Поздравляю Мастерскую, админа и всех мастеровчан с таким замечательным юбилеем
и желаю ей долголетия, здоровья (да, сайты тоже могут заболеть, как ни странно, пусть это и прозвучит несколько метафорически) и, конечно же, развития и благополучной истории.
Сайт действительно хороший и уютный, и сюда тянет, несмотря ни на что. Хотя недавно пришла в голову мысль: ведь та самая уютность, за которую мы все хвалим МП — по своей сути лишь обратная сторона той самой немногочисленности мастеровчан, по поводу которой мы же столько раз и сетовали… Парадокс, однако, хотя скорее парадоксально не явление, а наше отношение к нему…
Но это просто мысли вслух, извините
Я появился здесь в конце мая 2015 г. благодаря Насте Химичке, которая пришла сюда за пару месяцев до меня — не знаю, помнят ли еще на сайте эту замечательную девушку (по крайней мере АИ точно должны помнить). К тому времени я уже писал, и очень долго, но почти никому ничего не показывал (и этот вакуум ощутимо сказывался), так что МП стала чуть ли не первым сайтом, где я начал выкладывать свои стихи. При всем этом она дала мне очень много, и не только новые впечатления и сюжеты. Например, по большому счету благодаря ей и встреченным здесь авторам я в 2019 г. закончил свой первый роман, который писал пять лет и который значит для меня очень и очень много. Уже за одно это я хотел бы сказать огромное спасибо сайту и мастеровчанам, потому что точно знаю: без них этот роман был бы не написан или имел бы совсем не тот вид, какой он имеет сейчас.
А дебютировал здесь я все-таки в прозе вот такой вот миниатюрой на Салфетках (по-моему, это был 182-й тур), по поводу которой Иван Валеев сказал примерно так: «Кажется, автор не сразу решил, что же он пишет...»
Оффтопик
Проповедь
Уже неделю в монастыре не было Интернета – монастырь не рассчитался вовремя за электроэнергию (пожертвований в этом месяце было мало), и её нагло и беспардонно отключили. Впрочем, Антоний не очень переживал по этому поводу: он не жаловал подобные новшества, хотя и признавал их некоторую полезность для монастырской жизни. Ему б и самому сейчас это пригодилось, но коль уж Господь так испытывает его…
Монах на ощупь достал с книжной полки и зажёг огарок восковой свечи; когда огонёк разгорелся, слегка прищурился уже отвыкшими от свечного света глазами, сел за удобный, чуть наискось сколоченный стол, поставил свечку рядом и крепко задумался. На завтра ему надо было подготовить и прочитать проповедь перед еженедельной торжественной воскресной монастырской трапезой. Это вменялось в обязанность каждому монаху по очереди, определявшейся вместе с темой путём жребия раз в неделю. И Антоний уже несколько раз читал подобные проповеди.
Но в этот раз ему досталась тема о любви, и монах размышлял, что же можно сказать такого, чтоб это прозвучало ново и необычно. И о какой любви надо говорить?.. Он с тоской посмотрел на полку: Новый Завет, жития… От чего ему отталкиваться?.. Уповая на “Божью волю”, монах не глядя вытащил книгу, уселся поудобнее и раскрыл её.
Это оказалась “Повесть о Петре и Февронии”.
Антоний стал вчитываться в знакомые строчки, но вскоре отложил книгу и задумался:
“Любовь…какое слово богатое. Любовь к Богу, любовь к ближнему… Возлюби ближнего своего, возлюби дальнего своего… Но как можно возлюбить ближнего и дальнего, когда ты сидишь в монастыре и общаешься только с такими же, как ты? Это в миру мы все были разные, а здесь-то…
Вот – пожалуйста: Пётр, Феврония. Разве их мирская жизнь друг в друге помешала приобщиться святости? Пройти все искушения с Господом в сердце и в конце пути своего лечь вместе в один гроб? Значит, запираться в монастыре вовсе не обязательно?..
Может, им просто повезло? Другие-то ведь так не могут…” –
“Но ведь и мир тогда был другим…” –
“А что, разве тогда враги не могли утащить тебя в полон и надругаться над тобой? Разве твой царь не мог тебя казнить по малейшей прихоти своей? Разве мало было соблазнительных дев, которые охотно бы разделили с тобой твоё ложе?..”
«Может, Петр и Феврония просто видели друг в друге Бога? Даже в миру? Поэтому так и любили друг друга?..”
Монах улыбнулся, взял чистый лист бумаги, положил его поверх напечатанного и стал что-то быстро писать, время от времени заглядывая в текст повести.
