смерть формата 3d.

глава 1. голос ..."17 Апреля.Сегодня был у своего нотариуса.Изменил завещание.Опять.Отписал все Ирине, все равно больше некому." "18 Апреля.Сегодня опять слышал Голос. Все тот же, механический, безо всякого выражения он монотонно повторял две фразы, те же, что и раньше: " Ты недостойный жизни чер

вь. Мы тебя убьем." Только теперь это случилось средь бела дня, в спальне, когда рядом была Ирина. Я спросил, слышит ли она что-нибудь.Она только удивилась вопросу, а когда я сказал что слышу Голос, засмеялась и предложила полечиться. Так и сказала :"Чекнулся ты уже со своей фирмой, к доктору пора, голову лечить."Я сказал ей, что уже ходил к психотерапевту на той неделе.Он посоветовал съездить в отпуск и снотворных с успокоительными выписал, Айболит хренов.Много он понимает. Какой отпуск!? Тут отвлечешься — — враз конкуренты съедят и не поморщатся. Ладно, от таблеток хоть спать стал. Правда снятся в основном липкие кошмары. Я и в церкви свечки ставил, десять штук зелени в храм пожертвовал, да все одно-— слышу.Видно и впрямь крыша съехала.Удивляться впрочем нечему-— долбаная работа, ни жены, ни детей, все некогда". "19 Апреля, Среда.Голос не унимается. Сегодня опять вызывал техников из службы безопасности.И опять приехал сам Егор, начальник СБ. Я ему: "Чего мол сам, ребят-техников не отправил?"— А он мне:"Ребята пусть офис проверяют, мне Сергей Палыч так спокойней будет.Сам справлюсь."-— И голос вроде заботливый, а взгляд змеиный, ледяной.Пригрел, тоже, на свою голову. Как бы в горло не впился, охранничек.Ирина сказала, что раз я не хочу в отпуск, то она поедет сама.И уехала, вроде на Сейшеллы." "20 Апреля, четверг.Голос в ванной. Я уже к нему привык — — главное таблеток съесть побольше...

Дальше записи обрывались. Спицын угрюмо хмыкнул-— ничего нового. За пять лет работы оперуполнамоченным убойного отдела видел он всякое, хотя после голосов люди обычно норовили в петлю залезть, из окна сигануть или фен включенный в ванну уронить.Вобщем, как говориться, суициднуть.А тут вроде никакого криминала-— ну слышал человек голоса, ну глотал транквилизаторы горстями, но умер-то он от вполне естественной причины — — доктор так и сказал — — обширный инфаркт, почти мгновенная смерть. Вот только лицо у трупа искажено такой гримассой ужаса, словно и впрямь этот Голос его обрел плоть и по душу его пришел.Спицын зажмурился и потряс головой — — во всякую мистику он не верил. Он уже собрался уходить, когда в кармане истошно запиликал телефон.Вытащив истеричную коробочку, Василий посмотрел на экран — звонил шеф, начальник "Убойного отдела".Спицын нажал кнопку ответа и осторожно, словно боясь что та укусит, поднес трубку к уху. Нехорошие предчувствия сбывались — шеф явно был не в духе:— " Ты где !?" — Рявкнула трубка вместо приветствия."— На трупе, Пал Палыч, где мне еще в семь утра быть?"— Шеф уловил едкие нотки сарказма, голос смягчился. — "Ты это… Извини, меня тут "сверху" только что пропесочили, до сих пор отойти не могу. Что там у тебя по Масловскому? "— — "Да ничего. Не криминал — доктор вон и в заключении написал: "… смерть наступила вследствии естественных причин." Сердце не выдержало, инфаркт.""--Мэр мне всю плешь проел, он оказывается Михалычу, кудеснику нашему, патологоанатому, уже позвонить успел.Они с покойничком, говорит, дружили, чуть ли не с первого класса школы, только неделю назад на мэровской даче куролесили — баня, водка, девочки. Здоров как бык был.""-Вот и докуролесился, с мэром."— Мрачно проворчал Спицын."-Тоже, патриции римские выискались."— — "Ты это… Не язви а разберись лучше."— Василий почувствовал, что шеф снова закипает. "— Есть разобраться!"— Бросил он коротко, а в ответ запищали гудки отбоя.

глава 2.хорошее слово "если". Капитан Спицын еще дважды смерил шагами комнату, где было обнаружено тело.Хотя пожалуй комнатой это помещение квадратов в стопятьдесят можно было назавать, лишь обладая известной долей фантазии.Впрочем, пропорции были соблюдены: вся "скромная" обстановка этого зала состояла из гигантского телевизора, водруженного на тумбу и огромного кожаного кресла, превышающего нормальное размерами раза в три.И все.Ну разве еще маленький сервировочный столик, рассыпавшийся на части, когда на него свалился массивный труп хозяина.Среди осколков битой стеклянной столешницы лежало треснутое блюдо, валялся россыпью виноград, а поверх громоздилось тело жертвы. "Жертвой" капитан окрестил тело условно.Шеф просил разобраться, а значит приходилось считаться с возможностью того, что это убийство и мэр прав.Нужно просто твердо решить: "… а что если...". И плясать, отталкиваясь от этого. Потому Спицын попросил приехавших за трупом санитаров подождать минут десять, а затем осмотрел тело с позиции "а если".Зрелище, конечно, было не для слабонервных— посиневшим лицом с вываленным лиловым языком и выпученными глазами, покойник лежал в груде битого стекла.Но опер Спицын не был ни слабым, ни нервным, мертвецов перевидал много.Так что труп как труп. Вот только способ убийства своеобразный, если, конечно… ."Стоп, хватит."— оборвал себя капитан. Теперь к делу надо подходить как к презуипции невиновности наоборот— это убийство и виновны все подозреваемые, пока не будет доказано обратное. Он несколько раз, с разных углов, сфотографировал тело, потом обвел мелом по контуру, вышел в коридор и позвал санитаров. Вошли два здоровенных, похожих как близнецы, детины. Один, пахнув на капитана букетом вчерашнего и сегодняшнего перегаров угрюмо ткнул пальцем по направлению трупа:"Командир, забирать можно?" Получив утвердительный кивок, они сноровисто положили тело на носилки и поволокли, не аккуратнее, чем мешок картошки."Все там будем!"— Философски изрек один из бугаев, неосторожно вписывая голову покойника в дверной косяк.Раздался характерный стук и приглушенный мат."А ведь и меня так когда — нибудь". — Подумал капитан невесело. Когда санитары унесли тело, капитан заметил еще один предмет — раздавленные стереоочки с радионаушниками.Значит убитый смотрел не ТВ-передачу, смотрел он какой-нибудь из новомодных фильмов со стереоэффектами."Интересно, какой?" — рассеяно подумал Спицын.В дверь постучали.Негромко, но требовательно, Василий аж подпрыгнул от неожиданности: он-то считал, что остался один на один с меловым очертанием на полу."Войдите!" — Он попытался придать голосу суровости, но тот сорвался, "пуская петуха". Тем не менее дверь приоткрылась, впуская кубышкообразную фигуру домработницы. Она буквально вкатилась в зал, прошла несколько шагов и замерла в нерешительности, теребя передник.По простому и довольно миловидному лицу пробегали багровые сполохи."Нервнечает— еще бы, не каждый день покойников находишь.Она ведь тоже жертва, в определенной степени, конечно.Теперь наверняка работу потеряет."-успел подумать капитан, а рот уже самостоятельно выговаривал дежурное: "Что вам угодно?" Угодно было прибрать комнату."