Надлом

Надлом

Знаете…я напишу рассказ о себе. Прошу, не осуждайте меня за это, я не буду в нем нахваливать себя или свою жизнь, он не такой, этот рассказ, он другой…

Отец, сам абсолютно не умея кататься на коньках, решил научить этому меня. Нет, не подумайте он не из тех кто переносит свои амбиции на детей, он был добрейший человек, который всегда помогал людям. Просто я в 5 лет захотел играть в хоккей и батя купив мне коньки и клюшку, после рабочей смены на заводе, водил меня на открытый лёд обучать этому сложному и не сложному навыку.

Батя очень любил хоккей…любил потому что несколько лет назад он умер… пошел гулять с внучкой, моей дочей, на коробку в соседнем дворе. Внучка каталась, а мужчина лопатой чистил снег. Отец не мог не помочь, это было против его правил, он поднял ворота и перекинул их за борт… а через час ему стало плохо с сердцем…

Батя очень любил хоккей, а я хотел стать хоккеистом. Но в хоккейную секцию брали только с семи лет, такие были строгие правила. А мне всего пять…я очень хотел.

Набор в секцию происходил в августе и получалось так, что через год мне будет только шесть, родился я в октябре…

— Ты должен научиться кататься на коньках, за эту зиму, не просто ползать по льду, а кататься лучше всех местных мальчишек и тогда мы попробуем договориться. Но если ты будешь кататься плохо, я договариваться не буду — поставил условия батя.

И я учился, учился быстро, с батиной помощью. Он хоть и не умел кататься но в хоккее понимал очень много.

Я не помню конечно сам процесс, лишь моменты…Помню как носился на коньках играя с местными мальчишками один против троих, помню как шайбой рассекли бровь, помню как батя хвалил меня, помню с каким трудом он доставал мне клюшки под правую руку.

Было здорово, я бредил хоккеем, однажды лег спать в новых коньках. Дома играл не в солдатиков а в хоккей на подоконнике, вынув хоккеистов из настольного хоккея…Они были как живые, так работало мое воображение.

Потом наступил август и батя с большим трудом смог договориться, чтоб меня взяли в шестилетнем возрасте.

А дальше…дальше я долго занимался, ходил на тренировки с рюкзаком больше меня, так подшучивали надо мной дворовые парни постарше. Потом под влияние улицы, возможно гормонов, я бросил хоккейную секцию. Но любовь к хоккею только росла.

Шли годы, с жизненным опытом пришло и серьезное понимание этой замечательной игры. Я обожал хоккей, обожал Сергея Наильевича Гимаева, замечательного человека, великолепного комментатора и хоккейного специалиста. Мне казалось, что я настолько понимаю и люблю хоккей, что лучше меня в нем разбирается только он. Я правда так считал, не злитесь на меня за это.

Я продолжал бредить хоккеем, я обожал его, знал манеру катания каждого хоккеиста моей команды и мог сказать кто это едет не глядя на номер. Знал слабые и сильные стороны всех в команде, понимал решения президента клуба.

Я работал на заводе, в три смены, поэтому смотреть матч удавалось не всегда. В те времена в продаже появились двд рекордеры, с жестким диском и функцией записи с телевизор. Дорогая игрушка, но я купил ее, только для того, чтобы записывать матчи пока работаю.

Доходило до смешного. Вечерняя смена заканчивалась после окончания матча и идя в душ, можно было случайно узнать счет, от переговаривающихся в соседних лейках работников. А у меня то матч записан, я то счет знать не хочу и не желаю. Бывало услышишь чей то вопрос "как сыграли?", сразу уши затыкаешь и начинаешь громко напевать чтоб счет не услышать. Вот стоишь так и мелешь всякую чушь пока те двое не уйдут помывшись. Целая стратегия! Несколько раз было в автобусе перед самым домом случайно счет узнавал, там то уши не заткнешь, наушников особо не было еще.

Все знали что я серьезно разбираюсь в хоккее и все возникающие вопросы всегда адресовали мне. Даже батя стал часто у меня спрашивать то одно то другое.

Мне было приятно когда на работе парни подходили и начинали разговоры со мной то о хоккейных комментаторах, то еще о чем-нибудь связанным с хоккеем. Так часто происходило…

В одну из рабочих смен, ко мне подошел мой друг,

Он не был поклонником хоккея к сожаленью.

