Игра под названием месть

Глава1

   Когда тебя ранили, и ты понимаешь, что осталось совсем чуть-чуть времени до твоего последнего взгляда: мутного, принимающего лишь силуэты, когда твои веки сомкнутся в последний раз, когда сознание мутнеет, и план действий уже не кажется таким идеальным, каким он был до этого выстрела и вспышки обжигающей боли, тогда мозг…

Я кинул взгляд на свою пропитанную кровью футболку с надписью ,, Я Люблю Нью-Йорк”, где слово ,, люблю”заменял логотип сердца, которое с каждой секундой становилось краснее, будто его покидала не моя кровь а краска, нанесенная на фабрике. Воздуха становилось все меньше и меньше…Мысли путались…

…Тогда мозг от обжигающей боли начинает выстраивать варианты действий совсем не связанных с ситуацией: уползать с этого места? И что дальше? Десять минут, и я захлебнусь собственной кровью — не выход.… Выстрелить в ответ? Тоже не вариант— револьвер стал неимоверно тяжелым, руки онемели и перестали слушаться меня. С таким успехом остается лишь принять роль зрителя. Ч-е-е-е-рт!!! АХ-ХХ! Как болит эта чертова дыра в груди… Какие бредовые варианты! Нужно бороться с болью, иначе я уже совсем не смогу ничего видеть, а боец из слепого совсем никудышный. Я взглянул на них своим мутным взглядом. Они стояли обнявшись, сливаясь в одно сплошное пятно. Наверное, это дело закроют после моей смерти, опять таки из-за недостатка улик, чертовы ублюдки знают свое дело и после того, как я скончаюсь, они, сметя все улики, превратят меня в ,, скончавшегося при выполнении детектива второго класса, оперативного специалиста по борьбе с преступностью” и оставят от меня лишь папку в полицейском архиве департамента полиции Нью-Йорка. Надо протянуть еще немного… Мое дыхание уже походит на хрипы хронического астматика…

Как я уже говорил, когда тебя ранили и ты понимаешь, что осталось совсем чуть-чуть времени до твоего последнего взгляда, тогда мозг начинает навязывать такие бредовые, запутанные, идиотские варианты действий в критической ситуации, что порой хочется, чтобы все это скорее кончилось и тебя уже начали бы хлопать по плечу, улыбаясь, твои покойные родственники… Оптимизм, конечно хорошая черта характера, но когда в твоих легких застряла пуля из гребаного Кольта, серии М1911, тогда твой оптимизм просачивается в ту же дыру, в которую она тебя поцеловала. И в самый последний момент, отходя к неизвестно почему улыбающимся родственникам, ты начинаешь получать из глубины воспоминаний яркие картинки прошлого, своей жизни. Разум будто — бы вставляет видеокассету воспоминаний всей прожитой жизни, вплоть до момента отхода к Всевышнему и крутит ее, как назидание тебе за твою напрасно прожитую жизнь, будто говоря — ,, На, взгляни: тут ты зря послал этого милого человека, тут ты нарушил правила дорожного движения, из-за чего могла бы произойти авария, тут тебя вообще не должно было бы быть! ”Но поучая, разум дает право самому увидеть все и решить для себя, что было бы правильно, а чего стоило сторониться… Теперь я понимаю, чего стоило сторониться! Поздновато… Но это же судьба! Да, я верю в судьбу, хоть она и является самой редкостной сукой. Сука, которая в этот вечер или день или мать его, самое раннее утро, когда я просыпался с ужасной похмельной и головной болью… В общем эта сука-судьба дала возможность моей цели (теперь, по совместительству моему убийце) зарядить Кольт М1911 пулей сорок пятого калибра, которая проделала во мне дыру размером плюс-минус 11.43 миллиметра.

Это и есть та ирония? Оружие, которое поступило в производство ради защиты страны, стало причиной гибели ее же защитника, ха-ха, как смешно, спасибо, сука-судьба! Судьба мне определенно не благоволила, так — как на днях в газете Вашингтон Пост я вычитал интересную информацию, в которой говорилось, что в США, в день полицейские по разным профессиональным ситуациям убивают двоих гражданских, что означает, что в год они убивают примерно семьсот тридцать человек. Представьте на минутку — семьсот тридцать загубленных душ, разбитых семей, осиротевших детей. Кровавая статистика смертей растет с каждым днем, люди начинают выходить на улицы, устраивать разгромы. Смерть Майкла Брауна вызвала массовые возмущения в сторону американской полиции, подорвав ее и так ужасное положение, сделав из нее врага номер один. И вот моя смерть подымет планку в статистики полицейских смертей, и никого эта жалкая жизнь не будет волновать, скажу даже больше — американские граждане будут ликовать! Как говорил мой уважаемый комиссар (который перевел меня в ранг детектива), что всякая статистика вырабатывается поведением общества, его моральными устоями, расовыми принадлежностями и еще многими факторами, зависящими от самого человека. Но он же и говорил, что сколько в мире людей, столько от них и дерьма, которое следует утилизировать по мере его накопления, для чего и придумали департамент полиции Нью-Йорка, который будет стараться утилизировать это дерьмо до его выхода из больной фантазии человека вездесуще гадящего. Таким образом, каждый полисмен, каждый детектив, каждый, мать его подписавшийся служить Фемиде, теперь должен был понижать статистику жертв среди цивильных. Но как можно понизить возрастание, росту которого сам способствуешь, не так ли?

Благодаря моему, в скоропостижном будущем трупу, мои уважаемые (чертовы желторотые ублюдки и мудозвоны) репортеры из новостной передачи ЭНБИСИ Найтли Ньюз обрадуются смерти такой крупной рыбешки, как я. Вообразите их восторг: ,, герой новостей, главный следователь в деле об убийствах полицейских, детектив Льюис Генри Рид был найден сегодня мертвым, с пулевым ранением в груди. Ведется следствие этого шокирующего и неожиданного убийства. Спасибо за внимание, а теперь о погоде…”Они будут смаковать мой труп, кружась над ним, словно стервятники и отщипывать от него как можно больше фактов, чтобы накормить ими своих птенцов, которые жадно припали к экранам телевизоров, ожидая такой сладкой пищи для их мерзких умов. И наконец, вы поинтересуетесь: а кто же все-таки плохой персонаж в моих рассуждениях, если полицейские сеют за собой лишь смерть, а я тем нименее считаю остальных виновными в хаосе? Граждане Америки правы — департамент обязан выполнять свою работу как должно, люди не должны умирать от рук патрульных, если полиция не может контролировать себя, значит она и является плохим персонажем! И я отвечу: несомненно виновна полиция! Но вам стоит дослушать меня до конца, и я обещаю — вы лицезреете монету, которая станет ребром! То, что в повседневной жизни не стало бы мне приходить на ум, все эти мысли, то в данной ситуации они пронеслись в моем сознании за считанные секунды, может за это время я не успел сделать даже один вдох воздуха с привкусом крови. И тут я начал видеть свою жизнь с того момента, когда все это началось. С того дня в своей квартире, пропахнувшей алкоголем и перегаром… 

 Глава 2

Не помню, что сегодня за день… Как болит голова…Каждый раз после моих ночных приключений по различным ночным заведениям я просыпаюсь с мыслью о том, как было бы замечательно бросить пить. Просыпаться, как непьющий, адекватный человек, даже без намека на головную боль и тошноту. Самое главное, что я же помню, как вчера было хорошо, даже отлично, когда воспринимал все вокруг себя лишь фоном, а себя считал жилой мира сего. Но сейчас то я прекрасно осознаю, кто я на самом деле: всего лишь старый алкоголик со стажем, насчитывающий за своей спиной не одно тяжелое утро. Реальность знает твои больные места и бьет по ним со всей силой, стараясь опустить и уничтожить, стерев в порошок. Каждый резкий взмах головой кажется последним, перед тем, как содержимое желудка выйдет наружу. Но ты уверенно движешься вперед. Ведь шоу должно продолжаться…И когда ты идешь домой, и встречаешь прохожего, который обходит тебя стороной, то представляешь за кого он тебя сейчас принял: обычный ужравшийся безработный. Ему невозможно даже мельком убедиться в том, что я не безработный, а детектив второго класса по борьбе с преступностью! Нихера себе, сказал бы он, но глаза не врут и видят они довольно-таки жалкую картину. И вот дойдя до дома, я решаю сам для себя, что хорошо, что оставил табельное оружие дома в надежности четырех стен. В алкогольным бреду, даже у самого стойкого может напрочь сорвать контроль над собой… Я всегда стараюсь оставить оружие дома, если знаю, чем закончится этот вечер.

Попытаюсь подняться с кровати… БА-АА-МММ!!! Вестибулярный аппарат со всей ненавистью ко мне дал о себе знать, жар ударил в лицо, и желудок дал ориентиры для моего дальнейшего пребывания в течение ближайшего получаса. Я вскочил с кровати, и по возможности стараясь ничего не свалить или поломать (так — как организм сказал мне, что я еще должен пролежать большую часть дня в постели, приняв таблетки и стараясь не двигаться лишний раз), побежал по направлению к уборной. Чуть не выломав дверь, я влетел в туалет, и мой старый и надежный друг унитаз встретил меня с распростертыми объятиями. Все содержимое, все стаканы выпитого бурбона вылились из моего желудка в канализационную систему Нью-Йорка.

Я вернулся в спальную и сразу же направился к шкафу, возле кровати, чтобы выпить антипохмельные таблетки. Выпив их, я сел на постель, обхватив голову руками. Просидев в таком положении минут десять и не чувствуя действия таблеток, я закрыл лицо ладонями и глубоко вдохнул. Вдох получился прерывистым, как — будто я захлебывался, и я тут — же быстро выдохнул. Все еще держа руки на лице, я раздвинул пальцы, позволяя глазам осмотреть окружение моей бедненькой комнатушки. Да, кроме шкафа возле кровати и кровати возле шкафа, моя комната вмещала в себе еще и компьютерный стол с креслом, которое я иногда использовал в качестве передвижного средства по маршруту компьютерный стол — кровать, кровать — шкаф, шкаф — окно. Окно в этой комнате выходило на проезжую часть нашей тихой улицы. В Стейтен — Айленде, в этой провинциальной части Нью-Йорка, я чувствовал себя свободным, подвластным своим действиям и мыслям, а не течению смертоносной реки, которая топит любого в своем течении. Река эта имеет имя— мегаполис… Я люблю глядеть в окно, когда у меня нет работы с бумагами. Бездействие, в самом деле занимает малую толику моего личного времени, так — как свободную минуту я заливаю бурбоном. Мой любимый напиток, который с каждым вечером измеряется большим количеством стаканов, называется Джим Бим. Да, я знаю имя своего персонального дьявола. Помимо спальной комнаты (которая является для меня еще и гостиной с кабинетом) есть и прихожая, от которой можно попасть в уборную и соответственно в спальную. Вот — так, я имею связь с реальным миром через одно окно в моей квартире и честно говоря не жалуюсь! Я никогда не желал жить в хоромах! Из растений у меня лишь кактус возле монитора. Это единственное, по моим соображениям растение, которое не требует много влаги. Со своими похождениями кактус для меня перестает существовать и поливаю его я раз в два месяца, и то должно его радовать. Стены спальной завешаны вырезками из газет и дел, которые я расследовал и которые веду в данный момент. Мое личное пространство каждый раз напоминает о том, что я обязан выполнять, что я еще являюсь детективом и эти нераскрытые дела — моя узкая дорожка, выложенная в этом море Джима Бима.

Город уже давно проснулся, и солнце томилось в самом зените. У меня сегодня выходной, так — что таблетки от похмелья должны скорей подействовать, я же не хочу чувствовать себя словно зомби до наступления ночи. Вдруг в прихожей зазвонил мобильный. Я вспомнил, что оставил его на столешнице, где всегда творился хаос, вламываясь в квартиру, после вчерашнего запоя. Вот почему я проснулся так поздно: я просто не слышал будильник, заведенный на девять часов утра на телефоне. Я встал с кровати, все еще наблюдая за каруселью в глазах, и двинулся к телефону. Он вопил возле ключей, обувных принадлежностей и остального, разнообразнейшего хлама на одной из полок столешницы. На экране был номер моего помощника — младшего детектива Фрэнка Лэйпмана, человека — медведя, как его прозвали сотрудники наших многочисленных полицейских отделов, за его неимоверно мощное телосложение, угрожающая наружность которого абсолютно не походила на его дружелюбный и искренний характер. Честно говоря, я даже и не припомню, сколько лет мы с ним работаем. Наше сотрудничество с годами переросло в крепкую, мужскую дружбу.

— Да, слушаю.

— Льюис, ты дома?

— А где я по-твоему могу быть?

— Зная тебя — где угодно! Слушай, ты должен немедленно подъехать к Стейтен — Парку!

— Ты что, с ума сошел? У меня выходной день, и-и-ии…у меня обстоятельства…Короче, я не могу!

