Такое женское коварство

Светка давно хотела оказаться в Сашкиной постели. С тех самых пор, как впервые увидела стройного, симпатичного и рассудительного парня на пороге своего дома. К сожалению в поле ее зрения он попал уже, будучи мужем Наташки, ее лучшей подруги.

До недавнего времени, Светка в силах была совладать со своей тайной страстью. Теперь она, страсть эта, каким-то непостижимым образом проникла в сновидения, полностью обезоружив Светку и подчинив.

Сны эти были ярки, исполнены чувственных переживаний и объединялись одним и тем же сюжетом — поиском места уединения, где можно было б предаться ласкам, не боясь быть застигнутыми врасплох Сашкиной женой. Подругу Светка не желала огорчать даже во сне. Наташка там возникала всегда неожиданно, заставляя спешно придумывать оправдание ситуациям, в которых они с Сашкой раз за разом оказывались. Номинальный Светкин муж Вася в этих сценах старался не фигурировать. Наверное, и в мире снов у него так же, как и наяву, возникали неотложные встречи с приятелями, распития ради одной-другой бутылочки водочки.

В жизни Наташка мужа своего не ценила и, если Светка готова была положиться на качества парня, доверив ему судьбу свою безоговорочно, то подруга, уже держа в руках такое сокровище, продолжала озираться по жизни в поисках чего-то гораздо большего. Знала Светка, знала все об ее похождениях. О каких-то из них Наташка поведала ей сама под очень большим секретом, а последний случай, грозивший вылиться в не короткий роман, так и вовсе, произошел у нее на глазах. Тогда Наташка, желая проучить за что-то своего строптивого супруга, ночевала у них, и переспала, конечно «по пьяни», с одним из приятелей Васи. Сашке с трудом, но все-таки удалось урегулировать проблему, а Светку с тех пор стали одолевать эти сны волнующе-эротического содержания.

Врезаясь в память необычной яркостью, они доводили молодую женщину до исступления своей незавершенностью. Проснувшись, она замечала иной раз, что сама ласкает себя руками, сдавливая ладонями груди, гладя живот, внутреннюю поверхность бедер. Соски, после пробуждения твердые, как финиковые косточки, отзывались на каждое прикосновение пронзающим тело электрическим разрядом, а низ живота ныл приятно от томного вожделения. Скользнув пальцами в трусики, Светка неизменно касалась пылающих страстью губ, распахнутых, влажных от готовности впустить в лоно далекого, но недоступного мужчину. Ну где же ты! — ей хотелось кричать. И странное дело, она снимала приступ вожделения тайком, помыслить даже не смея о сопящем рядышком Васе. Тело его обычно источало перегар, ворочалось, бормотало или храпело во сне не вызывая в душе ничего, кроме раздражения.

Сейчас Светка лежала на постели, одной рукой сжав край откинутого одеяла, и машинально сминала сбившуюся простынку пальцами другой. Впервые ее разбудили не привычные чувства стыда и неудовлетворенности, а сладкие судороги оргазма — наконец-то сон дошел до своего логического завершения.

Светка медленно приходила в себя, глядя из нежного кокона истомы невидящим взором в плывущую навстречу темноту. Вскоре она сглотнула сушь, комком вставшую в горле и приподняла голову. Наверное, я кричала? — подумалось ей. Она покосилась на Васю. Тот, укутанный в одеяло с головой, чмокал и пыхтел что-то на противоположной стороне кровати. В воздухе стоял знакомый запах винных паров. Кричала — поняла Светка. И металась.

