Преступление века

Николай Хрипков

Год написания — 2022

ПЬЕСА ДЛЯ КУКОЛЬНОГО ТЕАТРА

Действующие лица

Тол Верб, шериф. На его шапке-ушанке огромная шерифская звезда, несколько страусовых перьев и сорочье гнездо. Он весь с головы до ног обвешан оружием: пистолетами, саблями, автоматами, гранатометами и рогатками.

Директор школы Мина Фейн, очень деловая и пунктуальная. Высокая и худощавая.

Шерлок Холмс

Эркюль Пуаро

Евгений Онегин

ЗОБ, заведующий образованием, шеф

1

Тол Верб выходит на крыльцо. Сгибаясь под тяжестью оружия, он тащит за собой станковый пулемет «Максим». Обливаясь потом, подходит к своему «джапуазу», на котором написано «Ну, организованная преступность! Погоди!» Открывает багажник, куда бросает свои вещи. После чего залазит в машину и заводит мотор. Мотор ревет, машина трясется, но не трогается с места. Тол Верб вылезает.

— В чем проблема?

Пинает по колесу. Но нога, не встречая препятствий, ударяет его в лоб, и он падает.

— О! дьявол!

На «джипуазе» нет ни одного колеса.

— Нельзя и на пять минут оставить машину возле полицейского участка! Обязательно поснимают все колеса.

Видит проезжающего малыша на трехколесном велосипеде, останавливает его.

— Эй, мелкий! Видишь эту звезду?

— Визу! Визу эту звезду! Какая красивая звездочка! Я тозе такую хочу, дяденька! Достаньте мне эту звезду! Позалуста!

— Я воспользуюсь твоей тачкой. Так надо! Не боись! Права у меня имеются. А ты пока можешь поиграть в моем джипуазе. Андестэнд? Гранаты там покидай, из пулемета постреляй по движущимся целям. Только когда будешь стрелять по движущимся целям, обязательно спроси у движущихся целей являются ли они членами организованной преступной группировки. Так требует закон. Если являются, патронов не жалей. Хорошо?

— Каросо, сериф!

Шериф укатывает на велосипеде.

2

Директор школы трясущейся рукой набирает номер телефона.

— Аллоу!

— Тол Верб на проводе!

— Как на проводе? Его задушили?

— В смысле, он у аппарата.

— У какого аппарата? У самогонного?

— Да нет же! Ну, одним словом, он на связи.

— Но «на связи» — это не одно, а целых два слова.

— Какого черта? Ты кто такой?

— Я Мина Фейн, директор муниципальмовой школы.

— Простите, мэм! Не узнал сразу. Что-то произошло?

— Лучше не спрашивайте! Произошло ужаснейшее преступление! У меня даже язык не поворачивается. Мы ограблены…

— Не продолжайте, мэм. Я выезжаю к вам. Через два часа буду на месте преступнейшего преступления.

— Шериф! Но от вас до нас всего пятьдесят шагов!

— Мэм! Лучше проехать пятьдесят миль на автомобиле, чем пройти пятьдесят шагов пешком. Сколько трупов, мэм?

— Трупов? Ни одного.

— Вот как? Значит, действовал профессионал. Профессионал следов не оставляет. Нет, десять… сорок пять профессионалов с хорошей пейджеровой космической связью… Раненые, легкораненые и совсем не раненые имеются?

— Имеются. Я, шериф.

— Куда вы ранены, мэм?

— Преступнику повезло. Ему удалось не попасться на моем пути. Поэтому я осталась совершенно не раненой.

— Да! Дела обстоят значительно хуже, чем я думал. Я даже сказал бы, что дела обстоят очень плохо.

3

В ШКОЛЕ

Шериф. Подобную ситуацию вы, Конан Дойл, уже где-то описали.

Директор. Извините, сударь! Мы знать не знаем никакого Дойла. А тем более, что он там написал.

— Так книжки надо читать.

— Попрошу вас не указывать, что нам делать… И притом тут у нас школа, а не шарашка какая-нибудь, чтобы глупостями всякими заниматься.

ШЕФ. Господа! Господа! Не будем ссориться! Уважаемый Шерлок, у нас произошло тут ужасное преступление. Я бы даже сказал преступление века… суперпреступление…

— Не продолжайте, шериф! Я уже догадался, что здесь произошло. Хищение.

— Да! Совершенно верно. Но если бы вы знали, что похитили.

— А я уже знаю. Похитили содержимое урны.