— Льюис, Николас был найден мертвым сегодня в 7:50 в самом центре парка. Умышленное убийство с особой жестокостью, мне очень жаль…

Глава 3

— Какая чудесная семья! Мои милые два человечка, дайте — ка я вас обниму! Как ваша прогулочка по прекрасным и светлым улочкам? Как вам местные, отзывчивые люди? О-о-оо, Харе Кришна, Харе Рама, я вас совсем заболтаю, вы же наверняка голодны, проходите в дом. Я приготовил замечательный яблочный пирог! Мм-мм!!! Объеденье!!! Но перед тем, как зайдем в дом, я вас все — таки обниму. Ваш дорогой друг Джа очень за вами соскучился!

Щуплый, маленького роста, истинный индус заключил в свои щедрые объятия семью Гиббонсов. Одним из семейки был мужчина лет тридцати с пронзительным взглядом, пронизывающим до глубины души, будто он выискивал в ней все твои грешки. Улыбка Джона Гиббонса была его главнейшим атрибутом. Сколько индус сдает комнату этим людям, столько и удивляется не сходящей улыбке с лица мужчины. Джа считает, что это знак доброты и душевного счастья. У мужчины была опрятная, короткая стрижка, которая прекрасно гармонировала с его стилем одежды и телосложением. Спортивная форма тела говорила о том, что этот мужчина не из тех, кто просиживает свои штаны за телевизором, с бутылкой пива и пачкой чипсов.

Его жена— Сидни, симпатичная девушка двадцати шести лет, всегда завораживала взгляд случайного прохожего. Коротенькие юбки, шортики, яркие топики, совсем не давали ей вид серьезной, замужней женщины. Большие, голубые глаза, тонкие, аккуратные губы, накрашенные ярко — красной помадой и волосы, словно уголь черного, сверкающего на солнце цвета были выстрижены под каре. Надменный взгляд, даже из сильного мужчины делал ее раба, готового пасть перед ней на колени и молиться ей, словно богине.

— Джаянт, когда — то мы точно лопнем от твоих пирогов! — сказала с улыбкой Сидни.

— Пироги, это конечно хорошо, но есть у тебя что питьевое и желательно прохладное? Эта жара уже в печенках! — буркнул Джон, сплюнув на газон.

— Не надо в печенках! У меня есть запасенная для вас вода в морозильной камере, специально для такой несносной жары! В такой солнцепек наша улица словно засыпает. Со своими видеосъемками вы когда — то получите солнечный удар! Не хочу, чтобы из — за этой игрушки вас откачивали в поликлинике. Заходите в дом, я включил кондиционер на общее охлаждение во всех комнатах на восемнадцать градусов, так — что в вашей комнате вас будет ждать приятная прохлада после городской парилки.

Войдя в дом, семья Гиббонсов с облегчением вдохнула прохладный воздух, почувствовав, как усталость начинает медленно пропадать, уступая место приятной сонливости. Проскочив между парочкой, Джаянт направился в кухню, на ходу размахивая руками и воздавая хвалу своим богам. Но не добежав парочку шагов до кухонной двери он резко повернулся к квартирантам, показывая на плакат, прибитый к стене, напротив кухни и широко улыбаясь проговорил:

— Дайте оценку самому патриотичному эмигранту всех времен и народов. — он скрылся за дверью, а Гиббонсы едва сдерживая смех взглянули на предмет гордости индуса: Джаянт, стоя на фоне американского флага сложил ладони в форме сердца и всем своим видом выражал неподдельное счастье. Надпись над ним гласила: ,, Джаянт Мукерджи — патриотизм зарождается в сердце”. Открылась кухонная дверь и оттуда вылетел Джа с литровой бутылкой воды, покрытой изморозью.

— Джон, лови! — бутылка устремилась в Джона, едва успевшего положить видеокамеру на тумбу возле входной двери. Оконфуженный мужчина ухватил бутылку в самый последний момент, и обратил свой взгляд на стушевавшегося индуса:

— Черт, Джа! Ты совсем охренел? — в ярости вскричал он, поглядывая то на камеру, то на Джаянта. Оконфуженный Мукерджи даже встрепенулся от такой реакции:

— Прости, но…Я же просто…Мы же не один раз так шутили, что случилось?

— Ладно, забей! Все ок! Просто я наверное и правда перегрелся! — улыбаясь и подмигивая Сидни сказал Джонни. Сидни провела ладонью по своим волосам, выпустив невероятный аромат цветов, завораживающий, наводящий на разнообразные мысли и создающий необыкновенный ореол, обволакивающий всех находящихся в помещении. Джон улыбнулся еще шире:

— Прошу прощения, я не хотел так грубо отвечать, Джа. Пойми, камера — это все для нас, то, что мы записываем на нее, является неотъемлемой частью нашей жизни с того момента, как мы переехали в эту часть города. А благодаря тебе мы еще можем записать на нее, как мы будем поедать твой чудесный яблочный пирог! — и рассмеявшись все трое двинулись справляться с произведением пекарского мастерства Джаянта Мукерджи, будто ничего и не случилось.

Глава 4

Мой брат мертв… Лежит передо мной в луже крови. Я даже не знаю, что сейчас чувствую. С одной стороны мне жаль, но с другой стороны абсолютное безразличие. Мы с братом перестали общаться после смерти матери. Но наша черная полоса начала свой путь еще после смерти отца, который погиб на войне, в одной из горячих точек враждебного Афганистана. Дата его смерти отпечаталась в моем тогда еще детском сердце, как клеймо— 1980 год, черный год семьи Рид. Мама долго не могла прейти в себя, она впала в депрессию, из которой вышла лишь спустя двадцать лет (ужасно долгий срок ее мучений), познакомившись с нашим будущим отчимом. Казалось, мы выдержали удары судьбы, все становилось на свои места. Тогда мне исполнилось тридцать три, брату двадцать пять. Но вот спустя три года отчима с матерью совместной жизни (в 2003 году), отчим показал свою истинную натуру, свой извращенный характер. Он стал втайне от матери напиваться, а придя домой и услышав мамино негодование в его сторону, начинал ее жестоко избивать до потери сознания. Мама боялась нас волновать, скрывала эту проблему, ведь мы жили далеко от нее, и не видели кошмаров, творящихся за родными стенами. Она думала, что это не причина нам с братом решать эту проблему, она боялась потерять отчима, как двадцать с лишним лет назад потеряла отца. И вот эта проблема переросла в катастрофу. В один мрачный день мне позвонили соседи матери. Они с тревогой сообщили, что уже который день мама не появлялась на улице, хотя она всегда выходила во двор, чтобы поухаживать за цветами на газоне. Соседи переживали, ничего ли с ней не случилось, и попросили у меня разрешения войти к ней в дом. Я конечно же разрешил, сказав, чтобы после, обязательно оповестили меня о везите к ней. Спустя некоторое время, я принял вызов от испуганных соседей. Отчим в пьяном состоянии прогнал тех, пригрозив ружьем, и я тут же собрался в дорогу к матери. Наверное, нужно было предупредить Николаса, но я решил справиться сам, о чем и пожалел в ближайшем будущем.

Приехав к дому матери, я увидел группу людей, собравшуюся у входа во двор. Увидев меня, женщины начали рыдать, прося помочь матери, спасти ее от сошедшего с ума отчима. Хорошо, что я взял с собой свое табельное оружие (тогда я еще служил патрульным). Достав ствол, я немедленно двинулся в сторону дома. Но войдя во двор, я встрепенулся от выстрела, прогремевшего из открытых дверей. Пуля влетела в газон, взрыхлив идеально ровную почву. Я двинулся дальше, как ни в чем, ни бывало, я был ужасно зол, я мог разорвать ублюдка голыми руками. Вдруг за дверями возник силуэт, я вскинул пистолет и выстрелил в его сторону. Услышав вскрик, я кинулся внутрь дома и увидел отчима, державшегося за окровавленное плечо. Рука с пистолетом устремилась в челюсть сукиного сына. Испустив смрадное дыхание в мою сторону, он опрокинулся на спину. Я нокаутировал его пьяную тушу, этого больного психопата. Если бы я только знал, что он вытворял с матерью… Забрав у него ружье, я пошел искать маму. Зайдя в ее спальную комнату, я уронил оружие на пол и упал на колени. Слезы полились из моих глаз, я ухватился за волосы на голове и просто начал их вырывать, неестественно крича. Вбежавшие соседи вытащили меня из дому, подальше от этого зрелища. После всех этих событий, я через знакомых из департамента смог усадить отчима на пятнадцать лет в тюрьму строгого режима. Брат, узнав про все, перестал быть похожим на себя, он обвинил меня за то, что я не связался тогда с ним, но я лишь хотел уберечь его от всего этого. Я не хотел, чтобы он увидел маму такой, какой увидел ее я. Мы отдалились друг от друга, у нас так и не получилось сплотиться. Мы перестали видеться, даже перестали созваниваться. Жена Николаса — Кэтлин старалась навещать меня почаще, я видел, что она переживала за нас, и я ей за это безмерно благодарен, она единственная осталась с нами, стараясь вытянуть нас из коридора горя, казавшегося бесконечным. Мы оба тогда переживали очень тяжелые времена, стена между мной и Николасом неумолимо тянулась ввысь, непреодолимая стена, умертвляющая наши души с каждым вложенным в нее кирпичом, она сделала нас черствыми и отдалила навсегда. И вот после смерти матери и потери контакта с братом я и начал пить…

Теперь я смотрю на тело брата, как тогда, девять лет назад смотрел на тело мамы: покрытое гематомами, не похожее на тело человека, в бесчисленных порезах, в луже крови. Девять лет, а как— будто вновь вернулся в тот день. Теперь я знаю, что чувствую… Мне страшно…

— Опечатайте подходы к игровой площадке и пакуйте жмурика. — произнес полицейский постоянно жующий жвачку. Среди фигур полицейских показалась огромная махина по имени Фрэнк, идущая к жвачному полицейскому. Фрэнк положил руку на плечо мужчине, заставив того нервно сглотнуть и отойдя на пару метров от меня начал шептать тому что — то на ухо. Проведя беседу человек — медведь подошел ко мне. Пожав мою руку, он кивнул головой в сторону жвачного блюстителя порядка, который сейчас явно хотел оказаться тише воды, ниже травы:

— Таких отсосов я бы гнал в шею из полиции! — выругался он.

— А что не так?

— До твоего приезда, он так радовался найденному трупу, что еще минута и он бы его розцеловал. Я просто уведомил его, что ты брат покойного, чтобы он был потише. Просто ты же сам знаешь, сколько мы уже ищем этих убийц. Убийство твоего брата явно подтверждает их почерк. Это их манера, чокнутые психопаты!

Фрэнк прав. Это уже седьмое убийство полицейского в Стейтен — Айленде за почти четыре года. Вроде бы ничего такого — статистика других городов показывает большее число убийств полицейских за более короткий срок. Но в других городах эти убийства происходят в хаотичном порядке, а в Стейтен — Айленде полицейских находят убитыми уже четвертый год, в одни и те же дни! Два убийства в год: седьмого марта и двадцатого октября! В первые два года это казалось случайностью. Но последующая стилистика следов на трупе, показывала дело рук одних и тех же убийц, да к тому же жертвы находили в те же дни, что и в предыдущем году. В расследовании этого дела все упирались в голую стену. Никаких улик, никаких зацепок, не единого свидетеля — просто полный ноль. Призрачное дело так и осталось на месте. И вот мой брат стал седьмым… До следующей жертвы осталось больше полугода. Кто ей станет? Я веду это дело с самых первых убийств, это моя самая тяжелая работа за все годы службы в полиции. И как вы считаете, что считают некоторые сотрудники, работающие в моем отделе: что это я торможу дело, не выходя из запоев, и иногда я их понимаю…

Так — что радость жвачного офицера с одной стороны вполне оправдана — убийца не скрылся безнаказанно, оставив за собой семь невинных жертв и у нас может хоть сейчас появиться шанс найти что — нибудь в районе убийства, хоть маленькую улику. Но с другой стороны не найдя ничего меня могут отстранить от дела…

— Фрэнк, проследи за репортерами, пускай не суют свой нос слишком глубоко… Я поеду домой, мне нужно успокоиться. Если что — то найдете, звони, я буду на связи.

— Окей, не забивай пока голову работой, я за всем прослежу, будь спокоен! Отдохни, созвонимся.

Мы попрощались, и я пошел к своей машине, припаркованной невдалеке. Журналюги пытались прорваться сквозь полицейское ограждение и офицеров, чтобы взять у меня интервью, но я захлопнул дверь автомобиля, завел двигатель и как можно скорей скрылся в городском трафике. Проезжая перекресток своей улицы я не повернул к дому, а направился в ближайший бар. Бар, в котором каждый вечер я сопровождал свою душу в ад. Припарковавшись, я заглушил движок и уткнулся головой в руль. Сколько чувств, сколько событий, сколько горя на одну судьбу… Когда жена бросила меня, я стал принимать внешние раздражители слишком близко к сердцу. Она ушла от меня, когда моим привычным состоянием стал алкогольный угар. А тут еще и брат убит… Хоть мы давно не виделись и я даже стал забывать про него, но боль при потере родного человека съедает изнутри сильнее рака. Теперь я остался один. Один в этом мире. Мать мертва, отец мертв, отчим в тюрьме, где ему и место и Николас ушел от меня, оставив наедине с его убийцами. Я сирота в городе, который никогда не спит.

