Это было понедельник

ЮЛА. ЩЕБЕНЬ. ОЗЕРО

Юла

Как Юленька юлой крутилась!

Была такою озорной.

Сегодня в одного влюбилась,

А завтра мил уже другой.

А мы… А мы все молодые

(Но правда, исключенья есть),

Мы, как игрушки заводные

И там и здесь, и там и здесь.

И ведь недаром говорится:

Жизнь — настоящая юла.

Кто хочет жить, умей крутиться

И делай день и ночь дела.

Крутись, юла, без остановки!

Крутись, юла, во весь опор!

Такой невиданной сноровке

Завидует любой танцор.

Ты не идешь на перекуры,

Неутомима и смела.

Как обзавидовались дуры

Балетные тебе, юла!

А под лежачий, знаем, камень

Вода, и та не потечет.

Будь энергичней и упрямей!

И наш девиз; «Всегда вперед!»

Как на тебя мы все похожи!

Крутись! Крутись! Крутись! Крутись!

И вот лежишь пластом. О! Боже!

Как прокрутилась быстро жизнь!

Щебень

Машина щебня. Кузов поднят.

Грохочет каменный обвал.

Друзья! я понял лишь сегодня,

Что жизнь, как с щебнем самосвал.

Везут по долгой нас дороге.

Не верим, что бывает смерть.

И хочется, забыв тревоги,

На небо синее смотреть.

Он из республики далекой.

О! как родной он край любил.

Но пресс, огромный и жестокий,

Его в щебенку раздробил.

Подпрыгнул грузовик. И замер.

Низвергнулся на землю гром.

Ни женщин, ни вина, ни камер

Тому, кто станет полотном.

Озеро

Сначала шумною рекою

Я был, ворочал валуны,

Своею ледяной водою

Я обливал вас, шалуны.

Но вот поставлена запруда.

Я озером изволил стать.

Теперь мне недоступно чудо.

Мне просто некуда бежать.

По берегам растет осока.

Вода темна. Тоска и грусть.

Я знаю, день тот недалеко —

И я в болото превращусь.

И у озерной темной глади

Лишь запах тины и ухи.

Седой поэт сидит. В тетради

Он пишет глупые стихи.

А озеру немного надо.

Не нужен шторм и океан.

Теперь одна ему награда —

Покой и утренний туман.

—

О! как давно юла крутилась!

Лавиной щебень! Ого-го!

И в озере луна кривилась.

А что же дальше? Ничего.