Карнавал одинаковых масок, глава 1

В полупустом вагоне кое-где на свободных диванчиках сидели сонные пассажиры, несчастные избранники выживающих в карантин работодателей. Некоторые с непривычки заранее подходят к дверям и ждут своей станции, будто боятся, что все разом поднимутся со своих мест и ринутся к выходу. Олег нетерпеливо дергал коленкой, поезд со скрипом остановился в пустом вестибюле метро и женский голос сквозь мембраны динамиков не синхронно объявил “Станция Авиамоторная”.

Олег уверенной походкой прошел к эскалатору, на ходу по-хозяйски оглядывая пустоту подземного зала. Высокий, атлетично сложенный мужчина. Черная полицейская форма на удивление хорошо сидела на его тренированом теле, но лицо, черты которого формировали чувство физического превосходства и заносчивости, носило еще одну едва уловимую печать. Человек внимательный и сведущий безошибочно уловил бы скрытую, но самую важную личину, что не спрятать ни за волевым подбородком, ни за мощным черепом, ни за широким лбом.

В сущности, Олег был так жалок и угодлив, что даже полковничий китель на нем смотрелся бы, как ливрея. И никогда это не находило такого сильного подтверждения, как при обращении к высшим чинам. Что интересно, угодливость этого крепкого мужчины вмиг улетучивалась, стоило только сменить действующих лиц на арене событий. Насколько сильно он возвышал над собой персону офицерского звания, ровно настолько же принижал статус не обремененных избыточной властью коллег и простых граждан.

Трудно понять, о чем он рассуждал, поднимаясь на длинной ленте к поверхности земли, задумчивость иногда прерывалась внимательным оглядыванием формы, поправлением прически или воротничка. Весь вид и образ действий этого мужчины был построен с оглядкой на литературные образы — отважные герои, красавцы, столичные сердцееды, все они напутствовали его, подбадривали и были довольны своим подопечным. И Олег боялся ослушаться, старался изо всех сил соответствовать высоким идеалам, особенно в присутствии публики. Прапорщик полиции, вошел в тесное помещение поста, сдержанно поздоровался с коллегами и заглянул через плечо сидевшего за столом полицейского.

— Иван Петрович, меня на второй маршрут впиши, пожалуйста, — елейным голоском Олег обратился к старшему смены, — младший сержант Прядко, спецсредства получены?

— Так точно!

Второй маршрут дозора можно было и не выпрашивать — Прядко, как новичка, на ответственный участок и так не назначат, а Олег, наставник, должен неусыпно следить за обретением им необходимых навыков и качеств. Но, желая лишний раз проявить учтивость, Олег все-таки напомнил старшему, чтобы не дай бог не случилась ошибка в табеле. Образец уставной дисциплины — прапорщик подготовил оружие, расписался в журналах инструктажей, мельком невидяшим взглядом прошелся по доске с ориентировками и как итог, натянул на лицо черную многоразовую маску. Все увидели и согласились — Олег образцовый сотрудник полиции!

Напарники молча спускались по пустынному эскалатору, навстречу поднимался угрюмый мужчина, поравнявшись, он боязливо натянул медицинскую маску на нос и отвел глаза от тяжелого, требовательного взгляда образцового полицейского. На платформе случилась та редкая минута, когда один поезд уже скрылся в черном тоннеле, а второй еще не прибыл. Тишина. Младший сержант Прядко шла рядом с наставником, без бушлатов, они смотрелись гармонично. Вероника в свои тридцать четыре могла составить партию двадцати девяти летнему прапорщику — рослая по женским меркам, стройная и крепкая. Природа не отказала ей в красоте, хоть черты не были лишены изъянов, но сочетание их восхищало. Замечалась, правда, наклонность к тучности, но женщина еще справлялась с природой активными физическими занятиями, что безусловно послужило красоте ее тела.

— Когда это закончится? — сухо спросил Олег, — вчера, говорят, затор устроили — каждого пассажира шмонали...

— Муж сказал, еще неделю так будет, — Вероника горделиво вскинула голову, мотнув черным хвостом, выбившимся из-под меховой форменной шапки, — во всяком случае, в управлении такие слухи ходят.

Олег развернулся в конце вестибюля, размял руки и как бы невзначай поиграл перед напарницей мускулами.

— Вероник, в нашу смену все будет спокойно, — вдруг сообщил Олег с серьезным видом и сжал кулак вытянутой руки, — вот они где у меня все!

Вероника смотрела на наставника с благоговейным почтением и кокетливо моргала, будто этот крепыш мог и ее сдавить той же ручищей. Олег в запале разыгравшегося самомнения совершил серию ударов по воздуху и в конце по закону жанра продолжительно выдохнул. На свое несчастье на глаза бравого защитника правопорядка попался спустившийся на эскалаторе чернявый таджик. Чем ниже ступени несли приезжего чернорабочего, тем сильнее его лицо принимало испуганный вид. Олег ускорил шаг навстречу долгожданному пассажиру.

