Гиря

Эту не придуманную историю, ставшую уже легендой, рассказал мне один…

Гиря.

Заполярный военный городок скучал, плотно укрытый сугробами свежего снега. Трубы теплотрасс, извивающиеся вдоль всего поселка, парили, даруя ненужное небесам отобранное у людей тепло. Рабочий день — поселок пуст, полярная ночь — не видно даже редких одиноких прохожих, перебегающих по нехитрым надобностям от дома до местного «магазина».

Но, чу, как сказал бы известный классик! Кто это там, закутанный во все черное, осторожно крадется по-над крышей типовой заполярной пятиэтажки, а синхронно с ним другой — под этими самыми окнами?

Это два моряка — самоходчика с ближайшего СКРа вышли на промысел. Промысел заключался…

Нет. Для начала все-таки преамбула.

Пятиэтажка эта была ничем иным, как общежитием молодых военных, приехавшим отдавать свой долг в эту заполярную глушь. А так как не все молодые офицеры и мичмана успевали обзавестись законной подругой на «большой земле», да и далеко не каждая готова была променять уют провинциального Питера или Калининграда на шум светских салонов какого-нибудь Заполярного или Оленьей Губы. В Питере том же хоть мама с папой были под боком, ночные клубы манили соблазнами и перспективные молодые бизнесмены кобеляли по Невскому, приставая белыми ночами.

В этом заполярном кишлаке звуковой хаос вместо ди-джеев создавали только жирные крикливые бакланы, отжимавшие хлебные места на местных свалках у ворон, да время от времени стремительные контуры долгожданных рогатых кораблей с рогатыми же мужьями, возвращавшихся из похода, едва различимые в тумане, посылали гулкий привет, входя в родную гавань.

Однако я отвлекся. Как известно, заполярный поселок совсем не предназначен для жилья. Он предназначен для проживания личного состава. Из благ — только крохотный киоск из цельного кирпича, без окон, и, кажется, без дверей, с крохотной амбразурой сечением двадцать на двадцать сантиметров, в которую человек, словно красноармеец гранату во вражеский дот, должен был прямо-таки вбросить деньги (кулак с голову пионера какого-нибудь дюжего боцмана не пролез бы точно), получив взамен долгожданную бутылку обязательно донышком вперед.

Поэтому моряки с ближайших кораблей ходили в самоход редко. Им просто некуда было срываться с родной теплой люли. Хитро обманешь вахтенного у трапа, усыпив его бдительность, отморозишь задницу в неблизком пути до поселка, чтобы попасть в лапы первого же комендантского патруля, зорко охватывавшего взглядом всю «столицу флота» разом?

Но эти два уникума были не таковы, отчего и вызвали у нас с вами живой интерес. Как я уже сказал, пятиэтажная общага была заселена, в основном, холостяками. А что усталому холостяку нужно? Правильно: стол, чтобы за ним пить и кровать, чтобы на ней после попойки валяться. Холодильник холостяку ни к чему, а поскольку амбразура кирпичного «дота» иногда вместо необходимой бутылки выплевывала в голодного холостяка более необходимую тому пачку пельменей, то последние традиционно вывешивались за окнами общаги. В авоськах там, или пакетах — неважно. Важно, что какая-никакая, а все же — еда.

Вот именно за ней сейчас и охотились две, сорвавшиеся в самоволку, «угрозы НАТО». Кормят на корабле плохо. Скудно и невкусно. Такое впечатление, что в коки специально набирают давших зарок опровергнуть спорную, как показывает флот, пословицу: «Из съедобных продуктов нельзя приготовить что-нибудь несъедобное».

Однако вернемся к нашим морячкам.

Один из них, тот, что медленно продвигался по крыше, был оснащен хитрым приспособлением, похожим на абордажную кошку пирата — длинный шкерт, оканчивавшийся самопальным крюком. Тому, что внизу, вопреки известной песни летчиков — пьяниц, снизу было видно лучше. И он, высмотрев пакет пообъемистее, сигналил верхнему отмашкой руки. Верхний, приняв сигнал, тут же принимался поддевать пакет крюком, и, если это удавалось, сбрасывал его в сугроб, а первый тот пакет ловил.

Зачем, удивитесь вы? Где логика? Насшибал авосек, спустись, собери. Не тут-то было! Не вы один такой умный. Конкурентов — хоть отбавляй. Бродячие псы, вороны и бакланы, да и просто соседские кошки разевали рот на чужой каравай — «тык тока держись»! Поэтому, если нижний не успевал пакет подхватить, его подхватывал какой-нибудь лохматый барбос, навсегда унося в туманную дымку. Барбосов было много, а моряков русского флота — только два, поэтому делиться у последних в планы не входило.

Дом был крайним в поселке (а в поселке все дома — крайние), обитатели комнат давно «проворачивали оружие и технические средства» на бортах железных чудовищ, поэтому дело шло. И нижний, под завистливые взгляды голодных собак, один за другим нанизывал авоськи и пакеты на длинную палку — «кукан».

Но на беду добытчиков не все «заинтересованные» в деле стороны были в тот день не у дел. Как назло «у дел» оказался старый матерый капитан третьего ранга Ильич, возвращавшийся от «дота» с заветной чекушкой. Он тоже был в «самоходе», но вынужденном — организм требовал. Но не только спиртного. Не дотерпев до санузла, Ильич завернул за общагу, приготовившись справить малую нужду. И тут ему открылись все «тайны мадридского двора».

Сделав дело и оставшись для добытчиков незамеченным, Ильич со словами: «Ну, говнюки, щас я вам устрою…», устремился в комнату. Далее цитирую приказ о наказании:

«Капитан 3 ранга энский, решив проучить воришек, осторожно вывесил за окно на гвоздь двадцатичетырехкилограммовую гирю в авоське. Матросы Пупкин и Попкин (по причине секретности фамилии изменены), почуяв весомую добычу, совершили акт хищения авоськи с ее содержимым, а именно: матрос Пупкин с крыши поддел авоську самодельным крюком и сбросил ее матросу Попкину, который радостно раскрыл добыче объятия, получив, в результате закрытый перелом обоих конечностей».

Что стало с героями и этой истории? Ильич, которому и без полученного за самоуправство НССа, карьерная лестница казалась крутовата, и до сих пор дослуживает в том же гарнизоне, в том же звании и в той же должности.

Засмеянные матросы после госпиталя и гауптвахты «поумнели» и на промысел теперь посылали только «карасей», втайне надеясь, что случай повторится. Но коллектив из трех таких округлых дураков сразу, в одном месте почему-то больше не собирался. Наверное, размеры поселка не располагали.

А флот продолжает задымлять трубами своих главных силовых заполярное небо, вселяя гордость за Отечество тем, кто не знаком с героями этой истории…