Все средства хороши

Часто простое кажется вздорным,

Черное белым, Белое – Черным…

Песня

Все средства хороши

Санкт-Петербург, август, 1996 год.

Глеб Надиров, вздохнул, и закурил сигарету, продолжая удивляться. На вопрос «как дела?», подавляющее количество людей отвечает, как правило: «все нормально», а если начать рассказывать, что жена весь выходной день попрекала низкой зарплатой, сын вновь получил двойку в школе, окружающие сочтут занудой. Но Евгений Соловьев видимо так не считал, или сегодня сменил точку зрения, потому как старательно, не упуская мельчайших подробностей, изливал Надирову душу.

-Знаю, кто гадость сделал!— Злился собеседник Глеба, голос которого в трубке телефона был сиплым из-за простуды.— Знаю-знаю, почему у моего джипа тормоза отказали!

-И кто же виноват? Может, в автосервисе не доглядели?

-Нет, это специально. Случайно ничего не бывает! Ты можешь помочь мне?

-Смотря чем.

-Ты мне друг?

-Друг. Все, в пределах разумного. Без фанатизма. Я уважаю уголовный кодекс.

-Я знаю, кто сделал гадость.

-Я уже это слышал.— Глеб несколько утомился слушать одну и ту же мысль друга в разных интерпретациях.— И кто же по твоей версии?

-Верка, стерва, больше некому, ее работа!

-Вера? Ты уверен в этом?

-Естественно! Знаешь, где она работает?

-Понятия не имею.— Честно признался Глеб. Вера была младшей сестрой Жени, сейчас, по подсчетам Глеба ей было около двадцати четырех лет.

-В какой-то желтой газете, внештатным сотрудником, фотограф. Понятно? Вот она…

-Зачем ей это нужно?— Глеб попытался заставить друга детства мыслить здраво.

-Затем! Она сволочь, бабок ей не даю! Нам папа денег поровну оставил, но с одной оговоркой. Верка свою долю получит только после того, как ей исполниться двадцать восемь, папа считал, что к этому возрасту она повзрослеет окончательно.

Глеб кивнул, и продолжил слушать дальше. Покойный Андрей Дмитриевич, отец Жени и Веры, был человеком предупредительным, и завещание составил заранее. Он очень любил своих детей, но считал, что Верочка, младшая дочь, милое не разумное существо, поэтому нельзя ей сразу давать такие большие деньги в руки, и он передал их на хранение старшему сыну, в его распоряжение. Ну, а в день своего двадцати восьмилетия, Вера получит полностью свою долю в наследстве, и будет вольна распоряжаться ней как пожелает. А до этого, деньгами распоряжался ее старший брат, который вложил их в бизнес.

До определенного момента все шло хорошо. Вера окончила школу, поступила учиться в институт, она не интересовалась своей долей в наследстве. Но три года назад, все изменилось. Девушке уже исполнилось двадцать один год, и она захотела самостоятельной жизни, обратилась к брату с просьбой дать ей определенную сумму денег из ее доли в наследстве. Евгений, удачливый бизнесмен, объяснил девушке, что деньги вложены в бизнес, дают процент, изъять их сейчас оттуда трудно, и убыточно для фирмы. Но младшая сестра не отступала от своего. Ранее брат никогда не давал ей денег на руки, он мог приобрести сестре все, что она пожелает, но на руки «живых» денег она не получала, расплачивалась кредитной карточкой, таким образом брат мог проконтролировать ее траты.

Не разумная девушка ничего и слышать не захотела о том, что если изъять деньги из дела сейчас, то они понесут убытки. В итоге брат и сестра сильно поругались, и Вера переехала жить в квартиру, которая осталась после смерти бабушки. На данный момент они не общаются, но Евгений знает, что младшая сестра окончила вуз, и работает в какой-то бульварной газете.

-Интересное кино. А с чего ты решил, что Вера причастна к твоим несчастьям?

-Она сама сказала.

-Сама призналась в содеянном?

-Да. Сам не ожидал. Кто-то подбросил под дверь пакет, а там фото весьма откровенного содержания с моим участием. Кто-то снял, мое свидание с любовницей. После скандала дома, позвонила Верка.

-Как погода в твоем доме?— Ехидно спросила младшая сестра.— Семейный очаг хорошо горит? Это только начало, дальше будет хуже.

-И теперь вот еще это ДТП. Ее ручонок дело, в этом я уверен.

-Но ты мог погибнуть, Вера должна это понимать. Да, подбросить откровенные фото под дверь, это ей по плечу, но авария, это уже слишком. Не думаю, что она пойдет на это.

-Помоги мне. Нужно разъяснить ей кое-что, понимаешь?

-Разъясни сам, это твоя семья, я не хочу вмешиваться.

-Нет, ты сможешь объяснить ей. Я же знаю тебя. Мне нельзя светиться у нее, Верка тут же разнесет, будто я ей угрожаю.

-От перестановки слагаемых сумма не меняется.— Глеб подозвал к себе официантку, и заказал еще бокал пива себе.— Эффект будет тем же.

-Я тебя очень прошу, как друга. Многие знают меня, лишние сплетни совсем не нужны.

Глеб зевнул, потянулся, и сел к столу. Соловьевы. Евгений и Вера. С Женькой они были знакомы еще со средней группы детского сада, затем попали в один класс, где подружились с еще одним мальчиком, Ваней Тимофеевым.

После окончания школы их пути разошлись. Они обучались в разных вузах, редко виделись, редко перезванивались, затем Ваня, талантливый программист уехал работать в Канаду, а Глеб получил лестное приглашение на работу во Францию, и так же покинул на некоторое время родину. Изредка до него с большим опозданием долетали новости о жизни его друзей детства. Ваня женился, и остался в Канаде на ПМЖ, Женя и его младшая сестра осиротели – их родители попали в автокатастрофу, и его друг стал владельцем преуспевающей фирмы. Евгений женился, потом развелся, снова женился.

Об его младшей сестре Вере Глеб практически ничего не знал, да и не особо интересовался. Верочка была младше них троих лет на шесть или на семь, и в понимании Глеба оставалась ребенком всегда. Но, похоже, ребенок вырос, как положено чужим детям, очень быстро. Неделю назад Глеб приехал из Франции, и позвонил другу, они поговорили. Ему не слишком хотелось влезать в семейные распри своего друга, но отказаться было практически не возможно. Самые сложные и не приятные дела нужно решать в первую очередь, и он набрал номер телефона, который дал ему Женя. Трубку долго не брали, и наконец, мелодичный звонкий голосок произнес:

-Да.

Это был голос Веры. Но как следует начинать с ней разговор. В детстве он мало общался с ней, в силу большой разницы в возрасте, в последний раз они видели друг друга лет семь назад.

-Вы позвонили, что бы помолчать?— Спросила девушка.

-Вера это я, Глеб Надиров, ты узнала меня?— Осторожно спросил Глеб. Брат и сестра бросаются друг на друга едва ли не с кулаками, и неизвестно, как она теперь воспринимает друзей своего брата. Но видимо, неприязнь к старшему брату на его друзей детства не распространялась, по тому, как девушка дружелюбно произнесла:

-Узнала, конечно. Значит, вернулся.— Утвердительно произнесла девушка.

-Да. Вот вернулся из Франции.

-Я уже поняла. Ты за этим позвонил мне?

-Нет. Мне нужно с тобой поговорить.

-О чем? Общих детских воспоминаний у нас маловато для встречи, не находишь?

-Это встреча по одному деликатному делу.

-То есть ты будешь жаловаться на жизнь, а я тебя утешать?— Хмыкнула девушка, видимо настроение у нее было хорошее.

-Давай обсудим все при встрече, это не телефонный разговор.

-С какой радости мне куда-то ехать сейчас? Я отдыхаю после рабочего дня дома.

-Это важно.

-Для меня – нет.

-Вера, нам нужно поговорить, это срочно.

-Ладно, давай встретимся. Давай в парке Екатерингоф возле входа через полтора часа, идет?

-Хорошо, договорились.

Парк Екатерингоф находился промзоне города, и был каким-то грязным и не ухоженным. Деревянные лавочки давно не красили и не чинили, многие из них покосились на одну сторону, и кое-где прогнили, урны зачастую были перевернуты. Этот парк облюбовали местные алкоголики, и здесь часто, если сойти с дорожки и углубиться в парк, можно было натолкнуться на какую-нибудь не трезвую компанию.

Глеб приехал раньше положенного времени, и топтался на входе в парк. Веру он видел в последний раз семь лет назад, когда у нее был выпускной бал в школе. Как же он ее узнает, ведь прошло уже много лет, девушка вероятно сильно изменилась. Но он ошибся.