— Полиция метрополитена, Ваши документы, — нарочито вежливо представился прапорщик.

Таджик не решался поднять глаз, он сунул руку во внутренний карман дерматиновой куртки, долго выискивал искомый документ и наконец обреченно протянул полицейскому потасканный паспорт.

— Та-а-к-с, — важничал Олег, — регистрация где? Рабочая виза?

Таджик развел руками, жалобно глядя: “Начальник, все будет. Закурить не желаете?”. Олег едва заметно кивнул, но этого неочевидного знака хватило гастарбайтеру. Он достал из кармана пачку, незаметно сунул тысячную купюру между оставшихся сигарет и протянул полицейскому, рассчитывая на снисхождение. Олег быстро сунул засаленную пачку в карман брюк, а гость столицы поспешил в открытые двери вагона.

— Вот так, Вероника, настоящий мужчина обязан уметь зарабатывать деньги, — с нескрываемой гордостью заявил Олег, брезгливо обтирая руки влажной салфеткой, — скоро и ты научишься...

— Олег, а ничего не будет? — испуганно спросила напарница, подобострастно заглядывая в глаза большому и сильному мужчине.

— Меня держись и все будет ОК! — уверенно заявил мужчина, — вон, иди у тех женщин пропуски проверь.

Вероника, воодушевленная поддержкой красавца, направилась к группе людей. Ближе к восьми утра народу прибавилось, пассажиры направлялись на работу, хлынули доставщики еды, со смены прошла группа пожарных в синей форме. Олег стоял у колонны, скрестив руки на груди, и исполненный важности наблюдал за своей подопечной. Вероника, обворожительное создание, особенно симпатична в черной полицейской форме, брюнетка с собранными в хвост волосами, она принадлежала к той редкой разновидности женщин, что способны сохранить свою грациозность даже в робе тракториста. Если под кителем еще нельзя было уверенно что-то заявлять, то черные брюки с тонким алым лампасом от пышных округлостей грозили с треском разойтись.

— Ну как? — спросил он вернувшуюся напарницу, — пропуска есть?

Женщина улыбнулась и кивнула. В вестибюле еще прибавилось людей, стало почти так же многолюдно, как и в обычный день, но поток скоро схлынул и снова воцарилась тишина.

— Ебаные крестьяне, так и прутся в вагон, будто не успеют, бараны, — Олег отпустил грубость, не делавшую чести его выдержке.

Он обладал удивительной способностью испортить впечатление о себе сказанной точно и своевременно неуместной фразой. Сомнительное достоинство. Люди, давно знакомые с ним, старались не иметь общих дел и не дежурить в одной смене. Вероника печально опустила глаза, а тот огонек, что был порожден страстью и интересом к мужчине, заметно потускнел. Даже у чересчур пылких девиц случаются неприятные моменты относительно избранника. Олег оглянулся и как только зашли за колонну, положил руку на талию напарницы. Дальше можно было ничего не говорить — Вероника знала — это верный сигнал и ответ был заранее положительный.

— Может уединимся на несколько минут? — по-шпионски сквозь зубы проговорил Олег.

— А работа?

Вопрос женщины прозвучал не достаточно убедительно, она была слишком страстной, чтобы колебаться, тем более, что в этот час работа уже занимает ее меньше всего. Трудно сразу понять, играла ли она на слабостях наставника или сама питала не меньшую слабость, но к радости обоих, предложение было взаимовыгодным. От этих слов, произнесенных мужчиной так запросто, Вероника ощутила в груди приятный трепет и позволила делу идти своим чередом. Патрульные с беспристрастными взглядами блюстителей правопорядка прошли вдоль пустынного вестибюля, возле эскалатора они резко развернулись и скрылись на платформе. Пришлось дождаться ухода пустого поезда, пройти мимо табло на уровне головы, чтобы достичь заветной дверцы.

— Осторожно, — предупредил Олег.

Дверца была рассчитана на человека очень стройного сложения, к каким Олег себя не относил. Он медленно прошел по краю над рельсами и подал руку даме. Здесь площадка заканчивалась дверью в технические помещения. Одно из них, самое маленькое и чистое, неотразимый прапорщик и облюбовал для своих уединений с подопечной. Здесь можно наконец стянуть маску с лица. Вероника трепетала от нетерпения, она даже не сняла меховую шапку и сразу опустилась на колени перед мужчиной. Олег наслаждался благосклонностью своей напарницы, в такие моменты он даже забывал, кто ее муж и какие высокие звезды на его плечах. Могло показаться, что прапорщик в большей мере наслаждался готовностью женщины к спонтанному страстному сексу и ее принадлежностью другому, более авторитетному самцу, а не ее великолепной игрой губ и языка.

