Ш Т А Б

Единственный человек, который постоянно твердил ему о том, что время надо ценить и не транжирить зря… был дед. Родители в такие тонкости не вдавались. Мама больше переживала за то, чтобы Вовка был сыт и одет, по возможности, в нормальную одежду, а не в то дранье, в которое она превращалась уже на следующий день после покупки. Папа… ну-у, папа занимался «добычей денег» и отдавал этому занятию всего себя, без остатка. Вовке, глядючи на него, тоже иногда хотелось немножко их «подобывать», разумеется, вместе с отцом, но тот на предложения сына отвечал коротко «Мал ещё!» и покровительственно хлопал отпрыска по макушке. Мальчуган расстраивался, конечно же, но недолго.

Чем занять себя, для него такой проблемы не существовало.

Только успевай, поворачивайся.

К тому же, дед всегда был под рукой…

Им обоим было жутко интересно в компании друг дружки: Вовке, потому что старший Орешкин многое знал и умел, даже мороженое мог запросто заварганить в домашних условиях, а глава семейства души не чаял в отпрыске, рядом с которым ему «вспоминалась молодость». Они постоянно что-то клеили, лепили, строили, лазали на деревья. Васильич, как называли его уважительно соседки, учил Вовку то правильно кидать плоские камешки, чтобы они подольше «прыгали» по гладкой водной поверхности большого деревенского пруда, на зависть остальной пацанве, а то рассказывал про лес и его богатства. Информация, кстати, была не лишней, так как Вовка уже давно «облизывался» на «волчьи ягоды», которых была тьма-тьмущая вокруг. А до жареных поганок оставался всего один шаг. Костер разжечь и собрать по ближним опушкам это «добро» можно было за не фик делать, но дед упредил беду, уже нависшую над развеселой компанией приезжих на летний отдых «дачников».

Как чувствовал, наверное.

Вовкин же авторитет после того как он жутким голосом с округлившимися глазами рассказывал своим корешам чего бы с ними было от такого обеда, вырос просто до небес. Никому из присутствующих не хотелось «заворачивать ласты» и «прикусывать хвост», а клизма и промывание пуза десятью литрами марганцовки, никак не меньше, поверг многих просто в настоящий шок. Кстати, урожаи ягод и ранеток своим спасением тоже были обязаны деду Орешкину. Он, между делом, хитро поглядывая на своего внука-непоседу, поведал тому, что очень многие в их деревне поливают урожай дустом, чтоб отпугнуть всяческих вредителей. Правда, забыл рассказать, как от него избавляться и пацанята уже «нацелившиеся» на некоторые участки особо зажиточных куркулей (это слово компании очень понравилось, особенно когда Димка-егоза рассказал, что его папка ругает им соседскую бабку Нюру, известную на всю округу вреднюку) присмирели и переключили свое внимание и неуемную энергию на строительство Штаба.

Про это загадочное сооружение малышня тоже узнала от Вовкиного деда...

Как-то он всех их собрал после обеда, взял с собой полную авоську картошки и повел «банду» на ближайший луг ее печь. Хвороста и всяких разных поломанных дрючков под ближними деревьями ребятня насобирала махом. Костер запалили чуть не в драку, вырывая друг у дружки спичечный коробок. Все это сопровождалось шумом, суетней, подзатыльниками и тычками. Девчонки, кстати, ни в чем не отставали от пацанов: щипались и отпихивали тех, пытаясь во всем быть первыми.

Василич, глядя на эту возню, благодушно щурился на заходящее солнышко, одергивал наиболее рьяных, в общем… рулил ситуацией. Тем временем, дровишки прогорели и в пышущие жаром угли, он аккуратно высыпал ровные крепенькие клубни, спрятав их поглубже в горячую золу. Ребятня, наконец, угомонилась, придвинувшись поближе к остаткам костра в ожидании лакомства.

Именно в этот момент, Вовкин дед, присевший на длинную корягу, которую притащили откуда-то, завел свой рассказ про Штаб. Про то, как во времена его молодости у каждой уважающей себя ватаги было место, которое они делали своими руками и собирались там, чтобы обсудить насущные проблемы, спланировать набег на "вражескую территорию", да и вообще… потусоваться. Как оказалось, Штабы были и у русских воинов, когда они с кем-то воевали, и у Трансформеров и даже у Джека-Воробья, потому что пиратам просто жизненно необходимо было такое место. А как же без него? Пить ром и бить друг дружку по сусалам, на улице совсем не интересно. Под конец деда слушали с открытыми ртами, затаив дыхание, чтобы не упустить ни одного сказанного таким авторитетным человеком слова.

Позабыли даже про картошку!

Чуть не сожгли ее, но вовремя опомнились.

