Невыполнимый приказ

«Сказка — ложь, да в ней намёк

Добрым молодцам урок!»

А.С. Пушкин

«Высоко в просторах неба,

Ангел мира пролетел,

Белый лебедь, Белый лебедь,

В небе радостно пропел!»

П. Гладуш

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

В 1995 г. президент проводил в своём кабинете экстренное совещание. Были приглашены министр обороны, министр иностранных дел и секретарь совета безопасности. Обсуждалась бомбардировка Югославии, внезапно начавшаяся сегодня в 4 утра.

Президент не любил ходить вокруг да около и, как прямолинейный человек, сразу перешёл к сути дела:

— Эти пид…сы, козлы и сукороды убивают наших братьев! Абсолютно безнаказанно! Пиндосы злое…чие! А мы сидим здесь и глазами хлопаем! Б…дь! Этот г…дон! Это бл…ский пид…с клялся и божился мне два дня назад, что ни одна натовская х… й-бомба не упадет на сербов! Билл, б…ть, х… й забил! За…па конская! Бабы не дают, что ли? Я, главное, его ещё на рыбалку приглашал! Если бы я знал, какой он п…р, я б ему удочку вместе с лодкой засунул бы в задний проход и покрутил!

— И х…и вы, бл…ь, вылупились? — продолжал президент. — Делать чё будем? А, мать вашу за ногу!

Никто из присутствующих не ответил — все хорошо знали повадки президента.

— Совсем, с… и, страх потеряли! Забыли кто Гитлера на кукан насадил и, б… ь, Квантунский кусок п…ды! И кто пол-Европы за яйца держал! И у кого водородная бомба больше, чем сиськи Памелы, в рот её, Андерсон!

Видимо, метафора была очень удачной — все призадумались. Министр обороны с трудом попытался представить такую бомбу, министр иностранных дел представил Памелу у себя в бане, а секретарь совета безопасности пытался вспомнить где он раньше слышал слово «Квантунский». «Имя собственное? Ругательство? Кошерное ли оно? В шабат его можно использовать?».

Президент отпил водички и стал говорить уже серьёзней:

— Придумайте, хоть головой, хоть жопой, ответную меру, очень наглядную, но очень безобидную. Так, чтобы громко крикнуть, но сильно не пугать. Чтобы показать яйца, но х… й не поднимать. Чтобы в газетах пошумели и через неделю успокоились. Чтобы доллар не взлетел. Чтобы нефть не упала. Чтобы президент этих е…х штатов позвонил, извинился за своё поведение и в гости пригласил. Понятно? Слушаю ваши предложения. Вы первый, господин шпион Англии, Германии и Японии.

Министр иностранных дел понял, что ему дали слово и начал говорить. Говорил много, филигранно, вроде толково, но всё не по делу. В действительности, ничего кроме ноты в совет безопасности ООН предложить так и не смог.

Затем слово взял минобороны. Стал говорить чётко и лаконично, но его тут же оборвали — слушать про оккупацию Албании и проход «Адмирала Горшкова» через Босфор и Дарданеллы президенту категорически не хотелось.

Когда очередь дошла, секретарь совбеза сразу признался, что хороших мыслей на данный счёт у него нет. Правда, он был не совсем честен с окружающими — хорошая мысль, по его мнению, всё-таки у него родилась в голове: «Надо срочно оформить израильское гражданство. Не буду откладывать в долгий ящик, займусь после выборов».

Президент покачал головой, вздохнул, отпил водички и стал говорить:

— Так я знал. Ни х… я вы думать не способны! Водку пить вы способны, а не думать! Ну, хотя бы здесь вы мастера! Ладно, хер с вами. Я уже всё придумал, вот план действий…

Президент закончил с описанием плана и обратился к министру иностранных дел:

— Семён Петрович, давай звони коллеге в Венесуэлу и договорись, чтобы к завтрашнему дню у них всё было готово.

— Владимир Яковлевич. — президент повернулся к министру обороны. — Я тебя напрягать с этой х…й не буду, у тебя на юге проблем хватает. Пусть Иван Николаевич занимается.

На самом деле президент не доверял министру обороны. Особенно в канун выборов. Он предпочёл, чтобы все флюиды народного патриотизма доставались только ему.

— Иван Николаевич. — обратился президент к секретарю совбеза. — Давай принимай инициативу. Вот тебе пакет с приказом, езжай в часть и руководи местными обезьянами. Я передаю тебе все необходимые полномочия.