Вера была такой же, как и много лет назад, разве что переменила прическу, носила теперь каре, вместо длинных волос. Черные волосы обрамляли лицо с тонкими правильными чертами, большие голубые глаза, такие же, как и у ее, старшего брата смотрели очень внимательно. Ее кожа была светлой, даже несколько бледноватой. Она была одета в светлые джинсы и черную короткую курточку.

-Привет.— Она подошла к нему.— Ты позвонил, когда я была в ванной. Так что у тебя за дело?

-Давай пройдемся.

-Ты меня для этого вытащил из ванной?

-Нет. Просто не здесь же беседовать.— Похоже, едкости в характере Веры не стало меньше с прошедшим временем.

-Хорошо, идем. Так что там стряслось у тебя?

-Я беседовал по телефону с твоим братом.

-И что? Полагаешь, что это очень круто? По мне так нет.— Девушка вытащила пачку дорогих сигарет, и щелкнула зажигалкой, в воздухе поплыл сигаретный дым.— Мне этот человек не интересен.

-Именно по этому, ты прислала ему стопку фото.

-Это мое личное дело, понятно?

-Более чем. Женька недавно в ДТП попал.

-Наслышана. Но я здесь ни при чем. Ты хотел обсудить это со мной? Мне не интересно. Вот получу свою долю в наследстве, тогда мы с ним и распрощаемся навсегда. Пришло же папе такое в голову! Я догадываюсь, что Женька тебе наговорил обо мне. Теперь меня послушай.

Вере было семнадцать, когда погибли в автокатастрофе их с Женей родители. Фирма перешла под управление Жени, он же и стал опекуном младшей сестры до ее совершеннолетия. Капитал отец разделил поровну между двумя детьми. Младшая дочь могла распоряжаться своими деньгами лишь, когда ей исполниться двадцать восемь лет. Ее деньгами до этого времени распоряжался старший брат. Младшей сестре он вручил кредитную карточку, живых денег она не получала, что ее не слишком устраивало. Однажды она подошла к брату с просьбой:

-Женя, дай мне денег из моей доли наследства.

-Не дам. Просрешь все сразу.— Отрезал старший брат.

-Почему просру?

-А то я не знаю, вас, девок! Спустишь все в единый миг на тряпки, танцульки, мужиков.

-Я машину хочу себе купить.

-Мала еще для машины! Сама зарабатывай. Я себе сам на машину заработал.

Вера хотела заметить, что брат получил в свое владение фирму, которая имела хорошие позиции на рынке, хорошо отлаженный механизм работы. Он получил в руки предприятие, которое давало стабильный доход, ему не пришлось поднимать фирму с нуля, он просто пожинал плоды многолетнего труда их отца. Она сдержалась, и произнесла:

-Деньги нам папа поровну оставил, дай часть моей доли.

-Не дам. Вот исполниться тебе двадцать восемь лет, получишь часть своего капитала, тогда и пускай деньги на ветер, а сейчас не дам ни копейки, средства в бизнес вложены, и дают процент.

Они тогда сильно поругались, и Вера переехала жить в квартиру, которая осталась после смерти бабушки. Девушка хорошо понимала, что брат ни за что не станет с ней делиться. А когда она достигнет возраста, указанного в завещании, то он найдет способ сделать так, что бы младшая сестра не получила свои деньги.

-Понятно. Обычно родственные узы заканчиваются на дележе наследства.— Кивнул Глеб.

-Слушай, если ты решил косить под комиссара Каттани, и найти того, кто покусился на жизнь моего брата, может, заодно поищешь и того, кто желает смерти мне?— Вера посмотрела на него своими выразительными и глазами.

-Тебе?

-Нет, тебе.— Раздраженно произнесла Вера.— Меня кто-то хочет убить.

-С чего ты взяла?

Вера принялась рассказывать. Несколько месяцев назад с ней начали происходить странные вещи. Все началось с того, что ее едва не сбила машина, когда она переходила улицу. Ее едва не сбила черная иномарка с залитыми грязью номерами. Затем на ее соседку, которая попросила у Веры ее новую куртку на вечер, напали в подъезде, и очень сильно избили. А совсем недавно Вера вернулась с работы, и почувствовала, запах газа в квартире.

-Не вижу здесь ничего особенного.

-Как это ничего?!— Возмутилась Вера, подскакивая со скамейки, на которой они сидели.— Меня трижды пытались убить! Меня чуть не сбила машина.

-Ну, ты у нас не слишком любишь соблюдать пешеходные правила, насколько я помню. За что в детстве регулярно стояла в углу.

-Без тебя знаю.— Вера достала новую сигарету из пачки.— Проезжая часть, которую я переходила, была пуста как пустыня Гоби. Потом из-за угла вылетела машина, которая неслась прямо на меня на всех парах.

-В России две беды – дураки и дороги.

-Машина неслась прямо на меня. Я бросилась в сторону, и она тоже. Понимаешь, дорога была пустой, места для маневров была просто прорва, водитель вполне мог меня объехать, без проблем.

-Тебе могло показаться, от шока такое случается.

-А случай с соседкой?

-К сожалению, уровень преступности в нашем городе занимает лидирующие позиции в стране. Ничего удивительного нет.

-Она попросила у меня одеть на прогулку со своим парнем мою новую куртку, это было в апреле. В моей куртке, с капюшоном на голове, ее можно было со спины принять за меня, мы одинаковой комплекции. А в темноте, которая царит в моем подъезде так и вовсе близнецы!

-А открытая газовая конфорка в моей квартире?

-Забыла выключить сама, наверное.

-Когда я пришла, дверь была заперта на один оборот ключа, а я всегда запираю на два. А представь, что могло случиться, чиркни я спичкой!

-Представляю. Поэтому всегда нужно проверять перед уходом…

-Да у тебя на все ответ находиться!— Обиделась девушка.

-Ты в детстве говорила в таких случаях «ответственный».

-Мы встретились не для того, что бы вспоминать наше детство.— Обиженно произнесла Вера.

Погода тем временем начала портиться, подул холодный ветер, который пригнал серые рваный тучи. Девушка поежилась, и застегнула молнию на своей кожаной курточке.

-Замерзла?

-Есть немного.

-Так, где же мои манеры?— Глеб снял с себя свою курточку, и набросил на ее плечи.

-Не надо! Мне не холодно.— Попыталась отказаться Вера.

-Совсем! Уже синяя вся сидишь. Еще не хватает простуды. Я подумаю, чем вам с Женькой можно помочь. А потом позвоню тебе, идет?

-Идет.— Кивнула девушка. Куртка Глеба была очень теплой, на подкладке. Глеб был значительно выше ее ростом и шире в плечах, и куртка укутывала Веру словно плащ.— Тогда, наверное, будем прощаться на сегодня.

Погода испортилась окончательно. Видимо осень решила окончательно вступить в свои права. Ближе к ночи, когда Вера добралась до дома, пошел дождь. Девушка поднялась на свой этаж, и полезла в карман за ключами. Странно, откуда здесь сложенный вдвое листок бумаги? И зажигалка с какой-то гравировкой? Вещь дорогая, она пользовалась всегда дешевыми, их не жаль, если сломаются, или потеряешь. Она вытащила листок, и развернула его. На нем было что-то написано аккуратным почерком. В подъезде царила полутьма, и разобрать текст было делом невозможным. Вот черт, она же в куртке Глеба!

Нужно будет позвонить, и отдать.

Вера нашла в кармане своей курточке ключи, и вошла в квартиру. Зачем Глеб хранит какую-то цидульку в кармане куртки? Она пропахла сигаретами, наверное, пролежала там давно. Зажигалка и впрямь дорогая. Зажигалка «Zippo» — дорогая «игрушка». Серебристый цвет, все выдержано со вкусом, даже гравировка «G N», принадлежит работе настоящего мастера своего дела. Видимо, во Франции он хорошо зарабатывал, если мог себе позволить иметь такую зажигалку.

Девушка переоделась, заварила себе кофе, и снова развернула сложенный вдвое листок бумаги. Читать чужие письма не хорошо. Но ведь переписку известных людей публикуют, все читают, и ничего. Может, ее старший брат изложил Глебу на бумаге что-то важное? Но сколько бы она не искала оправдания, ней двигало любопытство.

Почерк был аккуратным, но быстрым. Автор письма куда-то очень спешил, дочитав до конца, Вера поняла, куда и зачем.

«Дорогой Глеб! Я не решалась тебе сказать правду, но продолжаться так дальше не может. У меня есть другой мужчина, которого я очень люблю, мы вместе уже полгода. Я приняла решение, оно окончательное. Считаю, что в данном случае лучшим выходом для нас будет разойтись спокойно, как цивилизованные интеллигентные люди. Думаю, ты со мной согласишься. Я считаю, что нам разойтись нужно мирно, без выяснений отношений, и сохранить при этом хорошие отношения.