К действительности возвращаться не хотелось. Светка вновь откинула голову на подушку, сладко потянулась, вздохнула. Из горла вырвался стон. Сегодняшнее пробуждение не несло разочарования, наоборот, твердая уверенность в том, что, воплощая мечту в жизнь, отныне, она готова пойти до конца надежно укоренялась в ее сознании. Мечтательно сощурившись в темноту, Светка скользнула ладонями в ложбинки между бедрами и лобком. Одним махом, вскинув вверх ноги, сняла повлажневшие трусики. Ладони заскользили по телу, возвращая хозяйку в состояние экстаза. Вот она с силой, развела руками в стороны свои бедра, убеждая себя, будто это его руки. «Ты мой! — прошептала она темноте, своим рукам, — «Ты будешь мой, пусть даже на столько времени, насколько сам пожелаешь! Я сделаю все, чтобы ты пожелал!» И она кинулась в пучину фантазий, уже не таясь и не заботясь о каких либо «мерах конспирации».

Проснулась Светка рано. Забывшись глубоким сном после утех с воображаемым любовником, она проспала чуть более трех часов. Сейчас на циферблате мерцали цифры 6:33. Желтый рассвет вливался в комнаты сквозь тонкие тюлевые занавески. Светка быстро поднялась, накинула-подвязала халатик и вернулась к постели. Наклонившись, она расправила смятую простыню и критически вгляделась в пятнышко подсохшего секрета. Улыбнулась, прикрыла одеялом и, подняв с пола трусики поспешила в ванную комнату. По дороге она вспомнила одну важную вещь и снова вернулась.

Вася спал. На цыпочках Светка подошла к нему, чтобы лишний раз в этом убедиться. Потом она отошла в дальний угол, присела возле ниши для белья и отделила от пола короткий кусок плинтуса. В тайнике под линолеумом лежали остатки Васиного «калыма» вместе с заначкой, которую Светка обнаружила в потайном кармашке его брюк. Светкин банк. Она вытащила четыре купюры достоинством в сотню и приладила плинтус на место. Поднялась, тихонько подошла к стулу, на спинке которого висели брюки мужчины, и вернула заначку на место. Сотню же спрятала в карман халата. Затем со спокойной душой отправилась в душ — теперь Васю дома день не увидишь. «Единственное, что надо, так это помочь ему в скорейшем принятии такого решения», — подумала она, включая воду.

Теплые струи ударили по коже. Светка изгибала им навстречу молодое упругое тело, нежилась и чувствовала, как смывается налет каждодневных разочарований, а в душе начинает запевать весна.

Оказывать помощь Васе в совершении очередного «гордого поступка, достойного настоящего мужчины», она начала часов в восемь, решив дать парню немного выспаться. Для начала уронила на кухне чугунную сковороду, предварительно подняв ее над плитой. Этот звук должен был подать неофициальному мужу сигнал к началу пробуждения. Потом Светка стала готовить завтрак, нарочито громко постукивая кухонной утварью и открывая дверь в комнаты всякий раз, когда, например, закипал бульон или готовилась поджарка.

В конце концов, парня проняло. В зале послышались шлепки его босых ног, грохот задетого стула. Светка собралась, напряглась и, в притворной обиде поджалв губы, встретила супруга надменным молчанием. Вася понял — похмельного пособия ему не видать. Он напряг лоб, пытаясь припомнить все коллизии вчерашнего вечера, но не смог.

— Свет, привет, — сказал он тогда.

— …

— Свет, ты обиделась? — спросил он, а сам потрогал голову — казалось, ее раздуло до размеров небольшой дыни, — Кошмар, как голова болит.

— "Жрать" меньше надо. Ты считал, сколько вчера пропил?

— Свет, ну, что ты? Да не переживай. Когда я вас с Сережкой без копейки оставлял? Послезавтра еще три тысячи принесу, — сказал он, пытаясь обнять женщину за плечи.

— А ты их до дома донесешь? Сколько донесешь до дома? — Светка на секунду задумалась в поисках наиболее обидной формулировки, — Лох ты и кобель! На твои деньги весь двор бухает, а ребенку твоему денег достается меньше, чем ты тратишь на своих проституток!

