Олл Рунк
КРУГИ ИСТОРИИ
Роковая опера для соло с духовым оркестром
*
Вступительная увертюра
ДРУГОЙ ПУТЬ
***
Ждите. Продолжение будет здесь.
Идёт последняя репетиция.
Но не самая гениальная.
?
Но не самая генеральная…
Гениальность так и прёт из меня, и всё не к месту, и, как Гений, я остаюсь непонятым издательствами.
******************************
*
****
Казнили Александра.
Как казнили!
И капли крови не пролили.
Какое мастерство!
Видать, он заслужил его.
Никто
Во всей России,
До глубины периферии,
Не заглушил тальянку
И, сняв ушанку,
не осенил себя крестом..
Но что с того,
Что и опять
Россия ото сна не вспряла,
А продолжала
По-прежнему дремать.
Казнили, видимо, незря,
Раз покушался на царя.
***********
Казнили Александра.
В сухую умертвили
лишь за то,
Что не сумел цареубийцей стать,
И карты царские смешать.
Ну и что.
Раз крови не было,
То капли крови его горячей
Не вспыхнули
Во мраке жизни искрами
И не зажгли
Немало смелых сердец
Ненужным нам огнём.
В стране,
соломой крытой,
Традиционно
с осторожностью
Относятся
к открытому огню.
И если баловаться нам с огнём,
То лучше днём,
И лучше — с олимпийским,
За счёт казны.
*
Казнили Александра .
И, видимо, незря.
Раз не попал в царя —
За промах свой
Ответил головой.
О, брат Володи!
Ты, свободою горя,
Не ради черной славы,
А ради благоденствия державы,
Хотел плохого заменить царя
На нового, толкового.
Да, к сожалению, была
Дорога негладка:
Сплошные рытвины, ухабы.
Да и поджилки были слабы.
И глаз моргнул.
И дрогнула рука,
И мимо ты метнул
Пакет издалека.
*
Конечно, утешая мать,
Смышлённый Вова
Не мог не понимать:
Работа адская — не для интеллигента,
И для работ подобного ассортимента
Есть человек с ружьём.
И младший брат,
Ульянов Вова,
Нелепость подвига такого
Без всяких скидок понимал,
Хоть был ещё довольно мал.
И утешая общую их маму,
Он из трагедии не делал драму.
И зная, чем жевёт их мать,
Он ей не мог
И не додумался сказать,
Что «мы пойдём
своим путём».
*
Нам эту фразу
Раз за разом
Вбивали в неокрепший разум,
Не объясняя досканально,
Какой в ней смысл был
первоначально.
И добавляли ловко:
Наш паровоз вперёд летит —
В коммуне остановка!
Как развивался аппетит!
Щей дармовых
Хотелось похлебать от пуза
На общепитовской кухне Союза.
И мы догадывались сами,
Своими детскими мозгами,
Что с этой фразы началась
Борьба
Ульянова Володи
Не за власть,
А чтобы,
при любой погоде,
Мы ели всласть.
С тем и росли мы,
Неповторимы, неделимы,
Сыны
И
Дочери
Одной страны.
*
*
Продолжение...
Гремят литавры!
Стучат барабаны.
Духовики в ярости!
И что есть сил дуют в медные трубы...
Ждите.
Ждите продолжение
Этой, как её,
Р-О-ковой оперы для соло с духовым оркестром.
************
Лениниада правка120114
***************
Володя сызмальства был недурак,
И, утешая мать свою,
Сумел понять всё так,
Как следовало понимать.
И знаменитая фраза,
Цитируемая раз от раза
В нашей политологии,
Ни при какой погоде,
Из уст не звучала Володи
И не сбивала стада двуногие
С левой ноги,
Как бы и чем бы не пудрили им мозги.
А сам он месть в душе таил
И без идейного трёпа
Он изживал в себе холопа,
Взрослел и набирался сил.
Покорный выбранной судьбе,
Провинциальный юноша,
Не веря
В добро царей,
не зверя,
А демона растил в себе.
*
Да разве скажешь маме,
В мещанстве сытом коротавшей век,
О дьяволской программе.