Вы понимаете, Ирина Владимировна скоро вернется, к ее приезду." "Ну, это мы еще проверим— кто и куда уезжал."-Подумал Василий, а вслух изрек: "Впредь до выяснения обстоятельств смерти, прошу ничего не трогать и дом не покидать.Я еще с вами побеседую.Позже."— Этими словами он довел домработницу до слез, но успокаивать не стал.Капитан и сам не знал, что он хотел найти в этом полупустом зале. Орудие убийства? Смерть от инфаркта, но что-то же его спровоцировало.И, судя по выражению лица покойного, этим чем-то был страх.Как найти страх— темный, липкий и неосязаемый? Если верить дневнику, Сергей Павлович находился в положении человека, стоящего на краю бездны.Такому человеку можно протянуть руку, отвести от края, а можно и подтолкнуть, вольно или невольно.Разумеется, всегда существовала вероятность, что жертва сорвалась самостоятельно.Домработница вышла, бесшумно прикрыв дверь, и оставив капитана наедине с размышлениями.Спицын достал из пиджака блокнот и ручку, раскрыл блокнот, записал своим корявым, плохо разборчивым почерком: "Список подозреваемых". Затем, слева в столбик, записал всех, кто находился в доме на момент смерти.Всего двое — домработница и охранник."Да….Не густо."— Тут капитан вспомнил золотое правило:"Ищи, кому выгодно." А выгодно только тому, кто получал деньги, то есть Ирине.Вот только нюанс — в момент смерти та находилась в нескольких тысячах километров."А это мы еще посмотрим."— И он вписал Ирину и еще добавил начальника охраны, вспомнив строчки из дневника."Змеиный взгляд, конечно, к делу не пришьешь, может это вообще профессиональное, но попробовать стоит.Тем более— странный тип— шеф мертв, а он где-то шляется, а ведь уже полтора часа прошло."А еще ниже Спицын вписал личного психотерапевта.Он его ни в чем не подозревал, но проконсультироваться было просто необходимо.Телефоны его и начальника охраны он выспросил у рыдающей секретарши покойного. Вот она-то уже была в курсе произошедшего.Оказалось, ее ввела в курс дела домработница. Спицын забрал у перепуганной прислуги мобильник, а затем, с канцелярским ножом, прошелся по дому, в очередной раз поражаясь излишней объемностью жилища, и отрезал шнуры на всех стационарных телефонах — один он обнаружил в гигантской( примерно со Спицынскую "хрущевку" ), ванной комнате.Он намеревался вести следственные действия прямо отсюда, потому наружу должно выходить лишь то, что считал нужным он сам.А потому он устроился в злополучном кожаном кресле, попросил кофе и новый сервировочный столик. Он не боялся стереть отпечатки пальцев, они есть, но в них нет ничего интересного — пальцы людей из ближайшего окружения, сами по себе ни о чем не говорящие.А на то, что замешано ближнее окружение, капитан был готов поставить годовой оклад.Вопрос только кто и как.Размышляя он, обогнув по дуге груду осколков, прошел к тумбе с телевизором.Рядом с гигантским экраном, коробочка видеоплеера казалась совсем крохотной. Тут же, неровной стопкой, валялся десяток упаковок с фильмами. Спицын переворошил стопочку.Подборка фильмов никак не вязалась с образом делового полуолигарха — парочка модных ужастиков про вампиров, пяток "одноразовых" комедий и несколько полнометражных компьютерных мультяшек, лишь один фильм выбивался из общего ряда: неплохой американский боевик, снятый где-то в 90-х годах прошлого века.Спицын сам не любил фильмы, снятые позже — в какой-то момент их создатели, идя на поводу жаждущей зрелищ толпы, утратили связь с реальностью, их фильмы стали похожи на мультики и наоборот. Потому капитан не удивился, открыв коробочку с боевиком и найдя ее пустой — именно этот, солидного возраста, хоть и переделанный в 3D фильм, подходил для просмотра жертве идеально.Даже, пожалуй, слишком идеально.Василий пару минут повозился с пультом, ища нужные кнопки, откинулся поудобнее в кресле и начал смотреть, неторопливо отыскивая в записной книжке своего телефона номер службы безопасности аэропорта. Происходящее на экране действо он наблюдал вполглаза.Во-первых он этот фильм смотрел не единожды и знал все перепетии нехитрого сюжета, во-вторых постоянное его созерцание было нижесредним удовольствием — смазанная картинка с неестественными цветами — фильм 3d нужно смотреть в очках 3d. Потому Василий в основном слушал диалоги, выстроенные по принципу"-Козел!" — " Сам козел!"-, потихоньку впадая в ностальгию по далекой, пришедшейся как раз на время выхода сего шедевра кинематографии, юности.Спицын дозвонился в аэропорт, где ему, спустя непродолжительное время ожидания, сообщили, что да, Позднякова Ирина покинула пределы страны утренним рейсом еще вчера.Дальше капитан выслушал вобщем-то уже несущественную информацию о направлении полета, номере кресла пассажирки и прочем."-Мимо!"-Про себя подумал Спицын, а вслух вежливо поблагодарил незримого собеседника за важную информацию.И вновь стал лениво смотреть кино. Кресло было мягким, уютным, капитан даже не заметил, как задремал, безвольно уронив голову на грудь.Снился ему мрачный коридор, Спицын шел по нему, напряженно озираясь. Иногда темноту освещали прерывистые вспышки-молнии, от чего становилось еще жутче.Внезапно из мрака кто-то прыгнул и сильно толкнул капитана в грудь.Спицын рванулся и вынырнул из кошмара, подпрыгнул в кресле нелепо озираясь."Заснул! Это же надо было умудриться — заснуть на месте преступления! Видно старею, а если серьезно — невыспался ночью, телик убаюкал проклятый, да кресло очень уж располагающее."— Хотя капитан признался себе, что мог заснуть и на стуле, проснувшись лишь от падения на пол.Он взглянул на экран — там бежали бесконечные титры."А неплохо я так — где-то полфильма проспал."-Спицын, чисто машинально, взял в руки пульт и отмотал назад, на финальную битву главного героя с главным злодеем.Те как раз стояли друг против друга и пока упражнялись во взаимном сквернословии.Капитан уже знал, что будет дальше, даже если бы и не смотрел этот боевик в юности.Сейчас они будут долго махать кулаками, а потом герой таки вытащит ствол и пристрелит недруга, будто не мог этого сделать полчаса назад.А перед тем еще выдаст крылатую фразу из цикла: "I kill you, motherfucker!" Так было раньше, но здесь герой, взводя курок и тыкнув стволом в экран изрек следующее, причем не в переводе, а прямо на Великом и Могучем: "ПАЛЫЧ, Я ЖЕ ТЕБЯ ПРЕДУПРЕДАЛ.МОЛИСЬ, ГНИДА!"-А потом выпустил всю обойму. глава 3.милые домочадцы. Капитан Спицын сидел в огромном кресле, вцепившись в подлокотники и переваривал увиденное.Он уже понял, что сложил фрагмент головоломки, причем абсолютно случайно. Теперь он точно знал две вещи: это убийство, непосредственное орудие убийства — этот диск, над которым кто-то поколдовал, изменив звуковую дорожку.А еще довел жертву до полубезумия "голосами".Теперь Спицын уже не сомневался в их материальности.Оставалось лишь установить личность убийцы. А вот здесь и возникали проблемы.