Она была права во всем, кроме проституток. На роль дворового дон Жуана Вася не тянул никак, умудряясь разве, что напоить соседских шалав за свой счет, да подурачиться в их компании. Но половая слабость супруга была именно той самой козырной картой, которую Светка «держала в рукаве» и готовилась выбросить лишь в самом конце партии. И она ее выбросила. Резким движением плеч скинула руки парня и негромко, словно про себя, сказала, вложив во фразу максимум сарказма:

— И что они находят в твоем стручке?!

Вася взвился, взорвался и поспешно покинул кухню, на ходу поливая, на чем свет стоит, извечно сексуально озабоченных баб. Светка, на какое-то время, даже притихла, прислушиваясь и гадая, насколько фраза ее достигла задуманного эффекта. Вася эту тишину истолковал по-своему, как запоздалое раскаяние. Убедившись в том, что заначка на месте, он стал злорадно натягивать брюки. Спустя минут пять, Светка увидела, как он молча пересек переднюю и, хлопнув дверью категорично, покинул квартиру. О жене он теперь не вспомнит, пожалуй, до самого утра.

Ребенок их, семилетний Сашка, гостил у бабушки на другом конце города, а потому Светка не опасалась, что ее отсутствие может быть обнаружено — скажет, что уезжала к матери. Ни звонить, ни, тем более, навещать тещу Вася не станет.

Словом, первая часть плана удалась. Теперь надо было звонить Володе, своему любовнику, чтобы помог реализовать второй его пункт.

С Володей ее свела все та же Наташка. Светка даже не подозревала, что подруга пристраивает своего бывшего любовника, как старую, не модную, но стоящую еще вещь.

Володя ответил сразу.

— Вов, привет! — зазвенела Светка на всю переднюю радостным голоском, едва услышав на другом конце провода хмурое «алло», — Ты, что, еще спишь? А? Да нет, у меня есть предложение получше… Помнишь, Паялины приглашали нас на шашлыки в День Независимости… ха-ха, ну пусть будет… От Здравого Смысла, но ты помнишь? Сережка как раз у мамы. Этот придурок бухать пошел. Так что, приезжай. Захвати гитару! Я жду!

Светка трижды чмокнула трубку и положила ее на аппарат, довольная тем, что все складывается как надо. Наташкин и Сашкин сослуживец Володя через час приедет, и от вожделенной цели Светка окажется на расстоянии вытянутой руки. На шашлыки они, конечно же, не пойдут, вряд ли Паялины восприняли то согллашение всерьез. Оно бы так и осталось нереализованным, если бы не сон. А теперь вон, как удивительно и удачно все складывалось! Светка поспешила в комнату, справедливо рассудив, что ста рублей для такого праздника будет маловато.

Паялины действительно очень удивились, увидев на пороге нежданных гостей, но Светка ловко вывернулась из ситуации, обыграв всё таким образом, будто приняла их давнее предложение за чистую монету. Их впустили. С удовольствием отметив про себя, что праздник состоится и состоится в квартире, Светка дала себе слово, что сделает все, чтобы растянуть его на три выходных дня.

День склонился к вечеру. Светка с уверенностью могла себе сказать, что события развиваются именно в таком направлении, в каком ей было и нужно. Наташка напившись, в счастливом неведении, веселилась на всю катушку. Наравне с ней, пьян был и Володя. Сашку начинало клонить ко сну — пил он редко, и выдержать навязанного гостями темпа, привычного, для его жены, Володи, да и для Светки тоже, не мог. Но именно этого Светка и добивалась, пропуская иной раз тосты, и зорко следя за расходом спиртного. Сашку спать следовало уложить раньше всех, чтобы проснулся он в предрассветный час, когда вся компания замрет в пьяном забыти.

Сейчас наступал тот самый момент, когда Сашку следовало выводить из игры. Светка сходила в прихожую, принесла гитару и протянула ее Володе и выключила магнитофон: «Давай, Вов, что-нибудь наше». Наташка захлопала в ладоши: «Вов, эту, как ее? А — «Целую ночь соловей нам насвистывал». Давай, а?» Светка обвела компанию взглядом победителя — теперь подруга с любовником спаяются в прочный тандем исполнителей романсов. Она взяла со стола бутылку и разлила всем по полной рюмке. Бутылка опустела и отправилась под стол.

