Лабиринт

Замшелая стена, верх которой уходил в бездонную темень, сочилась сыростью. Он прислонился к ней, вдыхая затхлый запах подземелья. Последний факел в его руке догорал, потрескивая. Ещё немного — и воцарится полная тьма. Надо отыскать выход раньше. Хватит отдыхать. Туда, вперёд, там должна быть развилка. И какой-то из этих символов, он уже догадывается, какой. Они здесь на на каждом перекрёстке — рельефные, вмурованные в кирпичную кладку. Такие же, как в его самодельном пасьянсе, который он раскладывал без устали вот уже много лет, пытаясь разгадать тайну Лабиринта. Каждый знак в отдельности имел смысл, но общий замысел Строителя ускользал от него, утекал, как вода между пальцами. Он чувствовал — закономерность должна существовать, даже улавливал её отзвуки. И всё равно что-то было не так. Ладно. Надо идти дальше.

Догадка его не обманула. Именно этого символа он здесь и ожидал. Если теперь свернуть влево, попадёшь в переход на вторую галерею, а пройдя ею до конца — упрёшься в стену. Можно и прямо, дальше по третьей, только выйдешь к той же стене. А вправо… там есть дверь, но она заколочена. А, была не была...

Ржавые гвозди рассыпались от первого же толчка. Дверь скрипнула и отворилась внутрь. Вперёд, вперёд. Вот и перекрёсток. Пламя вырвало из мрака кусок стены, где должен быть символ-ориентир. Керамический квадрат красовался на положенном месте. Гладкая, ровная, девственная поверхность. И никакого символа. Вообще. В тусклом свете факела он смотрел на стену, чувствуя, как и его сознание угасает вместе с последними отблесками огня. Выхода нет. Он навсегда останется здесь. Так и не узнав, откуда взялся этот чёртов пустой квадрат.

Стоп! Но если на плане Лабиринта в этом месте оставить пустое поле… тогда… тогда следующий символ, сдвинувшись на ряд вниз, становится точно туда, куда и положено! В пятую галерею, а не в четвёртую. И тогда… Нет, не может быть, чтобы всё было так просто!

Тяжкий гул сотряс всё подземелье. Стены рушились, оплывали, опадали мелкой пылью. А с небес щедро лился тёплый, ласковый солнечный свет...

Человек открыл глаза и слез с дивана. Подойдя к письменному столу, зажёг лампу. Наскоро, лихорадочными движениями, как будто боясь, что озарение его покинет, начал набрасывать что-то на первом попавшемся клочке бумаги. И только закончив, почувствовал смертельную усталость, накопившуюся за многие годы.

Через несколько минут он снова спал. А на столе, ожидая утра, лежал листок с первым вариантом периодической системы.