— Как? Не может быть! Каким образом вы узнали об этом?

— Путем дедукции.

— Уважаемый… Как вас там? Вы всё-таки не в Академии наук, а в школе. А поэтому я настоятельно требую, чтобы вы изъяснялись общедоступным языком.

— Согласен, мэм. Когда я поднялся на площадку второго этажа, я увидел урну. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что урна совершенно пуста. Сколько лет я живу на белом свете, но ни в одном учреждении, ни на одной улице еще не видел пустой урны. Мне иногда даже кажется, что их вовсе не опорожняют. Зная о том, что в вашем почтенном учреждении совершенно преступление и, увидев пустую урну, путем дедукции, пардон, логического умозаключения я пришел к выводу, что урна ограблена. Вы удовлетворены моим объяснением, мэм?

— Ну, в общем-то да. А как вы думаете, уважаемый, а кто это мог сделать?

— Несомненно, что это сделал человек.

— Да! Поразительно глубокое умозаключение!

— Ну, посудите сами, господа, могло ли какое-нибудь животное, допустим, кот, которому несколько минут назад я имел наглость подражать, вытащить всё содержимое урны и унести, не оставив после себя никаких следов, как-то кусочки бумажек, какие-то соринки.

— Сомнительно.

— Это еще не всё, господа.

— А что… еще что-нибудь украли?

— Дело в том, что урну выносили. И после того, как содержимое выгребли, ее, уже пустую, занесли и поставили на место. Я внимательно осмотрел пол возле урны. Под урной не убирали и там должна была скопиться пыль. Между тем, приподняв урну, я никакой пыли не обнаружил. Преступник или преступники вытерли эту пыль.

— Но зачем?

— Но это же элементарно. Обычная чистоплотность.

— Значит, мы имеем дело с чистоплотным преступником?

— Скорее, мэм, с преступницей.

— Но откуда вы это знаете?

— Мужчины обычно внимание на такие мелочи, как пыль, не обращают. Только женщина могла, увидев пыль, чисто рефлексивно вытереть ее.

— Хм, разумно… Еще немного и, пожалуй, не выходя из этого кабинета, вы назовете имя преступника.

— Преступницы, мэм.

— Конечно. Конечно.

— Вы переоцениваете мои скромные возможности… А скажите, шериф, вы ничего подозрительного не заметили в здании школы?

— Подозрительного? Как сказать?

— Говорите, как есть.

— Если, как есть, то ничего.

— Вот что и смущает меня. Господа! Преступление совершенно, а ничего подозрительного не наблюдается. Здесь работал или очень большой специалист или очень большой дилетант.

— Я же вас просила не употреблять в стенах школы разные мудреные словечки. В конце концов, за кого вы нас принимаете?

— Еще раз прошу прощения, мэм.

Телефонный звонок.

— Есть ли у вас параллельный телефон?

— Вы что с ума сошли?

— Хорошо. Держите трубку на некотором расстоянии от уха. Я тоже буду слушать.

— Алёу! Тина Чейн вас слушает.

— Ну, что, уважаемая, преступника уже поймали?

— Нет! А что?

— Еще бы! Разве этот осёл, Холмс, способен кого-нибудь поймать!

Ш.Х.: Ты сам осёл… И не пытайся менять голос. Я тебя узнал — Эркюль Пуаро.

— Но согласись, что без меня тебе этого преступления никогда не распутать.

— Ты бяка-задавака! Вот!

Холмс бросает трубку.

Тина: Я только одного не пойму, как же он мог позвонить, если наш телефон отключен?

ШХ: Что? Но я только сейчас говорил с этим выскочкой…

(Из-под стола выбирается Эркюль Пуаро).

ЭП: Вы правы, коллега. Вы говорили именно со мной, а не с кем-то другим… Простите, что я подслушал все ваши разговоры. Но что не сделаешь ради раскрытия очередной головоломки.

ШХ: Так вы с самого начала сидели под столом?

ЭП: И не просто сидел, дорогой друг, и слушал, но и всё тщательно анализировал.

ТЧ: Подслушивать чужие разговоры неприлично.

ЭП: Ах, мэм, когда дело связано с преступлением, то все методы хороши.

ШХ: И что же вы интересно наанализировали?

ЭП: А наанализировал я, действительно, очень интересное.

4

Стук в двери.

ТЧ: Это еще кого чёрт принес?

ШХ: В таких случаях обычно говорят «войдите».

Заходит Евгений Онегин.

Тол Верб: Это еще что за образина?