— Ну, за искусство, — произнес Володя и подняв емкость удивился, — О, Свет, куда ты столько набулькала, по половинке надо было.

— Ну не пей все, — сказала Светка равнодушно, прекрасно понимая, что ни Володя, ни Наташка полумерами не ограничатся.

Сама же едва пригубив рюмку отставила ее в сторону, притворно сморщившись от отвращения:

— Фу! Не идет! Что-то мне плохо.

Сашку остановила жена:

— Куда тебе еще и так еле сидишь!

— Пускай проветрится, сходит в магазин, — предложила Светка и достала деньги, — Сань купишь еще чего-нибудь, салатиков там, колбасы на стол.

— Да у меня есть деньги, — ответил Сашка поднимаясь, — Не надо.

Сашка долго возился в прихожей, одеваясь. Наташка с Володей самозабвенно распевали романсы. Светка клюнула носом, изображая степень крайнего подпития.

— Ох, как меня мутит, — сказала она, — я пожалуй схожу с ним тоже, а то обязательно чего-нибудь да напутает. И проветрюсь заодно.

— Давай, — кивнула ей Наташка между куплетами, — сигареты еще купи.

Они вышли из подъезда. Мягкие сумерки преобразили двор. Лиц уже было не разглядеть, разве что силуэты. В медленно остывающем воздухе слышались голоса. А в отдалении, освещая улицу, набирались сил желтые фонари. Всё, наконец-то, они оказались наедине. Тело Светкино сжалось от приятного озноба. Она сделала вид, будто тяжело держать равновесие. Сашка вынужден был ее поддержать, он всегда старался вести себя, как джентльмен. Так они и пошли к павильонам — в обнимку. Светка поминутно хохотала над его словами, стараясь прикрыть охватившее ее возбуждение напускной веселостью. Она чувствовала близость желанного тела, трепетала от руки, сжимавшей её плечо.

— Ты мерзнешь?

— Да, что-то знобит, — ответила она, понимая, что сейчас необходимо, как можно больше жаловаться, вынуждая его проявлять заботу.

Он еще в плену своей верности Наташке. Нити семейных силков необходимо подтачивать осторожно, ослабляя их хватку плавно и незаметно. Уже у магазина Светка поняла, что Сашка начинает ощущать иную женщину подле себя. Настал черед закрепить зыбкое достижение и воспользоваться силой кокетства. Когда она, взяв две банки пива и плоскую бутылку дорогого «Флагмана», отошла от прилавка и встала возле Сашки, в ее глазах играли лукавые зайчики.

Назад шли, уже просто обнявшись, но старались не замечать этого. Она делала вид, что продолжает мерзнуть, а он — что продолжает ее греть. На полпути Светка затеяла привал. Собственно ради этого и были куплены те самые баночки.

— Уф! Давай посидим немного, что-то мне дурно, — сказала она, указывая на лавочку в скверике, мимо которого они проходили.

Она прошла вперед и присела. Это «дурно» гипнотически подействовало на парня и он, повинуясь, опустился рядом. Светка перевела дух. "Как он близок!"

— Так пить хочется… — сказала она, как можно небрежней, с легким щелчком открыла банку, отхлебнула, протянула Сашке, — Будешь?

Он взял банку, приложился. Нервная дрожь стала овладевать телом женщины. Утра ждать не хотелось, но неверным словом или движением, Светка боялась спугнуть свою удачу. Но вот же он, рядом, и там внизу, в глубине по-предательски торопливо начинает просыпаться сладкое желание. Влажнеет промежность. Светка поспешно схлопнула бедра, качнулась вперед. Быть может слишком поспешно. Сашка заметил это движение, озабоченно наклонился к ней:

— Ты, что? Знобит?

— Да, — каким-то, вдруг внезапно севшим голосом, ответила она.