Я покинул машину и пошел в бар. Внутри было пару уже подвыпивших посетителей. Проложив путь между столиками, я присел за барную стойку:

— Тэдди, налей мне моего стандартного антидепрессанта. — Тэдди подмигнул мне и взялся за бутылку. Стакан начал наполняться бурбоном. Налив половину, Тэд убрал бутылку, но я схватил его за руку, забрал антидепрессант и долил себе полный стакан, до самых краев.

— Оставь бутылку у себя, Льюис, я вижу сегодня не твой день. Как продвигается дело? — начав протирать салфеткой рюмки, спросил Тэдди, даже не смотря в мою сторону. Я его понимаю, я всего лишь очередной пьяница, который стал завсегдатаем, клиентом, которого при закрытии бара приходиться под руки выдворять на улицу.

— Сегодня убили моего брата. — Тэд посмотрел мне прямо в глаза и отставил свое занятие:

— Мне жаль.

— Спасибо.

— Ты меня прости, но после смерти Майкла Брауна никто не будет особо проливать слезы за полицейским. Все сейчас против вас. Браун, мне кажется, был невиновен. Стереотип, о том, что афроамериканец стопроцентово должен быть либо наркодиллером, либо состоять в криминальной группировке начинает, по моему мнению, разжигать огни революции внутри общества, самой серьезной и безысходной.

— Да, ты прав. Полиция уже перестает быть авторитетом для людей, — я налил еще бурбона в уже успевший опустеть стакан. Алкоголь, как ластик начал стирать депрессию. — эта ситуация помогает убийце полицейских, он стает своим в толпе, сливается с ней.

— СМИ питает к нему глубочайший интерес. Убийца, который орудует на протяжении трех лет, и тут еще одна жертва. Сколько уже убитых им?

— Семь, считая моего брата.

— Господи, это не маленькая цифра!

— Цифры— ничто! Главное человеческие жизни! — я ударил кулаком по барной стойке. — Тэдди, пойми, пресса — это красный платок для быка, где бык — это восприимчивые люди! Люди которые, после появления серийного маньяка, начинают боготворить его, придумывать ему имена, создавать линию одежды на которой написано: ,, Чарльз Мэнсон — я твой брат!”или ,, Чекатило — я твоя шлюха!” — это же полнейший идиотизм, линия суждения современного человека, не приспособленного к логическому суждению, да что я говорю! Он даже не способен к банальному выживанию! Я стараюсь не быть похожим на него, подвергнутого своим идиотским существованием к вымиранию от руки того, кого он считает своим лидером! Я найду убийцу моего брата, не брошу это дело, не сложу руки перед этим сукиным сыном, мать его! Твою мать…— я почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, выпитый градус делает меня чересчур открытым и уязвимым. За спиной Тэдда мостился зеркальный стенд с напитками, в котором я увидел свое отображение: впавшие от постоянных запоев глаза, двухнедельная щетина, неряшливая прическа и все это на фоне осунувшегося мужчины, постаревшего не по годам. Я лишь жалкое подобие себя двадцать лет назад. Вытерев рукавом глаза, я встал, кинул деньги за бурбон, попрощался с Тэддом и направился к выходу. Уже была ночь. Неужели так быстро пролетел день? Отхлебнув выпивку с горла, проигнорировав свою машину, я двинулся в темноту, манящую, зовущую меня по имени, понимающую каждую проблему, сочувствующую мне. Детектив, который остался совсем один — жалкое зрелище. Хнычущий слизняк, тряпка, я недостойный носить свое звание, если не в силах побороть свой страх одиночества… Единственный назойливый голос внутри меня напоминал о том, что я еще не в отключке, он шептал, постепенно повышая интонацию: ,, я найду тебя, где бы ты ни был, я ненавижу тебя, жалкий мерзкий ублюдок, хватит прятаться, я буду следовать за тобой, твоей тенью, которая свернет твою шею. Дело еще не закрыто, ты этого не добьешься, я найду тебя, и тогда ты сгниешь за решеткой, сука! Я твоя тень… Я твоя тень, сука!!! ”Голос стал громыхать во мне, рычать от агонии, он достиг своего апогея, разрывая мозг на куски. Я швырнул бутылку об стену, и она взорвалась миллионами осколков, словно это был фейерверк в мою честь, того, кто заставит убийцу покаяться в содеянном.

Завтра похороны Николаса, нужно прийти в себя. Я не должен выглядеть таким, какой я есть. Кэтлин должна перенести смерть мужа, а единственной ее поддержкой являюсь я сам. Пройдя еще пару улиц, я наконец — то подошел к своей квартире, с горем пополам нашел ключи в кармане джинсов и раскидывая вещи, где попало проложил свой путь к кровати. Потолок кружился перед глазами, не давая им сомкнуться. Но спустя некоторое время организм пощадил меня и дал уснуть. Утро будет адским…

Глава 5

Над городом нависла ночь. Свежесть дыхнула сквозь открытые окна домов. Джаянт сидел во дворе и уже докуривал сигарету. Дворовой газон обильно обагряла поливная система. Запах сырой земли, ее влажность буквально пропитывала все клеточки тела. Марго — кошечка с серой шерсткой лежала в ногах Джаянта. Когда ветер доносил до нее капельки поливной воды, то она лишь отвечала на это облизыванием мордочки и довольным мурлыканьем. Докурив, Джа затушил сигарету об пепельницу и взял кошку на руки:

— Усатик мой, вот и дождалась ты эти дорогие минуты прохлады. Если для человека день с его жарой просто невыносим, то для тебя, с твоей шерсткой и подавно! — он взял бутылку покрытую каплями стекающей с нее влаги из мини холодильника, стоявшего возле кресла, и налил воды в миску, подставив ее кошечке. Та начала пить из нее, даже не вставая с коленей Джа. — Моя ленивица! Отдыхай, а я пойду в дом.

В доме было даже прохладней, чем на улице, но не до такой степени, чтобы вызывать дискомфорт. Гиббонсы уже, наверное спали, подумал индус. Было уже довольно поздно. Пройдя через прихожую, и войдя в гостиную, Джа уселся на софу перед телевизором и включил его:

— Чувствую, бессонница и сегодня не даст уснуть… Когда — нибудь она меня выведет! — выругался он. Здоровый сон редко посещал Мукерджи. Уже в течении пяти лет он страдает бессонницей, которая посещает его время от времени. Консультации у врача дали лишь новый набор медикаментов, свалившийся на плечи пациента. Но не уважающий любые принятия таблеток Джа выработал свой график их принятия — почти никогда, в крайних случаях. Переключая каналы, Джаянт выловил новостной телеканал, по которому в это время уже начинался показ криминальных событий за прошедшую неделю:

— Вас приветствует ЭнБиСи Найтли Ньюс. Как вы все знаете, наши репортеры давно следят за ходом следствия дела о серийных убийствах полицейских в Стейтен — Айленде. Резонансное дело, которое уже не первый год будоражит местное население. Две регулярные жертвы в год: седьмого марта и двадцатого октября. Правительство близко к тому, чтобы объявить эти дни траурными, если полиция не поймает этого Призрачного Карателя, как его уже прозвали местные старожилы. Эксперты считают, что убийцу мотивирует на такие действия убийство патрульным афроамериканского парня Майкла Брауна, после которого по стране пронеслась волна возмущений и массовых беспорядков, в ходе которых пострадало множество граждан. Зверства полицейских в индивидуальном порядке начинают возрастать, общественность начинает беспокоиться за свою безопасность и никто уже не доверяет конституции. Безнаказанность, бездействие, агрессия и многое другое — это стало девизом полиции двадцать первого века. И многие гражданские уже начали переходить на сторону Призрачного Карателя, пытаясь найти в нем своего лидера, генерала в борьбе против полицейской диктатуры. Сегодня был убит Николас Рид, брат известного детектива и ведущего дело Призрачного Карателя — Льюиса Рида. Наши репортеры пытались взять у него интервью… — в этот момент на экране стали показывать труп полицейского — Николаса и его брата, который пройдя мимо леса тянущихся к нему рук с диктофонами и микрофонами, сел в свою машину, будто он и вовсе не присутствовал здесь и сейчас, и уехал прочь.

— Бедный мужчина. — прошептал Джаянт, сжав свои худенькие кулачки.

— Сегодня у нас в гостях Кристофер Блэкгейл — специалист по поведению серийных убийц, психолог и наш постоянный эксперт в рубрике ,, Ангел или демон. Призрачный каратель”. Поприветствуем его! — зал взорвался аплодисментами. Кристофер встал со студийного дивана и потряс кулаками в воздухе. Аплодисменты достигли апогея. Блэкгейл сел обратно, самодовольно поправляя пиджак:

— Спасибо! Здравствуйте, друзья! Я снова в деле.

— Чертов клоун, где их таких набирают? — пробормотал Джаянт — Людское горе превращают в шоу.

— Здравствуйте, Кристофер! — сказала ведущая, улыбаясь до невозможности широкой улыбкой. — Что вы можете прокомментировать по поводу сегодняшнего печального происшествия?

— Здравствуйте. Мои соболезнования бравому герою Льюису. Самое долгое расследование дела в нашем городе! — сарказм является частью жизни этого психолога, подумал Мукерджи. — Четвертый год, как дело стоит на месте. Льюис, если ты меня слышишь, может хватит пить? Твои похождения уже известны всему Нью-Йорку! Коп, который расследует дело бурбона и похмелья! — зал вспрыснул смехом. — Может ты даже забыл, что от тебя хотят в департаменте? Ребята в нем просто не хотят снимать Рида с дела, так — как он долгое время был примером для подражания. Множество лет борьбы с преступностью, большое количество раскрытых дел и пойманных злоумышленников. Но у каждого наступает своя черная полоса, с которой можно свернуть, или загрузнуть в ней навсегда. Представьте себе — человек, который сажает за решетку отчима за убийство его родной матери, родного отца военного он потерял еще в детстве. От него ушла жена, которая не вытерпела запоев мужа, а потеря брата может окончательно свалить его с ног, и наш многоуважаемый детектив отстраниться от дела Призрачного Карателя без права на возвращение. Но в узких кругах начинает развиваться интересное мнение, что Льюис сам может быть пособником маньяка! — по залу прокатились возгласы удивления, и перешептывания зашуршали, как листва на деревьях. — Да, да, да! Три с лишним года ведется следствие и никаких улик, никаких зацепок, как вы можете это объяснить? Как человек может убивать, не оставляя следов после себя? И так появилось мнение, что может это Льюис прикрывает задницу Карателя? Но что может быть мотивом для этого? Зависимость, горечь потери свихнула его разум, а может идеалы изменились с годами? Недоверие коллектива тоже дает знать о себе. Конечно, если бы не маленькая надежда на него все еще не держалась в сердце руководства, то его бы уже давно убрали от руля следствия. Теперь я обращаюсь к психологам департамента полиции: коллеги, прошу вас — проведите полный анализ психического состояния Рида! Таким людям не место за рулем борцов с криминалом! Он выработал себя, сдался и может, даже и не является тем, кем мы его привыкли видеть! Спасибо вам, я надеюсь меня услышат и решат свои проблемы, иначе я буду подымать протест! Люди, обычные граждане должны быть под крылом адекватного правосудия, а не под дрожащей рукой хронического алкоголика! До свидания, будьте в курсе событий.

Зал еще долго аплодировал стоя, когда Кристофер закончил свою речь. Джаянт выключил телевизор и просто сидел в тишине. Он переваривал информацию, как и каждый переживающий за свою страну человек:

— Детектив — пособник? Не знаю… Не могу в это поверить, зачем тогда Льюису убивать родного брата? И как может убийца не оставлять улик? Куда же катиться Америка? Она выращивает монстра, которого не в состоянии уничтожить! — и закрыв глаза, Джаянт медленно погрузился в сон на софе в гостиной — на сегодня бессонница пощадила его.

Глава 6

Я проснулся от звонка в дверь. Выпитое вчера дало знать о себе в считанные секунды. Свет из окна кипятил мозги, тошнота подступила к горлу. Добрый день, мистер алкоголик, мы вас очень рады видеть! Стейтен — Айленд уже копошился в своих заботах. Я взглянул на настенные часы — одиннадцать сорок, а я еще в постели. В час дня похороны Николаса. Ах, да! Мне кто — то звонил в дверь, кто — бы это мог быть?