Беспечность, не сдерживаемая иными соображениями, кроме удовлетворения собственных прихотей могла доставить обоим массу неприятностей, от того их уединения носили характер еще более жгучий и желанный. С удивительным простодушием Вероника соглашалась при первом же намеке наставника, хотя сама никогда не предлагала. Не роняя своего достоинства, она смотрела снизу вверх и в этой игре взглядов не было место превосходству или подхалимству. Эта женщина предназначена самой природой для удовлетворения самых ярких мужских фантазий, она так отдается делу, так возбуждается, что иному, не самому выносливому кавалеру, пришлось бы не легко — джин из бутылки выполняет каждую прихоть с исключительным упоением и наслаждается своей ролью, даже если обладатель лампы давно пожалел о неосмотрительной просьбе.

Пределы дозволенных фантазий Вероники были так широки, что вмещали в себя все те действия, что состоят в справочниках извращений и перверсий. Утоляя собственную страсть, она нетерпеливо, рискуя маникюром, расстегнула пряжку офицерского ремня и добралась до ширинки. Больше не существовало ни мужа, ни московского метро, ни подсобки — только она и этот великолепный фаллос. Да еще мошонка, в которой вырисовывались крупные яйца. Длинный, ровный, обрезанный, пронизанный сетью набухших вен и мелких темно-синих артерий, он упруго покачивался прямо перед лицом Вероники.

— Олежка, только на воротник не попади, как в прошлый раз, — в голосе уже безошибочно выделялась томная дрожь, — изо рта не вытаскивай, когда кончишь. Хорошо?

Она даже не посмотрела вверх, теперь контакт глаз ей был ни к чему, это не тот случай, когда девушка, стоя на коленях, не сводит глаз с лица мужчины — Веронику не интересовали эмоции напарника. Она пока дразнит мужчину и саму себя, проводит языком, оставляя длинный влажный след на стволе и грибовидной головке. Потом она проводит языком по морщинистой мошонке, глубоким поцелуем прилипает губами к каждому тяжелому яичку. Вдруг, без объявления войны она медленно выпускает яйца и вбирает губами головку, только к изумлению Олега, Вероника не останавливается, пока не пропускает по самое горло всю длину его твердого, ровного члена. Одним медленным движением она насаживает свою голову на штырь и упирается лицом в бритый пах мужчины. Приходится приспособиться, изогнуть шею, чтобы головка прошла в горло, а еще нужно высунуть язык, уложив его под стволом. Еще несколько секунд, женщина справляется с удушьем, терпит, наслаждается заполненностью своего рта.

Четыре, три, два, голова пошла назад, освобождая покрытого слюной пленника. Вероника сглотнула комок, помахала растопыренными пальцами себе на лицо и начала глубоко дышать. Она заметно покраснела, хоть смуглая кожа ее лица и не позволяла обычно этого разглядеть. На второй заход полицейская продержалась дольше, дрожа головой у живота Олега. Он наслаждался сумасшедшей выходкой напарницы, трясся всем телом и сопел сквозь зубы. Заслуженная награда героя, образцового полицейского! Вероника освободила хватку и сантиметр за сантиметр выпустила из губ слюнявый пенис. Снова она обмахивалась растопыренными пальцами и глубоко дышала, прежде чем атаковать в третий раз. Непредсказуемая куртизанка — она больше не стала заглатывать член на всю глубину, вместо этого прижала его к щеке изнутри и порхала горячим язычком по головке. Вероника не сдерживала стонов и мычания, каждые две минуты он заглушался стуком колес уходящего поезда и снова наполнял тесную подсобку. Губы хлюпали, сопровождая причудливый изгиб розовой головки, иногда вспененная слюна капала на пол между ее ног.

— Олег, за голову возьми, — с трудом оторвавшись от лакомства попросила Вероника, — трахай меня в рот.

Олег послушно скрестил пальцы на затылке напарницы и заработал тазом. Как бы грубо и глубоко он ни вгонял свой болт в рот Вероники, она все принимала с благодарным стоном и, казалось, не довольствовалась напором. Залупа таранила глотку, яйца шлепали по шейке и дыхание обоих участилось.

Олег разошелся и уже во всю трахал Вероникин рот, чьи губы уже не сжимали пенис и гортанный звук наполнил подсобку. Сладостное томление разлилось по мужскому телу, вопреки своему желанию вынуть член и спустить на лицо, Олег вогнал поглубже, прижавшись животом к носу подопечной, и выплеснул щедрое доказательство своего темперамента. Несколько крупных порций спермы хлынули в пищевод, Вероника приноровилась глотать и когда Олег ослабил хватку, ласково обсосала опадающую головку от спермы.

Патрульные вышли в вестибюль. Младший сержант Прядко несколько шагов прихрамывала, разминала стройные ноги, а терпкий привкус во рту напоминал ей о недавнем служебном порыве.