Совещание было закончено, и все незамедлительно бросились выполнять распоряжения президента.

Всю дорогу от кабинета президента и до своего кабинета министр обороны мысленно молился и восхвалял Бога за то, что Он отвёл его от исполнения данной затеи. План, который придумал президент был хорош, но не выполним, из-за одного маленького нюанса. Министру обороны, как человеку военному, очень не хотелось бы отдавать заведомо невыполнимый приказ. Тем самым он сильно подставил бы своих подчиненных — все военнослужащие страны ещё с учебки знают, что не существует никаких оправданий и никаких обстоятельств, из-за которых нельзя выполнить приказ от старшего командира. Приказ должен быть выполнен! Это армейская аксиома, заученная через сержантские пиз…ли.

Генерал-майор Ильчук Иван Борисович, командир 4-й гвардейской эскадрильи ВВС, был озадачен, точнее в недоумении, а если по-военному — то он слегка ох…л. После срочного звонка из генштаба он ожидал встретить министра, или его зама, ну как минимум генерала армии, а к нему в часть приехал непонятный хрен в гражданском платье. Да и ещё и командует. И на х…й послать нельзя — всё-таки секретарша какой-то там еб…й безопасности.

По прибытии в 4-ую эскадрилью, Иван Николаевич, развернул бурную деятельность. Вместо того, чтобы уединиться в кабинете у генерала и передать ему запечатанный пакет с приказом от Верховного Главнокомандующего, он решил потратить пару часов на разогревающие мероприятия. Так сказать, оживить местное сонное царство и побудить лётчиков на подвиги во славу своей родины. Помахав пакетом перед генералом, он распорядился показать ему самолётный парк, предъявить личный состав и оценить состояние части в целом.

Однако, по прошествии 40 минут, Иван Николаевич впал тоску от экскурсии и прервал её. Ему было неприятно смотреть на разбитый плац, ржавеющие самолёты, худых солдатиков, старые сапоги, потертую форму и облупленные здания. От хмурых лиц офицеров, не получавших получку уже 2 года, он ещё больше возжелал попасть на землю обетованную. «Хрена ли нам Мневники — едем в Тель-Авив» — вспомнились ему слова Высоцкого.

В кабинете у генерала было чисто и опрятно, хотя ремонт явно был сделан очень давно. Пообедав и откушавши 100 грамм водочки, настроение у секретаря совбеза поднялось, вернулась уверенность и желание говорить пафосные речи.

— Послушай, генерал, сейчас в мире творятся страшные вещи. Все перестали бояться и уважать нашу родину. НАТО распускает руки, пора бы нам дать достойный ответ. Президент, Верховный Главнокомандующий возлагает на тебя последнюю надежду. Вам поручена очень ответственная миссия. Вся страна смотрит на тебя. От тебя зависит безопасность и мир в нашем родном доме!

— Согласен! Пора нам поставить панов на место! — генерал стукнул стопкой по столу, почему-то подумав о бомбардировке баз НАТО в Польше.

— Держи пакет. Вскрой — там приказ и все необходимые инструкции.

Генерал прочитал приказ про себя. Сперва он расстроился, что не обнаружил в нём названия польских городов. Затем он обрадовался от того, что приказ ему передал гражданский. Приказ был невыполнимым. Если бы он получил приказ от старшего командира, то попал бы в очень неприятную ситуацию. Потому что не существует никаких оправданий и никаких обстоятельств, из-за которых нельзя выполнить приказ. Приказ должен быть выполнен! Аксиома, мать её дери!

Задумка президента была проста — поднять в воздух два стратегических бомбардировщика ТУ-160, облететь половину земного шара и приземлиться в Венесуэле. Дать интервью и вернуться обратно. Срок выполнения — завтра.

— Иван Борисович, тебе понятен приказ?

— Да, Иван Николаевич, приказ ясен.

— Тогда выполняй.

— Не могу, товарищ секретарь совета безопасности.

Иван Николаевич недоуменно захлопал глазами.

— Как так не можешь? Не можешь или не хочешь? Ты тут давай прекращай заниматься демократией!

— Я хочу выполнить приказ, всем сердцем жажду выполнить ответственное поручение Верховного Главнокомандующего, но есть объективные факторы, которые препятствуют для этого!