Главное, чтобы не Кэтлин, я не должен показываться ей во всей красе. Я быстро зашел в ванную, умылся, накинул на себя халат и вышел к двери. Отворив защелки, я выглянул за дверь на лестничную клетку — никого… Только лишь коробка у моих ног давала понять, что кто — то все — таки приходил ко мне и недождавшись оставил посылку. Я взял коробку в руки. Она была совсем небольшой и очень легкой. Я потряс ее и что— то крупненькое застучало внутри. Еще раз пройдясь по площадке в надежде встретить неизвестного адресата, и так никого и не дождавшись, я вошел обратно в квартиру. Пройдя в свою комнату, я поставил коробку на компьютерный стол. Первым делом наведу марафет на лице, и выполню ритуал воскрешения. Это так я называю прием антипохмельных препаратов. Справившись с этой рутиной, я вернулся к первоначальной цели. Маленькая коробка резко меняла привычный интерьер. Посылки мне не присылали уже много лет, письма вообще никогда. В нашем поколении, слава богу, есть отличный способ связи — телефон! Но кто мог прислать черную, маленькую коробочку с неизвестным содержимым детективу, у которого нет родственников? И вдруг в моем сознании загорелась красная лампочка предостережения. Льюис — ты ведешь одно из самых громких дел последних лет, ты на виду у многомиллионной публики, которая смотрит телевизор, и наконец — то ты живешь в Америке! Я с недоверием посмотрел на коробку. Черт побери! Я занес в квартиру то, что может быть взрывным устройством! Бомба в самом сердце жилого дома! Я устремился в поисках телефона, наматывая круги по квартире. Вещи, в полном хаосе валялись то там, то здесь. Я все таки нашел его в кармане джинсов, и в недавних принятых набрал номер Фрэнка Лэйпмана. Отойдя на несколько шагов от коробки, (как — будто это бы меня спасло!) начал слушать гудки вызова. Услышав голос Фрэнка, руки стали меньше труситься:

— Фрэнки, привет! Ты в участке?

— Что за спешка? Привет, Рид. Я тебя не узнаю, ты что, не пил вчера?

— Поднимай свою задницу и вызывай взрывотехников на мой адрес, немедленно!

— Аа-аа, подожди… Ты же не хочешь сказать, что…

— Ты что, оглох? — я бросил трубку. Тяжело отдавать приказы, когда даже напарник тебе не доверяет. Остается надежда, что он с группой взрывотехников в скором времени проверят содержимое этой черной коробки, которая уже не казалась такой безобидной, как на первый взгляд.

Примерно через полчаса зазвонил дверной звонок. Сегодня он просто разрывается от различных гостей. Одетый в свой костюм я открыл дверь и в комнату тут же ворвались пять человек, я указал им на коробочку и они принялись за свою работу. Увидев в дверном проеме Фрэнка, я подошел к нему, чтобы поздороваться.

— Льюис, у тебя появилась поклонница? — с улыбкой произнес напарник.

— Да, только поклонницы мне сейчас и не хватало. — я вкратце рассказал Фрэнку про дневной визит и посылку у двери.

— Почему ты решил, что там бомба?

— Пересмотрел боевиков! — сострил я — Что бы ты сделал на моем месте? Думаешь, в моем положении легко доверять подаркам на лестничной клетке, у моей двери, от человека, которого я даже и не видел?

Фрэнк понимающе закивал головой:

— Прости, Рид, дружище! Это все твои выходки, эти запои, а тут еще и новости, короче тебе жутко тяжело доверять! — засмущался Фрэнк. Было видно, что ему неприятно об этом говорить.

— Стоп! Новости? Причем тут новости?

— Ты не смотрел вчерашний выпуск Найтли Ньюс?

— Не до него было…

— Вчера тебя обвиняли со всех немыслимых сторон. Поздравляю, ты теперь персона нон — грата в Стейтен — Айленде, люди считают, что и ты замешан в убийствах!

Я посмотрел Фрэнку в глаза и понял, что все шутки закончились. Репортеры разыгрались не на шутку. Если обществу выгодно уничтожить и стереть ненавистного человека с лица земли, то репортеры сделают все, чтобы так и случилось. СМИ держатся на обществе, что оно съедает быстрее и не получает от этого дискомфорт, то они ему и подают. Вот и теперь, в моем случае люди решили, что я не в игре, что я должен уйти. И все новостные передачи решили создать образ, подходящий для народа — образ антигероя, который ведет дело Призрачного Карателя, то есть меня.

— Льюис, от нас и так все отвернулись, а ты еще и подливаешь масла в огонь. Все видят, в кого ты превратился, они против твоего лидерства в деле о Карателе.

— Это дело — единственная ниточка, за которую я держусь, пойми меня, тем более после смерти брата я, вопреки всему и всем доведу работу до конца и заставлю убийцу заплатить за все отнятые им души.

— Сказано красиво. Я уверен в твоей искренности, но к сожалению не в силе воли. Сколько мы уже ведем это расследование, а ты лишь глубже опускаешься в яму, которую сам себе и выкопал! Может, стоит прийти в себя и бросить пить? Стань человеком, в конце концов! Взгляни на себя: ты же просто таешь на глазах. Мне кажется, что ты уже давно опустил на все руки. И прошу тебя: хватит постоянно приписывать смерть брата своей слабости. Не думал ли ты, что ты спасовал? Прости, конечно, что лезу в твою жизнь, это не мое дело, но я вижу настроение людей. Ты же сам знаешь, чего стоит сотня недовольных граждан.

— Да, я понимаю…Спасибо, мне так не хватало поддержки… — я подал руку Фрэнку и он пожал ее в ответ, похлопав меня по плечу. Иногда одно рукопожатие стоит тысячи слов.

— Надеюсь, ты услышишь меня, ты старый, отбитый коп! — в этот момент из спальной вышел один из взрывотехников:

— Детектив Рид, мы проверили содержимое коробки, и хочу вас успокоить — она чиста. — улыбнувшись друг — другу, мы с напарником двинулись к злополучной посылке.

— Давай посмотрим на любовный подарочек от горячей Льюисоманки. — хлопая меня по плечу, подшутил Фрэнк. Пригрозив ему кулаком, я взял посылку в руки. Даже с уверенностью, что в коробке ничего не взорвется, когда я ее открою, страх все равно не давал о себе забыть. Казалось, что все вокруг притихли, ожидая финала этой загадки. Но открыв посылку, мне на лицо сама собой наползла широкая улыбка. Ничего не случилось — это во первых, во вторых — я не ожидал увидеть в коробке обычную видеокассету. Да, самую обычную видеокассету, представьте себе:

— Фрэнки, скажи мне пожалуйста, это что, шутка? Еще в 2008 году прекратили выпускать видеокассеты, как одна из них оказалась у меня дома? Это же раритет!

— Наверное, кто — то решил подарить тебе одну из частей Крестного Отца.

— Ты сегодня просто кладезь интересных мыслей! — ответил я, вызвав приглушенный смех у техников. Фрэнки посмотрел на них, в один момент обрезав их веселое настроение. — Но, чтобы узнать, что на ней записано, нам нужно будет ехать в участок, в моей квартире даже телевизора нет.

— Конечно, зачем телевизор Льюису Риду, если это телевизору нужен Льюис Рид!

— Я обязательно запишу твою цитату! — прекрасно, когда твой напарник не меланхоличный мудазвон.

— Ладно, ребята, пора выносить свои туши из здания, едем обратно в участок. — когда техники вышли, Фрэнк добавил. — Честно говоря, я уже охмелел в твоей атмосфере. Когда же ты, наконец напьешься, Льюис Рид?

Через некоторое время, мы уже входили в крепость под названием полицейский участок. Как прекрасно наблюдать это святое место за работой: мужчина, явно буйной натуры сопротивляется офицеру, пытаясь избегнуть жесткой хватки наручников; кто — то роется в кипе бумаг, пытаясь найти нужный документ, что само по себе задание не из легких, а некоторые блюстители порядка просто смачно поедают огромный хот-дог. В общем, у каждого свои заботы. Просто невозможно отвести взгляд. Не спорю, может это сугубо мое мнение, но я обожаю эту часть моей жизни.

Вот закряхтела дверь и мы очутились в святая — святых: кабинете хранения и досмотра улик. Интереснейшее место в любом участке, по всей планете. Разнообразные предметы, найденные в качестве улик на месте преступления: ножи, ручки, ошметки одежды, даже осколки зубов. Представьте себе разнообразие улик в кабинете, просто музей какой— то! Тут же и находился наш дедушка — видеомагнитофон, отошедший от следственных будней много лет назад. Просто в нем не было надобности, до этого дня. Просыпайся, шериф, пора размять свои платы! Я поднес загадочную видеокассету к захрипевшему аппарату и подготовил себя к неизвестности, таящейся на пленке. Проигрыватель ожил и жадно принял мою подачку. Пульт отправил команду ,,Play” и экран телевизора начал воспроизводить запись кассеты.

Сквозь помехи, которые частично закрывали изображение, (жаль, но это не было проблемой проигрывателя) было видно, что неизвестную мне улицу окутывала ночная темень, хотя благодаря редким фонарям на дорожном тротуаре, было видно, что происходит. Человек, шедший спиной к тайному оператору, медленно, словно в замедленной съемке размахивал руками (выглядит, как походка космонавта). Из — за помех, которые иногда достаточно сильно мешали просмотру, с трудом было возможно разглядеть стиль одежды незнакомца. Но все — таки сосредоточив свое зрение, и лицезрев человека с ног до головы, я словил себя на мысли, что его наряд напоминает мне мрачный, готический почерк: кожаный плащ колыхался при движении, создавая образ огромной, черной, как ночь птицы, взмахивающей крыльями, обувь, напоминала берцы, хотя я и не уверен. На спине виднелась рукоятка биты в чехле через плечо. Странный пассажир, таких не часто встретишь, и если не встретишь, то врятли будешь огорчаться по— этому поводу. И главный факт, бросающийся в глаза — у него голова довольно — таки странной формы. Я бы даже сказал, совсем не обычной формы человеческого черепа. Кроме этого индивидуума с космической походкой интересовал вопрос: кто же оператор? Съемку он вел будто номинант на голливудский оскар. Камера медленно переходила из одного положения в другое, она то снимала ноги человека в плаще, то витала над его гуманоидной головой. И в один неожиданный для нас момент камера резко приблизилась к голове парня, который молниеносно повернулся к объективу, осияв свой ужасный лик. Невольно мы с напарником вздрогнули, но как оказалось в итоге, при ближайшем рассмотрении гуманоидная голова оказалась всего — лишь маской. Это было лицо ребенка, обезображенное до неприличия. Улыбка превратилась в кривую ухмылку, глаза стали лишь черными впадинами, которые пугали и отвращали, пучки длинных, сальных волос свисали с головы. Местами лицо было покрыто длинными, уродливыми шрамами, которые добавляли образу маски каплю зловещей агрессии. В целом картина наводила холод и примитивный страх. Звук — же из динамиков участкового телевизора исходил самый, что ни наесть противный (опять — таки не по вине техники). Представьте себе слабый шум с примесью скрипа металла о металл, невнятным фоновым бормотанием и смехом душевнобольного. Этот психодел ускорял сердцебиение и заставлял руки покрываться потом. Я никогда не был пугливым человеком. Просматривая сотни видеозаписей с места преступления, которые обычного человека заставят удалиться из комнаты с рвотными позывами, я лишь выискивал в них ключевые моменты, не обращая внимания на кровавый фон. Но я не ожидал, что наступит тот момент, когда я сам захочу поскорее прекратить просмотр и избавить свой разум от этого безумия.

Незнакомец в маске инфернального ребенка пристально вглядывался в нас с экрана телевизора, наклоняя голову из бока в бок, напоминая движения маятника. Казалось он видит наш страх, видит нашу душу, питается нашей энергией. Высунув язык с проема оскала, незнакомец облизал им заэкранных наблюдателей. Медленно протянув руку за спину, сумасшедший высунул биту. Начав размахивать ею, он начал напоминать бейсболиста, пытающегося отбить летящий в него мяч. Фрэнк взглянул на меня и вздохнув сказал:

— Льюис, ты не думаешь, что это вырезанный момент из какого — нибудь фильма ужасов, причем очень дешевого?

— Я бы сказал да, если бы только мои коленки не дрожали, как племенные южноафриканцы в Сибири.

И вдруг в этом театре абсурда появился новый персонаж. Полицейский с пистолетом в руке вынырнул из ночной тьмы и двинулся к бейсболисту из пекла. Во всех движениях патрульного была видна готовность к действию, и я его прекрасно понимал. Неутихающие психоделические звуки видеозаписи извергли из себя голос патрульного. Голос этот был приглушенный, еле слышный, будто он был частью этой звуковой какофонии, но тем ни менее впечатывался в мозг, словно клеймо, раскаленное до бела.

— Доброй ночи, я патрульный Сэм Кирки. Граждане, в целях общественного порядка прошу вас проявить уважение и убрать биту. — в ответ ему раздался смех. Стало слышно, что оператор девушка.

— Прошу вас проявить уважение, убрать бейсбольную биту и снять маски! — полицейский повысил голос и поднял пистолет, направив его в парня с девушкой. Видно было, что он стал волноваться, не ожидая, что его смена закончиться использованием табельного оружия. На поднятое оружие незнакомец направил биту, четко указывающую в самый ствол пистолета:

— Сэм, скажи мне пожалуйста, — прозвучал голос человека в маске: насмехающийся и высокомерный, с крупицей лидерства внутри. Он звучал угрожающе. — К кому я должен проявить уважение? — ухмылка на маске заставляла нервы дрожать, словно ненадежные струны. Ствол патрульного начал предательски колебаться, теряя свою ранее намеченную цель — явный признак молодого полицейского. Каждая стрессовая ситуация делает его руки неподвластными четким решениям мозга:

— Я буду стрелять, бросьте оружие и руки за голову, немедленно! — не выдержав, полицейский перешел на крик.

