к возлюбленным. Так пришел к Алкмене Зевс, приняв облик ее мужа, Амфитриона, и от этой их встречи родился Геракл. То же делали и боги индийской мифологии: Индра, например, в облике Мудреца Гаутамы пришел к его жене Ахалье. Все это говорит, что богам не нужна была ответная любовь, любовь именно к ним, индивидуальное чувство. Им надо было насытить свою плотскую страсть, они и не думали о взаимности, и любовь не была тогда индивидуальной, да и не была еще любовью, хотя уже начинала становиться ею.

В V в. до н.э. философы стали говорить о двух Афродитах: Афродите Пан-демос (Всенародной) – божестве грубой чувственной любви и Афродите Урании – богине любви возвышенной, утонченной. А в сократических теориях о любви говорилось как о школе мудрости, важной части добродетели, помощнице разума.

Двадцать четыре века назад Платон создал первую в человеческой культуре философию любви; она обозначила новый этап в постижении человеческой любви, а позднее стала истоком для большинства любовных теорий.

Любовь для Платона — двойственное чувство, она соединяет в себе противоположные стороны человеческой природы. В ней живет тяга людей к прекрасному — и чувство чего-то недостающего, ущербного, стремление восполнить то, чего у человека нет. Эрот двулик, говорит Платон, он несет человеку и пользу и вред, дает ему зло и добро. А любовь нужна для того, чтобы исцелять изъяны человеческой природы, возмещать их. Платон называл любовью «жажду целостности и стремление к ней». Так впервые в нашей цивилизации возникла мысль об особой силе любви, о ее роли исправителя людской природы.

И в наше время пользуется популярностью миф об андрогинах, который рассказывает Аристофан Сократу в диалоге Платона "Пир". Миф о том, что когда-то люди имели двойное тело — две пары рук и ног, два лица. И только рассерженный Зевс рассек их пополам. Поэтому каждый человек сейчас является половинкой, постоянно жаждущей своего восстановления.

 

В Любви возрождается единая истинная личность, свободным слиянием частей своих восстанавливая когда-то и как-то расторженное ею.

Религиозный философ Л.П. Карсавин (первая половина ХХ в.)

 

К этому времени в греческом языке существовали термины:

филия – любовь-приязнь, любовь-симпатия, любовь-дружба, предполагающая свободный индивидуальный выбор;

сторге – любовь-привязанность;

агапе – любовь к ближнему, бескорыстная, жертвенная любовь;

эрос – чувственная любовь;

мания – любовь-одержимость, любовь-зависимость.

Были и другие термины, подчеркивавшие различные стороны любовного влечения.

Можно только сожалеть, что в современном русском языке нет такого богатства терминов избавляющих от путаницы и заблуждений.

Аристотель в "Никомаховой этике" дает разъяснения отличий эроса и филии как любви плотской и любви дружбы. Он писал: "Любовь, таким образом, происходит скорее от дружбы, чем от чувственного влечения. Но если больше всего от дружбы, то дружба и есть цель любви. Следовательно, чувственное влечение или вообще не есть цель, или оно есть ради дружбы". Для древних греков в иерархии их нравственных ценностей любовь занимала место, подчиненное дружбе, с которой увязывалось благо как двоих, так и всего общества.

Новые ступени в психологии любви запечатлевают римские поэты I в. до н.э. – Катулл, Тибулл, Овидий, Гораций, Вергилий. Любовь достигает у них огромных высот, утончается, приобретает новые свойства, которых не было раньше. В лирике этого периода появляется новый, немыслимый раньше мотив верности в любви.

Конечно, речь идет о высших точках тогдашней любви, о любви поэтизированной, рафинированной, причем и греки и римляне воспевали любовь не к женщинам вообще, не к женам, а только к гетерам. Любовь в жизни обычно ниже по своему уровню, чем в лирике. Говоря о своих чувствах стихами, поэт уже одним этим дает им другое звучание, облагораживает, утончает их, делает более богатыми – делает другими. И, кроме того, любовь в искусстве – это вершина горы, а много ли места занимает вершина в общей массе горы?

В Риме той эпохи любовь часто превращается в сластолюбие, в изощренную игру. В «Анналах» Тацита и «Жизни двенадцати цезарей» Светония подробно рассказано о любовных оргиях, которые достигали вакханальных высот при дворце цезарей. Императоры предавались любви публично, на глазах у народа. При всей своей изощренности, сластолюбии, Древний Рим имеет много примеров возвышенных чувств. Любовь здесь сложное чувство, состоящее из множества потоков, не монолитное, как у греков. Любовь в лирике римлян уже занимает важное место. Появляется мотив ревности, клятвы в любви до гроба, что говорит о развитии индивидуальности в любви.

История любви во много зависит от истории отношения полов. В греческом мире было ярко выражено доминирование мужского начала. Человек — это всегда мужчина, муж. Женщина несамостоятельна, полностью зависит от мужчины. Она является низшим существом, любить которое мало кто считал достойным занятием.