— Что случилось? Что вы здесь натворили? Лётчики спились, небось? Или бомбардировщики по частям разобрали? И на рынок? За поганые доллары? Под трибунал захотел?

Всё было намного проще. Генерал вкратце описал ситуацию. Лётчики опытные, с закрытыми глазами обеспечат и взлет, и посадку. Бомбардировщики в исправном состоянии — хоть сейчас на Польшу, то есть, в Венесуэлу. Взлетная полоса — тоже в удовлетворительном состоянии. Конечно, для Боингов не подойдет, а для ТУ-160 — в самый раз.

Проблема только одна — в 4-ую гвардейскую эскадрилью ВВС уже три года не завозят топливо.

— И всего-то? Разве это проблема! Ха-ха-ха! — рассмеялся секретарь совбеза. — Сколько нужно?

— Семь цистерн с авиационным керосином будет достаточно.

— Так, Иван Борисович, обеспечь мне связь и через два часа у тебя будет целый состав!

«Ну-ну, удачи!» — подумал генерал с усмешкой.

Когда связь была налажена, Иван Николаевич стал названивать в штаб, в командование ВВС, ФСБ, ФСО и аэродромы. Также, на всякий случай, отправил своих шестёрок, проверить все цистерны и закрома здесь в части. Вдруг генерал его дурит?

Оказалось, что не только в 4-й эскадрилье, но и во всём центральном военном округе нет столько керосина.

Можно было по углам и сусекам ближайших военных аэродромов наскрести одну-две цистерны, но не более.

Есть пару составов на юге, но их могут пригнать в лучшем случае через три дня.

Керосин могут продать гражданские авиакомпании, но только по предоплате, по безналу и по ФЗ-93. На процесс покупки уйдет неделя.

Много керосина было в ангаре борта №1. Однако же, как только начальник ангара прознал про то, что у него хотят забрать топливо, пусть даже с возвратом, то выставил охрану по периметру с боевым оружием. И предупредил, что лично будет стрелять по любому, кто приблизится к топливным цистернам ближе, чем на 1000 м.

Иван Николаевич позвонил своему другану, олигарху Димке, с просьбой продать керосин. Тот с радостью согласился и готов привезти хоть два состава, причём бесплатно, но не раньше, через два дня.

На улице стало темнеть, до начала спецоперации оставалось менее 12 часов. Секретарь совбеза стал впадать в отчаяние и клясть про себя злую судьбинушку.

«Почему я? Почему за русское распиз…во пострадает один бедный еврей? Меня же «дед» подвесит за одно место и пошлёт руководить колхозом в какой-нибудь Зажопинск без права выезда! Почему я ещё в 91-м не эмигрировал? Жадность меня погубит! А я уже стал разбираться, чем гой отличается от мамзера! В чём разница между ханукой и кибуцой! Уже ем почти только кошерное! Прощай Израиль, моя мечта. Твой потерянный сын никогда тебя не увидит! Что делать? Что же мне делать?»

— Иван Борисович! Ваня, у тебя есть ещё водочка? — спросил он генерала.

— Иван Николаевич, у запасливого хозяина, всё есть! — ответил генерал. Достал из холодильника два запотевших пузыря и ещё закуски.

Два Ивана стали пить. Иногда петь. В том числе про чёрного ворона. В перерывах секретарь совбеза жаловался генералу на свою судьбу…

— Почему я сразу не догадался, что дело здесь нечисто? Твой начальник, б…ь, министр обороны, не стал возражать, когда меня в обход него назначили руководить миссией. Знал, жидовская морда, что можно прогореть. Эх, бедный, я несчастный…

Время шло. Успокоение не приходило…

Генерал ненадолго отлучился. Иван Николаевич остался один и от нечего делать стал рассматривать портреты, висящие на стене кабинета — Чкалов, Гастелло, Покрышкин, Кожедуб, Шмельков, Гагарин…

И тут, вопреки выпитой водки, шестерёнки в голове стали быстро вращаться. «Зачем он продолжает обслуживать ТУ-шки? Керосина же нет! К чему эта фраза про «запасливого хозяина? Ильчук — русская фамилия?». У него родилась одна мысль.

Генерал вернулся. Не успел он войти, как секретарь совбеза огорошил его вопросом.

— Иван, хочешь звезду?

Генерал остолбенел в дверях.

— В каком смысле звезду?

— Я спрашиваю, хочешь Золотую звезду Героя?