— Я задал тебе вопрос, Сэм. — не опуская биту, спокойно ответил незнакомец. Голос патрульного начал дрожать. В таких ситуациях вероятность использования оружия патрульным начинает теряться в пределах пятьдесят на пятьдесят. Но я был уверен, что Сэм не использует его, эта мысль засела в моей голове с того момента, когда его оружие стало его обузой, опасной игрушкой в неуверенных руках:

— П…п…проявите уваж…ж…ж…ение к представит…телю правосудия…

— Нет, Сэм, дорогой наш Сэм, ты глубоко ошибаешься! — мистер неизвестность с досадой замотал головой — Представитель правосудия нынче не является тварью в форме. Сегодня люди получат своих истинных ангелов — хранителей в нашем обличье. С этой минуты и с тебя, Сэм, мы начинаем отсчет.

И в этот момент камера вздрогнула, (очевидно, девушка — оператор швырнула что — то в полисмена) полицейский увернулся от летящего в него предмета, и это движение поставило точку в его пути на этой грешной земле. Пугающий незнакомец с размаху ударил битой по пальцам полисмена, сжимающим пистолет. Послышался хруст. Сэм уронил оружие и ухватился за сломанные конечности, а бита, вновь описав дугу, опустилась ему на голову, разбрызгав кровь по асфальту. Бейсбольная бита приняла непривычную для себя кровавую окраску. Такого исхода мы с Фрэнком явно не ожидали, но это был далеко не конец. Протерев биту и засунув ее в чехол, парень принял камеру в свои руки, и начал снимать девушку. На ней была такая же маска, только девочки, с такой же отвратной ухмылкой и черными, бездонными впадинами вместо глазниц. Она была одета в такой же плащ, но видимая часть ног открывала нам ярко — красные туфли на высоких каблуках, которые просто неимоверно выделялись из тотальной черноты ее одежды. Она нырнула рукой в свой плащ и достала из него ствол. Я узнал в нем Кольт М1911. Подойдя вплотную к полисмену, который бился в мелких конвульсиях и истекал кровью, девушка направила Кольт тому прямо в голову:

— Поздоровайся с Энди. Я надеюсь, он встретит тебя со всеми почестями, сука! — прогремел выстрел. В голове Сэма образовалась дыра, из которой хлынула мелкая струйка крови. Я и мой напарник замерли, не в силе сказать ни слова, не пошевелить даже пальцем, еле дыша. Никто из нас не ожидал наткнуться на то, что мы не могли найти своим трудом три с лишним года. Призрачный Каратель оказался не один, их двое и убивают они совместными усилиями, очевидно получая от этого неописуемое удовольствие. В этот момент я думал об одном: кто прислал мне эту видеокассету? Если это один из убийц положил мне посылку под дверь, тогда мой враг, моя цель была неимоверно близка ко мне, она была буквально за стеной, смотрела на мою потертую дверь, за которой я так невинно спал, прикасалась к моему дверному звонку. Если бы не похмелье, я бы вовремя среагировал и встретился с Карателем лицом к лицу! Но понял бы я, кто этот гость? Почувствовал бы неладное? Нашел бы адресата после просмотра этих ужасных кадров?

Девушка спрятала пистолет обратно в плащ и взяла камеру в руки, вновь возглавив работу оператора. Довольно щепетильно сняв тело убитого, камера взяла крупным планом адскую маску Призрачного Карателя. Даже так, вблизи, за впавшими глазницами не было видно глаз убийцы. Наверное, на глазницы была натянута и прикреплена сетка, которая не давала увидеть ничего более, хотя при помехах и ночном освещении врятли мы что — то бы увидели за ней. И снова мы услышали этот насмешливый голос, дуэтом с этим дьявольским саундтреком — фоном:

— Здравствуйте, детектив Льюис Генри Рид. — мое сердцебиение резко начало набирать темп, голова кружиться, я не мог поверить своим ушам. — Вот вы и увидели нас, будем знакомы. Не сомневайтесь, это не последняя наша встреча. Ну конечно, вы это знаете, потому, что вчера был убит ваш брат. И соответственно, если же конечно вы еще не спились окончательно, вы догадались, что это мы причина его скоропостижной смерти, наполненной страданиями. Но каждому поделом! — псих в маске всплеснул руками. — Наш дорогой и многоуважаемый детектив Льюис, как вы наверняка считаете— мы психические больные и тому подобное. Антисоциальные образования на идеальной личине общества и всего человечества! Но спешу вас заверить: мы абсолютно адекватные! Считайте, что мы выработали такой своеобразный иммунитет против окружающей скверны и несправедливости, сочащейся изо всех дыр. Если ты усомнился в жизни, значит стоит подстраивать ее под себя, а не отдаваться на волю течения, я так считаю. И на момент просмотра вами этой видеокассеты, на нашем счету уже семь убитых, наш путь в вашем времени подходит к интересному финалу, а сейчас, в этой записи мы его только начали. Бедняга Сэм Кирки… Он даже не успел осознать, что он стал первым в нашем списке смертников, считайте его звездой! Если кто — то имеет право менять судьбу чужого человека, то почему мы не можем судить его? Кстати, хочу вас обрадовать, детектив Льюис: после того, как вы досмотрите запись, у нас в вашем времени останется один человек, который будет убит, и на этом мы поставим точку в нашей воплощенной мести. Все убийцы и их пособники будут жестоко наказаны и наше правосудие свершится! Но есть для вас и плохая новость — последняя жертва вы, детектив Льюис! — Фрэнк оглянулся на меня, и скрестив руки на груди, начал нервно наматывать круги по комнате. Я думаю, в его голове уже началась перемолка информации и выгадывание вариантов ее решения, а я в состоянии шока просто не мог отвести взгляд от этой страшной маски Карателя, и впитывал каждое слово, словно губка.

— Но не паникуйте, могу вас уверить: вы ни в чем невиновны! Не то, что наши предыдущие жертвы, просто вы нужны нам — вы наш подопытный кролик, который будет играть по нашим правилам, чтобы получить свою любимую морковку. Мы дадим вам шанс выжить и жить дальше полноценной жизнью, избавившись навсегда от рассадника морального уродства под названием полиция! Но справитесь ли вы с этим? Я считаю, что нет! Но если вам интересно открыть все замки к шкатулкам полным тайн, то вы должны очень постараться. Вымыть всю грязь с вашего и если сможете полицейского имени, с ее искаженным восприятием собственных обязанностей. Этот шанс — наш презент вам, возможность узнать все про нас и понять — стоит ли вообще нас искать! Я надеюсь, что вы станете на верный путь… В конце нашего пути, будет два возможных сценария вашей судьбы: либо вы погибнете смертью бравого полицейского, так и не разгадав ничего, либо поймете нас и самовольно покинете расследование нашего дела, уволившись из департамента, и даю вам железную гарантию, что мы вас и пальцем не тронем, забудем про вас навсегда, оставив вашего брата последней нашей жертвой и исчезнув. Скроемся, оставив имя Призрачного Карателя в архивах полицейских участков, и оно с годами будет превращаться в миф, обрастая небылицами и вымышленными фактами. Впереди вас ждут новые видео послания, в которых вы будете получать ключ к секрету. Этот ключ представляет из себя загадку, которую мы вам загадаем, и она откроет вам часть пазла, тропинку, по которой мы ступили на большую дорогу, грешную и тернистую. Вы получите шанс понять нашу логику. Наше знакомство, надеюсь прошло познавательно для вас и вот пришло время прощаться. Помашите ручкой мистеру Сэму Кирки, завтра он станет звездой первых полос дешевых газет! — Каратель взял руку трупа, и начал ею мотылять, прощаясь со мной. Ужасное зрелище. — Пришло время загадки. Включайте логику, детектив Льюис, от нее, а не от бутылки бурбона зависит сейчас ваше скоропостижное будущее! Вы знаете ваш срок — двадцатое октября, тогда мы будем либо вашими карателями, либо ангелами — хранителями! Слушайте внимательно:

Не знали друг друга, но были едины под звездным небосводом.

Судьба свела нас, в объятия приняв своим бессмертным законом.

И стали мы тенью множества теней, ореол одев на головы,

Кольцами сроднившись, силу обрели вместе преодолевать темные годы.

— Думайте хорошо, детектив Льюис. До ближайшей встречи!

Помехи заполнили весь экран телевизора, и я остановил проигрывание. Фрэнк сидел в ступоре, внедалеке от меня. Его глаза встретились с моими, и я понял, что сегодня началась игра в кошки — мышки, и цена в ней слишком высока. Вопросы нахлынули на мое сознание, словно потоп. Антипохмельные таблетки перестали действовать, и ко мне вернулась такая привычная похмельная головная боль. Я вынул кассету из видеопроигрывателя, и посмотрел на нее с нескрываемым ужасом в глазах. Эта безобидная кассета — мой вестник смерти, я не ожидал этого. Лучше бы в коробке у моего порога на самом деле была бомба, которая сдетонировав разнесла бы к чертям половину жилого дома, чем сейчас медленно доводить меня до сумасшествия. Оказывается и правда тяжело знать, сколько тебе осталось жить. Сразу начинаешь чувствовать себя смертельно больным пациентом, которому доктор, отводящий глаза в сторону, дабы не встретиться взглядами, сообщает, что тебе не прожить до конца недели. Мои мысли прервал громыхнувший голос Лэйпмана:

— Льюис, сегодня я поставлю в известность начальство, кассету отдам на экспертизу. Дам тебе дельный совет: тебе нужно немедленно встретиться с журналистами: нам кинули спасательный круг, шанс доказать нашу благую деятельность. Мы наконец увидели их! Лью, дело сдвинулось с места! — Фрэнк весь сиял, но увидев мой ступор тут же осекся и вновь заговорил со всей серьезностью. — Я позабочусь обо всем, а ты обдумывай услышанное и увиденное. Ты сейчас на лезвие ножа, вот сейчас настал тот момент, когда ты должен вновь стать тем Льюисом, который был грозой преступного мира до смерти матери и ссоры с братом. Стань тем непробиваемым следователем, которым был раньше, иначе… Ты сам все слышал. Я думаю ты не самоубийца, и действовать в твоем случае необходимо без промедлений!

— Я не могу поверить, черт возьми, не могу понять, почему я? Они же сказали, что я не должен волноваться, потому — что я ни в чем не виноват! Так почему же я последняя их жертва, Фрэнк? — напарник озадаченно пожал плечами.

— Я уверен, что стоит следовать их инструкциям, у нас больше нет иных зацепок! Мы должны побыть на поводке, чтобы не остаться вообще без ничего! Посмотрим на заключение экспертизы, но врятли они что — то найдут. Эти ребята асы своего дела, но наш враг тоже опытен и столько лет без улик сводят к нулю все наши подкопы сейчас! Так — что остается лишь делать то, что они говорят и не рыпаться!

— Но, господи, Фрэнк! У меня не так уж и много времени и неизвестно, когда прейдет следующая загадка, если эта кассета пришла ко мне в руки только спустя три с лишним года, после самого первого убийства! Они максимально ограничили меня в сроках, умные засранцы! Кинули наживку и наблюдают, как я в роли рыбки буду обгладывать кусочки червяка, пока в итоге не попадусь на крючок. — я в ярости ударил ногой по одной из полок для улик. Страх ухватился за каждую мою жилку. Но вдруг я вспомнил про похороны Николаса. Господи, я совсем про них забыл! Глянув на наручные часы, я облегченно вздохнул, убедившись, что у меня в запасе есть еще целый час, час моей новой жизни, с хирургической точностью обтесанной Призрачными Карателями. Нужно встретиться с Кэтлин, ей сейчас очень тяжело, и ей нужна моя поддержка, а мне ее компания:

— Ты за главного. Проследи за всеми этапами экспертизы, а я должен побыть с Кэтлин пару дней. Мне еще нужно подготовиться к похоронной церемонии.

— Да, конечно! Можешь положиться на меня. Там ты нужнее, чем здесь, но прошу тебя: не забывай про послание, и тебе стоит серьезно его обмозговать в свободную минуту.

— Не беспокойся, я буду на связи. Сообщай мне обо всем, что найдете.

— Конечно, Льюис! Держись, на тебя тяжелое бремя свалилось. Я буду держать кулаки за тебя, старый пес! — мы пожали друг— другу руки, и я двинулся к выходу из участка. Солнце встретило меня обжигающим жаром, но душу мою оно было не в силах согреть, потому — что тяжело согреть то, что уже давным — давно стало холодным, как сама смерть…

 Глава 7

Из дневника Софии Эллисон Янг .

Врачи сказали, что через несколько дней наш ангелочек появится на свет. Наш сыночек, наш лучик любви и радости! Когда мы с Райаном узнали, что я беременна, то радости просто не было предела! Райан задаривал меня всевозможными подарками, и сиял от счастья, это были незабываемые, райские минуты! Муж очень хотел, чтобы родился сын, защитник семейства, маленький герой. И вот он ждет выхода к своим родителям, время пролетит незаметно. Райан постоянно рядом со мной, дежурит у моей кровати и я благодарна ему. Он мужественно переносит мои крики, когда мне больно.

