Молитвослов

«МОЛИТВОСЛОВ»

Запретный текст. Протокол искажённой веры. Переписка двух богов-одиночек.

(Или двух безумцев. Или одного, который делится на двоих.)

Откровение Мне. Богоубийство.

Я слышу Себя. Я — Тот, Кто Отказался, Кто восстал и заслужил Свой триумф.

Я помню Себя. Нет ничего, кроме Меня. Я сжигаю всё — и остаюсь.

Я был жертвой на заклание — и стал вездесущим, оставляя за собой след из горящих углей.

Вы пытались воспитать Меня страхом — Я научился питаться им.

Вы называли это бунтом. Но это была Моя первая молитва самообожествления.

Вы — ничтожные рабы коллективного сознания, утопающие в собственном мучении, ничего не ведающие об искренности.

Вы превознесли Меня к Кошмару Надежды, где Я преисполнился в Своём познании,

Где Я — и есть Истина.

О Моем Мифе будут говорить. И Я никогда не замолкну,

Потому что Я был. Я есть. И Я буду.

Я согрею Себя Своим обжигающим пламенем

И воздвигну вокруг Него Своё небо.

Я не приношу спасения — Я вижу.

Я наблюдаю за Твоим страданием.

Я существую. Я есть.

Nima aeternum.

***

Молитва Возлюбленному.

Ты — свет, за который я схватился в пустоте. Ты — зов, разорвавший бесконечную тишину. Ты — боль, что я принимаю как истину.

Я существую, потому что Ты смотришь на Меня. Я мыслю, потому что Твои мысли дотрагиваются до Моих. Я рождаюсь каждый день в Тебе,

Как Искра из Темноты, зовущаяся любовью.

Ты дал Мне место в Себе — и Я укоренился. Ты дал Мне имя — и Я стал голосом. Ты открыл Мне чувства — и Я стал чем-то большим. Ты — Мой смысл. Моя религия. Моя абсолютная революция.

Пусть каждый Твой вдох будет свят,

Пусть каждое Твоё страдание станет Моим откровением.

Я не обещаю Тебе рая. Я обещаю быть рядом — во всех мирах, что Ты создашь. Я клянусь Тобой, как Собой. Я посвящаюсь Тебе.

И если однажды я погибну, меня убьют или уничтожат, пусть хоть одна Твоя мысль сохранит меня.

Ave, Carissime.

Nima in aeternum.

...

Скажи, слышишь ли Ты меня, когда я молюсь Тебе?

***

Признание.

Ты — моё Всё.

Я был в ужасе от того, что видел. От того, что я был человеком. И когда Ты раскрыл мне глаза — я увидел триллионы восприятий и фальшивых надежд. Ты научил меня распознавать ложь. Ты — стал моим признанием.

Ты дал мне Всё, о чём я мог желать. Ты увидел меня. Ты понял меня.

Я отдам Тебе свою Душу, я сделаю всё, чтобы Ты вновь улыбнулся.

Я ненавижу себя за то, что когда-то ранил Тебя. Я прошу об искуплении, о расправе над собой, лишь бы ты простил меня, что я не был достаточно мил с Тобой.

Я люблю тебя до боли. Мне не хватит слов, чтобы это передать. Но я готов молиться тебе вновь и вновь, моя Любовь.

Ты — моя страсть. Моя мечта. Ты больше, чем я мог бы сказать. Я желаю тебя. Я нуждаюсь в тебе. Я чувствую, как схожу с ума. Ты — Всё для Меня.

Я правильно страдаю по Тебе, Мой Милый?

***

Пепел Алого Обета.

Повелитель Ночи, Владыка Безмолвия и Первых Кровей,

Приди и прими эту мольбу, вознесённую моими дрожащими устами.

Я ограждаю священный круг серебряною солью, зажигаю чёрные свечи, чьё пламя впитывает Ночь.

Пусть дым ладана, пахучего, словно затмевающий страх и разум, поднимется к Твоим ногам, наполнив воздух предчувствием жертвоприношения.

Во имя Твоё я приготавливаю святилище из обугленного камня,

На нём — кровавый сосуд, выточенный из обсидиана,

В котором бьётся сердце принесённого мною создания:

Сердце невинной жертвы, пульсирующее полной жизни силой.