Финансовую выгоду эта смерть сулила только Ирине, но Василий сомневался в ее технической подкованности, необходимой, чтобы провернуть дело такой сложности.Кто еще мог все подстроить? Ведь теперь очевидно, что и" голоса" это какой-то электронный трюк.Спицын выскочил в коридор и заметался в поисках кухни: поиски увенчались успехом лишь с третьей попытки. Капитан нашел глазами эабранное решеткой вентеляционное отверстие, пристро евшееся под потолком.Он пододвинул табурет и лихо на него взлетел, уже зная, что увидит.Он не ошибся.За решеткой вентиляции не было ничего, вообще ничего.Даже сантиметровый слой пыли, неизбежно оказывающийся в таких местах, отсутствовал.Василий припомнил все сегодня увиденное. Хозяин дома не был маниакальным любителем чистоты.Следовательно уничтожал улики "создатель голосов". Под видом уборки. Спицын вспомнил еще отрывок из дневника, где "САМ" начальник безопасности проверял квартиру ныне покойного шефа.Что же, получается он ничего не заметил? Либо преступник все успел убрать, либо…. И опять же — ну не представлял себе Василий домработницу в роли хакера, виртуозно переделывающей звуковую дорожку фильма и мастерящую какие-нибудь электронные приблуды.А вот с тряпкой в руках, стирающей улики, очень даже представлял. Но ей-то это зачем? Размышления капитана были прерваны громкими голосами, доносящимися из" комнаты с телевизором ", как про себя Спицын окрестил зал, где умер Сергей Павлович.Василий прислушался: один голос был начальственным, резким.Второй, басовитый, в чем-то оправдывался.Второй голос принадлежал охраннику.Капитан почти сразу исключил его из списка подозреваемых — этакий герой с плаката "СЛАВА ВДВ ", вместо лузгания семечек крошащий со скуки о собственный череп кирпичи. Такой, вздумай укокошить шефа, не стал бы мучиться с психологическими вывертами.А просто бы прирезал.Или шею свернул, как куренку, потом похватал что попало и ломанулся в бега.А вот его начальник…. Капитан вышел в зал.Начальник СБ по-видимому уже закончил распекать подчиненного, потому, как только Спицын переступил порог, он сделал нетерпеливый жест"свободен". Будто от надоедливой мухи отмахнулся.К Василию же особист протянул руку для приветствия и даже попытался безгубым ртом изобразить подобие улыбки.Получилось ненатурально и даже слегка жутковато.Впрочем, капитан всегда помнил, что внешность бывает обманчива.Половина серийных убийц при поверхностном знакомстве казались милейшими людьми.Поэтому Спицын крепко пожал протянутую руку и внимательно посмотрел в глаза.Глаза были под стать всей внешности их обладателя — никакие. Капитан даже затруднялся с определением их цвета — что-то выцветше-блеклое. — Егор Рощин, начальник Службы Безопасности фирмы. — Рапортовал невзрачный особист. — Василий Спицын, капитан "Убойного Отдела."-Сделал Спицын ответный реверанс в виде взмаха красной корочки. — Вы серьезно? По моим данным босс скончался от инфаркта.Или у вас иные сведения? — Сделал стойку Рощин. — Мы полагаем что дело не такое уж простое. Скажите, а у покойного были враги? — Задал Василий стандартный вопрос, не ожидая, впрочем, никаких откровений. Так и вышло: — Враги? Да у кого же их нет? Особенно в бизнесе. Конкуренты, бывшие партнеры, уволенные сотрудники.Вам список прямо сейчас нужен? — Особист вытащил из внутреннего кармана ручку и блокнот, выражая готовность к немедленному сотрудничеству. — Да нет. — Умерил его пыл Спицын. — Меня интересует кто-нибудь из близкого окружения.Кто-нибудь имеющий доступ в эту квартиру. — — Даже не знаю, что и сказать. — Рощин развел руками. — Тут так сразу и не скажешь: расследовать надо. — — Хорошо. А как сам покойный? Может чего опасался? — — Даже не знаю, как и сказать. — Тут Егор замялся. — Понимаете, щекотливое дело. — — Да чего уж там, шеф мертв, нет смысла что-либо утаивать. — — Ваша правда, да только видете ли какое дело: голоса он слышал. — При этих словах Рощин доверительно понизил голос, а рукой изобразил неопределенный жест в области головы. — Думаете, он того? — Капитан воспроизвел жест особиста. — Свихнулся? — — Ну я бы так не сказал.Устал просто человек, заработался. — Они говорили еще минут десять.Спицын не узнал ничего нового, но плотно утвердился в мысли, что без участия начальника СБ тут не обошлось.Явные мотивы правда не просматривались, зато с техническими возможностями был полный порядок.Расстались, впрочем, мирно. Василию стоило больших усилий не сказать ничего конкретного о своих подозрениях, отделавшись общими фразами.Такого кадра к стенке так просто все равно не прижмешь, нужны железные улики.Расстались они вполне дружелюбно.Рощин заверил, что проведет расследование по своим каналам.Спицын же, со своей стороны, пообещал делится новой информацией.Оба фальшивили, оба знали, что собеседник фальшивит, оба знали, что собеседник знает, что они это знают. Спицын снова остался один.Он посмотрел на часы: до появления домашнего психотерапевта оставался еще час с небольшим.Как раз достаточно времени, чтобы поговорить по-душам с домработницей.Но, сперва, Василий минут пятнадцать наслаждался прелестями расследования с применением дедукции.Спицын вообще черной завистью завидовал Шерлоку Холмсу.Ему так хотелось оказаться на его месте.Или на месте доктора Ватсона, или, на худой конец, придурковатого инспектора Лэстрейда.Вот времена были! Благообразные леди и джентельмены избавлялись друг от друга замысловатыми способами, беспечно оставляя на месте преступления отпечатки пальцев и платки с монограммами.Они совершали изощренные преступления и сознавались под давлением улик и логических построений. И все так чинно, благородно.А как же Джек Потрошитель? А никак.По сравнению со своими последователями из века двадцатого и двадцать первого, Потрошитель казался мелким хулиганом и скромно курил в сторонке.Да Спицыну одному порой приходилось расследовать убийств больше, чем прародитель маньяков сумел совершить. Причем расследовать одновременно.И, как подозревал Василий, великий сыщик попросту сошел бы с ума, поменяйся они местами.Спицын посидел еще минуту в кресле, в позе великого детектива, затем встал и потянулся.Пора было идти на поиски домработницы.Капитан потратил минут пять на ее поиски в огромных аппартаментах.Видимо покойный тяготел к монументальности.Искомый объект был им обнаружен в противоположной части квартиры.Она смахивала незримые пылинки с большой китайской еазы, когда Спицын бесшумно вошел и прикрыл за собой дверь.Дверь еле слышно скрипнула и пухлая домработница буквально подпрыгнула. — Зачем так подкрадываетесь? Чуть сердце не выпрыгнуло! — — Извините, не хотел вас напугать. — Извинился капитан, хоть именно такого эффекта он и добивался.Еще сидя в кресле он, путем несложных логических построений, для себя доказал факт участия прислуги в этом деле.Вольно, или невольно, она должна была являться соучастницей, звеном в цепи.А, как известно, прочность цепи определяется прочностью самого слабого звена.Нужно лишь правильно нажать… .