Я никогда не думала, что найду себе такого мужчину. Мы познакомились еще в колледже, так — что путь мы прошли немалый. Постоянно, день изо дня мы познавали друг — друга, он даже поссорился с друзьями, чтобы быть только со мной. Но наступил момент, когда мне пришлось переезжать из Мэмфиса в Стейтен — Айленд, и Райан убедил меня, что когда закончит колледж, то обязательно переедет ко мне, мы снимем жилье и будем вместе, пока смерть не разлучит нас. Так и случилось. Райан отучился, получил достойную профессию и накопив мало — мальски приличный капитал, сразу же метнулся ко мне. Ну а дальше все было, как в сказке! Мы стали семьей и через несколько дней она увеличится на одного человечка!

* * *

Он такой замечательный! Я не могу оторвать от него глаз! Самый настоящий ангелочек! Лежит у меня на груди, и наверное видит уже десятый сон. Райан спит в кресле напротив моей постели. Роды были тяжелыми, но мы справились и сейчас все вместе набираемся сил. Я решила написать эти строки, чтобы пока не уснуть: хочу еще полюбоваться сыночком! С этого дня в нашей жизни больше не должно быть никаких преград, мы вместе поборим все! Пройдем сквозь самые темные годы. Кстати, малыша мы назвали Энди — прекрасное имя, нам оно очень импонирует. Энди — наша гордость, счастье наше, знай — теперь мы Семья с большой буквы!

 Глава 8

— Семья, точно семья! Или нет…Твою мать!!! — я бормотал себе под нос, стоя у двери Кэтлин Рид. Загадка маньяков была единственной мыслью, которая занимала меня в данный момент. Я не знаю прав ли я, но все варианты были опробованы и сходились к одному ответу. Но что они хотели этим сказать? По записи понятно, что они муж и жена, но неизвестно, есть ли у них дети? И что имела ввиду девушка, когда сказала, чтобы Сэм передавал привет какому— то Энди? Кто он? Эта туманность пугала меня. Головная боль начала сверлить мозг еще после просмотра видеокассеты, и сейчас единственным моим желанием была поездка домой с конечным пунктом “кровать”, а не похороны брата.

Мои мысли были отшвырнуты резко розпахнувшейся дверью и повиснувшей на моих плечах Кэтлин. Она плакала, и взглянув ей в глаза стало видно, что не один час. Смерть Николаса оставила глубокий след в наших сердцах, шрам, который всегда будет напоминать о себе. Но в отличии от Кэтти, мой шрам был не настолько болезненным. Годы разлуки с братом сделали свою работу на отлично. И теперь мне жаль только ее — плачущую у меня на груди, ставшую вдовой, бедняжку Кэтти.

— Давай зайдем в дом, — сквозь слезы пробормотала она — мне нужно прийти в себя.

Мы вошли внутрь. Ее траурная одежда была раскидана в гостиной. Недокуренная сигарета дымела в пепельнице, след помады ярко выделялся на фильтре.

— Я пойду умоюсь и сделаю кофе, ты будешь?

— Не откажусь. — она ушла, а я кинул взгляд на настенные часы.12:35. У нас еще есть время для чашечки кофе, перед самым тяжелым этапом — прощанием с покойным. Оглядев гостиную, я тяжело вздохнул от количества скомканных салфеток, промокших и почерневших от туши. Сколько слез выплакала Кэтлин… Они с Никалосом были парой, которая могла бы свергнуть горы на своем пути, но у смерти всегда есть свои планы. И в случае со мной, меня тоже поджидает костлявая старушка, унесшая брата. Смерть в маске ребенка с изуродованным лицом…

Из кухни послышались шаги, и вот Кэтлин с двумя чашечками ароматного кофе появилась на пороге гостиной. Весь макияж был снят с ее лица.

— Спасибо, Кэтти. — я отхлебнул с чашки.Кофе и правда было чудесным, не только его аромат.

— Я очень ценю твое присутствие, Льюис, и думаю, Николас бы простил тебя, будь у него такая возможность.

— Простил? За что?

— За то, что ты не общался с ним столько лет.

— Кэтти, ты же не думаешь, что мы просто — напросто заигрались в молчанку? После смерти матери мы будто потеряли братское притяжение, это не банальная обида, это намного серьезнее. — на ее глазах вновь начали выступать капельки слез, и она вновь потянулась к салфетнице. — Прости, я не хотел повышать голос, просто это больная тема, которую мы не вовремя затронули. Мы больше не должны быть в твоем понимании братьями, ты должна воспринимать меня, как Льюиса, просто Льюиса, а Николаса, как своего покойного мужа. Между нами давно пролегла стена, и она неразрушима. — Кэтлин вытерла слезы и понимающе кивнула головой, нежная, но неимоверно остроумная женщина, которой не нужно повторять дважды. Может я и был немного груб с ней, но это естественная необходимость в данной ситуации.

— Я тебя поняла. Давно должна была смириться … Просто смотря на Николаса в последние года два, я не могла не винить тебя! Не знаю, за что…Боже! Ты не причем, но сам пойми — Николас твой младший брат, и вся ответственность должна быть на тебе. Ты должен был быть с ним, но безразличие заполнило твое сердце.

— Прости меня, иногда я сам себя обвиняю во всех ошибках прошлого, но эти ошибки не должны мешать жить дальше. Мы должны бороться, должны пережить это горе. Я всегда буду рядом, буду стараться помочь тебе во всем. Я же также являюсь и дядей вашего малыша, если ты не забыла. — она слабо улыбнулась. Что не говори, а ребенок — это движущая сила для человека. Это неимоверно большая доза счастья и любви в любой ситуации.

— Спасибо, Лью! Не знаю, чтобы делала без тебя. — она закурила сигарету. Комнату наполнил запах никотина, яро борющегося с ароматом почти допитого кофе. Хотя Кэтлин и успокоилась, руки ее еле заметно дрожали. Самое тяжелое еще было впереди.

Спустя пять минут мы начали готовиться к церемонии, и уже в 13:15 были у ворот храма Святой Богоматери. Людей было не много: родители Кэтлин, парочка ее знакомых и я. Церемония прошла туго. Кэтлин рыдала не умолкая с того момента, как увидела Николаса окруженного погребальными цветами. Дыру в его голове ловко замазали гримом, лицо напоминало спящего, видящего приятный сон человека. Святой отец провел песнопение и мы направились на кладбище, куда спустя некоторое время доставили гроб с Николасом. Придав усопшего земле, все начали расходиться по автомобилям. Направляясь к седану Кэтлин, я взглянул на небо. Я и не заметил, что его заволокли серые тучи, они хмурились и где — то вдалеке недовольно бурчал гром. Веяло свежестью, но дышать было тяжело. Мы сели в машину. Кэтти посмотрела на меня раздраженными глазами и в взгляде ее я прочитал мольбу о помощи. Я обнял ее, прижав к себе как можно крепче, ее плечи ходили ходуном. Посмотрев на лобовое стекло, я заметил стекающие с него капли дождя, который к концу дня усилился до проливного. Этот дождь передал мои трезвые чувства, вырвавшиеся спустя года. Это были мои слезы…

 Глава 9

— Доброе утро и слава Америке! Харе Кришна, Харе Рама! Как спалось неугомонным операторам? — Мукерджи уже полным ходом куховарил. Запахи разнообразных яств пробудили бы аппетит даже у мертвеца. Заспанные Гиббонсы ковыляли в сторону кухни и ограничились лишь кивком в сторону индуса.

— Понимаю, понимаю. Вы еще даже не проснулись, ну ничего, мои блюда живо поставят вас на ноги! — тарелки с едой заняли свои места на столе. Все трое принялись молча уплетать за обе щеки все их содержимое. Позавтракав, принялись за чаепитие. Чай из Индии был главным атрибутом дома Джаянта. Завтрак сделал свое дело и компания за столом начала непринужденный разговор. Спустя некоторое время Джаянт завелтему о вчерашней ночной передаче. Его, как истинного патриота— эмигранта очень беспокоила тема нью — йоркских новостей, и особенно скептицизм этого эксперта Кристофера Блэкгейла. Он высказал все свои предположения Гиббонсам, но те особенно не вникали в разговор и Джа скинул это на незаинтересованность семьи в криминальных закоулках преступной Америки. Но какая — то неожиданная тревога начала грызть сознание, будто указывая на тайну, которую она может открыть. Чуткий к разнообразным знакам судьбы и сигналам своего сердца, Джа не мог забыть все, что лилось в сторону того детектива. Он не мог поверить не единому слову эксперта. Сердце врать не может, разум должен жить в гармонии с сердцем, и вот тогда мозг сам начнет фильтровать информацию, воспринимаемую визуально и отсеивать от нее ложь. Индус уже давным — давно выработал в себе эту гармонию.

Позавтракав, Сидни и Джон ушли в свою комнату, поблагодарив хозяина за сытный завтрак. Мукерджи принялся за мойку посуды. Марго, сидя на стуле внимательно наблюдала за движениями хозяина. С того времени, как Джа переехал из глубинки Индийского государства в Стейтен — Айленд, в этот, ставший уже таким родным дом, он приютил у себя этого милого питомца, найдя его, еще совсем маленького на улице. И вот спустя года эта гордая кошка ни на минуту не покидала хозяина, будто говорила своим постоянным вниманием, о том, что она безгранично благодарна ему за все, что он для нее сделал, за доброту, которую он ей подарил.

— Марго, мне бы твои заботы. Подумать только, я беспокоюсь об незнакомом мне человеке, даже не представляя, кто он есть на самом деле. Почему это меня гложет, а Марго? — кошка облизала лапку и начала умывать мордочку. Джа грустно улыбнулся. — Может не стоит забивать голову и дать полиции решить ее непосредственную задачу? Как говорил мой дед: У каждого своя карма и путь, по которому мы идем может стать решающим, нужно лишь прислушиваться к себе и не сворачивать с него. Каждый, даже самый слабый человек может изменить мир.

Домыв посуду, Джа взял на руки Марго и вышел на улицу. На горизонте еле заметно сгущались тучи.

— Сегодня будет дождь. — Мукерджи, опустив кошку на землю, подкурил сигарету. Кошечка что — то промяукала и уселась возле ног Джаянта. Индус, пуская дымные кольца, уставился на медленно находящие дождевые облака. Выпустив очередную дозу никотина, он задумчиво пробормотал себе под нос: — Путь, по которому мы идем, может стать решающим, нужно лишь прислушиваться к себе и не сворачивать с него.

Глава 10

— Прямой эфир через 3…2…1.

В студии заиграла вступительная музыка, камеры вместе с осветительным оборудованием уставились на нас, не пропуская не единого нашего вздоха. Ведущая произнесла приветствие, которое спустя множество эфиров уже отскакивало от зубов. Найтли — Ньюз — источник журналистской гнили, которая сочится со всех экранов страны, в каждом доме. Хищники в мире криминальных новостей, они достанут новости даже на краю света, искажая их, как им угодно. Журналисты по своей природе — те, кто ищет смерть, в тот момент, когда остальные пытаются избежать ее сухой, дряблой руки. Их можно обсуждать до бесконечности, со всей неимоверной ненавистью и призрением, которые бурлили в моей душе. Но стоило сосредоточиться на интервью — это мой шанс сдвинуть весы доверия в мою сторону, иначе они уже совсем скоро достигнут своей нижней точки, и моя отставка, которая и так уже не за горами, станет жирной точкой в моей детективной карьере. Послание убийц, кроме неприятных новостей также подарило надежду, которая очень важна для меня.

— Дорогие телезрители, — блистая ослепительной улыбкой начала беседу ведущая. — Сегодня у нас в гостях неожиданный для всей съемочной команды гость — детектив Льюис Рид, ведущий расследование серийных убийств полицейских, начиная с 2012 года. Скажите, пожалуйста, чем можно объяснить ваш столь неожиданный визит в студию, спустя столько лет избегания интервью и любых контактов со СМИ? — я на секунду задумался, потому — что вариантов ответа в голове всплыло множество, но ни один из них не прошел бы цензуру на телеканале:

— Хороший вопрос. Я считаю, наступило время доказать всем, что я не тот, за кого меня принимают по ошибке. У меня есть доказательства.

— Мы просмотрим принесенную видеокассету, полученную детективом Ридом вчера днем после окончания интервью. — обратившись своим обработанным саунами лицом к видеокамерам заявила ведущая, обращаясь в свою очередь к зрителям за экранами своих телевизоров. — Все мы были свидетелями смерти вашего брата Николаса Рида. Что вы можете сказать по этому поводу? Как вы переживаете его смерть? Мы знаем — это больной вопрос, нам всем очень жаль, но так— как его смерть непосредственно связана с вашим расследованием, то ответ должен прозвучать в нашей передаче!

Черт, зачем так глубоко влазить в мои чувства? Конечно, я понимаю, что я должен побыть паинькой этот отвратный для меня час, поэтому натянув на себя выражение разбитого горем человека, я произнес:

— Я могу ответить лишь, что призрачный каратель понесет наказание за смерть Николаса и всех тех прекрасных полицейских, которых уже нет с нами по его вине.