Алина»

Понятно, почему Глеб столь неожиданно вернулся из Франции! По мнению Веры, в данном случае лучше было устроить скандал, перебить в доме всю посуду, обозвать друг друга последними словами, и успокоиться на этом. Прощальная записка бывшей жены Глеба, была написана в вежливой манере, но у Веры было такое ощущение, что тем самым эта Алина просто вываляла Глеба в грязи.

Сколько же они прожили вместе? Лет шесть или семь? Вера точно не помнила, когда Глеб женился, но лет шесть или семь назад точно. После молодожены почти сразу уехали во Францию. До нее изредка долетали обрывки сведений об их жизни за границей. Но Вера зачастую пропускала их мимо ушей, ей это было не слишком интересно. Зачем Женька просил Глеба поговорить с ней? А в том, что так и было, Вера была уверена.

Глеб по привычке поднимался по лестнице в подъезде одного из домов на Адмиралтейской набережной, где жили Соловьевы. На звонок дверь открыла Ольга Станиславовна. Женщина была одета в длинное белое платье. Это было ее любимое платье, которое она обычно носила в холодное время года. Это было странным, ведь сейчас тепло.

-Здравствуйте, а Женя дома?— Спросил Глеб, так же, как делал это много лет подряд, приходя в гости, к другу.

-Он ушел. И Вера уйдет, если ты не поспешишь.— Без тени улыбки сказала хозяйка.

Глеб секунду молчал, потом вдруг понял все, но в тоже время не понял ничего.

-Вы же умерли, Ольга Станиславовна.— Выдохнул он.

-Это была ошибка.— Грустно улыбнулась женщина, и сходство с Верой усилилось.

Глеб открыл глаза. Свет неоновых огней попадал в комнату, не давай ей погрузиться во мрак окончательно. Слава Богу, это был сон. Неизвестно, что бы еще получилось, если бы он в реальности встретился бы с покойной Ольгой Станиславовной. На тумбочке у кровати противно запищал мобильный телефон. Номер был не знакомым.

-Глеб, приезжай скорей ко мне! Я одна боюсь!— Раздался в трубке голос Ольги Станиславовны.

-Это вы, Ольга Станиславовна?!— Опешил Глеб. Он никогда не верил в истории, о том, что умершие люди могут звонить из загробного мира своим знакомым и родственникам по телефону. Но сейчас готов был поменять свою точку зрения.

-Ты что, напился и шутишь? Не очень смешно. Это я, Вера. Приезжай ко мне, я на балконе сижу.

-Для чаепития на лоджии или на веранде, которые любила Ольга Станиславовна, по мне так поздно. Давай завтра.

-Не бросай трубку! Мне очень страшно. По моей квартире кто-то ходил, открыл дверь ключом, и зашел. А я спряталась на балконе. Приезжай скорее. Я тебя очень прошу!— Всхлипнула в трубку девушка.

-Хорошо, сейчас буду.— Вздохнул Глеб. Воспитание определенно брало верх и не позволяло проигнорировать просьбу девушки.

Вера жила в квартире, которую оставила внукам в наследство бабушка по отцовской линии. Это было довольно далеко, от «Империал», где Глеб снял себе номер, когда вернулся из Франции, нужно было ехать в Московский район, Вера жила не далеко от станции метро «Московская».

Дверь в ее квартиру была не заперта, в комнатах горел свет. Глядя на обстановку квартиры, можно было сделать вывод, что достаток к хозяевам квартиры пришел в семидесятые годы, и что Вера не соврала, и старший брат и впрямь не давал ей денег. Югославская мебельная стенка, с бокалами из чешского стекла за стеклянной дверцей стенки, люстра производства ГДР, все это ярко иллюстрировало слова девушки. Только телевизор был новым.

-Вера, где ты?— Позвал он. Хозяйки нигде не было. Ее курточка, впрочем, как и его, висела в шкафу, значит, она никуда не выходила. В спальне постель была разобрана. Он вышел на балкон, но девушки там не было.

-Вера!— Повторил он.

-Глеб, я здесь!— На соседнем балконе, который был едва ли не вплотную расположен к балкону ее квартиры, возникла Вера в шелковой ночной рубашке персикового цвета, которая подчеркивала ее стройную фигурку. Она зябко ежилась.— Помоги мне перелезть обратно.

-А туда как попала?

-Я проснулась ночью от того, что услышала, как кто-то открывает дверь моей квартиры ключом. Мне стало страшно, и я спряталась здесь. Потом слышала, как кто-то ходил по квартире, а когда этот человек ушел, то я сразу позвонила тебе. Помоги перебраться обратно. Здесь так холодно!

Вера осторожно переступила на свой балкон, Глеб подал ей руку.

-Большое спасибо, без тебя я уже замерзла здесь. Уже много лет, никто не путал мой голос…

-Мне просто приснилась Ольга Станиславовна, позвонила ты, спросонку, я не сообразил сразу.— Объяснил он.

Они вошли в квартиру. Вера закрыла дверь балкона, и накинула на плечи халат. Девушка успокоилась, вытащила сигареты, и закурила:

-Если хочешь, тоже можешь покурить. Мне мама давно не снилась. Часто она мне снилась, когда она и папа погибли в ДТП. Наверное, потому что я скучала, за ними. Снилось, что она меня гладит по голове, целует. И по виду она как вроде собирается идти на работу в театр, а я чувствую, что она сейчас уйдет – и все, я ее больше не увижу. И я ей говорю: «Мама, мне здесь плохо, мы с Женькой ругаемся, возьми меня с собой! Меня никто не любит». А мама мне так ласково говорит: «Тебе нельзя со мной, еще рано. Вы с Женей родные, вам нельзя ругаться. Твоя любовь ближе, чем ты думаешь».

— Ольга Станиславовна мне никогда не снилась прежде. Ну да ладно, чего не присниться! Уже около трех, я, пожалуй, вернусь в гостиницу.

-Нет, подожди. Останься ночевать здесь. Мне одной очень страшно. Вдруг, этот человек вернется?— Ее голубые глаза испуганно смотрели на Глеба.

-Вера, я хочу спать.

-Спи здесь. У меня три комнаты, выбирай любую из двух.— Нашлась девушка.

-Которую надо выбрать?

-Могу постелить в бабушкиной спальне. Правда, там окна выходят на восток, будешь просыпаться с первыми петухами.

-С ними меньше всего хотелось бы просыпаться. Давай одеяло с подушкой, я лягу в гостиной на диване.

-Хорошо. Надеюсь, против комплекта постельного белья с изображением желтых цыплят ты не будешь возражать.

-У меня когда-то был такой. Дорога в детство.

— Если так, то где-то на полках у бабушки оставалась клеенка, на которой сначала Женька, а потом я спали в детстве. Как говориться, что бы ваш малыш спал всю ночь.— Девушка процитировала фразу из рекламного ролика, протягивая гостю одеяло и подушку.— Плюшевый мишка нужен для хорошего засыпания?

-Думаю, обойдемся без оного сегодня. Я засну и так.— Он повертел в руках пульт от телевизора.

-Порноканал у меня не показывает, можешь даже не проверять.— Хмыкнула Вера.— Спокойной ночи.

Глеб вздохнул, и начал стелить себе постель. Раньше они втроем, он, Женька, и Ванька Тимофеев, подшучивали над Верой, теперь она стала старше, и превратилась в достойного соперника. Он потушил свет, и лег. Было слышно, как за стеной готовится ко сну Вера.

Однажды их с Женей общий знакомый, заметил, что родственные узы заканчиваются там, где начинаются большие деньги. Если отнести эту фразу к ситуации, которая сложилась в семье Соловьевых на данный момент, то она была «в яблочко». Может, дело в возрасте и в пресловутом вопросе полов?

Женя был старше Веры на семь лет. В детстве они не слишком ладили, у них было мало общих интересов. Вера, как и положено младшим сестрам, часто лезла в их игры, в которые Женя, Глеб, и Ваня, не принимали ее по малолетству, и потому что она девочка, и при этом ныла. Часто ломала модели самолетов, изготовлением которых увлекался ее старший брат. Старший брат, как и положено, частенько подшучивал над младшей сестричкой, и тоже делал мелкие пакости, начиная от стрижки волос у любимой куклы и заканчивая дерганьем за косу.

Конечно, случались и периоды затишья, когда Женя и Вера вели мирное сосуществование. Тогда старший брат допускал ее ограниченное участие в играх, в которые играла их компания. По неписанному правилу, если игры со старшими заканчивались для Веры разбитой коленкой, или подзатыльником, она не должна была жаловаться родителям. И Вера, радуясь, что старшие принимают ее в игру, хранила тайну.

Женя и Вера росли, так же как и многие другие их сверстники, у которых были братья и сестры. Глеб считал, что если бы Вера родилась мальчиком, и разница в возрасте у них с Женей была меньше, то возможно, они сейчас не были бы в ссоре. Хотя, что уже гадать? Надо разбираться с тем, что есть на сегодня.

