Обед с паном президентом.

Несмотря на учебу в Бельгии никогда не прерывалась прочная нить, связывавшая молодого польского аристократа, князя Евстафия Северина Сапегу с родовым домом, и благодаря этому обстоятельству он мог проводить там регулярно каникулы, в особенности зимние.В канун Нового,1938-го года Евстафий Северин отправился в Ружаны— родовое имение князей Ружанско-Черейской ветви Сапег, чтобы традиционно проведать отца и встретить в кругу семьи новогодние торжества.Что бы было не скучно в дороге, князь пригласил в Ружаны своего приятеля и однокашника по колониальной школе в Антверпене, англичанина Нильса Болея.Тот пописывал статейки в светских хрониках, собирал всевозможные байки и сплетни о жизни аристократов и молодой князь счел, что поездка в польскую глубинку будет несомненно полезной для приятеля— светского хроникера.Болей согласился, конечно не сразу, но согласился.Платить за билет, однако не стал-платил Сапега.

Князь и Нильс Болей(оба одногодки,1916 года рождения)прибыли на гродненский вокзал ранним утром 30 декабря.Их уже ждали — встречал личный шофер старого князя, бывшего министра иностранных дел Польши, Анджей Ласковский. Молодой князь упросил Ласковского немного повозить по окрестностям-хотелось показать Нильсу польскую глубинку, чтобы тот мог составить представление о здешней жизни. Они проехали в открытом, сильно исцарапанном, но огромном Аустро-Даймлере не торопясь-Болею хотелось рассмотреть дорогу. Потом покружили немного по околицам, о которых Болей так же хотел разузнать. Были они в Волковыске, Волпе, были в Слониме, откуда заехали в Новогрудок.

Новогрудок был известен на всю округу рестораном, принадлежавшем многие поколения некоей раввинской семье. Проезжая около полудня в Ружаны, князь предложил посетить этот гастрономический храм.

У ресторана машина остановилась.Ласковский настороженно поглядывал по сторонам-улица была практически пустынна, если не считать двух здоровенных мужчин в явно городского покроя одежде, стоявших в несколько напряженных позах возле огромного черного «Паккарда».Руки они держали в карманах и на старую потрепанную машину посмотрели с отчетливо видимым на лицах неудовольствием.

— Похоже сам пан Президент пожалует нынче в гости в Ружаны, — пробурчал Ласковский.

— Анджей, так это сам пан президент Дмовский сидит в раввинском ресторане? — весело воскликнул Сапега и подтолкнул Нильса Болея в бок, — Идем же скорее, Нильс.Познакомлю тебя с господином-паном президентом Ржечи Посполитой.Он видимо, тоже держит путь в Ружаны, к отцу… На Святого Сильвестра…Правда, пиры год от года становятся все скромнее-возраст у обоих не тот, не до излишеств уже…

— Твой отец и президент Дмовский — друзья? — недоверчивым тоном спросил Болей.

— Что ты?! Политические оппоненты и оголтелые спорщики! Но Святого Сильвестра стараются всегда отмечать совместным пиршеством.По традиции.

— Традиция чревоугодия? — съязвил Нильс Болей.

— Особые традиции связаны у нас, поляков, с праздничным столом. В Новый год (как и в Рождество) польские хозяйки готовят 12 разных блюд, выказывая почтение 12 апостолам и 12 месяцам в году. Если же затронуть тему семейного праздника, то главное блюдо на новогоднем столе — карп, приготовленный по особому рецепту. Хозяин дома, он же глава семьи, съедает голову рыбы, что считается особым уважением и почётом.Еще, как правило, подается бигос-первостепенное блюдо праздника.

— Бигос? Что это такое? — спросил Болей.

— Это тушеная капуста с мясом.Еще популярен борщ с пампушками, флячки-фаршированные коровьи желудки, холодец, рыба, вареники с капустой, картофелем, шкварками.

— Все, Евстан. — твердо сказал Болей, — Ты меня убедил-я очень хочу есть.

…Дверь ресторана отворил и вышел уважаемый старый еврей и, узнав молодого князя заявил, что это не тот вход и указал дорогу к верному входу (первая улица налево, третий дом слева, там прошу громко постучать).

— Это тоже традиция? — поинтересовался Болей у хозяина. — Почему ресторан находится за двором с утками, курами и индюками?

