Цветы

В жизни я видел много цветов. Нет, я не цветовод, не думайте. Просто люблю цветы. Разные.

Розы. Вы не представляете себе, что это — розовый сад. Не розарий, и даже не плантация. Это искусно созданное место. Идеальное. Прекрасное.

Чистые, строгие лилии. Ну, тут и объяснять не надо. Недаром лилия — символ монаршей власти.

Лунные аллеи старого парка. Светляки, лилии и тишина. Место возвышенной поэзии духа. Можно гулять по тропинкам, бродить в парковом лабиринте. Мечтать и фантазировать, представляя себя кем-то другим. Идиллия.

Ромашки Цезаря — астры. Скромные обманщицы.

Леди на балу-маскараде в наряде служанки. Но приглядишься, — наряд — драгоценный. Она не из тех чахлых созданий, ютящихся на пропыленных городских улицах. Астры, это море огня, холмы розового снега, и персидские ковры.

Разные цветы. Кто-то невзрачный, найдя себя в букете, засияет жемчугом. Кто-то простой, оттенит избыточную пышность роз.

А кто-то, обвив колонны и стены, создаст сказку.

Однажды, накупавшись в шикарности роз, наговорившись ни о чем с ромашками, насладившись с незабудками их простых радостей. Я объял всё это море, весь этот уникальный этнос, и устал. Остыл. Уже никакая Орхидея не кажется чем-то особенным. Всё чаще попадаются на глаза засохшие листья. Гусеницы на стебле, и грунт, с непременно втоптанным в него окурком. Всё то, что ни один уважающий себя цветок не стал бы никому показывать.

Нет. Я не разлюбил. Просто привык. Стал для них слишком своим.

Это начало раздражать. И любые намёки очередной Азалии, отскакивали как от стенки. Наверное, это грубо, но уж слишком банальны они для меня стали. Я слишком много видел изъеденных листьев.

Но однажды, я узрел среди роз и лилий, нечто невозможное. Среди культурных цветов росла упрямая колючка!

Что это?! Откуда?! Как выросло на этом месте и на этой земле?!

Я протянул руку. Но колючка, затрепетав отшатнулась, хлестнула меня шипастыми ветками. Но потом, словно доверясь, осторожно потянулась ко мне, превращая свои шипы в бархатные, ажурные листья. И меня настигло такое яростное одиночество, такое желание любить и получать тепло, исходящие от колючки, что я покачнулся. Я осознал, что никогда не видел ничего подобного. Меж бывших острых шипов собирался цвести яркий, сияющий внутренним светом бутон. Светом тайны, которую я так долго искал.

Я забрал её. Украл у тех, кто вырастил. С тех пор она живет у меня, даря радость и приоткрывая свою тайну. Согревая сияющей сущностью распустившегося бутона.