Сказать легко, труднее сделать. Помирить брата и сестру будет делом не из легких, и вряд ли ему за это дадут Нобелевскую премию Мира. Хотя противостояние Жени и Веры, если прибавить к тому, что уже есть, некоторые эпизоды из детства, то танковое сражение под Прохоровкой, на его фоне выглядит мелким спором. Здравый смысл подсказывал Глебу, что во время ссоры, лучше не вмешиваться, даже занимая нейтральную позицию. Возможно, Женя и Вера со временем помирятся, а он, если сейчас внимая просьбам Жени, вмешается, то окажется виноватым в итоге. С другой стороны, он вроде пообещал другу образумить Веру, отказывать другу детства в помощи тоже не красиво. Так ничего не решив, Глеб не заметно для себя заснул.

Просыпался он медленно. Сначала даже не понял, где находиться. Он внимательно посмотрел на шкаф с резными дверцами, и светлые обои на стене.

-Да, пожалуй, ты прав.— Раздался голос Веры где-то за дверью.

Он совсем забыл, что остался ночевать у Веры. Из кухни доносился запах жареной картошки, хозяйка готовила завтрак. Он оделся, и вышел на кухню. Там в старых джинсах и майке Вера резала салат.

-Доброе утро. Ты будешь завтракать?

-Буду. Кто-то приходил?

-Нет, я звонила по телефону, если ты слышал мою речь. Спасибо, что согласился переночевать. Я бы здесь сама с ума сошла бы. Насыпай себе картошку сам, я не знаю, сколько тебе.

Девушка поставила чайник, и тяжело вздохнув, села к столу. Несколько минут сидели молча, затем Вера спросила:

-Ты сейчас без работы?

-Еще не нашел. Правда, есть одно место на примете, сейчас позавтракаю, и поеду туда.

-Тебе завидуют сейчас все те, кто ходит на работу.— Хмыкнула Вера.— Почему ты мучаешься, предлагая себя в разные места? Подкатись к моему братцу, и все уладиться в минуту. Женька тебя возьмет к себе, это сто пудов! Вы же друзья.

-По этой причине приятельские отношения лучше, чем дружеские. Другу простишь многое из того, чего не простишь просто хорошему знакомому. Я не хочу пользоваться тем обстоятельством, что мы друзья с твоим старшим братом, и получать за этот счет какие-то дивиденды на будущее. Нужно с ним будет увидеться, давно его не видел.

-Странно, что вы еще не виделись. Обычно Женька любит такие дела.

-Он простудился.

-Не думала, что к нему кроме Альбинки может еще какая-нибудь зараза прицепиться!— Вера, очевидно, имела в виду вторую жену своего брата, Альбину.— Сука она.

-Не выражайся, пожалуйста. Не люблю, когда девушка ругается матом.

-Не слушай. Я не ругаюсь, просто констатировала факт. Если назвать жабу, жабой, это ведь не оскорбление, правда? Просто факт, и не более. Вот и здесь так же.

Глеб внимательно смотрел на девушку. С Женей они были очень похожи. Те же черные как смоль волосы, голубые глаза, правильные черты лица, которые у старшего брата приобрели жесткие черты, а у сестры оставались какими-то мягкими и нежными. Сейчас было трудно сказать, на кого из родителей Женя и Вера были больше похожи. Их родители имели некоторое сходство, их дети унаследовали их черты внешности, но полностью ни образ отца, ни образ матери, в них не повторился. Черты, унаследованные от родителей были смешанными.

-Знаешь Глеб, по моим личным наблюдениям со стороны, если долго смотреть в одну точку, то можно услышать: «Чего пялишься?». Думаю, что ты ее сейчас услышишь.— Усмехнулась Вера, совсем как их с Женей отец.

-Прости, я задумался. Женька говорил, что те фотографии, на которых ты засняла его с другой женщиной, были весьма откровенного содержания.

-Хочешь маленький совет на будущее?— Глаза Веры от ощущения собственного превосходства блестели.— Если когда-нибудь ты будешь встречаться с замужней дамой, и захочешь, что бы ваш роман оставался втайне, то всегда задергивай шторы в спальне и в других комнатах. Сейчас продается отличная оптика, которая позволяет делать качественные снимки практически с любого расстояния. Стоят такие «игрушечки», не дешево, но для дела не жаль.

-Ты, похоже, не покладая рук следила за братом.

-На войне все средства хороши. A la guerre comme a la guerre.

-На войне как на войне. Вера, он твой родной брат. Роднее чем вы друг другу, людей ни в твоей жизни, ни в его жизни не будет.

-Глеб, я понимаю, что ты друг Женьки, и принимаешь его сторону, я не прошу воевать под моими знаменами, это твое дело. Но не я первая начала эту войну. Мы с Женькой и раньше не были особо близки друг другу, а смерть родителей и вовсе развела нас в разные стороны баррикады. Я тоже когда-то думала как ты, что Женя мой брат. Но, увы, мое мнение изменилось. Я понимаю, что не заменила бы ему жену, но в какой-то момент, он должен был выбрать между женой и своей сестрой!— Вера нервно встала, и вышла из кухни.

Глеб вздохнул. Несмотря на свои едкие высказывания, Вера все же любила брата, и в душе очень болезненно переживала их ссору. К которой явно приложила руку и ее невестка Альбина. Сейчас трудно понять, кто прав, а кто виноват в этой истории, и смысла нет искать.

-Вера, погладь, пожалуйста, мою рубашку.— Он заглянул в гостиную.

-Давай. Я глажу на полу, доски у меня нет. Это у нашей Альбинки доска с парогенератором, зачем не знаю. Она же в жизни своей утюг в руках не держала!— Продолжая возмущаться Вера, расстелила на полу детское одеяло, включила утюг в сеть, и, дождавшись пока старенький утюг, нагреется, начала гладить. Мобильный телефон Глеба запищал.

-Слушаю тебя, Женя.

-Доброе утро, Глеб.— Хрипло произнес друг детства.— Как дела твои?

-Нормально. Я виделся с твоей сестрой.

-И как?

-Можешь сам у нее спросить. Она сейчас рядом, я у нее дома.

-Я с ней беседовать не собираюсь! Ты поговорил с ней?

-Да. Но это, по-моему, ничего не дало. Она утверждает, что ее якобы пытались убить.

-Глупости! Кому она нужна?!

-Отлично, сам объясни ей это. Видимо, я был не убедителен в своих речах.— Глеб посмотрел на Веру, которая присев на четвереньки смотрела на него. Девушка замерла с утюгом в руке, который стоял на рубашке, и из-под него уже начал идти дым.— Вера! Рубашка!

-Ой, я, кажется, ее сожгла!— Девушка подскочила на ноги.

-И что мне теперь с этим делать?! Как я пойду на собеседование?

-Ногами. Ну, прижгла, с кем не бывает!

-Два ты мне всю спину на рубашке прожгла!— Глеб помахал перед лицом девушки испорченной вещью.

-Иди в одном пиджаке без рубашки. Скажешь, что пешком из Франции шел, на жалость дави.— Захихикала Вера.— Сам виноват.

-Я?! Гладила утюгом рубашку ты.

-А я не виновата, что ты такой жопорукий, и сам себе рубашку не можешь погладить. Можешь теперь хоть голым идти на свое собеседование!— Она взмахнула утюгом, и коснулась руки Глеба.

-Больно, ты сдурела?!— Закричал он от боли.— Да с тобой в радиусе километра опасно находиться!

-Да пошел ты!— Вера вышла на балкон, предварительно громко хлопнув дверью. Девушка достала пачку сигарет, и закурила.

-Вера, сбегай, пожалуйста, купи мне новую рубашку.— Глеб заглянул на балкон.

-А сам? Или ноги заплетаются?— Она выпустила струйку дыма изо рта.

-Мне еще побриться надо.

-А мне помыться.— В тон ему ответила Вера.— Я просто хотела услышать, что Женька тебе скажет.

-Вера, купи мне рубашку, пожалуйста. Я тебе дам для этого денег. Обычную белую, хотя можно и кремовую.— Глеб старался говорить как можно спокойнее. Похоже, попасть на собеседование, по поводу нового места работы, ему без опоздания не обойтись.

-Ладно, сейчас схожу.

Глеб видел, как Вера вышла из подъезда и быстрым шагом направилась к магазину, который расположился напротив ее дома через дорогу. Он вернулся обратно в квартиру. На мебельной стенке лежала книга «Легенда о Сонной Лощине», очевидно, ее читала хозяйка. Глеб взял книгу, из нее выпала фотография. На ней была запечатлена Вера, вместе с каким-то смуглым темноволосым парнем напротив Исаакиевского собора. Судя по тому, что парень обнимал Веру, и что она хранила фото в книге, которую читала, чувства были взаимными. Фото было сделано совсем не давно, летом.