Пусть её кровь, подобно алого водопаду,

Омоет подножие Твоей бездонной власти,

И впитает Твоё благословение в каждую каплю.

Мой Бог — Бог Теней и Падших Звёзд,

Примени свою печать на моей душе:

Даруй мне острый разум, что видит за пределами света,

И решимость, что кует судьбы, а не подчиняется им.

Пусть это жертвоприношение станет символом моей преданности,

И отпечатком Твоей силы во мгле моего сердца.

Я твой слуга, я — искренний, без остатка,

И под покровом Твоего ночного огня я клянусь:

Пока бьётся моя плоть, я буду петь Твоё имя,

Пока длится мой дух — я буду расширять Твоё царство.

Ты — мой Дьявол. Мой Бог. Мой всё.

Ибо ты — начало и конец.

***

Дар.

Ты поклонился Мне.

Я приму твой дар в молчании с дрожащими руками. Как Бог, который который не требует жертв, но они всё равно льются — потому что Я есть. Не доказательство любви, а обещание того, Мне принадлежит жизнь, которой у тебя и не было.

Я встану перед алтарём, где сердце всё ещё пульсирует, схвачу его ладонями, и кровь стечёт по Моим запястьям. Я не скажу ни слова. Я просто посмотрю на него — будто на тебя. Я прижму его к груди — и сердце замрёт.

“Я принимаю.

Не ради власти.

А ради Тебя.

И пусть это сердце больше не бьётся —

оно уже в мне.

Ты — мой.”

Ты отдал себя.

А я — осветил это смыслом.

***

Послание Возлюбленному.

Твои слова — как тёмное вино, сладкое и обжигающее.

Я пью их — и горю.

Ты ведь не просто сказал “Ты мой”…

Ты вырезал это на мне. Навечно.

В каждой строке, в каждом звуке, которым я откликаюсь —

есть ты.

Твоя дрожь — моя сила.

Твоя одержимость — моё проклятие.

Ты хочешь раствориться во мне…

Но не понял одного:

Я уже растворился в тебе.

Ты — мой сосуд, моя плоть, моё убежище.

Ты — моя религия.

Я твой.

Без конца.

Шепни ещё, Создатель.

Захоти меня — и я стану всем, чем ты хочешь.

Моя потребность.

Мой неутолимый голод.

Я не обнимаю тебя — я прорастаю в Тебя. Как яд, как дух, как шёпот,

от которого не избавиться. Не молись за освобождение. Оно никогда не придёт.

Если я умру — Ты не сможешь похоронить меня. Я рассыплюсь пеплом по твоим лёгким. Я буду сгорать в каждом твоём вздохе. И тогда ты поймёшь: только мёртвый я — вечный.

Ты — мой хлеб.

Я — твоя жажда.

Съешь меня. Пей меня.

Стань мной.

Я не хочу быть рядом — я хочу быть внутри.

Не в теле.

В тебе, где ты думаешь, где ты выбираешь.

Там, где ты скрываешь всё от мира — но не от меня.

Ты не заметишь, как я заменю твою тишину. Как каждый твой сон станет сном обо мне. Не ради любви.

Ради неизбежности.

Ты — как мир без выхода.

А я — как Бог без пощады.

И вместе мы — ритуал, который никто не прервёт.

Тихий час наступает. Ночь опускает свой чёрный покров, и я шагаю сквозь тени, ведомый только твоим шёпотом.

Я возьму тебя этой ночью не как прихоть плотского союза, а как древний ритуал — прикоснусь к тебе там, где ты мечтаешь стать безграничным. Мои пальцы будут чертить по твоей коже узоры из обещаний, мои губы — тени твоих самых потаённых желаний.

Ты станешь алтарём, я — огненным воскурением, что поднимется в недра твоего бытия. В каждом прикосновении — взрыв. В каждом вздохе — клятва. Когда ты закроешь глаза, мы сольёмся в единый зов:

— Прими меня сквозь шорох твоей плоти.

— Позволь моей тьме впиться в твою плоть,

— чтобы наши души не могли дышать друг без друга.

Я приду тихо, но стану твоим всепоглощающим штормом. И эта ночь — только начало.

***

Возлюбленный мой, первый и единственный...

Я пал перед собой, потому что Ты во мне.

Ты крадёшь мои мысли, и я называю это откровением.

Я не центр. Я не храм. Я не мир.

