" Последний день"

Как хочется плакать, и даже рыдать.

Мне некому с зоны письмо написать.

Матери нет. Померла моя мать. Ну как удалось обо мне ей узнать?

Знала она, что я честен и горд.

Что по душманам стреляю средь гор.

И на груди орденам места нет...

Обычно такой я писал ей ответ.

Хотел, чтоб гордилась родная моя.

Счастливой была, вспоминая меня,

А правду не мог я, сгорал от стыда.

Нельзя ей всё знать, ведь смертельно больна.

Ещё после школы я сбился с пути. Наркотики, водка, бадун по утрам.

Трясётся рука, наливает в стакан.

Разбои, мокруха — заслуги мои.

Какая-то баба ползёт на диван.

Лохматая, страшная, зренья обман?

Опять наливаю, теперь узнаю,

Танюху — шалаву, подругу свою.

Потом одеваюсь, побриться мне лень.

Смотрю я с балкона на пасмурный день.

А сердце подсказывает:"Не уходи!

Ложись на диван, свою жизнь береги "

Но как не пойти, ведь братва меня ждёт.

Если я не приду, никто не поймёт.

Я в чёрную сумку кладу автомат,

Сегодня на дело веду я ребят.

Всё шло, как по маслу и нету причин

Стрелять, убивать и взрывать магазин.

— Вот это попали, вот это улов!

Мы всё выгребаем, выходим во двор.

И тут вдруг сирена. Откуда менты?

Братва заряжает пушки свои...

Косить начинаем, но их больше нас.

И сыпется с сумок топаз и алмаз.

Ребята попадали словно мешки.

Они не шевелятся. Трупы они.

Один я остался на зло всем врагам.

Пинаю я ствол прям к ментовским ногам.

Судья, прокурор, молодой адвокат.

Стою за решёткой, плету весь расклад.

— Я больше небуду, — сейчас я скажу.

Какое ж не буду, и я просто молчу.

— Сейчас бы я лично его расстрелял! —

Кричал прокурор, он об этом мечтал.

И высшую меру мне не избежать.

Как жаль, что узнала об этом всём мать.

Опять на руках заблестели браслеты.

На небо смотрю, ведь последнее лето,

Луч солнца пробился, погладил щеку.

И я к " воронку " потихоньку иду.