Раздался поворот ключа в замке, Вера вернулась. Вернув фото на место, Глеб вышел в прихожую.

-Держи.— Девушка протянула ему рубашку.

-Она в клеточку!

-Извини, в полосочку не было.— Хмыкнула Вера, снимая кроссовки.

-Я просил купить белую рубашку или кремовую, но не с рисунком!

-Не вы…ся, давай одевайся! А то сейчас я тебя одену, и поверь, тебе это не понравиться!— Вера швырнула ему рубашку, и прошла в комнату. Такое начало дня не предвещало ничего хорошего, по крайней мере, для нее. Если Глеб себя так вел и в обществе своей жены, не удивительно, что она ушла от него.

Семья — один из шедевров природы – сказал когда-то Джордж Сантаяна. Но если бы он знал семью Соловьевых, то, наверное, прежде чем так сказать, хорошо подумал бы.

Евгений внимательно посмотрел на светловолосую девушку, которая сидела напротив него за столом. Утреннее солнце играло в ее красивых длинных волосах, большие серые глаза смотрели выжидающе. Она потушила сигарету в пепельнице, и произнесла:

-И что теперь ты мне скажешь, мой муж?

-Это временное явление. Я подаю на развод, мне надоело так жить. В качестве отступных получишь квартиру на Обводном канале, хорошо оплачиваемой работой обеспечу. Живи, как тебе хочется, а я так не хочу!

-Нет.

-Что «нет»? Тебе мало этого? Я считаю, вполне достаточно! Или так, или ни копейки не получишь!— Обозлился он.

-Я не согласна на развод. Статус твоей жены меня устраивает целиком и полностью. Никуда уходить я не собираюсь, развод не дам.

-Не зли меня, Альбина! Ты знаешь мой характер. Можешь голой и босой уйти. Ясно?

-Конечно, милый!— Хмыкнула Альбина.— Только вряд ли ты со мной разведешься. Боком тебе это выйдет. Знаю про твои делишки! Шепну тут же кому надо и куда надо.

-Ты блефуешь!— Евгений старался сохранять спокойствие, хотя это было трудно. Зря он был не высокого мнения об интеллекте своей жены. Скорее она не знала всего, но и то, что знала, было достаточно, что бы утопить его.

-Ладно, мы еще поговорим, Аля.— Он встал.— Мне пора ехать. Буду поздно, ложись, не жди.

Мы в ответе за тех, кого приручили. Сам виноват. Разбаловал ее, теперь стоит прижать немного, как начинает угрожать. Но он все же разведется с ней. Альбина, в прошлом успешная фотомодель, и уже четыре года его жена, вряд ли захочет оставаться с ним, когда узнает, что у него ничего нет за душой. Прибыв в половине десятого в офис, он велел зайти к нему Игоря Величко.

-Что случилось?— Игорь закрыл дверь плотнее. Своего друга он понимал с полутона.

-Алька развод мне не хочет давать, шантажирует. Но я знаю, как сделать, что бы она сама убежала прочь. Пригласи адвоката.

-Зачем?— Игорь сел в мягкое удобно кресло у стола, за которым сидел Женя. Над столом висел портрет хозяина основателя фирмы, ныне покойного Андрея Дмитриевича, отца Евгения.

-Затем. Что бы турки спрашивали. Сделаем одну штуку хорошую.— Хитро улыбаясь, шеф посвятил его в свои планы.

-А он согласится? Капитал скажем, не маленький. Да и далековато.

-Согласится. Я ему как себе верю. Жизнь сам понимаешь, какая сейчас. Не дай Бог, со мной что случиться, одна останется, заклюют ее. А за ним как за каменной стеной, он ее не бросит саму, я верю. Верка еще девчонка, я за нее волнуюсь, родная сестра, как ни крути, другой не будет. Переоформим бумаги, как можно скорее.

-К чему спешка?

-Хочу Альке на день рождения сюрприз сделать.— Хмыкнул Евгений. Один его знакомый как-то заметил, что удачная женитьба это все равно, что засунуть руку в мешок с гадюками, и вытащить оттуда ужа. Только он почему-то дважды вытаскивал из мешка гадюку. Хотя первая жена, Лида, если оглянуться назад, не была такой уж плохой, особенно если сравнивать с нынешней супругой.

Поначалу, когда отношения с Альбиной только начали портиться, Женя решил, что худой мир лучше доброй войны. Но время показало, что эта истина не всегда правдива. Их худой мир оказался очень хрупким, и с трудом выдерживал ссоры, ставшие ежедневными.

-Не мое дело, но может вам с Алькой родить?— Предложил Игорь. Ему Альбина не очень нравилась, если уж говорить честно, то совсем. Он догадывался, что ней двигал в основном расчет, когда она выходила замуж за Евгения Соловьева. Но это ладно, браки, которые заключаются по расчету, часто оказываются более счастливыми, чем те, которые заключены по большой любви. Но Величко, начальник охраны в фирме Евгения, догадывался, что Альбина изменяет его шефу. Видимо, Евгений тоже знал это, но ничего не предпринимал. Это поведение несколько удивляло Игоря, но поскольку его совета в этом деле не спрашивали, он помалкивал.— Дети скрепляют брак.

-Когда есть что скреплять.— Евгений откинулся на спинку кресла.— Мне уже говорили, что пора обзаводиться наследниками. Но я пока не хочу, не до этого сейчас. И не с Альбиной их заводить! Детям нужна нормальная мама, а не эта прости Господи. Мне только тридцать два, еще пятерых детей успею завести! Когда я родился, мои родители были старше, чем я сейчас, да и Веру они родили в возрасте, и ничего, успели. Если бы не та авария, конечно, то они бы еще сейчас были живы.

После автокатастрофы, когда прошли похороны, девять дней, и сороковины, во время которых Женя жил, словно на автопилоте, он словно очнулся ото сна, и огляделся вокруг. На его руках осталась младшая сестра, о которой нужно было заботится, и фирма, которой следовало руководить. Второе, как ни странно, оказалось легким делом, по сравнению с первым. Он не раз вспоминал слова отца:

-Вам с Верой нужно держаться вместе, вы родные брат и сестра по крови, если с нами, вашими родителями, случится что-то, то вы останетесь вдвоем.

Ранее громоотводом для их ссор была мать, но теперь ее не было, и приходилось искать пути к примирению самостоятельно, что не всегда было эффективно. Теперь в итоге они с Верой поругались окончательно, и не общались друг с другом. Но все же он вел наблюдение за жизнью младшей сестры, что бы вмешаться, если ей будет грозить опасность.

-Чем Вера сейчас занимается?

-Все тем же. На модельном поприще дела хорошо пошли. Птица ее продвигает усердно.

-Птица?— Евгений поднял бровь в недоумении. Криминального авторитета, его однофамильца Дмитрия Соловьева, по кличке Птица, хорошо знали в деловых кругах Санкт-Петербурга. Он почувствовал, как зашевелилось не хорошее подозрение. — Зачем? Он что, с ней спит?!

-Нет, исключено. Все пассии Птицы бабы в возрасте тридцати, или около того. Двадцатилетними девчонками он не очень интересуется.

-А ты откуда знаешь, что он с ней ничего?

-Проверенная информация. Пару раз она приезжала к нему в гости, они попили чаю, и он выпроводил ее обратно.

-А о чем они говорили?

-Не знаю.

-А кто знать должен?! Я вам это дело поручил, Игорь Анатольевич, вы должны знать. Модельный бизнес удовольствие дорогое, я близко не знаком с Птицей, но насколько знаю, он не станет заниматься меценатством. Если он взялся продвигать чужую ему девушку, то планирует в будущем получить какие-либо выгоды, и не только денежные, возможно.

-У Веры есть парень, он сейчас на заработках в Польше.

-Одно другому не помеха. Выясни, что за цели у Птицы в продвижении моей сестры в модельном бизнесе, в их большую и светлую дружбу я мало верю.

Действуй.

Игорь кивнул, и вышел. Хозяин кабинета взял в руки фотографию, которая стояла на столе в дорогой серебристого цвета, рамке. На ней были запечатлены они втроем: Ваня Тимофеев, Глеб Надиров, и он, Женя Соловьев. Сколько они не виделись? Долго, страшно и подумать сколько. Лет семь, точно. Жизнь раскидала их, а ведь они обещали когда-то друг другу, что не будут терять связи друг с другом, будут поддерживать отношения. Но слова не сдержали. По крайней мере, он. Евгений вздохнул, и нажал на кнопку вызова:

-Что у нас по переговорам с Хельсинки?

Эта осень была яркой, и какой-то трогательной. Погода была теплой, часто, правда, обрушивался на город дождь, который устало бил по крышам домов и по асфальту. За то потом на утро умытое дождем небо сияло своей синевой, и где-то в нем разносился крик журавлиного клина. Глеб посмотрел вверх, провожая взглядом журавлиный клин отлетающий к югу, и повернулся к своему собеседнику.