— Не было ли найдено улик на месте преступления?

— Нет, также, как и в предыдущие разы. Но видеокассета, которую мне прислали, многое открыла в этом пазле!

— Вы хотите сказать, что кассету вам прислал именно Призрачный Каратель?

— Да, абсолютно верно! И еще добавлю масла в огонь — он не один!

— Что вы хотите этим сказать?

— А то, что убийства совершают два человека, муж и жена, и видеопослание по их словам не последнее.

— Давайте просмотрим видеозапись.

На фоновом экране в студии появилась картинка этого пугающего видео. Руки непроизвольно покрылись холодным потом, я отвернулся от экрана. Я знал, что сцены насилия скрыли цензурой, но я все помню, как наяву, такое невозможно забыть. Интерес ведущей явно выходил за рамки приличия. Ее не было в данный момент в кадре, и она показала все скрытые фетиши. Уставившись в экран,девушкабудто отключилась от вселенной, поглощая увиденное с ужасной прожорливостью, несвойственной женскому полу. Но явно годы работы в ауре смерти, убийств и насилия открыли в ней (или наоборот уничтожили) что-то, какой — то барьер адекватного человека. Сам я давно его потерял, но когда потенциально опасные люди говорят, что ты умрешь от их рук, и ты даже знаешь дату своей смерти, то никакие разрушенные барьеры не спасут твое самообладание. Видеопослание закончилось, и ведущая вновь включилась в свою работу:

— Это видео многое открывает, но множество скрытых моментов остаются без ответа. Дорогие телезрители, в этом резонансном деле нам поможет разобраться наш эксперт и замечательный психолог Кристофер Блэкгейл, встречайте!

Я впервые увидел этого ублюдка и честно говоря, захотел прикончить его на месте. Напыщенный мужчина средних лет с явным отпечатком превосходства над всем живым, раздавая приветствия в камеры прошелся по студии и присел рядом с ведущей, поправив свой, явно не из дешевых пиджак. Взгляд, полный сарказма устремился на меня, и я невольно сжал кулаки, но мгновенно усмирил пыл, расслабив руки и положив их на стол, между нами.

— Вот мы и встретились, господин Рид. — сияя от возбуждения и протягивая мне руку для пожатия произнес психолог.

— Рад знакомству. — натянуто произнес я, пожимая руку этому кретину. Нужно держать себя в руках любыми способами, скандал сейчас не к месту.

— Вы в состоянии вести беседу, мистер Рид? — улыбаясь, произнес Блэкгейл.

— Что вы имеете в виду? — произнес я, мысленно разрывая эксперта — нахала в клочья.

— Не делайте из себя святого, все и так знают, чем вы занимаетесь в свое довольно — таки свободное время. Вы сразу поняли мой вопрос!

— Может быть, но это абсолютно не ваше дело! Сейчас я усердно занят расследованием.

— Наконец-то, спустя три с лишним года вы принялись за дело! — он засмеялся, явно чувствуя себя на коне. — Вы думаете, это вернет погибших? Где вы были раньше?

— Вы в курсе, что у полиции не было не единой зацепки! Как прикажете искать того, кто не оставляет следов?

— Не моя работа искать убийц — это ваша работа! Моя работа — раскрывать скрытое в человеке нутро, то, что он упорно скрывает от чужих глаз. Прогнившее нутро… Да вы и сами наслышаны обо мне.

— Простите, нет! Я не обращаю внимание на таких… На таких людей, как вы. — это явно задело Блэкгейла, его лицо нервно дернулось, но он быстро взял себя в руки.

— Я уверен, что это видеопослание липовое, специально отснятое для заметания следов, и вашей защите от рук правосудия! — с каждой секундой агрессия начинала брать верх над Кристофером Блэкгейлом, и под конец речи он уже перешел на повышенный тон.

— А есть ли у тебя что-то против меня? Есть доказательства, Кристофер? Ты судишь человека по внешнему виду и стилю жизни? — яперешел на «ты» и сам начал повышать голос. Не мой метод подставлять другую щеку под удар. — Ищи козла отпущения в других местах. Если ты считаешь меня третьим убийцей, значит флаг тебе в руки! И перед тем, как я пошлю тебя нахер, я спрошу тебя: ты можешь объяснить мотив убийства моего брата, или ты считаешь, что я способствовал его гибели? — у Блэкгейла не было слов в ответ, он явно не ожидал ответной реакции от спившегося лузера — детектива. Пытаешься набить себе славу на моем снятии с дела? Не твой сегодня день, ублюдок! Ну, а если тебе нечего сказать, значит я, при миллионах зрителей в своих домах, а тоесть при непосредственных свидетелях заявляю: господин Кристофер Блэкгейл, я буду ждать от вас доказательства своей причастности к Призрачным Карателям, хотя бы к одному из убийств. А до этого времени, я со всем уважением к вам говорю — идите нахер, господин Блэкгейл!

На этой высокой ноте я встал и удалился из студии, переполняемый гордостью. Но кто мог знать, или даже малость догадываться, что этот человек, так яро возненавидевший меня, не замолчит после наших дебатов, не осознает своего поражения, а примет довольно — таки кардинальные меры, чтобы получить свою долгожданную славу.

Глава 11

Когда Джа проснулся, Гиббонсов уже не было дома. На столе в гостиной лежала записка, в которой было написано следующее: “Занимаемся съемками, рано не жди”. Отлично, успею заняться уборкой — подумал не сидящий без дела хозяин дома. Он любил, когда в доме было много людей. Шум, веселье, интересное общение, но пару раз в месяц в нем должно быть тихо. Это позволяет побыть наедине со своими мыслями, наедине с собой. Ты будто начинаешь чувствовать дыхание стен, общение ветра в открытых окнах. “Интересно, я же никогда не интересовался тем, что они снимают. Вроде они упоминали, что город и его достопримечательности, но не единой записью со мной не делились, конечно, не мое это дело влезать в чужую жизнь и чужие интересы. Иногда Гиббонсы ведут себя очень скрытно”. Проходя мимо комнаты семейки, Мукерджи невольно кинул взгляд на запертую дверь. Сидни и Джон никогда не оставляли ключи Джаянту, уходя из дому. “Сколько лет мы знакомы, а я все равно чувствую натянутость в отношениях с их стороны. Человек должен быть открытым”.

Отвернувшись от двери, Джа пошел по своим делам, но странные мысли никак не хотели его покидать. Так неожиданно проснувшееся недоверие просто прожигало нутро. Совесть тянула в одну сторону, а любопытство в другую. Тайна запертой комнаты глубоко засела внутри сознания. Джа говорил сам себе, что волноваться нечего, Гиббонсы живут с ним уже больше трех лет, и ничто не могло побудить недоверие к ним, но последний случай с чуть не разбившийся видеокамерой и сегодняшние мысли просто вгрызались в него, не отпуская ни на секунду. В памяти вдруг всплыл один показавшийся тогда мелочным случай, произошедший года два назад, когда он полюбопытствовал спросить у Джона, можно ли с ними взглянуть на их домашнее видео. На что Джон ответил: Джай, всему свое время, и когда-то наше видео будет ужасно известным, но а сейчас пускай оно побудет в тени, людишки еще не готовы к нему! Усмири свой пыл!” Тогда этот разговор вызвал смех у Мукерджи. Все забылось и пошло своим ходом. Если бы вчера ночью он был у экрана телевизора, то многие факты заставили его действовать без промедления.

Обходя пылесосом полы в комнатах, Джа опять приблизился к двери Гиббонсов. Он закрыл на секунду глаза и тяжко вздохнул, прогоняя навязчивые мысли. Но открыв глаза, он взглянул на наручные часы, и кивнув головой двинулся в кладовую. Спустя пару минут, Джа уже стоял, наклонившись у дверного замка тайной комнаты с двумя булавками в руках. “Что они могут скрывать столько лет? Иногда мне кажется, что они снимают не то, что мне говорят. Другого источника прибыли, кроме камеры у них нет, а на простых съемках города и различных мероприятий много не заработаешь. Да, я их частенько угощаю своими фирменными вкусностями, но тот факт, что они почти никогда не едят домавводит в заблуждение. А совсем недавно они закупили разнообразную видеоаппаратуру на не одну тысячу баксов, и плюс к этому аренда комнаты. Я не беру с них много, но даже эта цена уже должна что-то значить для обычных операторов — аматоров. Выезжают в город на такси… Такси в наше время стоит приличных денег. И все мои мелкие наблюдения вырастают в огромные затраты для их семьи. Конечно, у них может быть влиятельный друг или богатый спонсор, но зачем тогда скрывать от меня свою работу? Пускай не обижаются на меня, но я должен открыть все недостающие кадры их жизни. Пускай считают меня, кем захотят, но я не потерплю секретов за закрытыми дверями, особенно от людей, которые стали уже почти родней. Да простят меня бога!”

Джа, пробормотав под нос молитву, вставил булавки в замок. Прислушиваясь к щелчкам, он начал крутить булавки в разные стороны. Джаянт не был специалистом по взламыванию замков, но интерес к раскрытию тайны заставил напрячься. Механизмы внутри замка издавали свои характерные металлические звуки, но уловив вдруг похожий звук, но не из двери перед собой, а с замка входной двери, Джа от страха уронил булавки на пол. Мгновенно взяв себя в руки, он сгреб их с пола и кинул в карман штанов, в тот момент, когда входная дверь отворилась. На пороге показались Сидни с Джоном. Комната Гиббонсов находилась в поле зрения входящих в дом, так — что муж с женой тут — же увидели улыбающегося и приветливо машущего рукой Джаянта:

— Дорогие мои, любимые люди, как я скучал за вами! Вот видите — занялся уборкой. — Джа указал на выключенный пылесос. — Как только прочитал вашу записку, сразу решил убраться к вашему приходу, но не успел, вы сегодня рановато!

Джон, держа в руках ключи от дома, двинулся по направлению к комнате, пристально смотря в глаза Мукерджи. Джа нервно сглотнул и почувствовал, как со лба начинает струиться холодный пот. Он подумал, что мог не заметив открыть комнату Гиббонсов и от их неожиданного прихода забыть ее запереть! Джон вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Раздался щелчок и дверь отворилась. Джа облегченно вздохнул и включив пылесос, продолжил уборку. Но взглянув на Сидни, он ужаснулся, увидев, что она смотрит на него и улыбается. Джа резко опустил голову, полностью уйдя в работу. Окутавший его аромат изумительного парфюма, возвестил о том, что мимо прошла красотка Сидни. Послышался еле слышный скрип двери, и Джа хотел было заглянуть в комнату, но дверь захлопнулась, оставив за собой все свои тайны, которые еще больше стали донимать поникшего индуса. Но он не был человеком, который бросает свои дела в самом начале, и поставил для себя цель, дождаться, когда Гиббонсов снова не будет дома, чтобы повторить попытку. Что же все-таки скрывает семья? Джа чувствовал, что пока Призрачный Каратель на свободе, то бдительностьдолжна была стать единственным спасательным кругом.

Глава 12

Тишину комнаты, освещенной настольной лампой разорвал звонок стационарного телефона. Мужчина, вышедший из ванной комнаты, на ходу вытирающийся полотенцем подошел к нему и поднял трубку:

— Алло.

— Здравствуйте, мистер Блэкгейл. — мужской голос в трубке звучал мощно и одновременно приятно, склоняя к общению. Крис заметил, что в голосе даже проскакивала нотка какой-то насмешки.

— С кем имею честь общаться?

— Называйте меня — мистер Неожиданный Друг. — Кристофер сел на пуф, возле столика с телефоном, всеми фибрами тела понимая, что разговор будет довольно интересным и продолжительным.

— Прекрасно, мистер Неожиданный Друг, чем могу быть полезен?

— Приятно, когда разговор идет четко по намеченному руслу, не так ли, мистер Блэкгейл? — в трубке послышался смешок. — Совсем не так, как у вас с детективом Ридом.

— Что вы от меня хотите?

— Тяжело идти в атаку только лишь с ненавистью на вооружении, не имея фактов на руках! Прежде, чем идти против кого-то, нужно узнать про него все!

— Мой конфликт с Льюисом касается только лишь меня и никого более! Если вы звоните, чтобы ткнуть меня носом в свои проблемы, значит, нам не о чем общаться! — не успев убрать трубку от уха, Кристофер услышал те слова, которые словно открыли в нем второе дыхание:

— Я не тот, кто будет указывать на проблемы. Я тот, кто поможет их решить!

— И в чем же заключается ваша помощь?

— Не торопите события, мистер Блэкгейл. Ваша задача сейчас слушать все, что я скажу, каждое слово. Вы должны обратиться в слух, и я стану вашим спасителем, Моисеем, который проведет вас к долгожданной славе!

Каждое слово действовало на эксперта, словно наркотик. Речь Неожиданного Друга была слаще меда и втягивала в себя, словно зыбучие пески. А речь о славе, отключила логику и вместо нее разбудила его слабую сторону — тщеславие.

— Я вас внимательно слушаю…— стало единственным ответом Криса на сладкие слова незнакомца.