Она понимала, что стоит схитрить, отогнать шуткой разгоревшуюся страсть, оттянуть момент истины до утра, когда им никто уже не сможет помешать. Когда Сашка готов будет воспринять их якобы случайную встречу, именно так, как она запланировала. Слишком многого ожидает она от задуманной связи. Надо успокоиться, еще не все сделано для того, чтобы это произошло.

— Подожди, — кашлянув, чтобы прочистить горло, сказала она, отшатнулась от его руки, готовой снова заключить в объятия, — сейчас себе баночку достану.

Она наклонилась, зашелестел пакет. Светка машинально соображала, какая бы тема могла ослабить хватку восставшего против здравого смысла либидо. Наташка? Вася? Пожалуй, Вася — пусть Сашка лучше меня пожалеет, чем устыдится перед женой и Вовкой за свои крамольные мысли. Она распрямилась, щелкнуло кольцо, зашипела пена. Светка сделала затяжной глоток. В животе потеплело, сдерживать чувства стало легче.

— А Васька мой, наверное, сейчас на та-акой кочерге разъезжает. Домой до утра точно не заявится, — уронила она, будто в задумчивости.

— Он, что так и пьет? Не работает?

— Да нет, устроился в какую-то шарагу…

Когда баночки опустели, Светка искоса посмотрела на Сашку. Он был в том самом состоянии, которого она и добивалась. Долго на кухне высидеть не сможет, пойдет спать — раз, и проникся необходимой жалостью и симпатией к ней, что долгожданным утром будет ей только на руку, это — два.

Так оно и вышло. Не высидев и четверти часа, Сашка поплелся в комнату спать. Жена его нимало ни расстроилась этим обстоятельством, продолжила пить и веселиться. Светка тоже не стала долго задерживаться. Спустя час, сославшись на сонное состояние, она ушла в другую комнату, где постелили им с Володей. Веселье на кухне продолжалось всю ночь, сквозь сон Светка слышала, как открывалась дверь, и в дом заходили какие-то знакомые Паялиных, смеялись на кухне, подпевали, звенела посуда.

Проснулась Светка, когда за окном уже голубели рассветные сумерки. Она встала, обошла квартиру, заглянула краем глаза в комнату, где спали Паялины. Сашка шевельнулся во сне. Сейчас проснется, подумала Светка с удовольствием и на цыпочках пошла в ванную. Комнаты, в убранстве торжественных теней, казались залами замка, и Светке хотелось петь от восторга — скоро это свершится. Надо успеть в душ, чтоб к долгожданному моменту оказаться перед ним свежей и желанной.

Она ласкала себя струями теплой воды, принимая соблазнительные позы, нет-нет да и косясь сквозь полупрозрачную занавеску на приоткрытую дверь. Но в ванную так никто и не заглянул. Напрасно женщина надеялась, что звук льющейся воды напомнит долгожданному мужчине, что настало время утреннего туалета.

Она выключила воду, откинула занавеску и, взяв с сушилки полотенце, принялась докрасна растирать гибкое упругое тело. Дверь по-прежнему оставалась открытой, но Сашка появляться на ее пороге не торопился. «Вот сурок!» — обескуражено буркнула Светка и ступила из ванны на пол. Приоткрыла дверь шире, прислушалась. Сонная тишина дома нарушалась лишь Володиным похрапыванием. «С Вовкой все ясно — «без задних ног», Санька-то где?» — подумала Светка возмущенно. Она взяла халат и, не одевая его, вышла в прихожую.

Линолеум под ее ногами отзывался тихим шепотом — она кралась на запретную территорию. Сумерки отползали, в комнатах светлело. Светка собралась с духом и приоткрыла дверь в комнату Паялиных. Сашка не спал. Он приподнял голову, всмотрелся. Держа халат в руке, Светка прикрывала обнаженное тело.

— Ты, что? — спросил Сашка.

— А Наталья спит? — нашлась она.