-Как тебе Родина? Расцвет демократии!— Хмыкнул Александр Свириденко, откинувшись на спинку деревянной лавочки.

-Лучше бы я оставался во Франции.— Вздохнул Глеб.— Эмигрант увидел мир!

-Хотя бы так. Во всем есть свои плюсы.

-Возможно, но не для всех.— Глеб отпил пива из своей бутылки.

-Мне кажется, эта рубашка в сине-белую клеточку, тебе не очень идет. Ты как-то странно в ней выглядишь.

-Очевидно, человек, который проводил собеседование, был того же мнения. Он беседовал со мной как с умственно отсталым. Еще сегодня утром у меня была нормальная рубашка.

-И почему же ты не надел ее? Хотел с помощью этого чуда легкой промышленности Китая сразить на собеседовании всех на повал?

-Нет, мне просто прожгли ее утюгом, и пришлось надевать эту гадость.

Интересно, а как давно Вера встречается с тем парнем на фотографии? Женя ему не говорил о наличии у младшей сестры любимого человека. Хотя он мог не знать. Но такие люди как его друг детства знают всегда все. Возможно, он не посчитал эту информацию важной.

-Как наши?

-Это я у тебя хотел спросить.— Произнес Саша.— Как Ванька Тимофеев и Женька Соловьев?

-Ванька в Канаде, в какой-то компьютерной фирме работает. Мы с ним по электронной почте переписываемся, иногда созваниваемся. Женился там, ребенок родился года два назад. Я пару дней назад приехал, еще с Женькой не виделся, только созванивались.

-Понятно. Его сестра отдельно живет теперь, видно не поладил с ней. Он у нас вообще человек с тяжелым характером, лишь бы все по его было. Я так понял, Ванька из-за него из фирмы ушел.

-С чего ты решил? Ванька мне сказал, что ему предложили место в филиале компьютерной фирмы в Канаде, и он уехал.— Удивился Глеб. Он хорошо помнил, как Ванька рассказывал ему, о перспективах, которые ему открываются на новом месте, как ему предложили это место.

-Не знаю.— Александр застегнул молнию на куртке.— Это просто слухи, ко мне информация дошла через десятые руки, это как игра в испорченный телефон. Вы же втроем дружите, ты я думаю, лучше все знаешь, чем я.

-А Вера, Женькина сестра с кем-то живет? В смысле парень.

-Вот этого я не знаю. Она на много младше нас, наш выпуск я знаю, а те, кто уже лет через шесть или семь после нас из школы выпустился, понятное дело, нет. Это ее брат знает. Честно говоря, не помню толком как она и выглядит, видел ее еще маленькой, по школе, сейчас если увижу, может, и не узнаю. Я думал, ты о ней больше моего знаешь!

-Нет. Женька не особо о ней рассказывает.— Приврал Глеб. Не говорить же знакомому о том, что его заинтересовало фото, которое хранила Вера.

Вера устало щелкала пультом телевизора. Похоже, ничего интересного телевиденье не собиралось ей демонстрировать. Девушка вздохнула, и выключила телевизор. Девушка включила воду в ванне. Нужно сегодня лечь раньше, завтра предстоит трудный день – фотосессия в мужском журнале.

Раздался звонок в дверь. Вера взглянула на часы: половина одиннадцатого, кто бы это мог быть? После того случая, когда в ее квартиру проникли неизвестные, и она пряталась на соседском балконе, Вера побаивалась быть одна. Плохо, что Глеба сейчас нет. Почему она вспомнила Глеба, а не Сашку? Сашка ведь тоже в случае чего смог бы защитить ее.

В дверь продолжали настойчиво звонить, потом даже стали бить ногами. «Не беспокойтесь, товарищи, ничего страшного. Просто наш дом горит!»— Вспомнился Вере старый анекдот иллюстрирующий жизнь общества в тридцатые годы. Похоже, это ее случай. Придется открывать, иначе могут выбить дверь. Она прихватила бейсбольную биту, которую Сашка когда-то оставил у нее, и резко открыла дверь.

На пороге стоял высокий парень лет тридцати. Он минуту смотрел на хозяйку, потом чуть заплетающимся языком спросил:

-Глеб Надиров здесь живет?

-Нет.— Покачала головой Вера. Похоже, посетитель не собирается насиловать и убивать ее. Еле на ногах стоит.

-Ну, не знаю, нам сказали, что здесь. Давай!— Обратился он к кому-то, кто стоял за его спиной. И в комнату втолкнули Глеба.— До свидания.

-Привет, Вера!— Улыбнулся не слишком трезвый Глеб. Он икнул, и обнял ее за плечо.— Рад тебя видеть!

-А как рада я, ты себе не представляешь!— Вера попыталась сбросить движением плеча его руку, но он держал крепко. Он запел хорошим, на удивление чистым голосом.— Уходили комсомольцы, на гражданскую войну. Ты мне, что-нибудь родная, на прощанье, пожелай!

-Слушай, комсомолец, шел бы ты обратно.

-Куда же я пойду?— Растерянно икнул Глеб.

-Ночуй там, где пил!— Она все же убрала его руку со своего плеча, открыла дверь в подъезд, и, указывая на выход, произнесла.— Вон отсюда!

-Уже поздно, темнота, хоть глаз выколи.

-Глазами подсветишь!— Произнесла Вера. Потом, помолчав, добавила.— Ладно, фиг с тобой, оставайся.

-Ой, спасибо!— Он порывался обнять Веру, но она ловко увернулась.

-Разве можно так напиваться?

-Можно. Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону!

-Рот закрой, и шагай в спальню.— Вера толкнула его в дверной проем.

Пробуждение было тяжелым. Бывают такие дни, когда чувствуешь дискомфорт – мелькнула в его мозгу фраза из российского рекламного ролика. Ситуации конечно одну с другой не сравнить, но похмельное утро обещало, что день будет из разряда таких, когда чувствуешь себя не очень комфортно.

Голова болела нещадно. Глеб сел на кровати. Возле постели стоял на полу жестяной тазик, на тумбочке высился стакан с марганцовкой.

-Вера!— Позвал он. Во рту пересохло, губы были словно бумага.

-Доброе утро.— Она возникла на пороге. Видимо тоже только что встала, была в коротенькой ночной рубашке и халате. Ядовито спросила.— Как ваше самочувствие, Глеб Николаевич?

-Лучше всех. У тебя есть попить что-то?— Глеб привстал на локте.

-Минералка в холодильнике, у нас самообслуживание.— Она запахнула халат.

-А покрепче? В смысле пиво.

-И со смыслом и без смысла, нет. Пей минералку, алкоголик! Какого черта ты мой адрес назвал своим собутыльникам?— Девушка проявила недовольство.

-Не кричи, голова раскалывается. Извини, я просто назвал первый адрес, который пришел на ум.

-И почему-то это был мой адрес! Почему ты не назвал случайно Женькин адрес? Пускай бы Альбинка тебе тазики подставляла, и блевотину за тобой выносила, а еще поила тебя марганцовкой! Космонавт долбаный!

-При чем здесь космонавты?

-А они на центрифуге с тазиками тренируются, потому, что рвать тянет.— Хмыкнула Вера.— Ты завтракать будешь?

-Буду. Спасибо, что приютила вчера.

-Нема за що.— Вера хлопнула дверью.

Вера приготовила на завтрак овощное рагу. Такое делала Ольга Станиславовна, подвинув слегка кухарку, когда бывала дома. Но готовила она сама очень редко, в виду того, что не часто располагала большим количеством свободного времени. Но все же она научила Веру хорошо готовить.

-Ну что, алкаш? Следовало тебя и в самом деле вышвырнуть на улицу, пускай бы ночевал там, где пил.

-Ты хорошо готовишь.

-Это ерунда. Говорят, что мужчины лучше готовят, чем женщины. У них вроде вкусовые рецепторы развиты лучше, чем у женщин.— Настенные часы показывали половину девятого утра, но Вера сегодня явно никуда не спешила.

-Может и так. Один мой знакомый принципиально не готовит сам, поручает это дело жене. А если она едет в командировку, он ходит в кафе.

-Глупо. Ничего хорошего нет в таком поведении. Это уже какая-то инфантильность, детские капризы. По-моему, у него просто какие-то комплексы. Женщины сейчас случается, работают побольше мужчин, и, придя с работы, валятся с ног, так что это уже придурь. Я считаю, что мужчина, если он конечно не инвалид, способен сам себе заварить чай. Папа тоже так считал. Мне очень не хватает его и мамы.— Она посмотрела куда-то в сторону.— Сейчас бы им было шестьдесят семь лет. Думаю, они были смелыми людьми, если завели первого ребенка в тридцать шесть лет, и отважились на второго наследника в сорок два.