 

Античная Греция считается царством подлинной дружбы. Имена Кастора и Полидевка, Ореста и Пилада, Ахилла и Патрокла стали нарицательными. Основными чертами дружбы считались ее нерасторжимость. Символом такой дружбы стала история Кастора и Полидевка, изложенная в мифах о Диоскурах. Согласно мифу, Полидевк, сын Зевса будучи не в состоянии перенести смерть своего брата и друга Кастора, погибшего в бою просил отца послать смерть и ему. Зевс позволил Полидевку уделить половину своего бессмертия брату. С тех пор Диоскуры проводили один день в подземном царстве мертвых, а один — на Олимпе. В этом красивом поэтическом мифе предельно выражено представление о великой ценности дружбы: дружба сильнее смерти.

 

Эпоху Античности меняет Средневековье V в. — XV в. в эти века христианство утверждалось на Западе, а ислам — на Востоке, миром правила религиозная сила. Она контролировала половые отношения в виде запретов и табу. Отношение общества к женщине было закреплено в догматах религии. На женщину возлагалась вина за первородный грех, она рассматривается как «врата адовы», «сосуд соблазна» и виновницей Адамова прегрешения, как следствие закреплялось превосходство мужчины над женщиной. Для верующего мыслителя средних веков любовь к женщине — это угроза спасению души, самому великому долгу христианина. Отличительными чертами господствовавшей морали были аскетический и антисексуальный идеал, "вне закона" была вся сфера эротического. Эмансипация женщин началась в эпоху Ренессанса, они получили возможность заниматься литературой, наукой, искусством.

 

Любовь в старославянском языке делилась на «Истинную Любовь», или любовь к Богу, которая определяла идеалы средневекового человека и определяла отношение к ближним. В то же время старославянский язык говорит и о другой любви человека – «Любви ложной», плотской, связанной со страстью, влечением, «являющимся на самом деле не любовью, но ее образом, или скорее отпадением от Истинной Любви».

Древнерусский язык не просто воспринял это философское и эстетическое осмысление любви старославянского языка, но и по-своему его развил.

В современном русском языке утрачено религиозное осмысление любви, она стала категорией сугубо антропоцентрической. Языковое сознание современного человека апеллирует в первую очередь к межличностным отношениям «чувство горячей сердечной склонности, влечение к лицу другого пола».

К.филол.н. И. Иванова

 

"Средневековье:- как писал Энгельс, — стерло с лица земли древнюю цивилизацию, чтобы начать во всем с самого начала". В конце средневековья в Европе начался большой и важный переворот, индивидуальная любовь, которая до этого оставалась в тени искусства, выходит на его авансцену и делается его основной осью.

В начале второго тысячелетия в Европе начался большой и важный переворот. Много веков стоявшая до этого на втором плане искусства, любовь вдруг выходит на его авансцену и делается его основной осью.

 

Поэтический гений Данте (1265 — 1321) и Петрарки (1304—1374) выражаясь современным языком, подняли рейтинг любви в топ 10.

Энгельс в работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" отмечает, что “…половая любовь в течении последних 8 столетий стала обязательной осью, вокруг которой, вращается вся поэзия”.

 

Случай из жизни. Элоиза родилась в 1100 году, когда Абеляру было уже 20 лет. Абеляр с детства проявлял способности и охоту к учению. Он поступил в монашескую школу и своими успехами резко выделялся среди одноклассников. Ему одинаково успешно давались ораторские, исследовательские и писательские способности. Еще в школе он решил серьезно заняться своей карьерой, чтобы достичь высоких успехов. Его мало интересовало общество сверстников, вино, вечеринки, девушки, Абеляр считал все это пустой тратой времени.

До 37 лет он не имел ни сексуального, ни даже любовного опыта, хотя к этому времени Абеляр был видным, привлекательным мужчиной, известным, уважаемым подающим большие надежды церковным деятелем. В это время он и знакомится с Элоизой, племянницей каноника Фульбера. Элоиза была давно влюблена в Абеляра и упросила дядю, чтобы он пригласил того позаниматься с ней церковными науками.

Элоиза была не только красивой, хорошо сложенной девушкой, но и показала острый ум и способности к дискуссии, четко и аргументировано излагать свои мысли. Абеляра Элоиза сначала заинтересовала как способная, перспективная ученица, а затем и как привлекательная девушка. Завязался бурный роман. Авторитет Абеляра был настолько высок, что Фульбер без опасений и присмотра оставлял по долгу их наедине. Но однажды он все-таки случайно застал их в постели, совершенно за другим занятием, для которых приглашался. Произошел большой скандал. К тому же Элоиза забеременела. По нравам того времени они тайно обвенчались и жили врозь. У них родился сын, которого они и для того времени странно назвали – Астролябий. Но Фульбера это не устраивало, он затаил обиду на Абеляра за испорченную судьбу своей племянницы. Он нанял преступников, которые ворвались в дом Абеляра и оскопили его.

Это кардинально изменило жизнь участников драмы. Несмотря на мольбы Элоизы, Абеляр чувствовал, что пришел конец и его карьере духовного лица, и их браку. Он велел Элоизе уйти в монастырь и постричься в монахини. Она повиновалась. Сам он принял монашеский постриг. Впоследствии он написал беспристрастную автобиографию. Легенда гласит, что, когда Элоиза прочла его книгу, она написала ему, и они начали переписку, которой предстояло стать частью литературного наследия Западного мира.