Я сразу заметил что он слегка бледноват и довольно сильно волнуется.

"Наверно опять поругался с начальством" — подумал я в тот момент…

Он же подошёл и встал молча. Я видел, что он хочет мне что-то сказать, но не может…

— Говори. Что случилось? — подбодрил я его улыбаясь.

— Ты уже знаешь? Нет, ты не знаешь…

Я начал ощущать его напряжение и сам стал сильно волноваться.

— Что знаешь? Говори, что я должен знать?!

— Там…это…

Кучу предчувствий, ужасных предчувствий мгновенно разобрали меня на кусочки…"Что-то с семьёй…пожалуйста только не это"

— Говори — уже зло бросил я.

— Локомотив разбился полным составом — выдохнул друг.

— Как он мог разбиться полным составом? — начал я цеплятся за ниточки надежды. Подсознание почему-то выдало аварию с автобусом.

"В автобусе не могут погибнуть все, значит он что-то перепутал, просто ошибся и всё, я его не виню за это, просто перепутал или его зло разыграли, с ними мы разберемся потом" — думал я медленно присаживаясь на стеллаж. Невдалеке скучковались бледные парни…все смотрели на меня.

"Нет парни, не смотрите вы на меня так, как будто на самом деле что-то случилось.

Я начал было говорить "Как могут погибнуть все при аварии с автобусом? Ты что-то путаешь" но после того как я сказал слово "Как" музыка в радио прервалась и на весь цех диктор Европы+ произнесла: " Экстренное сообщение!"

Друг же услышав моё слово "Как" принял его за вопрос и выпалил: "Самолет упал сразу после взлета, все погибли…"

" Самолет… самолет… разбились на самолете… заторможено составл я пазлы в моментально отупевшей голове"

Последняя спасительная ниточка с автобусом оборвалась…я пытался найти еще хоть одну ниточку, любую, даже самую невероятную, но ее не было, потому что по радио сказали тоже самое.

— Ты бы сходил покурил на улицу — уводил меня от от сверлильного станка, один из подошедших парней.

"Да, надо покурить на улицу… надо покурить…да…очень хочется покурить. Какая замечательная мысль покурить… надо же, не ожидал от него такой умной мысли…надо покурить".

Сознание просто отказывалось думать о трагедии, я просто как маленький прятался в домике.

На ватных ногах я шел по цеху к воротам. Станки работали вхолостую, все кучковались и все смотрели на меня.

"Что вы все на меня смотрите ироды. Что я вам всем сделал? Зачем, вы глядите… куда я иду? Я забыл куда иду".

На станках у каждого был свой приёмник и разные радиостанции на них, разными голосами, говорили одно и тоже: “Команда хоккейного клуба Локомотив трагически погибла разбившись сразу после взлёта”.

Я вышел на улицу, дрожащей рукой нажав кнопку поднятия ворот. На лавочке возле цеха никого не было, ни кто не курил, как обычно…возможно кто-то устроил это специально, не знаю.

Я начал раз за разом искать сигареты в карманах.

“Они где-то должны быть,” — рассеянно думал я — “сигареты были, целая пачка…надо поискать в куртке… нету, значит в брюках…нет в брюках, наверное в куртке…”

Я сидел и рылся в карманах одновременно смотря на лес вдалеке и и гораздо дальше, мимо него, пока кто-то не положил мне мою пачку сигарет с зажигалкой на ногу. Положил и сразу пропал в воротах.

“Что это?” — подумал я смотря на пачку желтого кэмела и продолжая рыться в карманах…

Потом долго курил, не знаю сколько сигарет, сколько времени это продолжалось, но ворота не открывались и никто не выходил…

Я очень любил хоккей, я и сейчас люблю его…

Но вот прошло уже тринадцать лет, а я посмотрев через год после катастрофы четверть сезона, больше не записываю матчи, не затыкаю уши, я просто перестал смотреть хоккей, не слежу за событиями… я отвернулся, я не смог, часть меня умерла вместе с ними…

Но я продолжаю любить хоккей. Играйте в хоккей парни, играйте в хоккей!