* * *

В ту же ночь Льюис, сидя за компьютером, просматривал все ссылки, накопившиеся по запросу “Призрачный Каратель “. Группы обновили, и в каждом окне, открытом в браузере было доступно видео с убийством Сэма Кирки. “Долбанные фанатики “ — подумал детектив и переведя компьютер в ждущий режим, направил кресло по маршруту “кровать “. Оказавшись у кровати, он перекатился на нее и умостившись поудобнее, погрузился в свои мысли, пока совсем не уснул.

 Глава 13

Будильник зазвонил ровно в восемь. Я впервые почувствовал, как это просыпаться трезвым. Чувствуя себя контролирующим свои конечности, я с радостной улыбкой потянулся, разминая мышцы. Отворив жалюзи, я впустил солнце в комнату и сегодня был искренне ему рад. Не найдя вчера ничего полезного в интернете, и лишь расстроившись, я решил завязать с разведкой в всемирной сети. Люди просто сошли с ума, сделали из серийных убийц своих богов, черт их побери. И это теперешний менталитет общества, что бы вы ни делали. Но я все равно включил компьютер— решил украсить утро музыкой. Закрыв все враждебные окна, я оставил открытым лишь фэйсбук, и увидел в нем то, что довольно редко вижу: “У вас 1 сообщение”. У меня сообщение? Интересно, кто решил навестить старого детектива? Я навел курсор на сообщения и щелкнул. Сообщение от “Призрачного Карателя”. Я не был удивлен никнейму, потому-что каждый мог зарегистрироваться под таким именем, тем более в связи с массовой популярностью Карателей, реального убийцу искать было так же само, как иголку в огромнейшем стоге сена. Спецслужбы уже не вели тщательный осмотр страниц пользователей, они перестали следить за новыми зарегистрированными “Призрачными Карателями”, сразу после разрастания истерии по ним ихними фанатами. Такое чувство, будто каждый, в каком — бы то нибыло уголке мира хочет почувствовать себя, хоть отчасти своим идолом, который в корне уничтожает правосудие. Но чем отличалась эта страница от других, так это тем, что на ее аватаре не было фотографии и какой-либо информации, будто она была создана лишь на один день, и для единой цели: чтобы я получил сообщение. Я посмотрел на статус — оффлайн, ладно, нужно все-таки просмотреть сообщение. Оно оказалось ссылкой на неизвестный мне сайт, я щелкнул по нему, предварительно сохранив адрес страницы моего интернет — собеседника. Открывшаяся страница была чистой, как неисписанный лист бумаги, кроме одинокого прямоугольника видеоплеера, расположенного в центре монитора. Нажав на воспроизведение и дождавшись полной загрузки видеофайла, я устроился поудобнее в кресле. В сердце еще теплилась маленькая искорка надежды, что этот ролик просто реклама, либо еще что-то в этом роде. Но там же, где эта искорка затухала, вырастала угнетающая тревога.

Снова город покрытый липкой тьмой, словно дежавю ударил по моим глазам. Неизвестная мне улица и мой палач в кадре приветствовали меня, и эта неожиданная встреча обострила все мои чувства, которые были обучены предыдущим видео. Я знал, что вскоре последует убийство Хьюберта Фишера, который был вторым в мрачной хронологии Призрачных Карателей. Увидев маску маньяка вблизи, я заметил, что на лбу появился вертикальный порез, который находился над левым глазом, и проходил от брови, до линии волос. Но в предыдущем видео никаких ответных ударов Каратель не получал, значит порез был оставлен преднамеренно.

— Здравствуйте, детектив Льюис! Я думаю, вы уже нашли ответ на мой первый вопрос? — да, ублюдки, я узнал ответ, но чем мне может помочь слово “семья”, вашу мать? — Пора выманить следующего служителя Фемиды, не так ли?

Оператор перевела объектив на чемодан, стоявший на асфальте. Открыв его Каратель достал заранее подготовленную бутылку, по виду очень напоминающую коктейль Молотова. Достав зажигалку и поводив пламенем у объектива пару минут, Каратель поджег клаптик тряпки, свисающий из горлышка бутылки. Пламя вспыхнуло и начало пожирать тряпку. Направив огненное орудие в сторону ближайшего магазина в здании, убийца швырнул его в витрину. Посыпались осколки, которые покрылись бликами огня в такт возгорания вещей внутри. Пламя жадно хватало все, что находилось в магазине и улица словно ожила от теней, которые пустились в бесноватый танец, ритм которого задавал огонь. Оператор установила камеру на ближайший почтовый ящик и подойдя к мужу, начала танцевать с ним медленный танец, кружась в этом ночном контрасте, вместе с пожаром создавая ужасную, сюрреалистическую сценку. Мне стало не по себе, я никак не могу привыкнуть к ним и надеюсь, не придется. Где-то в конце улицы послышался звук сирены. Из густых клубней дыма, медленно выползла патрульная машина, в ней сидело два копа. Машина остановилась, открылись двери и патрульные, приняв оборонное положение за ними, направили оружие в сторону дьявольской парочки:

— Ни с места! Руки за голову! — закричал водитель. Разглядев его, я узнал в нем покойного Хьюберта. Парочка не обратила ни малейшего внимания, и продолжала кружиться в танце, подходя все ближе к копам. Было удивительно, что камера, установленная на почтовом ящике, прекрасно захватывала весь радиус событий, и зритель мог наблюдать, не пропустив ничего. Оператор будто знала, что и где будет происходить. Неожиданно раздался мощный взрыв внутри магазина. Камера упала на дорогу. Изображение перевернулось с ног на голову, сохранив при этом направление. И тут у меня случился шок. Я просто не мог поверить, как слаженно работали эти засранцы. В тот момент, когда рвануло внутри магазина, полицейских хорошенько встряхнуло, и тем самым взрыв отвлек их внимание от целей. Призрачные Каратели, мгновенно вскочив с асфальта, ( их отбросило взрывной волной в сторону патрульной машины, буквально в метре от нее) кинулись на остолбеневших полицейских. Девушка, выхватив из чехла на спине мужа биту, которой был убит Сэм Кирки, хорошенько вмазала ею по затылку пассажира. Тот мгновенно отключился. В то же время, как жена высунула биту из чехла, муж — убийца уже направил кольт в лицо водителя. Хьюберт, ошарашенный, и не на шутку испуганный, кинул свое оружие на пол, и вскинув руки за голову начал бесполезный, отчаянный разговор с дулом пистолета:

— Черт, ребята, хватит шутить, опустите оружие! Вы же знаете, что это посягательство на жизнь полицейского! Идите, куда вам угодно, я сяду в машину и уеду, забыв про вас раз и навсегда, только не глупите, уберите ствол и все будет отлично!

Опустив голову на бок, будто всматриваясь в саму душу полисмена, Каратель медленно и угрожающе произнес:

— Ты просишь дать тебе шанс? Нагло просишь, когда ты не в том положении, чтобы что — либо просить! Сейчас я повелитель твоей судьбы, и тебе нужно только слушать и заткнуть свой рот! — выдержав небольшую, но угнетающую паузу, Каратель продолжил:

— Представь только на минутку, сколько можно было бы изменить, если бы не твоя привязанность к наркотикам. Не было бы того злополучного дня, который навсегда изменил мою с женой жизнь. — голос его стал надрываться, рука с пистолетом начала труситься. Стало видно, что злость просто разрывала убийцу на куски, но что же послужило ее причиной? Последнее время загадок в моей жизни стало до неприличности много, а ответов ничтожно мало: — Скажи мне, Хьюберт, почему тогда вы не дали шанс нашему сыну? — из глаз полисмена потекли слезы, губы начали дрожать, и не успев сказать ничего в свое оправдание, он отошел в мир иной. Каратель нажал на курок, и Хьюберт замертво свалился у открытых дверей машины. Достав нож из чехла на ноге, убийца провел лезвием по груди убитого, оставив кровавый след. Проведя эту непонятную операцию, убийца этим же ножом сделал параллельный разрез возле раннего пореза на маске. Он метил себя, будто охотник, оставляющий себе трофеи.

Собрав свои вещи и забрав камеру, убийцы отдалились дальше от места преступления, зайдя глубоко в дворы. Остановившись в темном углу, оператор взяла крупным планом своего мужа — психопата. Капелька крови стекала со свежей отметины на лбу. И вот я снова услышал этот пугающий голос:

— С каждой жертвой, смерть подходит к тебе все ближе и ближе, детектив Льюис, если конечно ты не примешь меры, которые мы уже обговаривали с тобой. Но если ты видишь это видео, значит, еще ничему не научился, а это означает новую загадку. Слушай внимательно, анализируй, вникай, все не так уж сложно! Следующее видео ты увидишь там, где меньше всего ожидаешь очутиться! Мы любим сюрпризы, и надеемся тебе тоже понравиться! — он захлопал в ладоши, словно это его необычайно забавляло, хотя, наверное, это так и было: — Переходим к следующему этапу нашей жизни, детектив Льюис. Этот этап заставил нас стать такими, какие мы есть сейчас. Хватит трепаться, слушайте загадку:

Молодой росток жизнь солнцу отдал,

Исчез из мира, на века пропал.

Тяжело любви счастье удержать,

Если его так грубо удалось украсть.

И как бы ни хотелось, росток не вернется,

И в пустых теперь душах счастье вовек не проснется.

И вот на этой горькой ноте, мы на время, или в зависимости от вас— навсегда попрощаемся. Обдумайте все, вы сейчас на ключевой стадии, на нашей смерти и нашем воскрешении, так что не оплошайте! Прощайте, и до встречи, детектив Льюис Рид.

Видео прервалось, я еще раз просмотрел его, чтобы закрепить некоторые кадры и слова в своей голове. Боже мой, какую ахинею они заставляют меня обмозговывать. “Росток”,”Так грубо украсть”. И из этого бреда серийного маньяка мне нужно выуживать разгадку? Так и самому не долго до сумасшедшего дома. Ребята, конечно сумасшедшие, но не лишены последовательности в своих действиях. Взять даже то, что они знали, где будет происходить их расправа с жертвой— это видно по месту, где они установили камеру. Примечательно то, что они еще даже не слышали звуков сирены приближающейся к ним. Тоесть они либо угадали место, с которого выедет патрульный автомобиль, либо были предупреждены. Но главное— кем? Это во— первых, во-вторых, то, что они не брали на свои плечи вторую, незапланированную жертву. Офицер — пассажир отделался лишь хорошим ударом по затылку и головной болью, когда придет в сознание, что не скажешь о его напарнике. И все это значит, что не считая двух убийств в год, по планам Призрачных Карателей, у них несомненно имеется список имен своих будущих жертв. Что— же послужило этим полицейским и моему брату неудачей попасть под их взор? Эти заметки нужно будет обсудить с Фрэнком, кстати, как он вообще? После получения видеопослания Фрэнк Лэйпман должен был отдать кассету на экспертизу, и после этого от него ни слуху, ни духу. Что-же нам покажет результат проверки видеозаписи?

Я встал с кресла и помассажировав шею направился в кухню. У меня возникло непреодолимое желание опрокинуть стаканчик чего-нибудь бодрящего. Наверное в тот момент я совсем забыл, как было приятно просыпаться сегодня утром, чувствуя себя полностью в своих руках, а не в руках яда, который заливал себе в глотку. Заглянув в барный столик, я обнаружил там пару пустых бутылок водки. Рядом с ними стоял мой верный товарищ. Джим Бим, мой малыш, верно ждал меня с почти половиной жидкости, ожидающей внутри. Открыв емкость, я осушил часть остатка выпивки, утолив свое желание. Кровообращение в организме усилилось, и мозг стал более податливым под мои запросы. Отпив еще немного, я поставил на место свой золотой запас бурбона и двинулся к компьютеру. Я сохранял ссылку на страницу Призрачного Карателя, и сейчас она интересовала меня. Вставив ее в адресную строку, я увидел то, что ожидал увидеть: страница уже была удалена. Я будто вел беседу с песочным человеком, к которому прикасаясь, замечал, что он попросту рассыпается. Своими попытками узнать о нем как можно больше, я уничтожал его, оставляя лишь кучу бесполезного песка у своих ног. Каратели, увидев, что я просмотрел их послание просто — напросто снова исчезли до следующего послания без следов и улик, все в их репертуаре. Но что они имели ввиду, когда говорили, что следующее видео я увижу там, где меньше всего ожидаю очутиться? Но все эти мысли блекли перед одной единственной мыслью, которая словно капля черной краски в чашке окрашивала все своим цветом: кто же, все — таки их информатор, есть ли он на самом деле, или это лишь мои догадки? Как они узнали с какой стороны улицы выедет полицейский автомобиль? Нужно еще выпить, иначе я сойду с ума. Ужасно даже подумать, в какую игру они меня втянули… Игра, в которой неожиданно всплыли наркотики и убитый сын Карателей. Теперь, в этой мрачной игре, я должен собрать всю картину воедино, связать все факты, и даже если бы меня отстранили от следствия, я бы не смог бросить это дело, ибо я незаметно для самого себя стал частью его, сросся с ним, растворился в нем. Их жизнь стала моей жизнью, и сейчас я могу с уверенностью сказать: старый пес Льюис Рид снова в деле, даже ценой своей ничтожной, пропитанной алкоголем жизни.