Письма Элоизы полны ученых рассуждений и цитат, но страсть к избраннику, радость от счастья, что вся ее жизнь — ради него, торжествуют. Она была свободна и хотела принадлежать ему:

… "Я любила тебя не знающей меры любовью".

… "Пока я наслаждалась с тобой плотской страстью, многим было неясно, почему я так поступаю: по любви ли к тебе или ради чувственности. Ныне же конец являет, что побуждало меня в начале. Ведь я отреклась совершенно от всех удовольствий, лишь бы повиноваться твоей воле".

…"Даже во время торжественного богослужения, когда молитва должна быть особенно чистою, грешные видения этих наслаждений до такой степени овладевают моей несчастнейшей душой, что я более предаюсь этим гнусностям, чем молитве. И вместо того, чтобы сокрушаться о содеянном, я чаще вздыхаю о несовершившемся". Отнятый у нее муж, писала она, счастливее: "Преступлением отнят у него самый стимул к греху".

…"Один лишь только Бог отнимает у тебя Элоизу, — заверяла она его. — Да, милый Абеляр! Он дарует душе то спокойствие, которое мимолетным напоминанием о нашем несчастье не позволяет мне предаваться наслаждениям. Великий Боже! Какой другой соперник мог бы отнять меня у тебя? Можешь ли ты представить себе, чтобы какому-нибудь смертному оказалось по силам вычеркнуть тебя из моего сердца? Можешь ли ты представить меня повинной в том, что я жертвую благородным и ученым Абеляром ради кого бы то ни было, кроме Бога?"

О том, что Элоиза переживала недоброкачественную влюбленность – манию свидетельствует следующая выдержка из ее письма, в это время она была аббатисой монастыря Параклета: «Страсти терзают меня еще более, терзают невыносимо, ибо я по природе слабее. Те, кто считают меня целомудренной, не поняли, что я просто лицемерна. Они смешивают целомудрие и добродетель, хотя истинная добродетель — это добродетель души, а не тела. У меня есть некоторые заслуги перед людьми, но нет их у меня перед Богом [...] Ведь Господь знает, что во всех обстоятельствах жизни я всегда больше страшилась обидеть тебя, нежели его. Для меня важнее нравиться тебе, нежели ему. Только твой приказ, а не любовь к Богу, заставил меня облачиться в это одеяние».

Абеляр впервые монастырские годы помогал бывшей жене материально, передавал ей деньги, полученные от учеников. Но письма его были лишены сердечности, более чем сдержанны. Он писал о своей любви, как о грехе, падении, уступке чувственности. Любовные наслаждения, которым предавался с ней в монастырской трапезной, называет величайшим кощунством.

Абеляр умер в возрасте шестидесяти трех лет. После его смерти Элоиза ходатайствовала и после долгих прошений была получена бумага об отпущении его грехов. Она последовала за ним спустя двадцать лет, прожив столько же, сколько и Абеляр. Ее похоронили в той же могиле, что и Абеляра, как она завещала.

Православие внесло в жизнь свои идеалы любви, они изложены в словах Апостола Павла.

 

ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ К КОРИНФЯНАМ.

1. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.

2. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.

3. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в том никакой пользы.

4. Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится.

5. Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла.

6. Не радуется неправде, а страдает истине.

7. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится…

13. А теперь пребывают сия три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

1.Кор.13, 1 – 8, 13.

Церковь проводит резкую грань между вожделением и любовью. Вожделение — это не удовлетворение плотского желания, а наслаждение им. Порочность заключается в вожделении наслаждения, поэтому наслаждение рассматривается как порок. Половая любовь не должна быть наслаждением, она должна быть во имя здоровья, продолжения рода. Половая любовь всегда стоит ниже любви к Богу и не должна ей мешать. В грехе повинно не тело, а душа.

 

Современная любовь.

 

Ф. Энгельс: «До средних веков не могло быть и речи об индивидуальной половой любви. Само собой разумеется, что физическая красота, дружеские отношения, одинаковые склонности и т.п. пробуждали у людей различного пола стремление к половой связи, что как для мужчин, так и для женщин не было совершенно безразлично, с кем они вступали в интимнейшие отношения. Но это до современной половой любви еще бесконечно далеко. На протяжении всей древности браки заключались родителями вступающих в брак сторон, которые спокойно мирились с этим. Та скромная доля супружеской любви, которую знает древность, — не субъективная склонность, а объективная обязанность, не основа брака, а дополнение к нему. Любовные отношения в современном смысле имеют место в древности лишь вне официального общества. Пастухи, любовные радости и страдания которых нам воспевают Феокрит и Мосх, Дафнис и Хлоя Лонга, — это исключительно рабы, не принимающие участия в делах государства, в жизненной сфере свободного гражданина. Но помимо любовных связей среди рабов мы встречаем такие связи только как продукт распада гибнущего древнего мира, и при том связи с женщинами, которые также стоят вне официального общества, — с гетерами, то есть чужестранками или вольноотпущенными: в Афинах – накануне их упадка, в Риме – во времена империи. Если же любовные связи действительно возникали между свободными гражданами, то только как нарушение супружеской верности. А для классического поэта древности, воспевавшего любовь, старого Анакреонта, половая любовь в нашем смысле была настолько безразлична, что для него безразличен был даже пол любимого существа.