Похватав из жара каждый свою порцию, ели, на удивление, молча: сосредоточенно дуя на обугленные кусочки, перебрасывая их в руках, шикая и многозначительно подмигивая соседям. Василич тоже ел без разговоров и, вроде как, не замечал таинственных знаков детворы.

Почти стемнело.

Решили, что пора домой и, встав в кружок, «потушили» рдеющие угли содержимым мочевых пузырей, чтобы не было беды. Этой премудрости их тоже научил Вовкин дед, предварительно попросив девочек отойти подальше от намечающегося противопожарного мероприятия. Возвращаясь домой, многие усиленно что-то телебенили ему, развлекая и отвлекая. А внук тем временем с Димкой-егозой и Пашкой-воробьем, приотстав ото всех, живо обсуждали план, как незаметно выведать у деда самую главную тайну… из чего и в каком месте делать этот самый Штаб.

Весь вечер младший Орешкин ходил кругами вокруг деда…

Он никак не мог придумать хоть какую-нибудь причину, чтобы вернуться к недавнему разговору. А Николай Васильевич, как назло, не обращал на него никакого внимания и то смотрел свой любимый футбол по телику, а то взялся перед сном читать газету, будто дел других не было. До времени, когда мама выключала свет и гнала в кровать, оставалось совсем ничего. Намечалась… катастрофа! Утром Димка с Пашкой будут ждать его с обстоятельным докладом на пруду, спрятавшись в кустах ивняка, для конспирации. А он с чем придет?

— Деда-а, — заканючил Вовка, в итоге, избрав безотказную тактику, которая всегда ему помогала. — А чего ты все время молчишь?

— А чего ж говорить то? — снял со своего мясистого носа очки Василич. — Скоро спать ложиться…

— Да-а! — добавил страдания в голосе младший Орешкин. — Тебе хорошо-о! Ты можешь спать, а можешь книжки читать — никто тебя в кровать не погонит. А я-а… — и пацаненок горестно вздохнул, махнул рукой и шмыгнул носом.

— И чего… ты?

— Так никогда и не узнаю…

— Чего именно? — сделал озабоченное лицо дед и даже, как показалось Вовке, забеспокоился.

Мальчишка, не заметив хитринок в глазах своего собеседника, которые тот снова спрятал за толстыми стеклами очков, решил, что пора идти в наступление и выведывать самое главное… как этот загадочный Штаб выглядит, из чего его собирают и где размещают. Хорошо хоть дед после «наводящих» вопросов не догадался, зачем это все внуку и по доброте душевной выболтал самые секретные секреты.

Вовка был на седьмом небе от счастья!

Он даже во сне крутился и чесался, так ему хотелось поскорей увидеться с дружками и рассказать «страшную тайну», а так же план действий, который у него созрел в голове. Соскочив с кровати ни свет, ни заря и ухватив со стола чье-то недоеденное яблоко, он «дунул» во двор, а оттуда через дырку в заборе выбрался на улицу и помчался в условленное место.

Там его уже ждали.

После обстоятельного разбора ценных сведений, друзья решили действовать безотлагательно. Мало ли, вдруг скоро начнутся «военные действия», а у них для отпора врагу ничего не готово.

К поискам подходящего места подключили всех, кто внушал доверие. Сошлись на том, что родители могут заругать «если далеко» и первую же подходящую ямину у трех старых берез, сразу на окраине деревни, захватили и принялись обустраивать.

К данному мероприятию подошли обстоятельно.

Кто-то притащил из дому лопату, кто-то стырил со двора пару досок и гвозди с молотком. Девочки, как водится, решили, что в Штабе не помешают шторы и зеркала, чтоб красивее было, но весь стройматериал предполагалось собрать после обеда.

Вовка прискакал домой разгоряченный и… таинственный.

Дед его вопросами не донимал, а по-быстренькому сообразил на стол, выставив внуку большую тарелку горохового супа со свиными копчеными ребрышками. Черный хлеб и головка чищеного старого лука были приятным дополнением к основному блюду. Мальчишка решил с едой не затягивать, но глядя на деда, который с аппетитом хрустел жгучими белыми дольками, смачно обгладывал мясо с косточек и сербал ароматную наваристую гущу, чуток притормозил. А потом и вовсе вошел в раж, уж больно вкусно было! В итоге, слопал две полных тарелки с горочкой и на «объект» потрусил не так прытко, придерживая одной рукой раздувшийся живот.

Друзья встретили его хмуро.

Он один знал, как надо строить, а тут пришлось ждать. Но Вовка быстро навел порядок. Критическим взглядом окинул «добытое», сваленное небольшой кучкой все в той же яме и как опытный мастер с прищуром определил, что с таким запасом не то что Штаб, а и курятник не построишь. Потом, строго настрого приказал всем тащить побольше дровеняк. Сам же остался охранять уже имеющееся в их распоряжении добро.