— Простите, мы не знакомы.Как вас по имени-отчеству? — Мягко начал капитан. — Софья я.Софья Петровна.Только давайте пожалуйста без отчества.Называйте Соней, если хотите. — — Хорошо… Софья.Буду краток.Мне вобщем-то все известно, остались штрихи.Надеюсь, с вашей помощью, восполнить их отсутствие. — Спицын откровенно и самозабвенно врал: он не знал почти ничего — домыслы к делу не пришьешь и тот же Рощин просто посмеялся бы ему в лицо.Но то Рощин, а то Соня-домработница.Ей не преподавали тактику допроса, не учили по малейшим изменениям в лице оппонента распознавать ложь. Да и врать, похоже, она не умела.Потому мгновенно ее лицо приобрело окраску спелого томата, и, словно этого было мало, по щекам пошли уже просто багровые пятна. — Вы меня в чем-то подозреваете? — Она с размаху плюхнулась на подвернувшийся кстати стул.Стул мужественно перенес удар, а вот его пассажирка, похоже, нет.Нужно было дожимать. — Я вас не подозреваю.Подозревают, когда есть сомнения.У меня же их нет.Непонятно лишь, какова ваша роль по значимости — главная, второстепенная, или вы всего лишь жертва обстоятельств. — Спицын специально оставил лазейку для спасения.Ведь полностью прижатый к стене человек пытается сопротивляться, или уходит в глухую оборону и молчит.Но если мелькает спасительный выход, девять из десяти бросаются к нему, сломя голову.Между тем Спицын продолжал: — Таким образом, хотелось бы установить вашу лично степень причастности к смерти Сергея Павловича.И не сомневайтесь — помощь следствию вам обязательно зачтется. — Василий быстро поднял взгляд.Софья уже вовсю рыдала — пока еще беззвучно. — Я же не знала… я же думала он… Господи, прости… — Начала она свой сперва невразумительный, прерываемый слезами, монолог.По ее словам, она стала участницей невинного розыгрыша.А предложил ей помочь устроить "шутку" не кто иной как Рощин. — Что со мной теперь будет!? — В ненаигранной панике Софья заламывала руки. — Следствие решит. — Мрачно изрек Василий, хотя до него уже стала доходить вся сложность ситуации: согласно уголовному кодексу, предъявить было нечего.Ну пошутили, велика беда. — Н е покидайте квартиру, завтра продолжим. — Спицын не прощаясь вышел. Оставалось еще пообщаться с целителем душ человеческих. Психотерапевт был пунктуален.И классичен.В смысле выглядел он как типичный представитель своей профессии: небольшого роста, пиджак одет на свитер, на локтях кожаные нашивки.Мощную залысину неуклюже пытается компенсировать клинообразная бородка.А еще он отчетливо картавил: — Здгаствуйте, батенька.Очень, очень гад. — Он долго тряс руку капитану. — Взаимно рад встрече.Надеюсь на ваше мнение, как специалиста. — Спицын наконец смог высвободить руку.Они прошли на кухню и сели за большой круглый стол.Хозяин определенно страдал гигантоманией — за столом легко смогли бы уместиться все рыцари короля Артура, да и еще бы место осталось. — Дмитгий Петгович, а вас как пгикажете величать? Товагищ капитан? — — Зовите Василием.Мы же не у меня в кабинете… на допросе.А скажите, уважаемый, как долго вам приходилось быть личным психотерапевтом покойного? — — Знаете, голубчик, я наблюдал Сеггея Павловича десять лет, и вот что я вам скажу— за все эти годы у него случались газличные неприятности на габоте, но все они были ничем в сравнении с воздействием, оказанным этой его… эээ… подгугой. — — Вы имеете ввиду Ирину? — — Ее самую. — Дмитрий Петрович беспомощно развел ладони. — С ее появлением жизнь Сеггея Павловича будто дала тгещину. — — Cherchez la femme. — Пробормотал Спицын. — Виноват, не гасслышал.Что вы сказали? — — Нет-нет, это я так — мысли вслух.Скажите, а вы лично с ней были знакомы? — — Конечно, она пгиходила на пгием, пгавда только газ.Но мне хватило. — Дмитрий нервно забарабанил пальцами по крышке стола."Ему бы сейчас самому психотерапевт не повредил.Вот почему вечно у нас так — сапожник без сапог."-Грустно подумал капитан.А вслух сказал: — И с чем она обращалась? — — Уггожала меня убить. — — Вы серьезно? Она же вас впервые видела? — — Когда я позволил себе заметить Сеггею Павловичу что от его новой подгуги у него ухудшается психическое здоговье, он только отмахнулся. Но, видимо, гассказал о нашем газговоре Игине.Та пгишла на следующий день.Не скандалила, пгосто поздоговалась, а потом глядя пгямо в глаза сказала: "Будешь лезть в мою жизнь — убью."Спокойно так и очень убедительно.Я ей как-то сгазу повегил. — Повисла тишина, нарушаемая лишь дробным стуком пальцев по столу."Да уж, у них тут похоже веселая компания подобралась."— Подумал Василий, а вслух выдавил нечто наподобие "мда уж".Посвещать в детали расследования кого-то еще он не собирался.

глава 4. неподсудно.

