КРИТИКА НА КОНКУРС

 

«Юбилей». Я вижу в произведении попытку сочетать психологическое исследование одного дня немолодой женщины, активной, неглупой, одинокой, и (условно, разумеется, только условно!) Рождественскую сказку, где всё в итоге завершается ко всеобщему удовольствию. Все счастливы, недоразумения разрешены, непременный хэппи-энд. Таки да, подобное возможно изобразить при старании.

Но в данном случае?.. Хэппи-энд есть, только вот психологическое его обоснование весьма ненадёжно.

С чего же начать разбор… Начну, пожалуй, с удач.

 

Что-то всё на работе, на работе, суета вокруг. Потом еще сын решил второй раз жениться. Тоже проблема нарисовалась. Женщина с двумя детьми из города Перми. Стихи. Но проза жизни. И она вдруг должна стать якобы бабушкой этих малышей? Интересно… И что надо этой пермячке? Сына или жилплощадь? Если б знать, если б знать…

 

Ситуация описана несколькими штрихами. Нас не обременяют долгими описаниями, что да как. Довольно-таки точные слова автор находит:

Стихи. Но проза жизни.

И мы понимаем прекрасно, о чём речь. И портрет дамы уже понемногу выступает из небытия. Проницательная, знающая подводные камни нашей жизни, понимающая сына и возможные проблемы его выбора.

Да, с тем, как ситуация рисуется штрихами, с быстро и точно очерченной психологией героини всё тут в порядке.

 

И тут до нее дошло, что случился в ее жизни этот красный день календаря. Пять десяточков как с куста — прыг! И наступили.

 

И что? Делать-то что?

 

Села она, неумытая, на табуреточку, на кухне, и заплакала.

Да… Прозрения – жизнь-то одна, время-то бежит… – и тому подобные часто бывают внезапны. Это описано точно…

 

Но вот не очень верится, что за суетой позабыла она вообще про дату. И про «праздновать или нет» – тоже обычно задумываются люди… Могут забыть, что вот оно, сегодня (завтра, через пару дней уже). Но вот глобально забыть?.. Она ведь дама властная, всё пытается контролировать, сыну с утра пораньше звонит без церемоний.

А ведь с «пермячкой» и её детьми они пока не знакомы. Что за отношения в семье? Там дальше будет сын рассуждать, что они детей кормить перед выходом не будут. Вместе, выходит, живут уже. И такая властная дама даже не заглянула к сыну ни разу? Ни его с супругой пред ясны очи не истребовала? Ой ли? Да-да, отношения в семьях разные бывают, ещё какие разные, но нас-то здесь ждёт хэппи-энд. А предпосылок для него не видно. Допустим, сын с «пермячкой» недавно вместе. Но это наши догадки. По рассказу-то ничего не известно.

В жанре Рождественских сказок случаются чудеса, они меняют людей. Но чуда здесь тоже не будет. Просто несколько чужих людей познакомятся друг с другом и решат, что теперь они родные, и наступит у них родственная любовь.

 

Диалог с сыном показался мне неестественно бодрым, полным вымученных шуток. Так обычно говорят с чужими людьми, с которыми не хочется портить отношения, но, в общем-то, на них глубоко пофиг.

Собственно, сразу ремарка. Главная героиня – она и правда главная. Мы представляем и понимаем её. Прочие – статисты, такими они и останутся.

 

Далее…

 

На работе ее встретили на удивление шумно и цветами. Вот это ничего себе! Ее поздравили и выхватили из ее рук все, что она накупила к столу.

 

Девчонки проворно накрыли стол.

 

Потом сидели и угощались. Вручили ей русский народный подарок — конвертик. И, между прочим, во время тостов сильно ее успокоили, сказав, что пятьдесят — это такая еще фигня, ну, то есть не фигня, потому что пятьдесят не сорок девять, да, но и не пятьдесят один, с другой стороны. И не девяносто, тем более. И уж не сто.

Опять буквально несколько черт действа, персонажи – пунктирно. Это уместно, это получилось. Нам не показывают сослуживиц главгероини – но это и не нужно, мы видим её чувства, радуемся вместе с ней.

 

Но, вот наконец, к ней приходит сын, невестка и её дети. Будь они все обрисованы так же бегло, было бы неважно, что они статисты, нам бы показали ситуацию, дали бы развязку трудных размышлений главной героини (и всего рассказа), её успокоенности – дети нормальные, невестка не хапуга и любит сына. Всё!