— Я прошу Панов пройтись по настоящему ресторану и увидеть клиентуру с которой мы живем. Прежде всего это чиновники местной администрации, какие-то сапоги, я знаю, что Панове назвали бы их сбродом. Напиваются и орут, проклиная нас, а о кухне знают столько же, сколько кони или ослы. Они не знают ничего ни о Мицкевиче, ни о Гражине,, ни о настоящем литовском холоднике, который нужно молча быстро есть. Прошу Панов, должен ли я объяснять этим людям из нижнего ресторана, что такое «un fillet mignon» или «sauce Bearnaise», о чем они ничего не знают и никогда не слышали. Они едят зразы с кашей, бульон с ушками, пироги с капустой или с мясом, и мы во всем этом специалисты, а значить мы даем им хорошую еду. Стекаются сюда со всей округи и я с того живу. Сюда, мимо уток, кур и по лестнице, они не пойдут, потому что это обижает их достоинство, и к тому же зачем? Во-первых, слишком дорого, а во-вторых, какие-то витиеватые и не известные кушанья. Я сейчас Панов так накормлю, что как мне кажется, Панам понравится.

— А пану президенту нравится ваша кухня? — спросил Болей.

Хозяин ресторана укоризенно посмотрел на Нильса Болея:

— Не жаловался.Во все эти годы, что заезжал к нам отобедать.

Следуя указаниям хозяина(впрочем, молодой князь Сапега уже неоднократно посещал сей ресторан именно таким способом, поэтому прошли оба гостя быстро), они постучали в большие деревянные ворота, которые открыла молодая девушка и впустив во двор, закрыла их за ними.Во дворе стоял еще один громадного роста мужчина в шляпе варшавского фасона.Он поглядел на Сапегу и Болея, но ничего не сказал. Вскоре после этого, старая, хорошо выглядевшая еврейка, вышла к прибывшим, попросила пройти через двор и подняться по ступенькам, больше напоминающим стремянку с поручнями, чем лестницу. Наверху, проходя через небольшую прихожую, Болей увидел чистенькую кухню, уставленную невероятным количеством неизвестных ему кухонных приборов. Хозяйка провела гостей в небольшой зал столовой, где было только несколько столиков.За одним из столиков сидел сам пан-президент Ржечи Посполитой Роман Дмовский.

— Пан Президент! — воскликнул молодой Сапега, распахивая руки для приветственных объятий.

— Здравствуй князь, здравствуй. — ворчливо сказал Дмовский, поднимаясь из-за стола навстречу Сапеге.

— Позвольте представить моего спутника-мистер Нильс Болей, молодой повеса и репортер газеты «Гардиан».Пишет о всяческих светских пустяках и сплетнях и одновременно изучает вместе со мною в Антверпене коммерческое и колониальное право.

— Здравствуйте, мистер Болей, — сказал Дмовский на хорошем английском.

— Здравствуйте господин президент. — ответил Болей.

— Пан Президент, в прошлый раз вы сказали, что в качестве новогоднего подарка привезли мир для нашего поколения. — сказал Сапега.

— И это так.

Нильс Болей еле заметно хмыкнул(«неплохая фраза..»).Однако его ухмылка не осталась незамеченной.Пан Дмовский насмешливо посмотрел на Нильса.Молодой Сапега поспешно сказал, обращаясь к Дмовскому:-Мой друг, помимо того, что является хроникером светских новостей в «Гардиан», еще и числится неофициальным спичрайтером лорда Чамберлена…

— Хорошая фраза, господин Президент, — кивнул головой Нильс. — Вы не будете возражать, если я когда-нибудь использую ее?

— Не буду, господин Болей.

Дмовский жестом пригласил садиться за стол.

— Да, это так, — сказал он, — Уходящий год тому подтверждение.Мы отказались от своих колониальных амбиций, не дали втянуть себя в испанскую мясорубку и, наконец, подписали с Советами соглашение о ненападении.Этого ли мало для мира? Правда, боюсь, что этого будет недостаточно в наступающем 1938-м году…

— А что вы везете на этот раз? — спросил Сапега.

— Соломенный сноп вместо елки, — усмехнулся Дмовский.

— Тоже традиция? — поинтересовался Нильс Болей.

— Да. — ответил Сапега.

— Наверное еще русское наследие? От царя Петра?

— Русский царь Петр празднование Нового года ввел в России в 1700 году.Мы же своего Святого Сильвестра празднуем со средних веков. — сказал назидательным тоном Евстан Сапега. — Однако ж, пора отобедать, господа.

Хозяин ресторана говорил безошибочно на правильном польском, почти без еврейского акцента, а также по-французски. Спросил что бы гости хотели съесть, на что ему сказали, что полагаются на его выбор, но пришли сюда, не для того чтобы есть по-французски.

Начали с водки, после чего по просьбе хозяина ресторана, Сапега спустился с ним в погреб, где действительно было из чего выбирать.Дмовский и Нильс Болей остались за столом одни.

— Светский репортер-неплохое прикрытие для агента «Интеллидженс Сервис».Вы не находите, господин Болей? — спросил Дмовский, наливая в маленький стаканчик водку.