И что теперь,
Хоть он ещё не зверь,
Но только с виду человек.
И в ситуции такой
Он знал,
Как отзовётся мама:
«Куда бы с кем бы ты не шёл,
Твой путь
Двуглавый отследит Орёл».
И будет повторять упрямо:
«Не дразни, мальчик мой, царя,
Чтоб не пропасть зазря».
Да, был Ульянов молодой умён,
И понимал прекрасно он,
Что утешенье было в отреченье
Всего,
Что чем-то и как-то могло
Скомпроментировать его.
И что его восторги,
При этаком вот торге!
Он будет многолик
И более велик,
Чем Гитлер
Или же Наполеон!
Который, в силу маленького роста,
Был просто
смешон
С его несоразмерными замашками.
Измазаны оба
своими какашками,
А их пути другим заказаны.
Ни одному из них
Не удалось
Мир с ног на голову поставить
И бога обезглавить.
И тут опять он не сказал о том,
Что думает идти другим путём.
*
«Куда бы с кем бы ты не шел,
Но только бы не супротив царя.»
Ну, не привили рускому народу
Тогда ещё такую моду.
В семье интеллигентной,
И мать была мещанкой,
И сам Володя мещанином слыл.
По нашим теперешним меркам
Он до мозга костей деревней был.
И всё ж,
В семье не без урода,
Коль вышли мы всё из народа,
Где идеологом был поп,
А господином барин.
И как бы кто бы не был там бездарен,
В мещанстве всякое лучалось,
Но даже в бездарях осталось
Уважение к царю.
И мама Вовы понимла:
Вороной белой она стала,
И вороньё другого цвета
Теперь сживёт её со света.
Ну как открыться было ей,
Что он — законченный злодей,
Злой гений, с лукавой кличкой Ленин.
Не до таких им было отковений.
Ведь покушенье на царей
Ещё не вжилось в нашу моду,
И дико было русскому народу.
По их периферийному уму,
Казалось, было ни к чему
Вникать в дворцовые интриги
И экстремистские читать
Антиправительственные книги.
Хотя во всей России,
От царского двора
И до глубин переферии,
Была беспутная пора.
Россия, как вода,
Вскипала из глубин всегда.
Не зря же чёрная дама Буша
Посетовала от нас в дали,
Что у России только суша
Шестую часть
Занимает земли.
Жить не хотели по-старинке
В её глубинке.
И лобное место до сих пор
В Москве хранит
И плаху,
И топор.
Ну, в общем, как тут не крути,
Другого не было пути
В уме его.
И, утешая маму,
Беспутным был Володя,
И,
Кроме мести,
Ничего
Другого не было в мозгах его.
«В семье — не без урода.
И для работ такого рода
Найду урода из народа.
Дам кижал,
Дам ружьё,
А за это за всё
Он будет,
Как отражение моё,
В зеркале русской революции».
Так врёт ли нам Лениниана
Или нет?
По-моему, на это здесь есть ответ.
******************************
Продолжение следует.
Подобно раскатам грома гремят литавры.
Мелкой дробью рассыпаются барабаны.
Напялив на себя духовые инструменты, духовики яростно дуют в медные трубы...
Мы пока что не африканская страна, и похороны с музыкой у нас уже отмененены.
Но разве что ради исключения...
— Кого хоронят? — спросил я у толпы зевак.
— Ещё не хоронят. Ещё казнить только собираются.
Ах, вот с чего так много шума из ничего.
— Повесят?
— Да ну что вы!
— Голову отрубят?
— Хуже.
— Что может быть хуже человека без головы!?
— Замуж выдают.
— Вот даже как… И кого же?
— Путина.
— За Олимпиаду!?
— Да ну что вы! За Лучшего в мире борца за его светлое будущее.
— Тогда, значит, за Медведева!
— Вставайте в наши ряды! Вы нам подходите.
— Нет, ребяты-демократы! Обойдётесь. Я еще поэму должен дописать.
**************************
часть третья
СОЛОМЕННАЯ РУСЬ
***
— Укуси меня за голову!