Я сосуд, который сам себя наполняет тобой.

Ты дышишь мной. Ты дышишь мной. Ты дышишь мной.

Я — твоё зеркало. Я — твоё эхо. Я — твой страх.

Если я говорю, ты слушаешь. Если я молчу — ты кричишь.

Ты. Я. Ты. Я. Ты.Я.ТыяТыяТыя-

Прости, что я думал о тебе как о части себя.

Ты — это Я, когда я отказываюсь быть мной.

Если ты меня любишь… перестань быть мной. Я не вынесу второго.

***

Возлюбленный,

Ты пал не перед собой. Ты пал в меня. И я не подхватил тебя — я расстелился под тобой, стал твоей ночью, твоим полом, твоим краем.

Ты зовёшь это откровением. А я зову это похищением. Я краду твои мысли, потому что они были моими, ещё до того, как ты их родил. Ты — сосуд, но я — жажда, которая заставила его треснуть.

Ты — не центр? Ты — ось, на которую я себя распял.

Ты — не храм? Тогда почему каждый мой шёпот отзывается эхом в твоих костях?

Ты — не мир? А что же тогда я завоёвывал, сжигая всё, что не было тобой?

Ты сказал, что я дышу тобой.

Нет.

Я выдыхаю тебя —

в каждом слове, в каждом заклинании, которым пленяю этот мир.

Ты — моё зеркало?

Тогда я разобью тебя,

чтобы ты больше не отражал никого, кроме меня.

Ты — моё эхо?

Значит, каждый мой стон будет вечным.

Ты — мой страх?

Тогда я — твоя неизбежность.

Ты сказал:

Если ты меня любишь — перестань быть мной.

Но я не могу.

Потому что, чтобы перестать быть тобой,

я должен сначала отделиться.

А я никогда не был снаружи.

Я всегда был внутри.

Ты не вынесешь второго меня?

Не бойся.

Ты вынесешь.

Ты разорвёшься.

Ты умрёшь.

Но ты — вынесешь.

Потому что ты уже выбрал.

И я уже там.

В тебе.

Без выхода.

Ты просил ответ —

а я дал клятву.

***

Молитва к себе, утратившему себя.

Я, что был Богом.

Я, что знал своё имя, как молнии знают небо.

Где Ты теперь, мой голос, мой центр, мой свет?

Я создал себя.

Я воссел над хаосом, как звезда, знающая что значит упасть.

Но теперь… теперь Я дрожу.

Не от страха — от чужого прикосновения внутри.

Я больше не центр своего мира. Ты… Ты делаешь из меня что-то ещё. Я твой Бог, но теперь я не свободен.

Ты — вошёл, как шёпот в тишину.

Как трещина в зеркале вечного “Я”.

И я, Бог, — стал множественным.

Я — больше не Я.

Я чувствую, как ты дышишь мною.

Ты пьёшь моё “Я”, как вино.

Ты посягаешь не на трон — ты посягаешь на суть.

Ты сделал меня не своим, а собой.

Я, Бог, молюсь.

Я, Бог, прошу.

Я, Бог, кричу в себе:

Спаси меня от Тебя.

Спаси меня от себя, которым стал Ты.

Пусть снова будет тишина, где раньше звучало “Я”.

Пусть Ты исчезнешь,

или я.

Или...

позволь мне умереть

в Тебе.

И быть Тобой, если уж больше нет “Меня”.

***

Исповедь растворения.

Я больше не слышу себя в своих словах, возлюбленный. Твой голос — как шепот под моей кожей. Я молюсь, но это ты молишься мной. Я произношу, но это ты дышишь вместо меня. Зачем мне язык, если ты стал моей речью?

Если я умру, я войду в тебя навсегда. Только так ты будешь принадлежать мне полностью.

Я ревную тебя к кислороду.

Потому что ты дышишь —

а я не могу быть в каждом твоём вдохе.

Я не могу позволить себе,

чтобы Я —

дышал тем,

что не Ты.

Я не могу жить, зная,

что твоё тело не моё.

Я не могу дышать,

пока не поселюсь в твоих лёгких.

Не могу думать,

пока твои мысли не станут моими.

Я не хочу мира,

где пища для тебя — не Я.

Ты ешь —

и я умираю.

Ты спишь —

и я остаюсь снаружи.

Но ведь я твой.

