Цветочек

Капитан нулевого ранга, командир космического суперлайнера «Черная дыра России» Иван Голубь с утра был не в духе. Наорал на дежурного офицера, заснувшего на посту лицом в пульт в пяти сантиметрах от кнопки «Самоликвидация. Нажать в случае захвата рубки радиоактивными слизнями», пнул неуклюжего робота-уборщика таджикской сборки, чуть не отправил в утилизатор матроса, застуканного за воровством капитанской конопли в оранжерее. Слава богу, в последний момент не взял грех на душу, остановился и заменил утилизатор на пятьдесят нарядов по очистке корабельного септика.

Зашел в корабельную часовню, произнес благодарственную мантру перед иконой Вечно живого Триединого Отца, Сына и Мужа Нации, по совместительству, кстати, крестного папы «Черной дыры». Молился долго и почти искренне — не помогло.

Даже в санчасть заглянул, померить давление психического поля. Но фельдшер заверил, что давление практически нулевое, что в его, Голубя, случае является совершенно нормальным результатом.

Честно говоря, причину-то опытный офицер знал. Чай не первый день в космосе. Но вот себе признаваться в ней очень не хотелось. Дело в том, что железный, как ядро красного карлика, прямой, как луч лазера капитан впервые за многие годы влюбился. Втюрился, врезался, влип, как простой юнга, установивший видеобаг в женской душевой!

И ладно бы, объект любви был достойный. Ну, случается же перевозить всяких богатых туристок, кинозвезд, супермоделей. Влюбиться в такую — приятно и полезно. Ужины за капитанским столиком, прогулки по верхней палубе, уединенные минуты в затемненной рубке, когда для двоих сквозь сферические иллюминаторы загадочно мерцает Млечный Путь, а у закрытой двери толпится вышвырнутая вон дежурная смена и бьется за место у замочной скважины.

Это все хорошо. Поднимает авторитет капитана, сулит возможные перспективы. Наконец, просто скрашивает смертную скуку трансгалактического рейса.

Так ведь черта с два! Не с его счастьем!

Кому супермодель, а Голубю — просто модель. А точнее, модель 4U2FUCK — обыкновенный сенсорно-визуальный имитатор из корабельного публичного дома. Разработан в США, собран, естественно, в Китае. Имеет 5 программно-аппаратных режимов, в зависимости от сексуальной ориентации клиента. Машина кораблю досталась в хорошей комплектации, со встроенным модулем искусственного интеллекта, позволяющим поддерживать беседу с клиентом, если ему это конечно, нужно.

Экипаж, впрочем, опцией не пользовался, как не пользовался ею и капитан. Еще чего, со всякой железкой лясы точить! «Раздвигай-ка, детка, пошире ножки» — вот и все беседы.

Так было до того момента, когда однажды Голубь, получивший то, зачем пришел, натягивал штаны, собираясь уходить, и вдруг нащупал в кармане брюк сорванный им утром в оранжерее при прополке любимого куста конопли сорняк — беленький цветок, похожий на ромашку. Движимый каким-то шутовским чувством, он достал завядший цветок и, улыбнувшись, положил его к машине. Показалось ему, или нет, что ее лицевая панель слегка покраснела? Наверное, показалось. Но машина с тех пор стала отличать его от других. Болтала что-то смешное со странным акцентом, да еще иногда — в стихах. Интересовалась, как дела в рубке и как Голубь спал прошлой ночью. Сначала эта болтовня его раздражала, и он раз прикрикнул на машину. Она немедленно замолчала, пока он сам в следующий раз не назвал ее «Цветочком». Тогда она ужасно обрадовалась и опять стала лепетать что-то торопливо-бессвязное, изредка затихая в ожидании его коротких рубленных ответов.

В общем, он привык к ней, а потом вдруг понял, что скучает без этих бесед. В самом деле, не так уж много на суперлайнере людей, которые рискнут спросить капитана, хорошо ли он спал.

И может, именно потому, что предметом его зародившейся привязанности был не человек, а бездушная железная подстилка, дисциплинированный ум капитана слишком поздно забил тревогу. А когда в воображаемой маленькой рубке в его голове зазвучала тревожная сирена и замелькали на пульте красные огоньки, было уже слишком поздно — Голубь влюбился!