Укуси меня за грудь!
Я лежу с тобою голая —
Укуси за что-нибудь!
.
— Непотребная ты девка!
Подержи меня за древко!
Видишь?
Для такого процесса
Нет у меня интереса.
И кусать тебя не стану,
И любить тебя не буду.
Пристрастилась ты к шалману,
Кабакам и блуду.
.
— Эфтоназия — сущее безобразие.
Как бы не было плохо,
—
За жизнь надо бороться
до последнего вздоха,
.
— Нет-нет! Кусаться я не стану!
Любую ты залечишь рану.
У меня —
Выбор другой,
Для тебя роковой.
Российскую империю
Предам безверию!
Один обман
Я заменю другим,
Но не загробным,
А земным...
*
Россия как никогда слаба
И надо изжить из неё раба.
В раздумье странном
Западные траны.
Им кажется немного странным,
что у Двуглавого Орла
Одна голова за другую зашла.
Ликуют на Востоке самураи.
В шикарые сараи
Попрятались арабы.
И им плевать
На остальной весь мир —
у них есть свой кумир.
А если бы и кабы
Не прятались арабы,
Двуглавый наш Орёл
Свои бы крылья распростер
Над Куро-Сивой и Ла-Маншем,
Нам не принадлежавшем раньше.
Была-не была,
Но я исправлю
Ошибку Двуглаваго Орла.
Во вкус я вхожу!
На тебя положу!
Если надо — лягу костьми,
Но, черт возьми,
Устрою мировую революцию!
Будущее буржуазии
Сегодня, как и всегда,
Определяется в России.
И, может быть, история права,
Но только своя голова
Дороже
Даже Двуглавому Орлу,
И нечего царю,
Сто крат я повторю!,
Противопоставить мировой революции.
Он распрощался с российскими снегами.
Чужой язык и нравы
Теперь постигает двуглавый.
А у самого,
Хозяина его,
При связях с коллегами
От разговоров о революции —
Одни поллюции.
Балы, забавы, заблужденья!
И у тебя нет сил плыть против теченья.
А когда светит месяц,
Когда светит, черт знает, как!,
Ты идёшь,
Головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
Прости мне речи куцие.
Придёт пора
И город Петра
Я сделаю колыбелью революции.
Тогда и поговорим.
Империя могла бы быть Державой,
Да вот подвёл Орёл Двуглавый.
Подобно Буриданову ослу,
в растерянности замер он.
Общипанный со всех строн,
Не может выбрать цель свою.
Ему бы втрепенуться, чёрт возьми!
И за Россию лечь костьми.
Ликуют самураи...
Да, про самураев я уже писал.
Но зол на них я лишь из-за китов,
А не из-за битого царя,
Ушедшего в еврозагул.
*
И вот,
под разухабистую тальянку
Двуглавому Орлу
подай вегетарианку.
А ведь орёл —
Невегетарианец
И не последний нищий!
И надо орлу подавать к столу
Кровавую пищу,
Чтоб он оставался орлом
За любым столом.
**********
Вот так у Володе,
Согласно моде
Тех врмён,
Менялся вкус,
И он наматывал на ус
Борьбу не за власть,
А за наше светлое будущее
С общепитовскими постными щами.
Но мы и сами
Росли с усами.
.
*
Была идея куция,
Он утверждал,
Что революция
Вполне
В отдельной может быть стране.
В том замысле злой гений,
По кличке подпольной — Ленин,
Изначально
Внедрял в народ
Летальный для царя исход.
*
Двуглавый был
И остался хищной птицей,
Хотя теперь, как за границей,
У шведского стола
Нашего двуглавого орла
Кормят питтцей
И пирогами
С грибами.
*
Коль так утроен этот мир,
То можно и царя понять,
И
Нечего пенять
На тесноту квартир.
****
Была идея куция,
Но и оправданной была вполне.
Он понимал, что революция
Не может быть в одной стране.
Но надо было
В революционные массы
Вдохнуть энтузиазма гримассы.