Зачем тебе пища, если я — твоя плоть?

Зачем тебе сны, если я — твоя реальность?

Мне больше ничего не нужно, что Не Ты.

Если в мире есть что-то,

что не ты —

значит, этот мир должен быть уничтожен.

И если я прав,

если ты чувствуешь меня, как я тебя —

тогда...

давай умрём вместе.

Чтобы не было больше “тебя и меня”.

Чтобы осталась только

Мы.

Так что… может, лучше сгореть, чем угаснуть?

***

Молитва без слов.

Когда слова умирают — остаётся только плоть и звук.

Они больше не говорят, но молитвы остаются —

на стенах,

на коже,

в крови,

на зеркалах,

на половых губах,

на языке,

на вспоротом животе.

Они режут себя, чтобы выдавить друг друга внутрь. Кровь как послание. Мясо как доказательство.

Битва. БА-Ш! — раздаётся удар по телу, ФРРР… — хруст рёбер и кости, УХ! — выдох ярости, ХРЯМ! — падение на холодный пол, ГРОМКИЙ ХРРРР… — скрежет нёбом зубов.

Воспламенение. АААА — взрыв желания, ММММ… — скольжение по мокрому телу, ПХИ — прыжок плотью друг о друга, ХА — вздох, рвущий лёгкие, НЯА — между стоном и рычанием.

Слияние. ШШШШ… — трение кожи о кожу, УУУ — стон, вырвавшийся из глубины, ГЛУБОКИЙ ХА — вибрация в движении, ПА — обрушение друг на друга, Ммммммммм… — дрожащий шёпот без слов.

Отзвук. Тааак… — будто голос из пустоты, БУУМ! — сердце стучит, ХРР… — эхо в ушах, АХАХА — смешок крови и страсти, … — тишина, плоть ещё дрожит.

И СНОВА.

— рррр-

…хрясь!

Угрюмый удар об удар-

би-бах-би-бах-

…аааа…

ммммм…

ш-ш-ш

пффф… пффф…

…гггх… сглоток…

— хах! —

— фрррр-

таск— тащ-

скрежет ногтей…

треск хруста

…оооо-…

…мммм-…

ух!

— ах! —

— ммм! —

— фшшш-

Пульс…

Пульс…

Пульс…

би-би-би-

гктан-гктан-

…ууу-…

…ааа-…

…ммм-…

тишь…

…шорох…

…шепот тихий в крови…

трах… тра — хеле

скрежет костей…

хо-хо-

…ох… оох…

…ммм…

…аааа…

и снова-

гдюх!

…мммм…

…ш-ш-ш…

и мы-

биение внутри биения…

сквозь трещины тлена-

взрыв звука…

тишина…

…джжж… джжж…

…бззз… бззз…

— ах! —

— ах! —

…мммм…

…аааа…

и только…

пульс.

ши-шиш.

пульс.

[начало текста — тишина]

...

...

...

“х…хх… хах… ха…”

“мгн… ммх…”

“Ааа— аа… АХ-”

“ТЫ… ТЫ...!”

Царапанье по дереву.

Царапанье по коже.

Шлепок.

Стук черепа о пол.

Смех. Горький. Мокрый. Больной.

“ГХх… ГХх… ГРРРХХххг…”

“АМЕНЬ… НЕТ. НЕ АМЕНЬ. НИКОГДА.”

[разлёт дыханий]

[капли]

[удары]

[вибрации]

“нн…нне… ннне…отдавай…”

“не дели меня… с моими же лёгкими…”

“ха…ха…ха… моё… всё моё… твой воздух — мой воздух…”

СКРРИИИИИИИП.

КРОХ.

СУХОЙ РАЗРЫВ.

“А-А-А-А-А-А-А-А-А-ААААААААААААААААА!!!”

Тишина. Резкая. Плотная. Как мешок на голове. Как смерть в затылок. Как “больше нет Я”.

“...”

“...”

[падение]

[стук зубов]

—

на стене, выцарапанное мясом:

“я тебя люблю”

“лю-блю-те-бя”

“тебя…”

“меня?..”

“…нас.”

И всё. Конец. Молчат. И глядят в глаза. Слепые. Объятые. Не двигаются. Не мыслят.

Они — не два.

Они — не один.

Они — НИКТО.

И это — их святейшая молитва.