Но можно было не спрашивать — приоткрытый рот подруги и подложенный под щеку кулачок говорили о том, что спит, да еще как. Понимающе кивнув, Светка прикрыла дверь и поспешила на кухню. «Сейчас придет!» — забилась под висками радостная мысль.

Светка накинула халатик, наспех застегнула его всего лишь на две пуговицы, так, чтобы при наклоне взору открывалась грудь, а «в положении сидя» бедро видно было полностью.

В мгновение ока дорогой «Флагман» оказался на столе и пробка его была свернута; убедившись, что рюмок на столе больше чем достаточно, Светка уселась на стул вполоборота. Дверь в комнату стукнула. «Идет!» Едва она успела прикурить сигарету и принять непринужденную позу, как в полутьме коридора показался он. Сашка даже не потрудился надеть трико или брюки — так и прошествовал к туалету в одних плавках.

Сердце в груди взволнованно затрепетало, Светка поперхнулась дымом, закашлялась, отложила сигарету и, еще раз придирчиво осмотрела себя. Полу халатика пришлось немного подтянуть, чтобы тень от нее соблазнительно легла на самое сокровенное место.

Вскоре Сашка вышел. Его взгляд скользнул по ее фигуре и озадаченно задержался именно там, где она и рассчитывала. «Иди сюда», — кивнула она, решив не выпускать инициативы. Он замялся. Светка подтолкнула к краю стола наполненную рюмку: «Вот, давай выпей». Надо было сказать что-то еще, но она смогла только улыбнуться. Ее вторая рука машинально коснулась нижней пуговицы. Он нерешительно покосился в сторону комнаты, где спала Наташка, потер лоб, скорчив горестную гримасу, взял рюмку со стола и залпом выпил. Придержав полу, готовую распахнуться, Светка сунула парню заготовленный бутерброд. Сашка закусил, присел на табуретку, предвкушая приближение оздоравливающего эффекта.

Светка встала из-за стола, боясь, что голос от волнения может сесть до хрипоты, кашлянула. Пальцы исполнили торопливый танец, и халатик с плеч скользнул на пол.

Обнаженная и беззащитная, сейчас больше всего на свете корила она себя за поспешность, боясь, что в самом конце, когда план уже близок к завершению, ее могут отвергнуть. Сашка просто смотрел на нее, не осуждая, но и не возбуждаясь тоже. Она растерялась, забыла, что хотела сказать. Та раскованность, с которой минуту назад собиралась себя ему предложить тоже куда-то испарилась.

— Сань, — спросила она по-простецки, не найдясь, — можно я к тебе на колени сяду?

Его эта просьба удивила. Тем более в таком контексте.

— Кх-м… — озадаченно произнес он.

Светка же расценила эту реплику как позволение и приступила к парню. Неловкость все еще висела в воздухе. В последний момент Светка передумала садиться на колени парня боком и села верхом. Их лица сблизились. Сашка по-прежнему продолжал глядеть на нее чуть удивленно.

— Чего это с тобой? — спросил он. — А вдруг кто проснется?

Ага! — решила Светка, — Значит, больше боится, чтобы не увидели. Все мужики кобели, правда, Сашка особенный. Хороший он у меня.

Она приблизила лицо, потерлась игриво о его нос носом и лучезарно улыбнулась. Она его соблазнит. Соски на маленьких грудках уже стали твёрдыми. Она изогнулась и слегка коснулась ими груди парня. Не стоит сейчас ничего говорить, лучше поцеловать его и не дать опомниться. Она потянулась к его губам. Он отстранился.

— Свет, ты б хоть халат накинула…

Она изогнулась назад, — он подхватил ее за талию, — и подобрала одежду. Наклонив голову и с игривой страстностью глядя ему в глаза, накинула халат на плечи.

— Так нормально? — спросила она, подражая голосу опытной обольстительницы.

— Вполне…

— Ну теперь-то давай поцелуемся? — сказала Светка и потянулась к его губам с требовательностью законной супруги.