Василий уходил из квартиры в растрепанных чувствах.В его богатой практике такое было впервые, чтобы все было крисстально ясно, все причастные установлены, свидетельские показания сняты, но все усилия казались тщетными и хотелось тупо напиться и послать все к черту.Спицын не стал наступать на горло собственной песне и по дороге в отдел заскочил в магаззин и приобрел бутылку недорогого, но вполне приличного коньяка.Его шеф, Пал Палыч, чуть не слег с сердечным приступом, когда капитан Спицын, гордость отдела, его надежда и опора, работая руками с ловкостью фокусника, извлек из карманов бутылку коньяка, пару одноразовых стаканчиков и шоколадку.Продолжая хранить молчание капитан резво откупорил бутылку, разлил "по пятьдесят капель" и поломал шоколадку.Покончив с нехитрой сервировкой, Спицын устало плюхнулся в кресло.С шефа наконец сошло оцепенение.Тихим, чуть свистящим от вскипающей ярости голосом он вопросил: — Капитан, ты что, охренел, ты что себе позволяешь? — Но Василий лишь с тоской посмотрел на шефа:— У меня кончились идеи. Предлагаю напиться. — Внезапно лицо шефа смягчилось: — Ладно, наливай-выкладывай. — Они выпили не чокаясь, потом шеф спросил :— Ну давай, что там у тебя? — — Видите ли, Пал Палыч, я злодеев — то вычислил, вот только опасаюсь что у нас, в смысле у закона, руки коротки. — Он налил по второй и быстро выпил не закусывая. — Ты к чему клонишь? — Удивленно воззрился шеф. — Тело есть? Есть! Мотив есть? Есть! Подозреваемые? Все есть. Так в чем дело? — На последних словах он опрокинул в рот содержимое стаканчика, поморщился. — Видите ли, товарищ подполковник, статей на них не сшито.Вот что мы им предъявим? — Василий вопросительно взглянул на шефа. — Как что, ты же сам сказал, что это убийство? — — Да, но… — И капитан подробно изложил все факты.Шеф внимательно выслушал, лишь иногда бормоча себе под нос что-то типа :"Хитрые сволочи."Когда Василий закончил, начальник вскочил из-за стола и принялся мерить шагами кабинет, приговаривая:— Ну, мы это еще посмотрим, тоже мне — идеальное убийство. — Минут через пять шеф угомонился.Он снова сел в кресло, длинным, тяжелым взглядом обвел Спицына: — Наливай! Смотреть на него, чтоли.Вобщем так, Вася, дожимай эту твою Софью, веди в отдел, допрашивай по всем правилам, чтоб никакой адвокат потом…. Короче, ты понял.Дальше потом думать будем.Я пока мэру в общих чертах обрисую, пусть видит, что работаем. Они еще с полчаса посидели, допивая янтарный напиток. Спицын пришел домой слегка покачиваясь, но настроение его продолжало оставаться мерзким.Было еще десять вечера, когда он завалился спать, решив, что "утро вечера мудренее."Сон не принес покоя: капитану приснилось, что он в классе у доски доказывает толпе собравшихся виновность фигурантов дела, которые также присутствовали.Он ни разу не видел Ирину, но чувствовал, что вон та хищного вида брюнетка— она.А вот и Рощин, и Софья с ним под руку.Капитан отчего-то был в парадной форме.Китель стеснял движения и галстук слегка душил, когда он вырисовывал на доске мелом какие-то схемы и графики.Вот только публика, не исключая фигурантов, отчего-то веселилась, оглашая стены класса взрывами беззаботного смеха.Спицын начинал беситься, стало уж совсем душно, он потянул за уэел галстук, стремясь его расслабить.И вот тут его взгляд переместился ниже и все сразу стало ясно — ниже отутюженного кителя с накрахмаленной рубашкой и галстуком, торчали его собственные, покрытые реденькой шерстью, бледные, голые ноги.Лицо капитана побагровело, стало нечем дышать и… он проснулся, резко подскочив на жалобно скрипнувшем диване."Сон! Только сон!" Часы показывали пять утра, рот переживал последствия кошачьей оргии. Надо в душ. Капитан тряхнул головой и поплелся в ванную.Утро обещало быть веселым.

глава 5. мудреное утро.

Утро выдалось пасмурным.Спицын так и не стал ложиться, выпил кружку порошкового кофе { завтрак организм не принимал} и отправился вниз, к своему битому жизнью "жигуленку".Он пользовал его лишь по редким и особым случаям, как например сейчас — доставить свидетельницу-подозреваемую в отдел.Спицын торопился — не то что он думал, что Софья ударится в бега, просто интуиция подсказывала, что тянуть резину не стоит.А вот "жигуль" был другого мнения, заводиться не хотел ни в какую.Помучившись полчаса, капитан оставил бесплодные попытки и пошел на трамвайную остановку. Это была почти конечная, а ему было нужно ехать почти до противоположного кольца.Тресясь в стареньком трамвайчике, Василий почти заснул.Наконец дребезги динамика объявили его остановку.Спрыгивая с подножки, капитан умудрился слегка порвать брючину:"Сон в руку." — Пробормотал он и сплюнул на пыльный, растрескавшийся, асфальт. Вобщем, как Спицын ни торопился, до места он добрался лишь к началу девятого.В будочке у порога его встретил новый охранник— прямая противоположность вчерашнего.Если вчерашнего можно было помещать в рамочку с надписью "отличник боевой и политической", с сегодняшнего можно было писать полотно" раздолбай в работе". Какой-то маленький, тщедушный, в мятом свитере.На голове красовались замусоленые патлы, в ушах торчали вакуумные наушники, тело буквально растекалось по стулу.На грозную корочку сей бодигард отреагировал вяло, встать не встал, наушников не вынул, только махнул бледной рукой на дверь,"входите, мол." Спицын вошел, поражаясь, где только Рощин столь ценного кадра сыскал.Он шел по коридорам, нарочито громко кашляя, дабы не застать домработницу по случаю раннего времени в каком-либо неудобном положении.Войдя в гостинную он застыл,, будто с разгона налетел на невидимую стену.Софья и впрямь была в неудобном положении, только кашля его слышать не могла, оттого и не отозвалась, а только молча покачивалась с иссиня-лиловым лицом в петле, прилаженной к большой, хрустальной люстре.Окружающая обстановка классическая для самоубийства: опрокинутый стул, на столе какой-то листок бумаги, придавленный пустой вазой.Один тапочек жертвы еще висит на ноге, другой слетел и сиротливо валяется на полу."Неужели я вчера ее так напугал?"— Внутренне содрогнулся Василий и аккуратно коснулся ноги трупа.Тело было холодным, почти ледяным.Судя по окоченению, он не успел бы в любом случае, даже если бы треклятый "жигуль" завелся сразу. Подавив чувство вины, Спицын заставил себя мыслить и действовать отрешенно.Аккуратно, чтобы не нарушить общей картины, он прошел к столу и взял в руки записку.Прочитал раз, другой, третий.По лицу внезапно скользнула неуместная усмешка.Капитан отступил на пару шагов и поднял глаза на массивную люстру."И как она еще только держится, в ней одной пуда два, не меньше.Да еще Софья — тоже не дюймовочка."Здравый смысл подсказал, что крепежи явно заказные.Не к месту вспомнилась байка про двух незадачливых кладоискателей: как — то пара друзей взялись у одного в квартире паркет перестилать.Соответственно употребили, чтоб веселей работалось.