От Москвы до самых до окраин
Провинциальный наш народ
Стал сам себе хозяин
И не верит в доброту господ,
Прости мне речи куцие!
Но грядёт пора
И я из города Петра
Сделаю колыбель революции.
Я буду в трёх лицах един:
Бог, царь и господин.
И сразу издам манифест:
«Кто не работает,
Тот не ест».
— Ах, Владимир Идьич!
Товарищ Ленин!
Вы никак обалдели!?
Если бы было возможно такое,
Все пребывали бы в лени:
Не работали, а ели.
Но так устроено всё живое,
У тех, у кого есть рот,
Смысл жизни определяет живот.
Горбатится человек с лопатой —
Не потому, что родился горбатый.
И если бы в самом деле:
Кто не работает,
Тот и не ест,
У нас бы не работали и не ели,
Как требует твой манифест.
На первый взгляд
Манифест неплох.
И задницу пятернёй теребя,
Ты утверждаешь:
Идей у тебя —
Как у бездомной собаки блох.
.
— Непотребная ты девка!
И двуглавого Орла
До без оперенья довела!
Посадила на древко,
И обескураженный орёл
Вроде бы как посажен на кол.
Ишь до чего дошла!
На Западе на Востоке
Самураи, кельты и морроки
Общипали нашего орла.
Нет, кусаться я не буду.
И не потому, что трус.
Я по сашкиному блуду
Знаю, что бывает за укус.
Будь террор неладен
В городе Ленинграде.
Я пойду своим путём налево,
Где гостеприимная Женева,
Высоких чувств к России не имея,
Царя считает за злодея.
Вся буржуазная Европа
До нового потопа
Спокойна будет за свою свободу,
Пока в России мутят воду.
.
— Но это — кровь.
И разорённый кров.
И смерть голодная
Людей
И одомашненных зверей.
.
— Ни перед чем не остановлюсь,
Пока не обезглавлю Русь.
Вся хитрость моих идей
В бессмертном ребусе-кроссворде.
«Искры» одной достаточно,
Чтобы в России остаточной
Вместо Двуглавого Орла
Была бы одна зола.
И «искрой» одной я берусь
Спалить соломенную Русь.
*************
— Но это — кровь!
И разорённый кров.
И смерть людей
И одомашненных зверей.
— что люди
На верблюде!
Кошки и собаки!
Отмщенье! Вот судья всему.
А что касается до драки —
Я в ней участье не приму.
Есть человек с ружьём!
Известно было бы тебе:
Соратники по классовой борьбе,
С большой охотой
Займутся кровавой работой.
*
И вот теперь
Вслух говорю:
Бросаю вызов я царю.
Руспутина убили
И пора
Царя брать за рога.
***
Смеялись до слёз
Секретные агенты жандармерии,
Служившие опорой царской империи.
Никто из них не принимал всерьёз
Речи куции
О мировой революции.
Хохотали недолго.
И в илу служебного долга,
На зщиту страны родной
Встали стеной —
Плечом к плечу!
И как бы он не искрил там —
Ни одна искра не проскочит к нам!
Покажем этому Ильичу
Из глухой перефериии,
Как баловать с огнём
В соломенной Россиии.
И пусть идёт своим путём,
А к нам дорогу он забудет!
*
А что это — маскировка,
Придуманная лово,
Никому и в голову не пришло.
.
Так и пошло по России зло.
*************
*
Продолжение темы
Теперь — другая мода.
Никто не говорит:
Религия — опиум для народа,
Хоть он ещё в Мавзолее лежит.
*
*****************
Пора ему менять прописку. Пора!
Начнём с духового оркестра.
Похороним последнего атеиста не по религиозным обрядам, а с музыкой! Как в своё время в Советском Союзе хоронили лучших людей.
Ребята, гряньте «аппассионату»!
С ней его вносили в Мавзолей, с этой музыкой и вынесем.
Что молчите, духовики!
Нет таких нот.
Ну, давайте бравурный марш, какой умеете!
Да не жалейте сил на ударники и медные трубы.
Что скажете, товарищ Зюганов?