ЕО: Не образина, а разрешите, господа, представиться: Евгений Онегин.

Шеф: Заведующий образованием, сокращенно ЗОБ, или шеф… Евгений Онегин — это имя или кличка? И вообще, кто вы такой?

ЕО: Герой нашего времени. В смысле не вашего, а нашего.

ШХ: Что-то я вас не припомню.

ЭП: И я, милейший!

ЕО: Ну, как же!.. Онегин — добрый мой приятель родился на брегах Невы, где, может быть, гуляли вы или… тарам-парам… читатель.

ЭП: Ясно. Это Пушкин?

ЕО: Совершенно верно.

ЭП: И какого ляда вам здесь надо?

ЕО: Ну, интересно… Думаю, зайду, посмотрю, как преступление распутывают.

ЭП: Откуда вы знаете про преступление?

ЕО: Так все знают.

ЭО: Все знают, но пришли-то именно вы… Господа, преступник перед вами — это Евгений Онегин.

— Как?

ЭП: Шериф! Наденьте на него наручники!

ЕО: Простите! Здесь какое-то недоразумение, я совершенно случайно, так сказать… ради спортивного интереса… Да, я убил. Каюсь! Но содержимое урны я не воровал.

ЭП: Ну-ну… Все так и начинают. Сначала человека убивают, потом урны обкрадывают. Нас, в смысле меня, гениального сыщика, не проведешь.

ШХ: Но как вы пришли к раскрытию этой нераскрываемой криминальной загадки, дорогой коллега?

ЭП: Тамбовский волк — вам коллега… Шучу! Это у меня такой оригинальный англо-бельгийско-франко-российский юмор… Всё очень просто. Как только этот литературный типчик появился на пороге и заявил, кто он такой, я сразу понял, что это и есть преступник. Вы писали в школе сочинение по «Евгению Онегину»?

— Писали.

ЭП: А шпаргалки, ставшие уже ненужными, куда? Ну, конечно, в урну… Позвольте, любому человеку интересно, что о нем пишут другие. Потом. У него же преступное прошлое. Он сам сознался в убийстве Ленского. И потом, совершенно верно, господа, ему хочется быть в курсе того, на каком этапе следствие. Чтобы знать, сматывать удочки или нет.

ШХ: Гениально, коллега. Поздравляю! Позвольте пожать вашу благородную лапку!

Шерлок Холмс протягивает руки. И в это время Эркюль Пуаро защелкивает на его запястьях наручники.

ШХ: Что такое? Вы что белены объелись?

ЭП (Евгению Онегину). Простите, дорогой друг… Конечно же, никакой вы не преступник, если не считать прошлого убийства Ленского. Это был обычный сыщицкий трюк… Для того, чтобы обнаружить настоящего преступника. Господа! Настоящий преступник перед вами — то Шерлок Холмс!

— Как? Не может быть!

ЭП: Весь этот трюк с Евгением Онегиным великолепно удался. Кто больше всего должен был обрадоваться аресту преступника? Разумеется, настоящий преступник. Теперь он считает себя в полной безопасности. Всё! Преступление сошло ему с рук. Именно всё так и было бы, господа, если бы на его пути не появился гениальный детектив Эркюль Пуаро, то есть я, ваш покорный слуга.

— Браво! Браво! Бис!

Шериф: Ну, я поведу его в каталажку.

ЭП: Минуточку, шериф! Позвольте мне сказать вам парочку ласковых?

(Эркюль Пуаро приближается к шерифу и сдергивает с него кобуру).

Шериф: Что такое? Не понял! Повторите!

ЭП: Господа! Вот он настоящий подлинный преступник!

— Как? Но это же шериф, блюститель?

ЭП: А вы знаете, господа, что в наше время блюститель и преступник — это одно и то же? Кому легче всех совершать преступления и оставаться при этом безнаказанным? Уловили мою конгениальную логику? И вот этот человек в форме, защитник закона, творит беззаконие, будучи в полной уверенности, что никому не придет в голову заподозрить его в преступлении. Всё так бы и было, если бы не я. А обратили вы внимание, господа, с какой готовностью он бросился арестовывать мнимых преступников? Тут много ума уже не требуется, чтобы понять, кто есть ху.

ШЕФ: Надеюсь, что это последний и окончательный преступник.

ЭП: Конечно, нет.

— Как нет? Значит, шериф — не преступник?

ЭП: Разумеется, нет. Как вам только могло подобное прийти в голову? Чтобы блюститель закона сам преступил закон?