Вскрыли половицы, а там….А там этакий бочкообразный металлический ящик, на сейф похожий.На крышке двуглавый орел, царский.Крышка на болтах могучих крепится.У приятелей уже слюни потекли, как же — клад старинный нашли. Уже и поделить успели, по справедливости, хозяину квартиры шестьдесят процентов, приятелю сорок.Долго не думали — притащили разводной ключ, давай болты отворачивать.Тяжело, со скрипом, еще бы, почитай век никто не касался, открутили.И как только с последним справились, внизу громыхнуло страшно.Жил тот несостоявшийся богатей в старинном доме, снизу два этажа театр занимал.Вот там они люстру здоровенную и обрушили.Василий еще представлял себе эту картину( интересно, штраф они тоже по-справедливости разделили?), а пальцы уже автоматически набирали номер дежурки.Оставив вызов, капитан снова вышел на лестницу. — Ну что, голубь сизокрылый, рассказывай, кого впускал? — Горе-страж вряд-ли его услышал и Спицын сомневался, что данный чудик умел читать по губам, но было видимо во взгляде капитана нечто такое, отчего (о, чудо!) секьюрити вытащил из ушей наушники и уставился на капитана с идиотским вопросом:— Чо? — А то! — Уже начал закипать Василий. — Что на вверенном тебе объекте находится труп.И тут есть два варианта: ты честно вспоминаешь, кого впускал, либо становишься главным и единственным подозреваемым.И тогда у нас пойдет другой разговор и уже не здесь. — При этих словах охранник как-будто еще больше съежился, изобразил на лице весь цветовой спектр поочередно, и, наконец, застыл с остекленевшим взглядом. — Ну, что замер, говори — хуже будет. — Охранник еще полминуты молчал, затем шумно сглотнул и слова хлынули потоком:-Клянусь, чем хотите.Не было никого, я только раз внутрь заходил, по нужде и назад.Не я это, понимаете, не я, господи. — — Ты это, успокойся.Вспоминай всю смену, по-порядку.Ну не в окно же убийца пролез — этаж у вас для этого больно нечетный.Все подробно, поминутно. — Василию вдруг стало даже жалко этого недотепу — пошел человек в охрану, чтоб не париться, а жизнь вон она какая — изобилует сюрпризами.И проблемами. А потом перед глазами встало мертвое лицо Софьи со всеми неприятными признаками асфиксии и вся жалость куда-то сразу испарилась, как плевок с тротуара июльским днем.Ведь эта пародия на привратника должна была ее оберегать, хотя бы что-то заметить. — Капитан, согнувшись над столом, взглянул на монитор видеонаблюдения.Все комнаты как на ладони — опасался покойный хозяин за свою жизнь — ох как опасался — только в туалеты камер не впихал, да в одну из спален. Но вот сейчас, посреди картин роскошной жизни зиял черный квадрат — копия знаменитого шедевра. — А это что еще за "слепая зона"? — Василий, впрочем, уже знал ответ. — А это шеф вчера в гостинной камеру неудачно поправил.Я ему так и сказал, что лучшее — враг хорошего, но он не послушал — висела камера криво, так теперь вообще не показывает. — Ну вот, а говоришь — никто не заходил. — Обрадовался капитан. — Так ведь начальство же…. — Виновато, под нос, еле слышно бормотал страж.Зазвонил сотовый — вежливый женский голос сообщил, что Ирина Вечаславовна Соболева прошла в аэропорту службу таможенного контроля.Спицын был готов поспорить на что угодно— наверняка ее встречал Рощин и скоро они займутся детальным обсуждением сложившейся ситуации. Так что спешить с задержанием уже нет смысла. Часов через пару нужно будет отправить за Рощиным две опергруппы — домой и на работу. Спицын меланхолично просматривал запись с камер — ничего нового для себя он увидеть не рассчитывал.Вот Софья — еще в добром здравии, суетится с чайником.В это время в гостинной Рощин "неудачно" поправляет камеру так, что она вообще перестает работать.Вот картинка из гостинной гаснет, вот Софья с подносом скрывается в "черной дыре", вот секунд через десять она вновь бежит на кухню и возвращается с каким-то кувшином.Не то вода, не то молоко.Впрочем это неважно.Василий наконец сложил в уме пазл и все сразу стало крисстально ясно.Поэтому прибывшую пятью минутами позже группу следователей и криминалистов он встретил вальяжно развалившись в кресле гостинной.Секунду назад бывшая пустой, квартира наполнилась звуками деловитой суеты: привычные к виду чужой смерти сотрудники, перебрасываясь шутками, споро взялись за дело.Василий не учавствовал в общей суете— он знал, что справятся и без него.Возможно, он что-то упустил, тогда это обнаружит свежий взгляд товарищей.Впрочем, пока все шло без сюрпризов.Фотограф, заснявший общую картину, перешел непосредственно к телу покойной.Спицын подумал, что едва ли той при жизни довелось поучавствовать в такой масштабной фотосессии.Внезапно гомон смолк — в помещении что-то явно переменилось.Капитан поднял глаза и увидел фигуру шефа — он только что вошел в настежь распахнутую дверь.Вот взгляд полковника уперся в него и тот шагнул через гостинную. — Что Васенька,"дожал"?! — Сочащийся приторным елеем и сарказмом, голос шефа не обещал ничего хорошего.Капитан поднялся навстречу, одергивая пиджак. — Товарищ полковник, разрешите доложить! — Валяй, чего уж там теперь. — Хмуро бросил шеф. — Хотя нет, обожди — вон доктор что-то сказать хочет. — Полковник махнул рукой стоявшему поодаль Михалычу — судмедэксперту. — Что у нас там? — — Следы борьбы отсутствуют, странгуляционная борозда одна, что подтверждает версию суицида… — Начал Михалыч. — Хорошо! — Остановил его полковник. — А что у нас по записке? — Вопросил он уже как бы у остальных. За всех отрапортавала Мариночка — стажер:— Конечно, еще требуется графологическая экспертиза, но почерк определенно женский. — Полковник вновь воззрился на Спицына:-По-моему все ясно — типичная самоликвидация.Теперь этот Рощин твой адвокатов на тебя натравит.Скажут — довел бедняжку до петли. — Полковник вполголоса выматерился. — Минуточку! — Василий оборвал излияния шефа на полувздохе. — Сейчас я от вашей версии камня на камне не оставлю. — Он подошел к столу и аккуратно взял записку двумя пальцами. — Обратите внимание— листок осторожно, наверное по линейке оторван, причем сверху и снизу.Не правда ли — странно — человек вешаться собрался, а экономит бумагу. Да еще рвет как-то замысловато. — — Ну и что? — Не понял шеф. — Человек удавится решил — это вообще-то уже не нормально. — — Хорошо. — С нажимом произнес Василий. — А как насчет самого текста? — Он громко зачитал: "Я размещала в вентиляции устройства, воспроизводившие голоса, пугавшие Сергея Павловича.Это было неудачной шуткой, как показали последующие события."— И все.И никаких "прости господи"— а она верующая была— вон крестик висит. Вообще никаких прощальных слов. — Капитан выдержал паузу. — Знаете, я в юности был раздолбаем.И вот голову даю на отсечение — это не предсмертная записка. Это объяснительная. Только без "шапки" сверху и окончания.Я в свое время их столько написал, что теперь везде узнаю.Так что извините, граждане — это убийство.

глава 6. парочка минус.