Современная половая любовь существенно отличается от простого полового влечения, от эроса древних. Во-первых, она предполагает у любимого существа взаимную любовь; в этом отношении женщина находится в равном положении с мужчиной, тогда как для античного эроса отнюдь не всегда требовалось ее согласие. Во – вторых, сила и продолжительность половой любви бывают такими, что невозможность обладания и разлука представляются обеим сторонам великим, если не величайшим несчастьем; они идут на огромный риск, даже ставят на карту свою жизнь, чтобы только принадлежать, друг другу, что в древности бывало разве только в случаях нарушения супружеской верности. И, наконец, появляется новый нравственный критерий для осуждения и оправдания половой связи; спрашивают не только о том, была ли она брачной или внебрачной, но и о том, возникла ли она по взаимной любви или нет? Понятно, что в феодальной или буржуазной практике с этим новым критерием обстоит не лучше, чем со всеми другими критериями морали, — с ним не считаются. Но относятся к нему и не хуже, чем к другим: он так же, как и те, признается – в теории, на бумаге. А больше пока и требовать нельзя.

 

Средняя продолжительность жизни гуманоида на протяжении более 99% времени его существования на планете была равна 18 годам. В XXI в. она доведена в развитых странах почти до 80 лет (у российских мужчин до 61г.) Причем, скачок пришелся на последние два столетия. Это означает, что человек благодаря своим знаниям «обошел» природу в четыре раза.

 

Средневековье начинается с того, на чем остановился древний мир со своими зачатками половой любви, — с прелюбодеяния. От рыцарской любви, создавшей песни рассвета, стремящейся к разрушению брака, до любви, которая должна стать его основой, лежит еще далекий путь, который рыцарство так и не прошло до конца».

Возникшая в XII веке в Провансе и быстро распространившаяся в Европе поэзия трубадуров с ее культом Прекрасной дамы, ради которой рыцарь готов идти на величайшие жертвы и подвиги, была вызовом церковному аскетизму, и фривольности «карнавальной» культуры. Канон «куртуазной любви» подчеркивал значение эмоциональных отношений между мужчиной и женщиной, принося в них мотивы нежности и заботливости.

Прекрасная дама соединяла в себе реальную женщину, которой рыцарь хотел обладать, и мадонну, которой можно только поклоняться издали. Отсюда преувеличенная, подчас даже болезненная экзальтированность этих отношений. Ритуал служения Прекрасной даме не мешал рыцарям удовлетворять свои земные потребности с другими женщинами, насиловать крестьянок, деспотически обращаться с собственными женами.

Разрыв между идеальным образом любви и ее действительностью сохраняется в европейской культуре и позже. В литературе и искусстве XIII – XV вв. широкое распространение получил культ духовной, платонической любви (любовь Данте к Беатриче, с которой поэт не обмолвился в жизни ни единым словом, сонеты Петрарки, лишенные каких бы то ни было чувственно – эротических компонентов).

Гуманисты эпохи Возрождения выступают как против религиозного аскетизма, так и против платонической, десексуализированной любви. То, что раньше считалось «плотским грехом», они утверждают как здоровую «телесную радость». Эротические переживания выходят из подполья, занимая подобающее место в «высокой» культуре.

Случай из жизни. В 1508 году Рафаэль переезжает в Рим. Он уже очень известен и очень богат, живет шикарно. Рафаэль холост и считается завидным женихом. Ему оказывают особые знаки внимания многие родители и родственники девушек на выдании. В 1514 году, когда Рафаэлю исполняется 31 год, к нему обращается с предложением сватовства своей племянницы Марии кардинал Бибиена. Эта ситуация, в которой отказ не возможен из-за высокого ранга свата. Сначала Рафаэль долго тянет с ответом, а потом соглашается на брак, но с условием, что он состоится через три года. Состоялась помолвка, жених с невестой обменялись кольцами, но Рафаэль прохладно относится к Марии. Мария, кажется, этого не замечает, ведь сбылась ее давняя, заветная мечта, она счастлива.

Рафаэль продолжает вести свободный, веселый образ жизни. Его друзья – художники рассказывают ему о том, что неподалеку живет красавица, дочь булочника Маргарита Лути, которой он впоследствии дал прозвище Форнарина. Рафаэль не упускает возможности познакомиться с Форнариной, а увидев красавицу, влюбляется. Завязывается бурный роман. Малообразованная красавица, булочница мало, что знает о знаменитом художнике Рафаэле, но она покорена его щедростью, страстью, вниманием.

Он писал ей сонеты, в которых признавался, что в страсти своей безмерно счастлив.

В сиянии лучей твой образ милый

Всегда его хранит моя душа.

Начну писать и вижу — нет той силы,

Той прелести… О, как ты хороша!

Ее черты запечатлел в своих творениях:

И кисть моя смела, и краски живы,

Но как они мертвы перед тобой!

Как этих нежных лилий, роз отливы

Изобразить с такою красотой?..

Рафаэль рисовал Форнарину бесчисленное число раз: это или молодая девушка, сущее дитя природы, вышедшее из воды, или божественно царственная римлянка. Наиболее известны портреты "Донна Велата" и "Святая Цецилия". Но истинной высоты достиг Рафаэль в "Сикстинской мадонне", которую В. Жуковский называл "одушевленным престолом Божьим".

