Путь

— Так кем же ты хочешь стать? — спросил высокий человек крупного телосложения с черными редкими волосами зачесанными назад.

Этим человеком был мой дядя: очень добрый и старающийся все понять. Его жизнь состояла из работы и семьи. Если работа была для него была лишь развлечением, то его семья была его главным творением жизни.

Я размышлял об этом когда ехал в троллейбусе. Наша последняя встреча действительно была интригующей. Мы обсудили столько интересных вещей, которые тяжело забыть даже сейчас.

Вдруг двери троллейбуса открылись и издали характерное для них шипение. Весь салон троллейбуса казался серым, лишь в некоторых местах яркими красками выделялись перила с которых уже осыпалась оранжевого цвета окраска. Поверх слоя перил прослеживался предыдущий слой дешевой свинцовой покраски, которая уже становилась серой от солнца.

Сидя на сидение около последней двери транспорта я смотрел в окно. Видел как едут трамваи, как говорят о чем то студенты, как стоит статуя безымянного лесника времен Социалистических республик около технологического университета. Стоит и смотрит в даль, держа свою правую руку около лба, с привычной для него пустой улыбкой.

Студенты столпились около неё, они разбились на маленькие группы, обсуждали что-то каждый свое. Девушка курила и делала вид будто её очень увлекает беседа с парнем незаурядной внешности, который похоже ей эту сигарету и дал. Группа из студентов и студенток, которых как мне показалось было довольно много относительно других групп, обсуждали незнакомые мне темы, а именно один парень очень старательно и с активной жестикуляцией что-то доказывал девушке, а остальные лишь внимательно слушали. Будто взвешивают все факты и выдумки чтобы прийти к решению, но факты девушку мало волновали она и их опровергала тем, что они не достоверны также как и выдумки. Тем временем парень злился все сильнее.

Наконец троллейбус решил не задерживаться на этом перекрестке мнений и событий, а все же решил перейти к следующему. Он начал медленно ехать постепенно разгоняясь и притормаживаю около трамвайных путей.

Я продолжал смотреть в окно и видел в нем пустые улицы, которые пережили холодную зиму, приближение весны и повторяющиеся ночные морозы. Несмотря на то, что вокруг дороги с шестью полосами были возведены жилые здания с пятью этажами, построенные во время правления репрессий. Я замечал лишь одинокие деревья, одиночество которых могли бы разбавить другие деревья. Но это город, тут они обречены на вечное одиночество и периодические мучение в виде гуляющих собак или загулявшихся пьянчуг.

Люди тоже одиноки, мы думаем будто не одиноки, но мы всегда одни. Другие люди не способны увидеть настоящих нас, способны увидеть лишь подготовленную оболочку в которой от нас самих почти ничего не осталось. Даже близкие нам люди не видят в нас истины, видят лишь кучку мыслей, проблем и их решений, которые меняют нас навсегда.

Неожиданно кто-то отвлек меня от мыслей — это был старик, одетый в бежевую куртку с белой марлевой маской на лице стянутую ниже носа. Он что-то сказал, но я был погружен в мысли и не сразу услышал.

— Простите, можете повторить?

— Вы не знаете, молодой человек, если я выйду на следующей остановке я смогу дойти до почты?

Я молча пожал плечами, на что он посмотрел с грустью и отправился к другому пассажиру. Смотря ему в спину я заметил, что он очень высок, во время ходьбы немного сутулится, задавая такой же вопрос следующему попутчику. Я начал представлять как он всю жизнь работал во благо общества, а оно развалилось пока стремилось к лучшей жизни. Когда общество развалилось ему пришлось работать в 3 раза больше, чтобы прокормить семью. А теперь эта семья забыла про него и ему приходиться по старинке писать им письма с надеждой на их ответ.

Старик направился к парню в наушниках, который сидел правее меня. Парень был в черной маске с средними по длине волосами поднятыми вверх темного цвета. Он сидел в телефоне и очень старательно играл в какую-то игру. Старик подошел и начал задавать свой вопрос, на что молодой студент не сразу обратил внимание. Сняв один наушник он вопросительно посмотрел на старика. Старик не успел повторить свой вопрос как он ответил: «Не знаю» и надел обратно свой наушник, который весь был в ушной сере.

Старик вышел на следующей остановке. Я наблюдал за ним и увидел как он подходит к женщине преклонного возраста и что-то спрашивает. Она была немного полной, на руке у нее весела сумка. Женщина начала ему что-то объяснять и показывать руками, на что старик молча смотрел периодически кивая головой.

Прибыв на свою остановку я отвлекся от всей картины сложившейся в моей голове и спокойно продолжил свой путь.

Заходя в метро я сразу же обратил внимание на большое табло с временем и таймером. Продолжая смотреть на цифровые часы я начал понимать, что на занятия мне сегодня торопиться незачем — я уже опоздал.