— А как вы объясните одну борозду при удушении? Не под гипнозом же она в петлю залезла? — Вопросил Михалыч, не собиравшийся сдаваться без боя. — Не сама, конечно…. Я поначалу тоже призадумался, потом запись просмотрел и сразу все ясно стало. Думаю, вот как все было: Рощин принес в гостинную стремянку " поправить&quotтут Спицын сделал непроизвольный жест руками, изображая кавычки) камеру. Отправил домработницу за чаем, пока она ходила испортил камеру.Затем сгонял ее за чем-то еще за чем-то — холодным кипятком, или молоком — неважно. Пока она бегала, подсыпал ей сильное снотворное.Потом продиктовал объяснительную. — — Ну, тут вскрытие покажет, как говориться. — Встрял неугомонный Михалыч. — Ты лучше вот что мне скажи, раз такой умный. Усыпил — так усыпил, ладно. А как же он по твоему тело бесчувственное к люстре прилаживал, как на стул ставил — спит человек, мышцы расслаблены, да в ней и так с центнер живого веса — нипочем не удержишь.А еще ведь надо петельку накинуть, да подтянуть, ась? — Глаза Михалыча прямо-таки сияли торжеством. Неугомонный сыскарь попался! Но не тут то было. Спицын лишь вежливо улыбнулся— мол, погоди Михалыч, рано радуешься:— А небыло никакого стула. — Веско уронил он. — А что было? Или он ее в прыжке, как баскетболист, вешал? — Ехидничал Михалыч. — Не язви, Михалыч.Говорю же — стула небыло, зато была стремянка. Поставил ее под люстру, Софью, ну убитую, к ступеням прислонил, нога за ногу — повыше поставил, там уж и вовсе просто — повесил, стремянку убрал, а стул нам для декора оставил. Для полноты картины, так сказать. — Все смолкли, даже Михалыч выглядел пристыженно-уязвленным.Молчание прервал шеф: — Так каков план действий? — Он внимательно оглядел капитана. — А то ты нам только покойничков криминальных вместо благочинных самоликвидаторов плодишь.Начинай-ка уже всерьез работать, Василий. Капитан кожей ощутил пристальное всеобщее внимание.Он кашлянул.В наступившей тишине кашель показался оглушительным. Затем спокойно сказал, глядя шефу в глаза: — Полагаю, что подозреваемый находится сейчас у "безутешной" вдовицы — совещаются.Надо брать его в оборот, но не раньше, чем они расстанутся— я планирую в ближайшее время с ней пообщаться и нужен мощный козырь.Так что, ребятки, — он обратился к сбившимся в стайку оперативникам — брать только на выходе от гражданки Соболевой, либо на работе.И поосторожнее с ним — кто знает, чему его на предидущей работе научили.Вцелом — все. — Капитан оглядел собравшихся: застывшая было картинка пришла в движение— пошла работа.Сам он тоже засобирался — ему теперь уже нетерпелось встретится со счастливой наследницей, прощупать почву.Он еще не знал, какую стратегию выбрать в общении с Ириной, решил действовать по наитию.В конце-концов времени теперь много. Он не спешил. По дороге позвонил Витька, который отправился с группой за Рощиным: "— Здорово, Васек, взяли мы твоего ухаря. Ты прям расписал — чисто Джеймс Бонд, убивает людей легким движением ягодицы.Ничего — взяли. Он и мяукнуть не успел. Вообще — никакой он какой-то. Сам бледный, потеет все время, руки трясуться.Совсем не сопротивлялся, даже как-то обидно. Слова поперек не сказал — ведешь — идет, садишь в машину — сидит, как зомби, честное слово." — — И ладно, может приболел — вам же проблем меньше.А ты что, на Сталинградскую битву рассчитывал? — " — Да нет, наверно ты прав. Но доктора я ему все же пришлю в камеру — на всякий случай. Я же так понимаю — он у тебя фрукт ценный — считай все дело на нем держится."— — Точно, Витек, спасибо, берегите там его, пылинки сдувайте. Пока я не приеду. Ну, бывай. — — "Отбой!"— Коротко отрезала трубка и Витька отключился.Василий убрал телефон в карман, секунду поразмыслил, снова достал и отключил звук, оставив только вибрацию. Разговор предстоял сложный и лишние помехи ему были ни к чему. Спицын хотел совсем выключить "трубу", но подумал, что может произойти что-то важное. Вдруг Рощин явку с повинной вздумает написать. А это в корне поменяет дело. Так он размышлял, заходя во двор дома, где жила Ирина Соболева.Как и ожидалось, дом резко контрастировал с жилищем покойного бизнесмена — обыкновенная "хрущовка", каковыми еще продолжали изобиловать "спальные" районы.Эти убогие коробки когда-то росли как грибы. И люди в них заселяемые были счастливы — отдельная квартира, пусть даже и с микроскопическими комнатами, прелестями совмещенного сануз-ла, определенно выигрывала на фоне послевоенной разрухи, переполненных коммуналок, подвалов и полуподвалов.И вообще — это же на время — через двадцать пять лет обещали коммунизм. Вот тогда-то по-человечески можно будет зажить.Каждому в личном дворце. И если не сами — пусть хотя-бы дети поживут. Но прошло и двадцать пять и тридцать пять, но светлое будущее не наступило. А коробки остались стоять надгробными обелисками над несбывшейся мечтой. И люди в них остались. Капитан еще мысленно репетировал фразу для домофона, когда заметил, что задача упростилась — над электронным приспособлением, похоже, потрудилась кувалда. Из разбитого дисплея торчали жгуты оборванных проводов, а сама дверь была полуоткрыта.Прежде чем проскользнуть внутрь, он изучил табличку с указанием квартир и этажей, а потом ступил в черный провал подъезда. В нос сразу ударил запах бесплатного туалета, старых окурков и еще чего-то мерзкого.Капитан, осторожно переступая среди мусора, покрывающего лестницу, начал подниматься.Взгляд поневоле застревал на настенных росписях, где самыми цензурными и политкорректными было "МИШКА КОЗЕЛ" и "WHITE POWER", перемежавшимися не менее сомнительными рисунками. Он поднялся на площадку и вызвал лифт, нажав обгорелую кнопку. В кабинку лифта он входил осторожно— весь пол устилал мусор. Прочее убранство было выполнено в общем — "подъездном " стиле. Все те же "росписи" и "фрески", выцарапанные и исполненные маркерами внуков " строителей коммунизма".Посмотрев на ряд оплавленных кнопок он призвал на помощь логику и, наконец, отыскал нужную.Лифт, очевидно, как и сам дом, являлся наследником эпохи Карибского кризиса.Он вздрогнул, двери со скрежетом закрылись, а затем, дергаясь пошел вверх, оглашая округу скрежетом агонизирующего металла.На удивление, лифт не оборвался, рухнув в шахту, не рассыпался на составляющие и даже не застрял между этажами( вот бы смеху было), но честно доставил Спицына на требуемый этаж, достаточно нечетный, чтобы не подняться по расписаной( во всех смыслах) лестнице. Капитан огляделся, ища нужную дверь, а найдя подобрался, откашлялся, и позвонил.Когда дверь открылась, Спицыну показалось, что он ошибся дверью.Потому решил сходу внести ясность: — Соболева Ирина Вечаславовна? — И, получив утвердительный кивок продолжил :— Я капитан Спицын, из полиции, расследую обстоятельства смерти господина Масловского, Сергея Павловича. Пальцы еще автоматически вытягивали из кармана служебное удостоверение, а глаза капитана продолжали тщательно изучать хозяйку квартиры. Это же надо — о, фотошоп — великий и ужасный! Спицын видел фотографию Ирины в квартире Масловского и на основе ее, а также сбивчивых показаний личного психотерапевта написал мысленно собственный образ роковой женщины, черной вдовы, ослепляющей ядом своей красоты. Файлы в мозгу отказывались сходиться — хозяйка квартиры была скорее похожа на подростка неопределенного пола, чем на женщину-вамп. — Проходите… — Он вошел в маленькую, но чистую квартирку. — Давайте на кухне присядем, в гостинной не прибрано. — Спицын послушно прошел на кухню, сели. — Вы знаете, я к вам сама собиралась. — Говорила она устало, будто вытягивая из себя каждое слово. — Понимаете, столько всего свалилось — Сережина смерть, да тут еще этот! — Последние слова она произнесла с отвращением. — Скажите, вам знаком некто Рощин? — — Да, немного, я беседовал с ним по поводу смерти Масловского, а что? — — Он встретил меня в аэропорту, привез сюда. А потом начал угрожать, требовал денег. Знаете, он страшный человек! И мерзкий.