Она переходит жить в его шикарный дом. Несчастная Мария так тяжело переживает любвеобильную жизнь своего знаменитого жениха, что умирает, не дождавшись заветной свадьбы. Рафаэль только на три года пережил, свою невесту. Когда он умирал, Форнарина не отходила от его кровати. И когда для причастия умирающего пригласили епископа, она настолько сильно обхватила ножку кровати, что даже силой ее не удалось вывести. После смерти Рафаэля Форнарина стала дорогой куртизанкой, окончила она "свою позорную жизнь в монастыре, но когда — неизвестно".

Рафаэль чувствовал свою вину за преждевременную смерть Марии, поэтому завещал, чтобы его похоронили рядом с несчастной невестой, но это не было выполнено.

Однако гуманистическая реабилитация плоти превращается в аристократической культуре XVII – XVIII вв. в рафинированное распутство. Индивидуальная любовь заменяется тщательно разработанным ритуалом галантности, единственная цель которой – физическое обладание. «В любви нет ничего хорошего, кроме ее физической стороны», — писал французский натуралист Ж.Л.Бюффон.

Любовь становится спортом, увлекательной игрой, которой чувственность и серьезность только вредят. Описания любви в некоторых произведениях литературы XVIII в. напоминают охоту, в которой, однако, в отличие от более ранних эпох, наравне с мужчинами участвуют женщины. Именно этот стиль жизни имел в виду А.С. Пушкин, говоря:

Разврат, бывало, хладнокровный

Наукой славился любовной,

Сам о себе, везде трубя

И наслаждаясь не любя.

Замена любви галантностью неизбежно влечет за собой пресыщение и разочарование. Ритуал надоедает, становится скучной рутиной (вспомним пушкинское: «Кому не скучно лицемерить, различно повторять одно, стараться важно в том уверить, в чем все уверены давно…»).

В противовес придворной галантности с ее условностью и лицемерием, сентименталисты утверждают поэзию простых и искренних чувств. Герой любовник, аристократической литературы заботился лишь о своих чувственных наслаждениях, как знаменитый Казанова, который стал прообразом мольеровскому Дон-Жуану, для него женщина просто дичь, овладение которой укрепляет его репутацию счастливого охотника. Сентиментализм требует от своего героя не удачливости и умения покорять, а способность тонко чувствовать, страдать, жертвовать собой во имя любви. Робкая, почтительная нежность дает любящему гораздо больше, чем физическое обладание. Появляется культ несчастной любви, любви без взаимности, которая рисуется столь возвышенной и прекрасной, что, даже умирая от нее, герой вызывает восхищение и зависть (Вертер).

Рыцарская любовь более цивилизованна, более духовна, более утончена психологически. Тут она явно богаче античной, стоит впереди нее. Но зато античная любовь полнокровнее, цельнее, естественнее, в ней есть гармония телесных и духовных влечений, которой нет у рыцарской любви.

Если говорить альпинистскими терминами, то развитие любви больше, похоже, не на подъем к вершине, а на траверс горного хребта, когда с одной вершины идет спуск к подножью, потом к другой вершине, снова спуск, снова подъем, опять спуск.… По таким законам менялась и любовь от античности к временам рыцарства, — и позднее, вплоть до нашего времени.

На ином историческом фоне закладывались любовные принципы, характерные для буржуазной, особенно американской культуры. В отличие от рыцаря, который свое положение получал по наследству, буржуа всем обязан самому себе. Установка такого человека обусловлена трезвостью ума; критерием добродетели выступает в это время полезность. Чтобы чего-то добиться, нужно быть практичным, предприимчивым, трудолюбивым и бережливым. Работа без устали — ключ к успеху. Жизнь, в том числе личная, должна подчиняться строго продуманному регламенту.

Образцом такого кодекса может служить таблица добродетелей, составленная известным американским общественным деятелем XVIII в. Б.Франклином. По его мнению, не нужны ни самоотречение, от которого никому нет пользы, ни бесполезное укрощение плоти. Вместе с тем «любовным утехам» необходимо предаваться пореже, не более чем это требует здоровье или воспроизводство потомства. Но отнюдь не до отупения или до истощения, а также не в ущерб своему или чужому покою и доброму имени. Попросту говоря, для добропорядочного буржуа любовная страсть в силу ее неуправляемости должна быть исключена из центральных жизненных ценностей; сексуальности отводятся лишь прагматические задачи – разрядка и воспроизводство. Совет Б.Франклина по поводу выбора жены: пошире открывай глаза до женитьбы, а после – прижмуривай, т.е. побольше внимания ее житейским качествам. Не случайно именно с рассветом капитализма совпадает наиболее высокий «всплеск» проституции.

 

Отражает свое время афористичное суждение Э. Хейвуд, из книги «Размышления по поводу разнообразных последствий любовного чувства» (1726 г.), о том, что любовь разрушительно воздействует на слабый пол, и женщинам трудно сопротивляться состоянию влюбленности, и лишь немногие из них бывают, счастливы в любви и наслаждаются ею, в то время как другие оказываются несчастными и получают двойную порцию страданий.

