Приключения тёти Клавы

Тётя Клава и Генка

В пятый класс я и остальные пошли в село Личадеево,

жили в интернате, девочки в одной

комнате, мальчики в другой, ни о каких шашнях с девочками

и речи быть не могло.

Но Генка как-то подрос за лето и не жил с нами мелкотой,

родители пристроили его

на постой к одинокой вдове тёте Клаве.Вскоре по школе шептали:

пятиклассник-то с тётей Клавой

живёт, но свечку никто не держал, а он молчал.

И всё же вот его рассказ в моей литературной обработке.Нет, вы

не поймали меня на вранье: как же он мог тебе рассказать,

коли не общались?

По окончании десятилетки Генка оказался в г.Красноярске и встретил

там земляка, моего старшего брата Сергея, который был туда

распределён по окончании РУ(ремеслухи): ну а о чём

могут беседовать земляки под бутылку водки, конечно о бабах.

— Первую неделю я вёл себя тихо, даже и не помышлял тётю Клаву совратить,

не в моём вкусе, полновата супротив тёти Дуни, да и Дуняшка меня измотала,

передышка нужна, да и рисковано лезть к хозяйке, враз выставит на улицу.

Сидел за столиком у окна, делал домашки и зубрил басню "Волк на псарне".

Хозяйка хлопотала по дому, я иногда зыркал, ходит тут по избе

в коротком халате, верхняя и нижняя пуговки

не застёгнуты, дебелые ляжки видны, сиськи вываливаются; моет пол, пышной

попой играет, подол высоко подоткнула.Мелькала мыслишка, а не завалить ли

её прямо на мокрый пол, тянет нас, мужиков, не вовремя не к месту, кровать-

уж очень пресно.Но чур меня, не глупи.А она стирку затеяла в большом

тазу, опять в той же позе, опять мыслишка, деревенскую припевку вспомнил:

Я иду, она стирает,

Я помог намыливать,

Повалил её в корыто,

Начал запузыривать.

Понятно, не считает меня за мужика, не стесняется или, — мелькала мысль, — дразнится.Я замечал, есть такое у девок: и не надо им

и давать не собираются, а дразнятся.

В субботу тётя Клава истопила баню, собрала банные

причандалы, собралась идти мыться.Я набрался наглости, будь что будет,

была не была, встал

на пути, вперил глаза в её глаза и ляпнул: тётя Клава, дай вдуть.

Она оторопела, вытаращила глаза, уронила

банные штуки, наконец вымолвила:-Генка, ты чего, сдурел, ты ж ещё маленький,

думать тебе об этом рано,

тем более заниматься ЭТИМ, взрослые-то далеко не все ЭТО могут?

Откуда такие слова знаешь?

— Не только знаю, но и умею уже полгода. — И как же так? — А тётя Дуня обучила, дальняя родня.

— Уж не Мокрова ли? — Она.

— Вот б.ядина, здесь в нашем селе половину мужиков охмурила, то-то вижу,

уже год как не появляется,

а она оказывается мальцов обучает.Но мне ЭТОГО не надо,

двадцать лет как мужа схоронила,

не спала больше с мужиками, нечего и начинать.Впрочем, можешь мне

сгодится, пойдём в баню, спинку мне потрёшь.И не воображай чего,

начнёшь лапать, банным веником отхлестаю

и голым выставлю.

— Тётя Клава, вот те крест, и близко не подойду и пальцем не трону, прости

за плохие слова, не подумавши, ляпнул.

Помылись, обходим друг друга, даже не смотрим друг на друга.

Но тут она как-то нагнулась и её пышная

распаренная розовая попа оказалась рядом с моими причандаплами.

Писун среагировал мгновенно,

щёлк и вот уже торчит, гад, колом, но я успел отвернуться

и спрятать его, но залупа всё же

успела чиркнуть по распаренным ягодицам.Думаю, пронесло, не заметила.

Куда там, заметила, но не стала искать веник, чтоб меня отхлестать,

лёгкого касания залупы по ягодицам оказалось достаточно

чтобы она потеряла контроль, опустилась на колени— на локти

и дрожащим голосом попросила:

— Геночка, мальчик мой, теперь потри мне спинку.

— Но мне почему-то послышалось: милый, отЪ.би меня.

Каждый слышит, что хочет.И я с размаху

засадил ей до упора.Она протяжно охнула, ойкнула и замерла.

А я обхватил её сзади руками,

ухватил за сиськи, мало ли что, — начнёт вырываться.

Но она лишь тихонько причитала:

что ты со мной делаешь, обещал же не трогать, не губи, прекрати, пожалей,

а я от этих слов сильннее

возбуждался и дрючил её, только яйца стучали.Она застонала,

потом заорала, но я уже знал,

что это означает.Сели на мокрую банную скамейку и она ударилась

в воспоминания.

— рано ты возмужал, но и я в такие годы честь потеряла.

Уже титьки появились,

на кунке пушок, выглядела не по годам рано созревшей и уже подумывала,

кто же сорвёт эту спелую вишенку.

Как-то купалась в укромном местечке на речке Тёша.Никого.И тут на тебе,

конюх дядя Вася коня привёл купать, мужик он тихий, живёт один,

с нашими разведёнками в шашнях не замечен, видно бабами не интересуется,

чего его боятся, уж точно не ему достанется моё сокровище.