 

Но автор-таки решил пойти длинным и трудным путём и сделать полноценную сцену встречи. Зря, автор, зря.

Вам были безразличны эти люди, вы не потрудились их понять – почему они такие, что у них за душой, какая жизнь, что они любят. Вам было всё равно, и персонажи не открылись вам. Они тонко чувствуют такие вещи, и прячутся, притворяясь просто набором букв. А те, кто был в их масках… М-да…

Четыре статиста, появившихся на сцене, действо провалили.

 

Мальчики, все в синяках, с нарочито «детской» речью. Очень приличные, не шалят, вежливы и крайне доброжелательны. В первый момент прячутся за мамину спину, потом, только чужая тётка что-то сказала – уже всё, свои парни…

То есть – мирные (не капризничают, не балуются), очень-очень активные (в синяках), воспитанные (но в речи это не проявляется, обычно дети, проводящие много времени со взрослыми, «цепляют» от них словечки, манеру говорить… а должно – это их речевая характеристика, по которой мы оцениваем их самих и их жизненные обстоятельства)… или всё же не воспитанные? Непонятно.

Они преисполнены интереса и дружелюбия к чужой тётке, которую их мама боится до дрожи. Не капризничают, не буйствуют. Именно так активные мальчики ведут себя поздним вечером, именно так. Сарказм, если что.

 

Сын сунул маме букет, чмокнул ее в щечку, взял букет, пошел на кухню и поставил его в вазу.

Без него девчушка выглядела совсем растерянной. 

Очень «тактичный и умный» поступок, да.

А ведь девчушка – не сестра тех мальчиков. Это взрослая мама двух детей в синяках, невестка главгероини.

Сын во время поздравлений молчат. Оно и к лучшему, его утреннее:

Бусделано, мамусь. Будем, как четыре штыка!

было вполне исчерпывающим. Если писатель вознамерился создать образ бодрого болвана – отлично, отлично. Или желалось иное?

 

Самый провальный образ – юная невестка.

Да и актриса из девочки явно не очень. Смущается.

Да, не очень. Совсем не очень. Может, стоило заменить?

Чего, кстати, она такая зашуганная? Жизненные условия? Это же не просто смущение в трудной обстановке. Это её суть:

 девчушка худенькая лет пятнадцати на вид

Новый муж-идиот бросил её со свекровью незнакомой в первую же секунду, та глядит-оценивает, потом тоже куда-то уходит… Странные люди, однако.

 

Перед писателем явно была дилемма. Кого может принять властная особа солидного возраста? Такую вот смущённую овцу. Тихую, перепуганную. Главное — молчаливую.

Хм-м… Двух детей поднимать без мужа, воспитать их не хулиганами, а вменяемыми доброжелательными детьми – это надо иметь уверенность и характер. И это два разных образа, кмк.

Она ни разу к детям не обратилась, заметим. Ну так это же понятно – иначе образ овцы развалился бы. А образ сильной и умной матери погубил бы благостный финал. Его, впрочем, и без того… Да…

 

Итак, дилемму писатель разрешил просто. Нам нужна овца! Вам ясно, актёришки? Овца!

И появилась овца.

Потому что не-овца не поладит с властной свекровью. У не-овцы будут свои представления о жизни, свои требования – не только к детям, но и к мужу, к условиям жизни и так далее.

Почему у овцы – нормальные, послушные дети, когда такую слабость дети обычно принимают за возможность стоять на ушах (и стоят на ушах, кто ж свой шанс-то упустит)? Да именно поэтому – см.предыдущий абзац.

 

И все это очень неубедительно…

 

Тут не просто недостаток, а целая провальная сцена – да не какая-то там проходная, а кульминация, переходящая в финал.

И результат встречи не выправить на хэппи-энд даже общими усилиями автора, героини рассказа, всех статистов второго плана, включая балбеса, овцу и двух актеров массовки, игравших малышей.

Почему всё так? Потому… мы же хотим сказку? Тогда долой психологию. Но тогда – подробности губительны. А как же психология?.. А сказка?..

Или дудочка, или кувшинчик!

Или – работать над персонажами и придумывать иной сюжет для счастливого финала.

 

Мораль?

Вежливый партер сдвинет ладоши, галёрка… вот там непредсказуемо, могут и освистать.

Есть творческие моменты, которые категорически надо менять. Резать скальпелем.

Ну и не терять то, что получается удачно – см. выше.