 

В русской культуре долгое время господствовала христианская, патриархальная трактовка любви. Браки, заключавшиеся по экономическим и социальным мотивам, естественно, не были основаны на любви. Это не значит, что индивидуальная любовь была невозможна и полностью отсутствовала. Чудом сохранившаяся новгородская берестяная грамота второй половины XIV-XV вв. донесла до нас выразительное и страстное любовное послание: "[Како ся разгоре сердце мое, и тело мое, и душа моя до тебе и до тела до твоего, и до виду до тво]его, тако ся разгори сердце твое, и тело твое, и душа твоя до мене, и до тела до моего, и до виду до моего..." Однако ни церковь, ни общество, ни община не считали любовь ни необходимым, ни достаточным условием для брака. Первые документальные свидетельства о значении эмоциональных факторов при заключении брака появляются не ранее XVII века. Индивидуальная привязанность была возможной, но несущественной. Здесь действовал принцип: "Стерпится — слюбится".

Постепенно установки на этот счет в дворянской среде менялись. Под влиянием сентиментализма, в XVIII в. в России появилась светская любовная лирика. В 1802 году Н.М.Карамзин отметил, что в русском языке появилось "новое слово" — влюбленность. Брак, не теряя своего основного характера социального союза, также становится более индивидуально-избирательным.

 

Сразу после Великой Французской революции (конец XVIII в.) появилась идея, что брак должен быть результатом романтической любви. Теперь, особенно в англоязычных странах, эта идея принимается как само собой разумеющееся, и многие даже не подозревают, что она когда-то была революционной.

Бертран Рассел. Лауреат Нобелевской премии.

 

А в конце XIX начале XX века отношение к любви поляризуется: возникает материалистический и фисософско — эзотерический подход к любви. Общим для этих подходов было признание исторической изменчивости феномена "любви", широкое использование литературных примеров, акцент на соотношении чувственного и духовного компонента в любви.

Представители материалистического подхода: Белинский В.Г., Герцен А.И., Чернышевский Н.Г., Сеченов И.М., стремились уравновесить роль чувственного и духовного в любви: человек не ангел и не зверь; бессмысленно поэтизировать и романтизировать любовные отношения и впоследствии разочаровываться в реальной любви, но невозможно и превращать человека в животное, движимое инстинктами и животными страстями. Религиозно-эзотерический смысл любви (В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, В.В. Розанов) более противоречив в осмыслении платонического и телесного в любви. Н.А. Бердяев отрицает секс, как обезличивающий человека, и проповедует духовную любовь к Деве, В.В. Розанов, напротив, сводит всю любовь к половому акту, который и воспевает в лоне семьи. В.С. Соловьев не отрицает ни телесный, ни духовный аспект половой любви, однако духовность в любви, по его мнению, выше телесности.

 

Из записок А.С. Пушкина: "Спрашивал я однажды у старой крестьянки, по страсти ли она вышла замуж?" "По страсти, – отвечала старуха, – я было заупрямилась, да староста грозился меня высечь".

 

В реальной жизни этого периода можно выделить два уровня идеалов любви: первый характеризуется сложным любовным чувством, описанным в романах Л.Н. Толстого «Анна Каренина», «Война и мир» и др., второй — отношение простого народа к вопросу любви лучше всего характеризует высказывание лакея Яши из чеховского «Вишневого сада»: «По-моему, так: ежели девушка кого любит, то она значит безнравственная». Или вот еще, Л.Н. Толстой «Крейцерова соната»: « Ну да как же жить с человеком, когда любви нет? — все торопилась дама высказывать свои суждения, которые, вероятно, ей казались очень новыми. — Прежде этого не разбирали,- внушительным тоном сказал старик,- нынче только завелось это».

 

У Пушкина в «Евгении Онегине» (первая треть XIX в.) Татьяна, перед тем как писать письмо Евгению, находясь в сильнейшем волнении, расспрашивает няню.

...- "Расскажи мне, няня,

Про ваши старые года:

Была ты влюблена тогда?"

— И полно, Таня! В эти лета

Мы не слыхали про любовь;

А то бы согнала со света

Меня покойница свекровь.-

"Да как же ты венчалась, няня?"

— Так, видно, бог велел…

 

Для трудового народа вплоть до Советской власти любовь, это привилегия и прихоть господ. Супружество, большая семья для простого народа это способ выживания, в невероятно трудных условиях, а такое непонятное и даже мистическое явление как любовь никак этому не способствовало.

 

Д.э.н. О. А. Платонов пишет: «…Русский человек предпочитал смерть или пострижение в монастырь, чем развод. Народная психология протестует против развода, в народной среде они были крайне редки». В дореволюционной России законный брак освящался Русской Православною церковью и только ею мог быть расторгнут, для большинства православных россиян,– разводу препятствовала и исповедуемая верующими, а такими были почти все граждане России, религиозная мораль. Распадение скрепленного таинством венчания брака для верующего православного человека – богопротивный грех».

 

Социальные потрясения вызывают серьезные изменения в любовных и семейных отношениях и традициях. Еще до большевистского переворота его вожди обсуждали новое устройство отношения полов. Переписка Ленина с Троцким. 1911г.

