Павел вернулся из леса поздним вечером. На улице было уже темно, и он без происшествий добрался до своего дома. Оставив во дворе пойманную им рыбу и двух подстреленных зайцев, Павел поднялся на крыльцо и вошёл в дом. На пороге его встретила Варвара. «Есть будешь?» – спросила она. «Что–нибудь перекушу. Что у вас нового?» – спросил жену Павел. Варвара поставила на стол сковородку с жареной картошкой и кринку с молоком.
«Говорят, по городу большевики рыщут, лошадей отбирают, людей грабят и бьют. Бабы сказывали, что у твоего дружка Каличева сегодня чекисты родителей арестовали. Толкуют, что его отца сильно избили, а дом ограбили и лошадей с коляскою забрали. Их отец всю жизнь инженером на заводе работал, никого не трогал и с рабочими ладил, а и его не пожалели» – сообщила Варвара последние новости.
«И что же, никто даже не вступился? Он ведь многим рабочим добро делал. А с их дочерью Анастасией что?» – снова спросил Павел. «Какое там, «вступился»! У них вон ружья да наганы. Теперь каждый за себя. Народ в страхе живёт, слово лишнее боятся сказать. А насчёт Анастасии ничего не слыхала» – ответила Варвара.
Павел встал из–за стола и быстро вышел во двор. Он достал из поленницы револьвер, засунул его за пояс, а сверху надел куртку. «Ты куда это собрался? Комендантский час объявили. На улицах всех арестовывают» – с тревогой в голосе спросила Варвара, вышедшая на крыльцо. «Я быстро, только туда и обратно, узнаю, что к чему и назад. У Каличевых кухарка Пелагея должна в доме находиться, она наверняка всё знает» –ответил Павел и поспешно вышел из ворот на улицу.
Он прокрался по берегу пруда, скрываясь за густыми кустами акации, а затем вышел через заводскую плотину и железнодорожные пути к церкви. Так, прижимаясь к тёмным заборам, он дошёл до дома Каличевых, заглянул через окно в комнату, освещённую керосиновой лампой. В ней он увидел двух солдат, одетых не по сезону в шинели, которые рылись в распахнутых шкафах. На полу были разбросаны вещи и битая посуда, две винтовки лежали на круглом обеденном столе у окна. В углу на кресле сидела испуганная Анастасия, поджав под себя ноги.
Павел бесшумно вошёл в открытые двери и пробрался по тёмному коридору к освещённой комнате. Один из солдат, подойдя к Анастасии, спросил её угрожающим голосом: «Где своё золотишко прячешь дворяночка? Может, сама скажешь по–хорошему, али как?». «Чего ты с этой сучкой церемонишься? Дай, я ей щас матку наизнанку выверну, сразу всё вспомнит!» – сказал второй и решительно двинулся к Насте.
Павел быстро вошёл в комнату и уверенным командным голосом произнёс: «Господа товарищи солдаты! Пошли вон отсюда! И чтобы я вас здесь больше не видел». «Васька, это что ещё за клоун, мы вроде цирк не вызывали?» – усмехнувшись в густые, пожелтевшие от курева усы, произнёс второй солдат. «Ты что, не видишь, их благородие решили в благородство с нами поиграться напоследок. Я этих сволочей, за версту нюхом чую!» – со злостью крикнул первый солдат и схватил со стола винтовку.
Павел выхватил револьвер и выстрелил ему в голову. Солдат покачнулся и, словно подкошенный, рухнул на пол. Второй схватил с пола винтовку, выпавшую из рук убитого, и передёрнул её затвор. Павел снова выстрелил из револьвера. Его пуля попала второму солдату прямо в сердце. Он застонал и упал замертво на пол. Павел обратился к Анастасии: «Настя, надо срочно уходить, сейчас патруль на выстрелы прибежит». Они поспешно выскочили из дома на улицу. В конце тёмной улицы к дому уже бежали солдаты патруля. Встревоженные голоса и топот их сапог отчётливо были слышны в ночной тишине. Павел выбил ногой доску из соседнего забора, они пролезли в образовавшуюся брешь и огородами выбежали на соседнюю улицу. Солдаты забежали во двор Каличевых, не заметив их в темноте.
До охотничьего домика на Исенском пруду Павел и обессилевшая Анастасия добрались на рассвете. Последних пару километров ему пришлось нести её на руках. Убегая по лесу, Настя потеряла туфли и вся дрожала, то ли от испуга, то ли от холода. Павел положил её на деревянные нары внутри избушки. «Павел, согрей меня, пожалуйста, мне очень холодно» – тихо попросила Настя. Павел снял с себя куртку и, присев рядом с ней на нары, хотел накрыть ей Настю. Но она вдруг крепко обняла его обеими руками и поцеловала в губы.
«Павел, я люблю тебя, неужели ты не понимаешь?» – прошептала Настя тихим дрожащим голосом. «Настя, не надо делать того, о чём ты впоследствии пожалеешь. Ты ещё очень молодая и красивая девушка, и обязательно ещё встретишь своё счастье» – смутившись, ответил Павел, пытаясь освободиться из её объятий. «Я уже встретила своё счастье, а другого мне не нужно. Пускай оно будет коротким, но моим, я ни о чём и никогда не пожалею. Я полюбила тебя Павел больше всего на свете, больше своих родителей, брата, больше самой жизни, и ещё очень хочу иметь ребёнка, похожего на тебя» – страстно прошептала она и прижалась к Павлу всем телом.
Павел вдруг ощутил новое, странное для себя чувство к этой влюблённой в него девушке. Он умом отлично понимал, что их отношения не могут иметь продолжения и дальнейшего развития, но чувство жалости к этому слабому и несчастному в своей безответной любви созданию, одержало верх. Павел обнял её и поцеловал в губы. Настя обхватила его руками за шею, не давая оторваться от себя, они слились в единое целое в крепких объятиях друг друга.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.