Берёзка

Несу на спине свою суженую. Ветки старых дубов обхожу, лапы ёлок пригибаю, не зацепили б ненароком, наряд не испортили. Боязно — день слякотный, трава скользкая, но я сам такой выбрал, чтобы не распекло её в пути, красу девичью не высушило. Давно я её приглядывал. Любовался как растёт, красоту набирает. Долго подходить не решался, вдруг не примет, изъян какой во мне откроет. Но сегодня крайний срок себе назначил. Подошёл, кожу нежную погладил, запах её вдохнул, пальцами по веткам пробежался, и они к рукам потянулись. Моя.

Обручился со своей берёзкой как полагается, клятву богам дал, повязал на ствол обруч с первым именем. Почитай одними руками корни выкопал, рушником обмотал, полил водицей, взвалил на спину и чуть не бегом к роще священной. Там и новый дом для неё с раннего утра готов и вода ключевая согрета. Донести бы в целости, веток да корней не сломать. Иду, шепчу ей слова ласковые. Уговариваю.

— Только примись на земле перуновой, возродись краше прежнего. Дай родителям радость, а мне силу.

Не быть воином тому, кто не смог новой жизни дать своей берёзке. Так уж нам пращурами завещано. Много воинов на Руси, и у каждого своя берёза в земле священной растёт, под защитой богов и хоробров славных.

Вот и роща показалась. Грозные кумиры границу хранят. Чуткие уши сорок покой стерегут. Не потревожить бы перуновых птиц, веткой не хруснуть, железом не бряцнуть. Поднимут грай — всё зря будет. Погонят хоробры обратно в лес, но сперва берёзку мою пометят, чтобы через год, если волхвы снова испытание пройти дозволят, подмены не было. Говорят, что ради пояса воинского некоторые свой обруч на другую берёзку повязывали, о клятве забыв. Но таких Перун в свой круг не пускает. Богов и пращуров не обманешь.

Плыву ногой по траве, чтобы под ней ветка-предательница не схоронилась, и лишь потом осторожно ставлю на примятое пятку. Шажок за шажком. Не тряхнуть бы берёзку, не задеть её ветками за дерево. Пот глаза щиплет. Колени подрагивают. Вот и вёдра мои показались, почти дошёл.

Все заговоры животворящие из обучения знахарского сами собой вспомнились, пока корни землёй присыпал. Воду в ладонях сызнова грел прежде чем берёзку напоить. Опустошил вёдра и сам словно пустой остался. Лёг рядом со своей красавицей и уснул.

Над рощей пронеслась огромная тень. Крылатые кони, взметнув облако пыли, плавно опустили на опушку богатую колесницу. Могучий седовласый возница легко спрыгнул на землю, ласково погладил потянувшиеся к нему ветки старой берёзы и направился к спящему у молодого деревца юноше. Склонившись над ним, он улыбнулся, когда и молодые берёзовые ветви потянулись к его рукам. Дотронувшись до них. он сказал:

— Напоминай, если забудет с чем он сюда впервые пришёл.

Нижняя ветка берёзки нежно погладила юношу по голове.

— Вот и хорошо — прошептал возница, обнажил меч и остриём замкнул спящего в правильный круг.