С этими словами она обняла его за шею и придвинулась ближе, охватив парня у пояса бедрами, стремясь прижаться лобком к нижней части его живота. Член у Сашки уже поднялся и теперь судорожно подрагивал, наполняясь силой. Вот она коснулась его и тут же замерла в напряжении, пожелав сполна пережить это сладкое ощущение. И не услышала она даже тот тихий протяжный стон, который сама же и издала.

— Саша, а-ах! …как у тебя тут всё уже… вон уже …как!..

Она стала двигаться, судорожно вздрагивая и заряжая Сашку энергией, а себя безудержной страстью. Она впилась губами в его губы. И Сашка сдался. Он целовался с удовольствием, напрочь позабыв о своей обычно бдительной супруге. Светка порой высвобождала свои губы, чтобы осыпать поцелуями его лицо, шею и плечи. Почувствовав, что маленький Саня в плавках большого готов войти в женское тело, она, не мешкая, вызволила его из-под ткани. Нет, в таком состоянии ей, конечно, было уже совершенно плевать на подругу и на Володю — даже ядерный взрыв на окраине города не помешал бы ей довести задуманное до конца — но было в этом что-то такое захватывающе-интересное — трахаться не снимая трусов. Она даже пожалела на миг, что свои не догадалась надеть заранее. Теперь уже поздно. Зев влагалища скользил в поисках кончика Сашкиного члена. Но вот Светка поймала его и стала наползать, не переставая страстно целоваться. Член входил с трудом, не смотря на то, что вагина девушки буквально истекала секретом. Поза была неудобная. Сашка попробовал подружке помочь: откинулся назад, раздвинул ноги. Но меры эти все равно не позволили ей ощутить предельной загрузки, а ему полного погружения. Тогда Сашка вскочил и вонзил член в Светку на всю длину его настоящего достоинства. «Мамочки!» — прошептала она одними губами, запрокидывая голову и растворяясь в сумерках запредельного экстаза. Об этом, именно об этом! она мечтала все те долгие одинокие ночи — «Сашенька еще мне! Еще хочу, пожалуйста!»

Никто еще не плакал в его руках, когда занимались сексом — по Светкиным же щекам катились крупные слезы. «Еще, еще!» — причитала она, — «Сильней, Сашенька, сильней! Пускай мне будет больно!» Она знала — это будет такая сладкая боль. Санька смахнул со стола все рюмки, посуду с бутербродами. Его нимало ни заботил шум, что он произвел, ведь он готовил плацдарм для штурма глубин новой своей избранницы. Положил Светку и стал неистово вынимать и вонзать в нее свое закаленное в горниле желания орудие созидания. Светка металась на столе, крутила в беспамятстве головой. Она помогала — стискивая его ягодицы бедрами, голенями — помогала проникать в себя глубже и глубже. Она даже схватила занавеску. Не сознавая, что делает, она яростно дернула ее. Полетели крючки, ткань обвисла. А Саня всё не переставал вколачивать свои крепкие фрикции.

Но когда-то ж это всё должно было кончиться! Заметив, что Светка стала чаще выгибаться и задерживать дыхание, подтягивая сорванную занавеску ко рту, а ее влагалища своды уже трепещут в предчувствии приятных судорог, Сашка и вовсе потерял голову. И не помнил он, и не знал сейчас ничего. Теплые волны наслаждения катились по телу, порождая на коже ощущение не то жара, не то озноба. Резко вынимая член, он не спешил теперь, стремительно погрузить его обратно, а плавно раздвигая нежные ткани, медленно входил в глубину. Светка начала стонать, двигать медленно тазом навстречу, вновь закусила занавеску. Он почти довел ее до вершины чувственного эвереста и сам понимал, что пора ставить последний штрих в этой обоюдной идиллии. Он подхватил ее на руки и, не обращая внимания на грохот падающей гардины, в последний раз вник в суть её, Светкину на всю глубину, где и изверглось бурным фонтаном горячее семя, заставив Светку кричать и метаться в безумных конвульсиях. Сбылась её мечта. Она, наконец, сбылась!