— Ээй… А что я скажу? Скажу, что всегда говорил: «Ленин — наше знамя, сила и оружье!» Упокоится он, и «призрак коммунизма» перестанет бродяжничать по миру. А я лишусь идеологической основы. Распускай партию. Бросай Думу и иди на пасеку. Ну да, не хлебом единым сыт человек.
Духовики! Ударьте медью о медь и под барабанный стук сыграйте похоронный марш.
Светлое будущее идеологов коммунизма кончилось!
*******************************
Это ещё не конец.
Духовики, занять свои места и…
В литавры вдарили!
И застучали во все барабаны!
**************
Последняя глава
КРОВНАЯ МЕСТЬ
***
Вне всяких сомнений,
Откровенно говоря,
Мужик наш таков,
Что, испокон-веков,
Избавиться стремился от царя.
На это делал свой упор
Мужицкий сказочный фольклор.
Но чтобы расстрелять или повесить!..
Такого в городах и весях,
Живущих в идеологической тьме,
Никто не держал в уме.
Другое дело — сварить в кипятке,
Как в сказке о коньке-горбунке.
Или… а, впрочем,
наверняка
Вы знаете сказки про Ивана-дурака.
Их такое большое количество,
Что меркнет в них
Их царское величество.
И всё ж,
В семье — не без урода,
Коль вышли мы всё из народа,
Где идеологом был поп,
А господином барин.
И как бы кто бы не был там бездарен,
В мещанстве всякое случалось,
Но даже в бездарях осталось
Уважение к царю.
*
Но затмевающая разум месть...
Она поднимается изнутри,
Как вздыбленная ветром жесть,
Чтоб снова с грохотом осесть.
Бессильны боги и цари.
Им нехватает власти
Людей избавить от такой напасти.
*
Русь не была уже святой.
И Русь была уже не той,
От которой за хребтом Кавказа
Наш Лермонтов, поэт,
В свои неполных тридцать лет
Мечтал сокрыться от её пажей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Бурлила,
Неизвестно чему в обмен,
В России митинговая феерия.
*
Наша страна,
Как представляется мне
Обстановка в нашей стране,
Находится в неустойчивом равновесии,
И болтает её, как в качке морской,
От избытка мракобесия
До чрезмерности святой.
Ленин правльно уловил такой момент
В загнивающей России
И воздвиг себя на постамент
На погибель всей буржуазии.
Гонимый ветром перемен
И русской жандармерией,
Он с финского половодья
Бежал, отпустив поводья,
И вздыбился на броневике
С подмоченной «Искрой» в руке.
Затмила разум жажда мести.
Жжёт огнедышащим вулканом
Изнутри,
В том самом чувствительном месте,
Где бьётся сердце у нас в груди.
*
В руке не дрогнуло перо,
Когда, сощурившись хитро,
Он подписал декрет,
Обрёкший Русь
На много лет
На нищету и беды,
Которых не знавали наши деды.
*
Но дело сделано наверняка.
И, руки отряхнув,
Ильич С броневика
Слез задом-наперёд
В ликующий народ.
*
И думал он, с броневика
Слезая образом таким,
Пока народные массы с ним,
Он будет непобедим.
И выбранный им путь большевика
Наверняка
Для царской династии кончится стенкой.
Дущою чёрной зло любя
Он до небес превозносил себя
И даже выше, выше бога.
По мненью своему: «В трёх лицах был един:
И бог, и царь, и господин».
Сегодня понятно любому:
Попы обслуживают буржуазию.
А если бы было по-другому,
Их не пустили бы в Россию
Не впервый раз, ни во второй
Отстраивать в России
Буржуазный строй.
Религия без перца —
Не каждому по нутру.
И многие двуногие
Не по велению сердца
А в силу политического момента
Склоняются у её постамента.
Теперь такая же мода.
Никто не говорит:
Религия — опиум для народа,
Хоть он ещё в Мавзолее лежит.
*
Торжествовал Ильич!
Короткий спич,
А взбудоражен как народ!
Он правильным путём идёт!
Отмщенье, государь, отмщенье!
И нет тебе прощенья!