-Это уже как Бог дал.— Вздохнул Глеб. Родители Жени и Веры заслуживали уважения и восхищения. И Андрей Дмитриевич и Ольга Станиславовна всегда выглядели молодо. Видимо наличие двух маленьких детей заставляло их «держать марку». Женя и Вера были поздними детьми, но как ни странно, в этом случае они не стали объектом всепоглощающей любви со стороны родителей. И отец и мать не теряли головы от них, всегда трезво оценивали ситуацию.— Ты не спешишь на работу.

-А мне сегодня туда и не надо.— Ответила она.— Проведу время с пользой для себя.

Вера курила на кухне, когда Глеб вошел туда, держа в руке сложенный вдвое листок бумаги.

-Это что?— Он холодно протянул ей листок.

-Листок бумаги.— Вера выпустила струйку дыма изо рта.— А что?

-Тебе никто не говорил, что читать чужие письма не красиво?

-Кажется, это была мама.

-Не смешно.

-Это лежало в кармане моей куртки, я обнаружил, что на листке остались пятна кофе. Их не было, Вера. Тебе не кажется, что рыться в чужих карманах – это слишком?

-В самый раз.— Вера решила не сдаваться без боя.— Это была случайность. Я пришла в твоей курточке домой, полезла в карман на автопилоте, и нашла эту цидульку.

-Допустим, так и было. Но ты не имела права читать то, что не адресовано тебе.

-Хотя бы теперь мы знаем, почему ты так стремительно вернулся из Франции!— Вера спрыгнула с подоконника. Под взглядом Глеба, она осеклась, и добавила.— Это случайность.

-Конечно. Ты случайно заварила кофе, и, попивая его не спеша, читала чужое письмо.

— Его еще вполне можно читать. Знаешь, я всегда думала, что ты умный человек. Но я ошиблась, мистер Уэллс.— Она потушила сигарету в пепельнице.— Ты мне напоминаешь главного героя произведения «Машина времени». Помнишь, чем кончилась его затея, доказать, что он действительно побывал в прошлом? Он не вернулся. Не известно, что произошло, но он остался там. Ты очень похож на этого путешественника. Ты застрял в своем прошлом, Глеб.— Ее лицо стало серьезным.— Ты отматываешь пленку назад, заново просматриваешь все, заново все переживаешь. Пытаешься решить то, что уже решено. Ты не глупый человек, я думаю, понимаешь, что инцидент испорчен, но отпустить прошлое, и жить настоящим ты не можешь. И если на то пошло, то ты тоже рылся в моих вещах. В частности в книгах, книголюб хренов!

-Вера, рука у меня тяжелая. Я не бью женщин, но для тебя сделаю исключение. Еще услышу один мат из твоих уст!

-Отвяжись. Сначала разберись со своей жизнью, воспитатель! Сначала родители воспитывали, потом Женька, теперь ты сюда подпрягся.— Обозлилась Вера.— Надоели уже! За собой следите лучше. Фотография в книге была не на той странице, на которой я ее оставляла, это я точно помню. Надеюсь, твое любопытство утолено. Или может, возникли какие-то вопросы?

-Нет.— Глеб довольно зло взглянул на нее.— Разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант?

-Вали отсюда, педагог.

Пользуясь выходным днем, Вера затеяла большую стирку. Она давно заметила, что работа, особенно по дому, отвлекает от не веселых мыслей. Но как оказалось, не всегда.

Сколько они уже не виделись? Три месяца, с начала лета. Когда она позвонила, и сказала, что ей предложили работу, Сашка среагировал тут же:

-Оставайся на месте, дело выгодное предлагают тебе.

Вера и сама думала остаться, и согласилась с Сашкой. Его слова со стороны могли показаться проявлением заботы, неизвестно привыкла бы она к жизни в Польше или нет. Но с другой стороны, ее приезд в Польшу означал бы новый виток развития их отношений, и появление некоторых обязательств и ответственности для ее парня. А при условии, что Вера останется в Санкт-Петербурге, такой ситуации не возникнет.

Они редко звонили друг другу, а писем не писали. Ни одна из сторон не любила этого. Да и разговор по телефону больше напоминал разговор двух друзей, нежели влюбленных. Вера утешала себя тем, что отношения на расстоянии – всегда не понятные, и ничего страшного здесь нет. Но в глубине души она понимала, что все изменилось. И, к сожалению, не в лучшую сторону. Но так уж ли она сожалеет?

С Сашкой она встречалась «за компанию». Ее школьная подруга Лена встречалась с парнем. Однажды они решили поехать на вылазку. Парень Лены взял с собой друга Сашу, а Лена подругу Веру. Так начались их отношения. Вера не могла сказать, что испытывала к Сашке сильные чувства. Умный, симпатичный, чего еще надо? Не хуже остальных. Она даже подумывала выйти за него замуж. Вера хорошо понимала, что это лишь способ выйти из-под опеки брата, и отыграться, сделать назло, но старалась не думать об этом. Потом все же решила отказаться от этой идеи. Хотя бы на какое-то время. Выйдет она замуж назло старшему брату, который обидел ее. Но жить с Сашкой придется ей, а не Женьке. Еще не известно, какой из него получится муж. Хорошо, если все будет нормально, а если нет? Если они не подойдут друг другу? В их паре есть масса разногласий. А что будет, если они станут жить вместе? Можно тогда будет услышать от старшего брата что-нибудь едкое:

-Расписалась — теперь живи. Привыкай о муже заботиться, нечего выделываться.

Так что есть риск, что она сделает хуже только себе. Сашка хорошо относился к ней. Но встречаться одно, а совместная жизнь совсем другое. Вера подняла трубку звонившего телефона:

-Я слушаю.

-Добрый день.— Раздался знакомый голос в трубке.— Как дела?

-Нормально. Стираю.

-Зачем же такой красивой девушке утомлять себя такими вещами, как стирка?

-Никто за меня это не сделает.

-Домашняя работа, конечно, не убьет тебя, но зачем рисковать? Приезжай сейчас в гости ко мне.

-Хорошо.— Обрадовалась Вера.— Сейчас буду.

Ей всегда нравилось общение со своим однофамильцем – Соловьевым Дмитрием, известным в определенных кругах как Птица. Он был старше нее и Жени намного, лет на пятнадцать – точно, но в отличии от старшего брата вел себя с ней на равных. Он не заводил с Верой разговоров, которые начинались словами: «учись, девочка», или «вот я в твоем возрасте», которые были свойственны ее старшему брату Жене. Птица в отличие от ее старшего брата не считал ее не разумным ребенком, что очень нравилось Вере.

-Глеб Надиров из Франции вернулся.— Девушка ела вилочкой кусок орехового торта.

-Когда?— Проявил заинтересованность Птица, откидываясь на спинку резного кресла.

-Неделю назад примерно. С женой развелся.— Хмыкнула Вера.— Дурак.

-Почему же?

-Что вернулся сюда. Наверняка ей квартиру отдал свою в Париже, он такой. По статистике половина браков разводами заканчиваются.

С Птицей она познакомилась в прошлом году, он пришел в ресторан, где она пела. После выступления он подошел к ней, подарил цветы, и предложил продолжить знакомство. Вера хотела уже позвать охранника, плечистого Сашу, который служил ранее в Чечне, но мужчина вежливо представился, и пригласил за свой столик – хозяева ресторана разрешали Вере подсаживаться за столик к посетителям, но употреблять спиртное ей запрещалось.

Дмитрий Андреевич ей объяснил, что приставать к ней он не будет, как женщина она ему не интересна, он намерен вложить в нее деньги. Вскоре она поняла, что новый знакомый не шутит. Дмитрий Андреевич организовал ей встречу с главным редактором известного мужского журнала, и Вера приняла участие в нескольких фотосессиях, ее фотографии появились на страницах журнала.

Птицу она знала почти год, он вел себя с ней по-дружески, Вере нравилось бывать у него в гостях. Он и правда, ни разу не пытался сблизиться с ней, как с женщиной. И Вера лишь недоумевала: зачем она могла понадобиться Птице, какой ему смысл тратить на нее деньги, просто так, без какой-либо отдачи? Никаких денег с ее раскрутки он не имел, это девушка знала точно. Приходилось признать в таком случае, что бесплатный сыр бывает не только в мышеловке.

-Выходит, что и жениться не стоит!— Птица закурил.

-На Альбинке не надо было. Лидка мне больше нравилась. У Альки большими буквами на лбу написано: «стерва». Лидка тоже была еще тем подарочком, но с ней хоть как-то можно было договориться.

-О чем же?