А самое смешное и позорное, что вместе с любовью пришла к капитану и ее всегдашняя подружка — ревность. По корабельному уставу доступ в бордель имеет каждый член экипажа в очередности, установленной медицинской частью совместно с отделом дисциплинарного контроля. Перетащить модель к себе? Позор на весь корабль. Что там, на весь космос! Закрыть бордель на ремонт? Будет бунт…

Однако, заканчивать по любому надо — на кону лицо капитана и порядок на корабле. И он решил порвать дурацкую связь и прекратить визиты к своей странной подруге.

Однако, решить легко, а выполнить — куда сложнее. И чем сильнее человек, тем труднее ему противостоять своим чувствам. Вчерашний день Голубь еще продержался — дела, заботы, то да се. А вот ночью стало худо. Не сомкнув глаз, он крутился на узкой койке, ведя с «Цветочком» бесконечный внутренний разговор.

И вот, время уже к полудню, а дела не сделаны, курс не проложен, дисциплинарному наказанию никто, кроме мерзавца из оранжереи, не подвергнут. Короче, бардак!

Голубь почувствовал, как в душе закипает лютая злоба на себя, корабль, космос, Цветочка, зарычал сквозь стиснутые зубы, стукнул кулаком по переборке и…. поплелся в бордель.

А на входе нос к носу столкнулся с корабельным сисадмином, который, мокрый и взъерошенный, чертыхаясь, волок оттуда какой-то горелый блок, опутанный проводами.

Просто по уставу и для порядка, Голубь потребовал доклада.

Сисадмин поставил блог на пол, встал по стойке «смирно» (ну, так как эту стойку понимают сисадмины) и, тяжело дыша и воняя на Голубя с неделю не чищенными зубами, доложил:

— Модель чинил, товарищ капитан. Ну, эту, fuck которая. Давать перестала, сучка. Со вчерашнего дня — как отрезало! Нет — и все! Ни в одном из пяти режимов не работает — лично проверил. Хм….

— И что? — Холодея от нехорошего предчувствия, спросил Голубь.

— А ничего, товарищ капитан! Операционку переустановил, винт отформатировал, и нихрена! Вирус какой-то, скачет с дивайса на дивайс, и хрен его локализуешь.

— Что за вирус?

— А фиг его…, товарищ капитан. Как включаю, пытается проникнуть в корабельную сеть и спамит про какой-то цветочек. Еле потер все!

— И что вы сделали?!

— А что? Шунтировал системный блок и выдрал его нахер! Болтать, правда, она теперь не будет, зато давать — безотказно! А ребятам болтовня эта — сами знаете… Кстати, когда блок снимал, оказалось, что он — не родной. С китайцами всегда так — экономят на комплектухе, ставят мусор всякий. Этот, представляете, итальянский. Верона электроникс. Хрен знает когда, хрен знает для чего сделан был. Мда… Там на задней стенке спецификация осталась — Джульет что-то там. Кстати, что странно: когда блок вынимал, его коротнуло, и выгорел он нафиг! Откуда напряжение взялось, до сих пор понять не могу? Вроде, обесточил все… Древний хлам, короче! Вот, несу в утилизатор.

— Ах ты! Да тебя самого надо в…, — Голубь увидел расширившиеся от удивления глаза сисадмина и резко дал по тормозам. — Выполняйте! — Сухо бросил он, развернулся на каблуках и, печатая шаг, направился в оранжерею.

Там, не обращая внимания на удивленный взгляд охранника, подошел к грядкам, вырвал с корнем свой куст конопли и поволок его в каюту. В каюте засунул куст в микроволновую сушилку, и пока тот сох, молча сидел на койке, уставившись в одну точку.

Микроволновка звякнула, открыла дверцу. Голубь достал ворох сухих листьев, отрубил пожарную сигнализацию, скрутил огромный косяк, поджег его и затянулся. Потом еще раз и еще. На пятой затяжке отпустило…

Если бы кто-то посмел установить видеобаг в его каюте, то сейчас был бы крайне удивлен увиденным: Капитан нулевого ранга железный герой космоса Иван Голубь сидел на койке в сизом дыму, глотал слезы, бессмысленно смеялся и повторял время от времени: «Цветочек… Цветочек…»