А, если честно, то попросту не мог никуда бежать!

Живот не давал.

У него там внутри что-то подозрительно пузырилось и вспухало, пощелкивая и взбурливая все чаще и чаще. Затем начались проблемы с воздухом — его почему-то не хватало. Он, зараза такая, не вдыхался, как Вовка не старался втянуть его в себя. Это, наверное, оттого что в пузе и без того всяких разных газов насобиралось — будь здоров! И они постоянно просились на выход, давили изнутри, просачиваясь сначала потихоньку, а потом, все громче и громче, с головой выдавая их хозяина, затихарившегося на дне будущего Штаба. Впрочем, мальчишка быстро наловчился гасить звуки, рвавшиеся наружу. Вдавливая свою тощую попу в песчаную стенку и ерзая ею туда-сюда, он регулировал громкость выхлопа. Но с запахом, от которого голова шла кругом, не было никакого сладу. Как назло день был безветренный и аромат в яме становился все крепче и крепче. Когда стало щипать глаза, Вовка понял, что жить ему осталось всего ничего… еще пару раз пукнет и айда на тот свет от собственного дудежа. Кому сказать про такую бесславную погибель — засмеют. Будущий предводитель Штаба торопливо полез наверх, но тут еще одна напасть приключилась, едва не сбросив пацаненка вниз — внутренности скрутило так, что мочи не было терпеть! Гороховый суп полез наружу и судя по ощущениям, вместе со свиными ребрышками впридачу. Мальчишка, подвывая и придерживая одной рукой взбунтовавшийся живот, а другой… измазанный вдребезги зад, враскоряку, пригнувшись, поковылял в сторону пруда. В воду прыгнул, не раздумывая, и отполз подальше в камыши, чтобы никто не заметил с берега.

На возмущенные крики покинутых дружков Вовка не отзывался, с остервенением отстирывая обделанные шорты. Домой прокрался огородами, незаметно и потихоньку отворив дверь, прошмыгнул вовнутрь. В туалет ему уже не хотелось, да и не попал бы туда, так как там причитал и охал дед: «Видать, ребрышки попались несвежие!». Через полчаса главный Орешкин нарисовался у него в комнате, бледный и потный…

— Ты как, живой?

Внук хмуро кивнул.

— Судя по штанам, до дому добежать не успел?

Следующий вопрос дед произнес уже не таким трагическим тоном, на что Вовка отреагировал невнятным бормотанием и красными ушами, которые горели у него, как автомобильные стоп-сигналы. Васильич же, подняв в гору указательный палец, глубокомысленно заметил:

— Вот! Теперь ты понял, что такое время?

— А причем тут это?

— А притом, — назидательно продолжил тот. — Всего на пару минут потерял контроль над происходящим и сколько неприятностей!

— Да уж-ж, — вынужден был согласиться с ним Вовка и протянул. — А сколько там следов оста-алось…

— Так две тарелки — эт тебе не хухры-мухры! — гыгыкнул дед. — Но ничего, Вольвентий, не грусти. Это не самая страшная шутка, которую с нами сыграл Хронос. Бывают и похуже!

— Деда, а разве бывает хужее?

— Бывает, дорогой, поверь мне.

— А когда? — честные мальчишечьи глаза выжидательно смотрели на того, чей авторитет на данный момент был непререкаем.

— Когда исправить ничего невозможно…

— А кто такой Хронос?

— Хронос то? — призадумался Василич. — Дядька такой, который повелевает каждой секундой прожитой нами и не прощает, если они потрачены впустую.

Теперь зачесал макушку Вовка, пытаясь вникнуть в суть сказанного. Потом заулыбался, видать нашел способ, как договориться с суровым хозяином времени, но про деда все же не забыл, поделился мыслью…

— Дедунь, а я знаю как…

— Да, ладно! — оборвал хвастунишку Василич. — Тут народ тысячелетиями бьется над этой проблемой, а ты вот так запросто, за одну минутку со всем разобрался?

— Подумаешь… Просто надо все делать так, чтобы потом не переделывать!

В подтверждение того, что его вывод непогрешим, мальчишка победно кивнул, выпучил хитрющие глазята и, высунув язык, запрыгал по комнате довольный тем, как он ловко справился с неразрешимой задачей всего человечества. Старший Орешкин расхохотался в ответ, выставив вверх большой палец правой руки, тем самым одобряя разумность предложенного внуком выхода, и поскакал за ним следом.

Они притопывали и прихлопывали довольные собой…

А дядька-Хронос, глядючи на них даже и не думал сердиться.

Много ли таких счастливых минут в жизни бывает?

Пускай уж… позабавятся!