— Так кто же?

ЭП: А вы не догадываетесь?

— Неужели?

ЭП: Да-да, совершенно верно. Это Шеф.

ШЕФ: Я?

ЭП: Да-да, многоуважаемый! Вы!

ШЕФ: А, может быть, вы опять того?

ЭП: Кого?

ШЕФ: Ну, ошибаетесь?

ЭП: Эркюль Пуаро, любезнейший, никогда не ошибается. Он может делать ошибочные предположения, но ошибаться ни-ни… Вас интересует, почему именно вы совершили преступление?

ШЕФ: Да-да! Интересует.

ЭП: Пожалуйста! Не могли бы вы пояснить, с какой целью вы появились здесь?

ШЕФ: Как с какой? Но это же понятно. Я же Шеф, я должен инспектировать подведомственные мне учреждения.

ЭП: Тогда позвольте вас спросить, как часто вы инспектируете данное заведение?

ШЕФ: Очень редко. У меня же множество заведений! Я же не могу разорваться!

ЭП: А если поточнее?

ШЕФ: Ну, раза три в год… Я, конечно, господа, мог бы и почаще, но поймите, это физически невозможно.

ЭП: Мы вас прекрасно понимаем, милейший… Итак вы бываете в данном заведении всего лишь три раза в год?

ШЕФ: Увы!

ЭП: Госпожа Чейн, а часто ли у вас крадут содержимое урн?

ДИРЕКТРИСА: Впервые!

ЭП: Итак, впервые в истории школы похищено содержимое урны, и именно в этот день в стенах школы оказывается этот господин, который здесь бывает не чаще трех раз в год. Даже тот, кто понятия не имеет о теории вероятности, сразу сделает естественный вывод.

ШЕРИФ: Как же я сразу не сообразил?

Шериф надевает наручники на Шефа.

ЭП: О! мой друг! Вы поторопились!

ШЕРИФ: Но ведь он преступник!

ЭП: С чего вы это взяли?

ШЕРИФ: Но ведь вы только сейчас говорили об этом!

ЭП: Разве? Ах, да! Уважаемый шериф, к сожалению, вы не имеете представления о моем методе работы. А его суть заключается в том, чтобы вначале подозревать всех, чтобы потом всех оправдать, кроме одного — преступника.

ШЕРИФ: Так значит, это не он?

ЭП: Конечно же, нет! Вы посмотрите на этого сморчка!

ШЕФ: Прошу без оскорблений!

ЭП: Ну, какой с него преступник! Над вами же все будут смеяться, когда вы поведете его в участок.

ШЕРИФ: Так кто же тогда?

ШХ: Остается только госпожа Чейн.

ЭП: Совершенно верно!

Шериф надевает на директрису наручники.

ЭП: Ну, кому, как не ей, совершить преступление? Ведь мы все оказались здесь уже после совершения преступления.

— Ну, да.

ЭП. А на момент совершении преступления кто здесь был?

— Она!

— Верно.

— Я не совершала преступления!

— Совершенно верно!

ШХ. Так получается, что преступление мог совершить только один человек! И этот человек…

ЭП. Да! И этот человек я.

— Но как же?

ЭП. Не утруждайте себя. Я сам надену на себя наручники, а потом сам и сниму. Зачем мне нужно было совершать преступление? Вы не догадываетесь?

— Нет!

— Это же элементарно, Шерлок Холмс! А как еще я мог бы собрать вместе таких замечательных людей, как мы с вами. И этот огромный зал юных зрителей, которые затаив дыхание смотрели самый замечательный детектив.

Поют то по очереди, то хором.

Если к вам залезли воры,

Несмотря на все запоры,

А когда вы утром встали,

То квартиры не узнали,

Не горюйте все равно!

Потому что… потому что

Возвратится к вам добро.

Обратиться быстро нужно

Вам к Эркюлю Пуаро.

Если в темном переулке

Вас к стене прижали урки,

Сняли шляпу и часы,

И костюмчик, и трусы,

Не горюйте всё равно!

В старых валенках, поддевке,

Руки же в карманах брюк,

Я стоял на остановке,

Ждал автобус в Карасук.

Мама! Дуба дам! Дуба дам! (3 раза).

Был мороз за сорок с лишним

Да еще и с ветерком.

Мои щеки, словно вишни,

Разалелись огоньком.

Мама! Дуба дам! Дуба дам!

Ах, ка дам!

ЗАНАВЕС