«Несомненно, сексуальное угнетение есть главное средство порабощения человека. Пока существует такое угнетение, не может быть и речи о настоящей свободе. Семья, как буржуазный институт, полностью себя изжила...» (Из письма Л. Троцкого)

«… И не только семья. Все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты… Нам есть чему поучиться у суфражисток: даже запрет на однополую любовь должен быть снят…» (Из ответного письма Владимира Ленина)

Сразу после захвата власти в 1917 году большевики начали реализовывать свои идеи «свободной любви» на государственном уровне. При этом они опирались на теорию коммунизма, предрекавшую распад буржуазной моногамной семьи и переход на удовлетворение сексуальных потребностей в рамках свободных отношений. Они считали, что воспитание детей должно взять на себя государство. В точности как это было провозглашено в «Коммунистическом манифесте», написанном К. Марксом и Ф. Энгельсом еще в середине XIX века.

Владимирский Совета (1918г.) издал декрет об объявлении женщин с 18 до 32 лет государственной собственностью с последующим «распределением». В Екатеринодаре в том же 1918 году особо отличившимся красноармейцам выдавали мандат следующего образца: «Предъявителю сего предоставляется право социализировать в городе Екатеринодаре 10 душ девиц в возрасте от 16 до 20 лет, на кого укажет товарищ».

Главный большевистский идеолог «свободной любви» Александра Коллонтай писала, что современная семья утратила свои традиционные экономические функции, а это означает, что женщина вольна сама избирать себе партнеров в любви. В 1919 году вышел ее труд «Новая мораль и рабочий класс»: «Идеал «великой любви» («grand amour») трудно достижим, в особенности для мужчин, поскольку он входит в противоречие с их жизненными амбициями. Чтобы стать достойной идеала, личности следует пройти период ученичества, в виде «любовных игр» или «эротической дружбы», и освоить сексуальные отношения, свободные и от эмоциональной привязанности, и от идеи превосходства одной личности над другой».

Коллонтай полагала, что только свободные и, как правило, многочисленные связи могут дать женщине возможность сохранить свою индивидуальность. Приемлема любая форма сексуальных отношений, но предпочтительнее «последовательная моногамия», каждый раз основанная на любви или страсти, смена брачных партнеров, серийных отношений мужчин и женщин. Она заявляла, что со временем семья отомрет, и женщины научатся заботиться о всех без разбора детях, как о своих собственных.

Все эти пролетарские идеи и эксперименты привели к всплескам: числа абортов и разводов, проституции, венерических заболеваний, насилий. После чего власти решили навести порядок на «семейно – душевном фронте». Автор «Денадцати половых заповедей…» А.Б. Залкинд пишет: «Половое обкрадывает, обгладывает революционную эмоциональность, подчас невозместимо, если грабеж будет тянуться слишком долго, это может замедлить строительство светлого будущего».

ДВЕНАДЦАТЬ ПОЛОВЫХ ЗАПОВЕДЕЙ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПРОЛЕТАРИАТА.

1.Не должно быть слишком раннего развития половой жизни в среде пролетариата – первая половая заповедь революционного рабочего класса.

2.Необходимо половое воздержание до брака, брак лишь в состоянии полной социальной и биологической зрелости (т.е.20-25 лет) – вторая половая заповедь пролетариата.

3.Половая связь – лишь как конечное завершение глубокой всесторонней симпатии и привязанности к объекту половой любви.

4.Половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих. Социальное, классовое впереди животного, а не наоборот.

5.Половой акт не должен часто повторяться.

6.Не надо часто менять половой объект. Поменьше полового разнообразия.

7.Любовь должна быть моногамной, моноандрической (одна жена, один муж).

8.При всяком половом акте всегда надо помнить о возможности зарождения ребенка и вообще помнить о потомстве.

9.Половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно- пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специального полового завоевания.

10.Не должно быть ревности. Половая, любовная жизнь, построенная на взаимном уважении, на равенстве, на глубокой идейности близости, на взаимном доверии, не допускает лжи, подозрения, ревности.

11.Не должно быть половых извращений.

12.Класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих сочленов. Половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая.

Ставшее известным откровение в «СССР секса нет», известна даже дата, когда его не стало — 1936 г., был принят новый семейный кодекс, запрещавший аборты. Взят курс на укрепление семьи: «свободную любовь» заклеймили как антисоциалистическую. Любая эротическая и сексуальная информация была признана аморальной, значит закрыта. Было решено, что незнания в этих вопросах лучше знаний.

 

В.М. Розин (1937г.р.) д.филос.н.: «Помню, моя мать однажды сказала: «Мы с отцом любили друг друга всю жизнь, и в наше время и в нашем кругу так жили многие. Ни о каком сексе мы не слышали. Секс — отвратительное слово, это что-то аморальное, может быть, и не разврат, но и не любовь».

 

ХХ век, точнее его вторая половина занимает особое, драматичное место в истории любви. С одной стороны «он принес стремительную «демократизацию» романтической любви, резкое ускорение того, что с полным основанием можно назвать «революцией чувств», — пишет А.Г. Вишневский. – Сегодня романтическая любовь – уже не привилегия избранных, и для миллионов людей она уже совсем не та, что была прежде».

Эрих Фромм (классическая работа которого "Искусство любить" 1956г, несомненно, повлияла на последующие исследования этой темы). «…В течение нескольких последних поколений всеобщим стало в западном мире понятие романтической любви. В Соединенных Штатах, хотя соображения договорной природы брака еще полностью не вытеснены, большинство людей ищут романтической любви, личного переживания любви, которое затем должно повести к браку. Это новое понимание свободы любви должно было в значительной мере повысить значение объекта в ущерб значению функции.

