Бабочка в Системе

Иван очнулся с жужжанием в голове. Жужжание было электронным — мягким и настойчивым, как будто кто-то засунул ему в череп старый компьютерный вентилятор. Он не помнил, как сюда попал, и честно говоря, это его не сильно волновало. Оказавшись в тёмной комнате с мягкими стенами и единственной лампой в углу, Иван был готов к чему угодно — от похищения инопланетянами до своего собственного воскрешения.

— Ты в системе, — прозвучал женский голос, где-то из ниоткуда, как будто говорила сама тьма. Голос был не то голосом, не то вибрацией в его черепе.

— Какой системе? — спросил Иван, немного нервничая, но сдержанно. Он уже несколько раз в жизни чувствовал себя так, словно что-то забыл — например, своё имя, дату рождения или реальность как таковую.

— В той самой. Ты это знаешь. Ты был тут всегда.

Иван задумался. Возможно, ему подействовали галлюциногены, которые он вроде бы не принимал. А может быть, он и не Иван. Может, всё это — просто его восприятие. Но восприятие чего? Воспринимать тьму было как-то бессмысленно.

— И что теперь? — спросил он, начиная разваливаться на мягкой стене.

— Теперь тебе предстоит понять свою природу, — продолжал голос. — Ты не тот, кем себя считаешь.

Иван не был уверен, кем он себя считал. Впрочем, голос, кажется, и не ждал ответа.

— Ты — это бабочка, — с неожиданной уверенностью продолжил женский голос.

— Чего?! — Иван чуть не подавился собственным удивлением. — Какая ещё бабочка? Я человек! Хотя бы, наверное.

— Бабочка, зажатая в систему. Ты распахнул свои крылья, но они застряли в коде. Всё, что ты видишь, — это симуляция. Ты давно уже умер, но система продолжает моделировать твою жизнь.

— Подожди, подожди, — Иван встал с мягкого пола и оглянулся по сторонам, как будто это могло ему помочь. — Я умер? Это типа загробная жизнь?

— Нет. Это пост-жизнь. Твоя смерть была просто апдейтом. Ты стал частью программы. Ты больше не живёшь — ты симулируешь. Система воспроизводит твоё сознание, как программу.

Иван нахмурился. Он был уверен, что когда-то слышал нечто подобное в какой-то лекции по буддизму или в книге по квантовой механике.

— Значит, я программа? — с сарказмом спросил он, надеясь на хоть какое-то более внятное объяснение.

— Да, — ответил голос, совершенно серьёзно. — Как и все. Вся твоя реальность — это процессорный цикл. Ты всего лишь кусок кода, цикл в бесконечном повторении.

Иван вдруг почувствовал, что его жужжание в голове усилилось, превратившись в нарастающий звон. Звук напоминал износившийся жёсткий диск.

— Зачем это мне знать? — Иван попытался схватиться за что-то реальное, за что-то, что могло бы его удержать на земле. — Почему я должен быть частью системы?

— Потому что ты всегда был частью системы, — ответил голос. — Ты — это симуляция бабочки, пытающаяся выбраться из узорного круга. Помнишь историю про Чжуан-цзы, который увидел сон, будто он бабочка? Тебе приснилось, что ты человек, но ты так и не проснулся.

Иван хотел было возразить, но вдруг всё окружающее начало меняться. Пол и стены слились в одно сплошное пространство, как будто реальность растворялась в пиксельной графике. Он увидел перед собой структуру — сотни строк кода, перетекающих в матрицу. А где-то между этими строками мелькнула тень — маленькая, хрупкая бабочка, пойманная в паутине цифр и алгоритмов.

— Что если я захочу выйти? — спросил он, чувствуя, как его сознание словно тонет в этом цифровом пространстве.

— Ты не можешь выйти, — сказал голос. — Ты часть этой системы. Бабочка может махать крыльями сколько угодно, но остаётся внутри узора. Твоя свобода — это иллюзия. Как и всё, что ты когда-либо знал.

Иван остановился. Весь мир перед его глазами исчезал, оставляя только серую пустоту. Всё, что было реальным — его тело, его мысли, его воспоминания — распадалось в нули и единицы.

— Но если всё иллюзия, — подумал он, осознавая внезапный парадокс, — значит, и система тоже.

И тут произошло нечто неожиданное. Реальность остановилась. Голос замер. Пространство замерло.

Иван улыбнулся.

— Система не может существовать без симуляции. А значит, если я осознаю, что я бабочка, я перестаю ей быть.

Тишина. Впервые за всё это время тишина была абсолютной.

А затем, за границами пустоты, словно из небытия, раздался тихий шорох. Иван посмотрел вниз и увидел, как его руки превращаются в крылья — тонкие, легкие, покрытые узорами. Бабочка.

Система сломалась.