Генерал сделал руки по швам, весь вытянулся, обвёл глазами людей на портретах, они посмотрели на него и ответил.

— Хочу!

— Тогда получишь! Я как секретарь совета, мать его, безопасности владею правом сделать представление на имя президента! Только сделай так, чтобы завтра твои птички улетели в солнечную Бразилию!

— В Венесуэлу!

— Пох… й куда, но чтоб улетели!

— И ещё дачу хочу. — ответил генерал.

— Какую, ещё, на х…, дачу? Ты вообще офонарел?

— Раньше Героям Союза всегда давали дачу!

— Так то раньше, когда страна богаче была…

— … и когда керосина было хоть жопой ешь! — парировал генерал.

«Ах, ты скотина. Ну, точно хохол!» — подумал Иван Николаевич.

«Подожди, у меня, рожа москальская, я с тебя дачу выдеру» — подумал Иван Борисович.

— Хорошо, организую тебе дачу. В Новопеределкино! — заговорил секретарь совбеза.

— Нет, хочу в Рублево! — не согласился генерал.

— А у Кремля ты не хочешь? Раскатал губище!

Целый час они потратили на споры и выбор дачи. Перебрали множество посёлков — Барвиха, Сосновка, Бережки, Озерки, Успенское, Кунцево и др. Остановились на Сосновом Бору.

— По рукам, Иван Борисович?

— По рукам, Иван Николаевич! Только расписку напиши!

— Слушай-ка, Ваня, ты случайно не еврей? У тебя что в пятой графе раньше стояло?

— Что стояло, то уже не стоит!

Секретарь совбеза написал расписку, выпил ещё 100 грамм и отрубился на диване в кабинете.

До 1991 г. снабжение топливом 4-й эскадрильи было не просто достаточным, оно было избыточным. Летали очень много, но под конец года всё равно оставался керосин. Очень-очень-очень много керосина. Генерал прекрасно знал, если топливо осталось — в новом году уже не дадут. Поэтому все остатки он приказывал утилизировать по-тихому. Возле части искали тихие места с карстовыми полостями и туда целыми составами (!) сливали топливо. Как рачительный хозяин, генерал отмечал схроны на картах. «На всякий случай. Вдруг война с Польшей, или какое-нибудь другое мероприятие!»

Вот керосинчик и пригодился.

В 8.00 бомбардировщики были заправлены и готовы к взлёту.

В 8.10 генералу доложили о готовности.

В 8.20 генерал разбудил секретаря совета безопасности.

В 8.50 секретарь смог прийти в себя.

В 9.00 командование ВВС дало разрешение на взлёт.

В 9.10 генерал и секретарь были на взлётной полосе. Генерал был одет в лётный гермокостюм — он решил принять личное участие в перелёте.

В 9.22 два Ивана выпили на посошок, обнялись и расцеловались.

В 9.45 взлетел первый ТУ-160.

В 9.50 взлетел второй.

Пока самолёты взлетали, секретарь совета безопасности сидел в диспетчерской и постоянно крестился, не забывая крестить диспетчеров и бомбардировщики.

В 13.00 Иван Николаевич был на докладе у президента.

В 14.00 следующего дня Иван Борисович давал интервью российским, венесуэльским и другим иностранным журналистам в международном аэропорте им. Симона Боливара.

Перелёт широко освещался в прессе, в том числе и на Западе. Вою и криков было много. Про пьяного русского медведя, решившего показать бицепсы, не писал только ленивый. На родине, либералы кричали «Зачем тратить миллионы долларов на бессмысленный полёт, лучше поставить памятник Керенскому». Патриоты наоборот заходились в экстазе — магазины игрушек рапортовали о том, что сборные модели ТУ-160 полностью распроданы.

С другой стороны, бомбардировки Югославии почти прекратились. И к тому же был анонсирован неплановый визит президента в США.

Через две недели на открытом собрании президент вручил Звезду Героя Ивану Борисовичу за выполнение задания стратегического значения и подарил дачу в Сосновом Бору.

А после обеда, уже на закрытом собрании президент вручил Звезду Героя Ивану Николаевичу и подарил дачу в Рублево.

Иван Николаевич подумал тогда: «Может рано я собрался в Израиль? Тут ещё много нераскрытого потенциала. Пожалуй, останусь до следующих выборов!»

Москва, 1 февраля 2019 г.

twitter: @Ivan79683588