С этим фактором тесно связана другая характерная черта современной культуры. Вся наша культура основана на жажде покупать, на идее взаимовыгодного обмена. Счастье современного человека состоит в радостном волнении, которое он испытывает, глядя на витрины магазина и покупая все, что он может позволить себе купить или за наличные или в рассрочку. Он (или она) и на людей глядят подобным образом. Для мужчины привлекательная женщина — для женщины привлекательный мужчина — это добыча, которой они являются друг для друга. Привлекательность обычно означает красивую упаковку свойств, которые популярны и искомы на личностном рынке. Что особенно делает человека привлекательным — это зависит от моды данного времени, как физической, так и духовной. В двадцатых годах привлекательной считалась умеющая пить и курить, разбитная и сексуальная женщина, а сегодня мода требует больше домовитости и скромности. В конце девятнадцатого и в начале двадцатого века мужчина, чтобы стать привлекательным "товаром", должен был быть агрессивным и честолюбивым, сегодня он должен быть общительным и терпимым. К тому же чувство влюбленности развивается обычно только в отношении такого человеческого товара, который находится в пределах досягаемости собственного выбора. Я ищу выгоды: объект должен быть желанным с точки зрения социальной ценности, и в то же время должен сам желать меня, учитывая мои скрытые и явные достоинства и возможности. Два человека влюбляются тогда, когда чувствуют, что нашли наилучший объект, имеющийся на рынке, учитывая при этом границы собственного обменного фонда. Часто, как при покупке недвижимого имущества, заметную роль в этой сделке играют скрытые возможности, которые могут быть развиты со временем. Едва ли стоит удивляться, что в культуре, где превалирует рыночная ориентация и где материальный успех представляет выдающуюся ценность, человеческие любовные отношения следуют тем же образцам, которые управляют и рынком».

Любовь, выйдя за пределы элитарного круга, охватила значительные слои населения, оказалась доступной всем. Браки по любви стали казаться престижнее браков по расчету во всех слоях населения, во всех развитых странах.

 

В Соединенных Штатах, где романтический взгляд на брак в отличие от других стран был принят всерьез и где законы и обычаи основываются на сентиментальных мечтаниях старых дев, огромное количество разводов, а счастливые браки чрезвычайно редкое явление. Бертран Рассел. Лауреат Нобелевской премии. 1929г.

 

Начался псевдолюбовный бум. От сдержанности прежних веков маятник качнулся в другую крайность – бездумного экзальтированного поклонения любовному чувству. Страдания ради любви и одержимая увлеченность любимым человеком романтизируется в культуре, ничем не помогая в реальной жизни.

В популярных песнях и операх, в классической литературе и романсах в ежедневных «мыльных операх» и в восхваляемых критиками кинолентах можно найти бесчисленные примеры безответственных, незрелых взаимоотношений, которые почему-то восхваляются и считаются прекрасными. Существует мало моделей поведения, в которых люди относятся друг к другу как равные к равным, проявляют зрелость и искренность, не пытаются манипулировать чувствами партнера или эксплуатировать его.

Развитие человечества до ХХ века можно считать как неторопливую прогулку, а с ХХ века человек стал бежать и так разбежался, что стал еле касаться земли. Прорыв во многих областях науки, техники, медицине генетике оказался просто фантастическим. А в некоторых проблемах человек наоборот стал уходить в сторону от магистрального пути развития: алкоголь, наркотики, нездоровые любовные отношения, экстремизм и как следствие многие проблемы и трагедии.

Патриархальное общество относилось к этому непонятному явлению как в пословице: «Не знаешь брода, не лезь в воду» и как, оказалось, было, право. У молодых людей была установка на семью, на традиционные социальные роли, выполняемые в ней, теперь стала установка на феномен любви. Есть вот некое явление «любовь» оно самое важное, великое, а другие жизненные ценности следуют потом. Была бы любовь, а все остальное дополнение к ней.

Внушенная с малых лет установка на драматизированный, перегруженный феномен любви запутывает, усложняет индивидуальную жизнь молодых людей, лишает ее ясности и цельности, существовавшей в традициях патриархальной России. Молодежь влюблена в феномен любви, не имея четких понятий о ее границах, содержании и формах.

 

Культурно — ценностные образцы (в данном случае — в сфере любовно-сексуальных отношений) не только прививаются домашним воспитанием, но в подавляющем большинстве заимствуются из различных произведений искусства, выступающих как некие "энциклопедии" рекомендуемых форм поведения. Если эпоху до I тыс. до н.э. эту функцию выполняли в основном родовые или племенные обычаи, в период I тыс. до н.э. — середины II тыс. н.э. такую роль взяли на себя религиозные каноны и этнические традиции, в период ХVII в. — первой половины XX в. — художественная литература и социальные традиции среды обитания, то с середины XX в. доминируют кинофильмы, особенно демонстрируемые по телевидению и потому имеющие более массовую аудиторию. В данном случае приводится преимущественно европейская хронология развития культуры любви. В других странах она, естественно, была иной.

Д.филос.н. А.Я. Флиер.

.