— Может быть, — пожал плечами Нильс, — В Восточной Европе принято подозревать всякого англичанина в связях с английской разведкой?

— Не всякого.Но о Вас, разумеется, справки навели.Да не тушуйтесь так, мистер Болей.Вы еще не выехали из Антверпена вместе с молодым князем, а я уже знал о вас, о вашем неофициальном роде занятий в перерыве между сочинительством колонок для светской хроники.

— Вероятно, вам, господин президент так же известно и о том, какого рода интересы якобы преследует, якобы пославшая меня английская разведка, в польской глуши?

— Уж никак не интерес к «Черному напитку» старого князя Евстафия Каетана Сапеги, в чудодейственности которого, я, признаться, изрядно сомневаюсь.И уж никак не светские анекдоты, и не байки о польских панах, выживших из ума и занимающихся разведением русалок в Свитязи.Вы, кстати, побывали там?

— Нет.

— Хм-м.И сегодня от местных жителей можно услышать, что вокруг озера устраивают танцы призрачные существа. Это русалки, выходящие из озерной глади, которых издавна называли свитязянками.Если есть желание, после трапезы можем проехать в Свитязи, посмотреть русалок…

— То есть вы хотите сказать, что русалки так вот запросто, купаются в ледяном озере, в декабре, и их можно посмотреть, как смотрят посетители в зоопарке на экзотических животных?

— Положим, что не запросто, но вдруг да повезет? — улыбнулся Дмовский, — Будет что поведать в светском обзоре…При условии, что вам поверят на слово… Про озеро Свитязь существует немало легенд. В одной из них говорится о том, что когда-то на его месте был замок. Его хозяин — князь, помогая соседу отбить нападение врага, оставил этот замок вместе с его жителями без защиты. Этим и воспользовался коварный враг, подойдя под самые стены крепости. И тогда красивая и гордая дочка правителя обратилась к Небу с молитвой, чтобы замок и жители не достались врагу. Не успела она промолвить последнее слово, как вокруг всё зашаталось и ушло под землю. На месте поселения возникло озеро с прибрежными цветами, которые удивительно сияли. Нападавшие чужестранцы рвали те цветы и сразу гибли… Впрочем, достопримечательностей в окрестностях озера хоть отбавляй: это церковь святой Варвары в деревне Раец, и источники «мертвой» и «живой» воды в деревне Косичи, есть также камень филаретов в деревне Корчево, который помнит собрания таких известных людей земли польской как Томаш Зан, Игнат Домейко и Адам Мицкевич. А если не поленитесь, то можно посетить и усадьбу Адама Мицкевича, расположенную в Заосье.Ну, это я думаю, можно будет сделать после новогодних празднеств, в январские деньки…

— Ну а если серьезно, господин президент— что же, позвольте полюбопытствовать, могло привести меня сюда, будь я английским агентом? — спросил Болей.

— Ну например, личный архив бывшего министра иностранных дел Польши.Вдруг в нем есть некоторые сведения, проливающие свет на загадочную гибель лорда Китченера на крейсере»Гэмпшир»и пропажу золотых слитков на десять миллионов фунтов стерлингов, находившихся на борту крейсера, шедшего в Россию? Или в нем хранится секретная переписка лорда Керзона относительно вопроса о восточных границах Польши-вернее, та часть переписки, в которой обговариваются некие финансовые условия содействия лорда в решении вопроса в польских интересах? А может быть, в архиве князя сохранились документы о той неприглядной роли некоторых членов нынешнего английского кабинета министров, каковую они проявили в деле организации политического убийства короля Александра и президента Барту в Марселе в 1934-м году? Да мало ли что может интересовать «Интелидженс Сервис» в архиве Сапеги?

— Может быть англичан интересуют обстоятельства того, по каким причинам господин президент Польши не верит в чудодейственные свойства волшебного напитка князя Сапеги? — улыбнулся Нильс Болей.

Дмовский внимательно посмотрел на Болея.

— Господин Болей, я имел честь бывать в Англии.Я даже жил некоторое время, в дни войны с кайзеровской Германией, в Лондоне.Я уважаю английский уклад жизни и английские традиции.В них я верю.И верю в незыблемость английского уклада жизни.И в то, что автобус номер одиннадцать довезет меня до Хаммерсмита.

— Еще одна неплохая фраза господин президент.Вы позволите воспользоваться и ею, при случае?

— Валяйте мой дорогой английский друг.

Болей с лихостью гусара хватил стаканчик водки и поперхнувшись, закашлялся.

Дмовский хитро прищурился :

— Так как, господин Болей, поедем в Свитязи русалок смотреть?