-Это я так сказала. С ней можно было хоть как-то существовать под одной крышей, с этой же просто не возможно.— Вера откинулась на спинку плетеного кресла. Ей определенно нравилось здесь – в элитном коттеджном поселке, где проживал ее собеседник. Голубые ели на его участке, которые стремились ввысь, к серому осеннему небу, тишина, напоминали ей детство. Родители часто брали ее и Женьку и выезжали на выходные в Тихвинский район – самый отдаленный район Ленинградской области. Там, в маленькой деревеньке они снимали домик у маленькой седенькой старушки, которую местные звали баба Нюра. Она заплетала Вере длинные косы, и дарила тряпичных кукол.

Однажды она хотела съездить туда, уже, будучи взрослой, но потом передумала. Сейчас в той деревеньке наверняка все по-другому, да и она уже другая, взрослая. Нет, пусть все остается, так как было тогда, во времена ее детства, и теперь жило в ее воспоминаниях.

-Ну ее, дуру!— Вера закурила.— Год бы ее не видеть!

Вера побыла еще не много и засобиралась домой. Дмитрий вызвал такси, и когда Вера села в него, и уехала, посмотрел вслед. Ничего. Это все равно, что разбить зеркало.

Евгений Соловьев читал Джека Лондона лежа на диване. Можно было бы устроиться в постели супружеской спальни, но там уже находилась Альбина. На первый взгляд это выглядело странным, но только не в этом случае. Женя предпочитал во время чтения не общаться ни с кем, но с Альбиной так не получалось. Она никогда не могла молча читать женские журналы: «посмотри, какие туфли!», «ну она и корова, как таких на подиум выпускают?», «ой, тест! Давай ответим на вопросы!»

Когда он заглянул в их общую спальню, Альбина еще не спала. Нет, спать он ляжет в другой комнате, они все же разводятся.

-Как прошел день?— Она отложила глянцевый женский журнал.

-Хорошо.

-А подробнее?

-Альбина, хватит изображать заботливую жену. Я уже сказал, что мы разводимся, и я не шучу.

-А я сказала, что нет.— Молодая женщина изогнула тонкую выщипанную бровь.— Попробуй только подать на развод, пожалеешь. Без штанов останешься.

-А я, Аля, и так уже без штанов.— Хмыкнул Евгений.— Я не хозяин фирмы. Нет у меня ничего, так что придется тебе искать нового богатого спутника жизни!

-Что ты мне чешешь!— Альбина сразу превратилась в девочку с окраин, до того, как стать моделью.

-Я к тебе и не прикоснулся, как я могу что-то тебе чесать?

-Прекрати свои дурацкие шуточки!— Альбина подскочила с кровати, накинув на плечи розовый кружевной пеньюар. Она знала о безупречности своей фигуры. По мнению Альбины для разрешения конфликта требовалось заняться исполнением супружеского долга. Но повалить супруга на кровать или на пол она могла, только взяв хороший разбег, да и то не факт. Ее весовая категория вряд ли бы ей это позволила. Так что нужно было решать проблему другими способами.— Все мы знаем, что ты хозяин фирмы «СЕВер». Которая пишется почему-то с тремя заглавными буквами!

-Хорошо, что за четыре года ты выучила название фирмы, жаль, что не поняла, что означает название!— У супруга явно поднялось настроение.

-Еще бы экватор назвали!

-Ты даже такие слова знаешь.— Евгений лег на кровать, закинув руки за голову.— Жаль, что не знаешь значения этого слова, впрочем, как и других слов тоже.

-Знаю!— Топнула ногой жена, подошла к окну, и отдернула штору.— Видишь полосу?

-Какую?— Женя привстал на локте.

-Ты что, слепой? Вон же она, как будто земля с небом сходиться!— Ее палец с гелиевым ногтем красного цвета указывал в окно.

-Вижу, и что?

-Это – экватор! Чего ржешь, как конь?— Растерялась Альбина.

-Алька, ты глупеешь просто на глазах!— Он едва сдерживал рвущийся наружу смех.— Давно так никто не смешил! Мой папа очень любил меня и мою младшую сестру…

-И чего?

-Об это фразу разбиваются все аргументы. В названии фирмы он соединил наши фамилию и имена – Соловьевы Евгений и Вера, сокращенно – «СЕВер». Владение фирмой я оформил на другого человека, имя которого тебе мало что скажет. Он теперь хозяин, можешь попытаться завести отношения с ним.

-Ты не мог так поступить! Мы теперь нищие!

-Я нищий. Мы оформляем развод в ближайшее время, я своих решений не меняю, ты же знаешь.

Он внимательно посмотрел на жену. Похоже, он погорячился, когда решил идти от противного, при выборе новой жены. Лида, первая жена, была очень умной – окончила факультет международной экономики с отличием. Он хорошо помнил, как сказал по телефону Глебу: «хватит умной, спасибо, накушался!»

Альбина была полной противоположностью Лидии. Она не читала книг, нигде не обучалась, кроме как средней школы, ее интересовали модные тенденции данного сезона и деньги на модные вещи в этом сезоне. Это какое-то время нравилось Жене. Альбина не вмешивалась в его дела, не поучала, и не давала советов. Но со временем Евгений понял, что промахнулся еще при выборе цели.

Чем дальше, тем больше было в их жизни места тому факту, что им с женой мало есть о чем поговорить.

-У всех бывают кризисы в семейной жизни.— Говорил ему Глеб в короткие и редкие их минуты общения по электронной почте или телефону.— Неужели все так плохо?

-Не все. Она хорошая любовница, но более нас ничего не связывает, а только на интимных отношениях из кризиса семейных отношений не выедешь.

Может быть, если бы Женя сразу принялся устранять этот кризис, то может, сейчас все было бы по-другому. Но ухудшение отношений с женой совпало с конфликтом с младшей сестрой. Они сильно поругались с Верой, и она переехала жить на квартиру бабушки.

Первое время после смерти родителей она вела себя тихо. Говорила мало, «да», «нет», «не знаю», на вопросы старшего брата. Девушка была напугана произошедшим, и пребывала в состоянии близкому к шоковому. В это время они общались мало.

Во владение Жене перешла фирма, которой следовало руководить, это отнимало много времени, он уезжал в офис, младшая сестра еще спала, возвращался – она уже спала. Нет, он не бросил ее на произвол судьбы после трагической гибели родителей. Трагической. Гибель человека всегда трагична, глупое словосочетание.

Лишь через месяц после похорон, когда он немного начал приходить в себя, осознал до конца, что у него на руках осталась младшая сестра. Вера была несовершеннолетней, из ближайших родственников только он, следовательно, теперь, ее опекун. О Вере нужно было заботиться, воспитывать, ставить на ноги. Оглядываясь назад, он понимал, что совершил довольно большую ошибку.

Руководство фирмой отнимало много времени, Евгений считал, что самое главное в данном случае, что бы была сыта, одета, обута. Он так и поступал, Вера не знала никаких ограничений в покупке косметики, одежды, в сфере трат денег на походы в кино, кафе. Отправил по окончанию школы в престижный вуз для продолжения дальнейшего образования. Разве это не проявление заботы и любви?

Поначалу все было не так уж и плохо. Но постепенно Вера начала отбиваться от рук. Начала курить, при чем делала это в открытую, могла нахамить. Женя однажды поймал себя на мысли, что совсем не знает ничего о жизни своей младшей сестры. Он даже понятия не имел, с кем она общается, как зовут ее друзей и подруг, чем она увлекается. Однажды на вопрос, откуда она пришла так поздно, и почему от нее пахнет спиртным, Вера процедила:

-Это не твое дело!

С ролью опекуна он справился – Вера не нуждалась ни в чем. Одета, обута, сыта, обучалась в престижном вузе. А вот с ролью старшего брата он не справился. Они жили в одной квартире, по крови были родными братом и сестрой, но это была видимость, на деле они были чужими друг другу. Они могли по нескольку дней не общаться друг с другом, не ощущая при этом никакого дискомфорта. Евгений списывал все на возраст – станет старше, все наладиться. Но когда Вера стала старше, дело дошло уже до открытого конфликта. И когда девушка съехала с родительской квартиры и зажила своей жизнью, Евгению пришлось с горечью констатировать факт – младшую сестру он упустил.

Сначала смерть родителей, управление фирмой, первый брак, потом бракоразводный процесс с Лидой, затем второй брак с Альбиной…В его жизни просто не нашлось места младшей сестре. Он был занят, слишком занят, особенно после гибели их родителей. Вера тяжело переживала гибель родителей, со своим горем она справлялась сама – тяжелый груз в семнадцать лет. Не находя поддержки со стороны брата, она подсознательно искала ее у других людей. Чего стоит лишь то, что она едва не вышла замуж за его охранника! Тогда Вере едва исполнилось восемнадцать лет. Все закончилось скандалом, охранника Диму уволили, а вера не разговаривала с братом еще месяц. Но это было ерундой, пока не разгорелся новый конфликт через пару лет.