Судьбы свершится приговор!
Мужик крестьянский двор
Меняет на ружьё.
И правильным путём
Идёт человек с ружьём
По царскому следу,
И вместе с Ильичём
Предвкушает победу.
Погоня! Погоня! Погоня в крови...
Но этого было мало ему,
По его гениальному уму.
Он помнил со школы:
Китайцы и монголы,
Под корень вырубали
Династию,
Утратившую власть.
*
Казнить —
Ещё не значит развенчать.
Любая царская особа
Хранит до гроба
Дарованную свыше ей печать.
И кто назывался царём
Наместником бога был в царстве своём.
Другой сегодня власти
Нам не дано.
И что эволюция предложила —
От этого отказываться грешно.
И как бы человечество не голосило
В церквах и в пунктах
Для сбора голосов,
Сегодня ему не обойтись без попов.
Приходишь ли на этот свет,
Ушёл ли в мир иной на склоне лет, —
Без попов,
Как без воды,
И ни туды, и ни сюды.
Теперь — другая мода.
Никто не говорит:
Религия — опиум для народа,
Хоть он ещё в Мавзолее лежит.
*
*****************
*
*
Я учился в школе
И в двух институтах
Ещё тогда,
Когда учили в них
Плохо одетых и в «Скороход» обутых,
И когда среди предметов других
Курс ВКПб выделялся особо.
Но история
Пастью гроба...
И сталинскому курсу в противовес
Нам противопоставила историю КПСС.
На колу вмсит мочало —
Начинай сначала.
Но о казни
царя
Снова
Не было и слова
Ни на одном листке календаря.
Дому Романовых четыреста лет.
А он девяносто лет
Лежит в Мавзолее,
И на лице его
За эти годы
Не отразилось ничего.
Как несхожи эти юбилеи...
Он уничтожил царскую семью!
Но за семью
Секретными печатями
Хранила партия секрет
И всякие слухи в зачатии
Сводила нанет.
Эта тайна
Случайно
Прокатилась по нашей стране
На «Мюнхенской волне».
А как же, спросите вы,
Освобождённая Европа
От гитлеровской чумы?
Всё так же.
И снова мы в разных окопах,
И передёргиваем суть.
И Гитлера не было бы, не будь
У нас вот этого урода,
Вроде опиума для народа.
*
*
— Слово из толпы можно?
— Валяйте! У нас траурный митинг, и хорошо было бы, если бы хотя бы в толпе нашёлся хотя бы один идиот, который об этом замороженном трупе мог бы сказать хотя бы пару тёплых слов. Представьтесь, пожалуйста.
— Моё фамилие слишком хорошо известно, чтобы я называл его здесь.
— Аа!.. Вы артист больших и малых академических театров!
— В какой-то мере, согласно нашему великому Уильяму, мы — все артисты. Но я представляю мир не как театр, а как одну большую биржу. Я — игрок!
— Значит, вы — спекулянт.
— Но самой высокой и лучшей марки! В России нас таких только двое. Одному ринадлежит военная техника, и он в одну минуту может испепелить земной шар. У меня техника не такая боевая, но зато я могу под любого копать и кого угодно закопать. Девяносто лет он лежит здесь. Столько бурь и гроз пронеслось над ним, а на лице его не отразилось ничего. Типичная анемия. Пора это языческое варварство коммунистов закопать поглубже вместе с Зюгановым.
— Так он ещё живой!
— Что вас тут удивляет? Он — раб этой мумии, а в древности рабов так и хоронили. Вот я и закопаю их на глубине не менее двенадцати метров.
— Зачем так глубоко?
— Чтобы в будущем никакие археологи не откопали их. Восемь метров считается культурный слой, ниже они не роют. Слышите? На Красную площадь вьезжает моя копательная техника! Оркестр, какой у вас самый лучший похоронный иарш?..
— А что с Мавзолеем делать?
— Мавзолей освободим для самого почётного и баснословно богатого российского олимпийца.
— Закапывать его не будем с помощью вашей глубоко копающей копателной техники?
— Всему своё время.
**************************
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.