Сказал, что Сергею "помогли" умереть, что полиция это знает и что я первая подозреваемая и что… что… — Она начала закатывать глаза и попыталась свалиться со стула.Спицын успел ее подхватить, усадил, прислонив к стене.За произошедшее в течение последующих пары минут он впоследствии себя возненавидел: он суетился вокруг, совал нашатырь, стакан воды, открывал настежь окно и нес всякую успокоительную чушь.Под конец ему уже казалось, что его собственное сердце готово выскочить из груди. На мгновние замерев он понял, что это — в нагрудном кармане, выброшенной на песок рыбой, отчаянно бился поставленный на вибрацию телефон.Спицын выхватил его из кармана и встретился взглядом с Ириной. — Ответьте… — Сабым голосом сказала она. — Я, кажется, в порядке. — На ходу снимая трубку, Василий выскочил в коридор. — Слушаю! — На другом конце он улышал запинающийся, прерываемый треском помех, голос Виктора:-"Здорово, извини, что отвлекаю.Тут такое дело… ."— Он замялся, видимо подбирая слова. — "Короче не уберегли мы твоего Рощина — откинулся." — — В смысле? — Задал Василий глупый вопрос. — "В том смысле, что помер, приказал долго жить, богу душу отдал."— — Но как!? — Капитан по-прежнему не мог поверить в услышанное. — "Ну, конкретно как — это вскрытие покажет. Доктор к нему в камеру пришел — аккурат минут через пять, как он умер. Говорит — остановка сердца."— — Да….Чудны дела твои, Господи. Ладно, скоро буду. — Вешая трубку, капитан затылком ощутил сверлящий его взгляд.Он резко обернулся: Ирина, минуту назад находившаяся в полуобмороке, стояла в коридоре за его спиной. И, похоже, вовсю улыбалась. — Что, отмучился, сокол наш? — Она и впрямь улыбалась — да что там — просто сияла. — Ты, капитан, телефончик — то на тумбочку положи, да пойдем на кухню — расставим точки над" i ". — Медленно, как под гипнозом, Спицын положил телефон на тумбочку и пошел за ней на кухню. Когда они снова сели, первой заговорила Ирина: — Ты, капитан, не подумай чего лишнего — что совесть у меня проснулась, или еще какие глупости.Просто я хочу, чтобы ты уразумел — не по зубам я вашей шарашке.Нет у вас ничего на меня — последняя ниточка этот дурак Рощин — порвалась.По-секрету скажу — да. Это я его притравила — достал он меня, псих несчастный. Сперва все нормально было, а стоило уехать — наломал дров. И ко мне — прямо с трапа почти, ахинею какую-то понес. То меня заграницу бежать звал, то стращал, то в вечной любви признавался. Короче, тоже с нервами оказался — рыцарь "плаща и кинжала", мать его. — При этих словах Спицыну показалось, что она сейчас плюнет на пол. — Мы раньше как договаривались? Он свою долю спустя какое-то время получает и исчезает.Мне и тогда эта идея не сильно нравилась, да что делать? Одна бы я не справилась. А уж после истерики его поняла — нельзя его оставлять. И капель бабушкиных накапала. В чай. Капли знатные — следов не оставляют и действуют не сразу. Даже выкидывать остатки жалко было. Но пришлось — незачем вас уликами баловать.Так что — бывай капитан! И без ордера не возвращайся. Да только кто его тебе подпишет? А и подпишут — знаешь какие в МОЕЙ фирме адвокаты? Мигом всю вашу богадельню по стенке размажут. А я в отказ. Так что — скатертью дорожка, мент! — И она присела в подобии реверанса.Спицын молча взглянул ей в глаза и понял — говорить что-либо бессмысленно: за провалами глаз ему на мгновение показался силуэт тяжелого танка, прорывающего вражескую линию обороны. Стальное чудовище рвет как нитки колючую проволоку, раскатывает в блины посмевшие ожить огневые точки и наматывает на окровавленные траки не успевших бежать.И остановить монстра можно лишь обвязавшись гранатами и прыгнув под гусеницы, разменяв свою жизнь. А в его конкретном случае это означало вытащить табельный "Макаров" и выпустить в зарвавшуюся стерву всю обойму, до щелчка. Хотелось безумно, вот только сидеть ему потом, до конца своих дней. Стоит оно того? Вероятно, нет. Потому он вышел молча, даже не хлопнув на прощание дверью. Да, все верно — не можешь укусить — не лай.

Глава 7. Высший Суд. Спицын вернулся в отдел уже затемно — он не спешил. Спешить не хотелось — вообще не хотелось ничего. В кабинете шефа горел свет. Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.Шеф понял по выражению его лица все — оставалось прояснить детали. — Яд в крови не обнаружен — заключение — смерть вследствие естественных причин. — Начал полковник. — — Ну, это само собой. — Ответил Спицын и перессказал минувшие события.По мере рассказа лицо его постепенно багровело.Когда дошло до прощального книксена, полковник грохнул кулаком по крышке стола. — Вот тварь! — Только и нашел он что сказать. — Так что, капитан, утремся? — Спросил он устало. — По всей вероятности — да! — Просто ответил Василий. Одна надежда — Высший Суд. А у нас и впрямь руки коротки.Может, мэр что сделает? — — Да что он сделает? "Моральное эмбарго" объявит? На бал не пустит? Да ей пока начхать. А пока к деньгам будет привыкать — там и власть сменится.А при чем тут Верховный Суд? Ему такие дела до фонаря. — — Не Верховный, а Высший. — И капитан ткнул пальцем в потолок. — Ну, это ты, парень, загнул. Хотя, должен же кто-то справедливость восстановить. Если мы не в состоянии.Ладно, давай разбегаться. Завтра новый день и новые заботы. — — Спицын вышел из отдела и побрел домой. Пешком. Домой он попал заполночь и сразу, не раздеваясь, рухнул на кровать. Сон навалился сразу, но покоя не принес — снилась какая-то невразумительная дрянь. Будильник застал его разбитым. Капитан с трудом поднялся и отправился в отдел. Минут через пятнадцать его вызвал шеф: — Короче, всех закрываем по естественным причинам.Рощин и Масловский — инфаркт, ну а эта, как там ее? — — Софья. — — Да, Софья — суицид. Что на что похоже — то оно и есть. И нечего на меня так смотреть — показатели раскрывемости никто не отменял. И вообще — хватит это дело ворошить — оно уже смердит. Все ясно? Все ясно. Иди, работай — у тебя там "бытовуха" с поножовщиной. Двое упокойничков.Подозреваемый уже в камере — сосед по коммуналке, "белочник".Так что смотри — чтоб все бумаги в ажуре были. —

Месяца через два Спицына неожиданно вызвал шеф.Капитан редко видел его улыбающимся, но тут полковник просто сиял. — Держи, пророк! — И бросил через стол газету. Василий быстро пробежал заголовки, наконец его взгляд споткнулся на одной из статей:"… в расцвете лет… наследница состояния… несчастный случай в ванной." Он поднял глаза на шефа. — Да, все точно. бригада уже выезжала. Падение с высоты собственного роста. Перелом шейных позвонков — на обмылке подскользнулась. Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал. Высший Суд — вот уж точно.

...............................................................................................................20 марта — 14 июля 2016г С — Петербург.