Он на меня взглянул равнодушно и говорит:-слышь, красотка, приходи завтра на конюшню,

на коне покатаю.Я зарделась и прям выросла, никто так меня не называл, может ему виднее.

Пришла: дядь Вась, на каком будем кататься? (Он в лёгких шароварах, белая рубашка

расстёгнута, грудь волосатая, я залюбовалась и не старый оказывается)

А он швырь меня на копну сена.

— Дядь Вась, ты чего? — Не спеши, красавица ты моя, сначала проведём подготовку, иначе конь

тебя сбросит.Деловито задрал мой новый сарафан, — трусы снимай. — Дядь Вась, в трусах нельзя

что ли на коня? — Нельзя, нельзя, ножки раздвинь. Трусы сняла, ноги раздвинула,

мелькнула мысль, как бы он не сделал чего с моей кункой. Да нет, не сделает,

у него даже ширинки нет.

А он немного опустил шаровары и вывалился

здоровенный писун, залупа красная и уже тычет его в моё сокровище. — Дядь Вась, я этого

боюсь, девочки говорили, будет больно.Не бойся, красавица, не дёргайся, а я осторожно.

— Неужели такой большой там поместится, не успела подумать, а он уже весь там и по всему

телу истома и начал он туда-сюда-обратно, а я начала его царапать и кусать, а он

и не замечает.Потом уж надела трусы, отряхнула сарафан от сена и бежать.

На другой день, прихожу на конюшню, тянет меня туда:-дядь Вась, подготовку я прошла,

давай катай. — Нет ещё, нужен второй урок, снимай трусы. — Чего снимать-то, я и не надевала,

ты же сказал, нельзя на коня в трусах. — Тогда стань на четвереньки.Стала, юбку задрал, воткнул

в мой зад свою залупу и опять всё повторил, я уже не боялась и было очень приятно.

Закончили:-Я пошла, говорю, — Не торопись ты, погуляй по конюшне,

лошадок погладь, вон они как на тебя смотрят уважительно.Погуляла, подошла вплотную и

что-то на меня нашло, одной рукой погладила дядю по щеке, впилась в губы,

а другую сунула под резинку

шаровар и ухватила его писун, он мгновенно напрягся, стал твёрдый и вылетел из шаровар,

я падаю на сено и тащу за собой милого за писун и сама вставляю его в моё сокровище,

так мне хотелось скорее повторить.Поняла я, что значит покатаю на коне, все мужики вруны.

А может не все?

Прошли годы, вышла замуж, муж помер и вот отдалась юныму постояльцу.

Я не слушал и спросил: а можно тебя лицом к лицу? — Да ты, милёнок, всё прослушал, у меня

такая же манда, как у Дуньки, а зачем тебе, у тебя же висит, а — поняла, хочешь, но не можешь.

Но это поправимо, ты же месяц говел, значит накопил силёнок, теперь назвался груздем, будешь

еб.ть меня пока всё, а потом ешё три раза.Она поиграла с моим заснувшим писуном и он ожил,

она, не мешкая, улеглась на спину и приняла классическую позу.Увидев такую красоту,

кто б устоял.Вернулись в избу, легли вечером на разных кроватях, она быстро заснула,

а я ворочаюсь, что такое, опять встал.На цыпочках к её кровати и шмыг под одеяло.Прильнул

губами к её губам, потискал титьки, постукал залупой по ляжкам и лобку, мол, впусти, очень надо,

спит, но вот ножки раздвинулись, согнулись, прижались к животу, даже во сне знают, что делать.

Поимел сонную, не подмахивала, но очень призывно постанывала и что-то, бормотала:

а кто это там меня еб.т, я же сплю, перестань, ой нет продолжай, поглубже вводи, недоёбыв.ешь,

пореже, теперь ускоряй, ну закачивай, я уже; вроде спала, наяву так подсказывать стеснялась,

а может притворялась.

Вернулся на свою кровать, пора засыпать, а тут она: шлёп-шлёп и в своей короткой ночнушке,

титьки вывалились, шмыг ко мне под одеяло; целовать, ласкать не стала, сняла мои трусы и уселась

на меня, и стала своей лохматкой тереться о мои причандалы и имитировать подмахивание.

У меня не встал, но она кончила, а я нет.Ну и дела, все дамы так умеют или она всё же б… ина?

А мне без разницы, кунка у неё тесная, отдаётся класно, подмахивает с умом, попусту не частит,

в баню приглашает, чего ещё нужно бедному школяру.

Эпилог

После пятого я уехал в город Кулебаки, где закончил семилетку

и больше никогда не бывал на реке Тёша в Личадееве.

Генка закончил в Личадееве десятилетку, жил у тёти Клавы, поёбыв.л её всё ленивее

всё реже, в десятом уже только раз, в субботу, в бане.Закончив десятый оказался

в городе Красноярске, встретился там с моим братом Сергеем.Дальше следы его

затерялись.А тёте Клаве стукнуло 45, в самом соку, только разохотилась в плане интима.

Присматривается к школярам, кого бы пустить на постой.

А я жалею, что отказался поступать в школу интима к тёте Дуне, и мне потом пришлось

учиться интиму всю жизнь, но так и остался дураком.