Поздравляю Мастерскую, админа и всех мастеровчан с таким замечательным юбилеем![]()
и желаю ей долголетия, здоровья (да, сайты тоже могут заболеть, как ни странно, пусть это и прозвучит несколько метафорически) и, конечно же, развития и благополучной истории.
Сайт действительно хороший и уютный, и сюда тянет, несмотря ни на что. Хотя недавно пришла в голову мысль: ведь та самая уютность, за которую мы все хвалим МП — по своей сути лишь обратная сторона той самой немногочисленности мастеровчан, по поводу которой мы же столько раз и сетовали… Парадокс, однако, хотя скорее парадоксально не явление, а наше отношение к нему…
Но это просто мысли вслух, извините
Я появился здесь в конце мая 2015 г. благодаря Насте Химичке, которая пришла сюда за пару месяцев до меня — не знаю, помнят ли еще на сайте эту замечательную девушку (по крайней мере АИ точно должны помнить). К тому времени я уже писал, и очень долго, но почти никому ничего не показывал (и этот вакуум ощутимо сказывался), так что МП стала чуть ли не первым сайтом, где я начал выкладывать свои стихи. При всем этом она дала мне очень много, и не только новые впечатления и сюжеты. Например, по большому счету благодаря ей и встреченным здесь авторам я в 2019 г. закончил свой первый роман, который писал пять лет и который значит для меня очень и очень много. Уже за одно это я хотел бы сказать огромное спасибо сайту и мастеровчанам, потому что точно знаю: без них этот роман был бы не написан или имел бы совсем не тот вид, какой он имеет сейчас.
А дебютировал здесь я все-таки в прозе вот такой вот миниатюрой на Салфетках (по-моему, это был 182-й тур), по поводу которой Иван Валеев сказал примерно так: «Кажется, автор не сразу решил, что же он пишет...»
Проповедь
Уже неделю в монастыре не было Интернета – монастырь не рассчитался вовремя за электроэнергию (пожертвований в этом месяце было мало), и её нагло и беспардонно отключили. Впрочем, Антоний не очень переживал по этому поводу: он не жаловал подобные новшества, хотя и признавал их некоторую полезность для монастырской жизни. Ему б и самому сейчас это пригодилось, но коль уж Господь так испытывает его…
Монах на ощупь достал с книжной полки и зажёг огарок восковой свечи; когда огонёк разгорелся, слегка прищурился уже отвыкшими от свечного света глазами, сел за удобный, чуть наискось сколоченный стол, поставил свечку рядом и крепко задумался. На завтра ему надо было подготовить и прочитать проповедь перед еженедельной торжественной воскресной монастырской трапезой. Это вменялось в обязанность каждому монаху по очереди, определявшейся вместе с темой путём жребия раз в неделю. И Антоний уже несколько раз читал подобные проповеди.
Но в этот раз ему досталась тема о любви, и монах размышлял, что же можно сказать такого, чтоб это прозвучало ново и необычно. И о какой любви надо говорить?.. Он с тоской посмотрел на полку: Новый Завет, жития… От чего ему отталкиваться?.. Уповая на “Божью волю”, монах не глядя вытащил книгу, уселся поудобнее и раскрыл её.
Это оказалась “Повесть о Петре и Февронии”.
Антоний стал вчитываться в знакомые строчки, но вскоре отложил книгу и задумался:
“Любовь…какое слово богатое. Любовь к Богу, любовь к ближнему… Возлюби ближнего своего, возлюби дальнего своего… Но как можно возлюбить ближнего и дальнего, когда ты сидишь в монастыре и общаешься только с такими же, как ты? Это в миру мы все были разные, а здесь-то…
Вот – пожалуйста: Пётр, Феврония. Разве их мирская жизнь друг в друге помешала приобщиться святости? Пройти все искушения с Господом в сердце и в конце пути своего лечь вместе в один гроб? Значит, запираться в монастыре вовсе не обязательно?..
Может, им просто повезло? Другие-то ведь так не могут…” –
“Но ведь и мир тогда был другим…” –
“А что, разве тогда враги не могли утащить тебя в полон и надругаться над тобой? Разве твой царь не мог тебя казнить по малейшей прихоти своей? Разве мало было соблазнительных дев, которые охотно бы разделили с тобой твоё ложе?..”
«Может, Петр и Феврония просто видели друг в друге Бога? Даже в миру? Поэтому так и любили друг друга?..”
Монах улыбнулся, взял чистый лист бумаги, положил его поверх напечатанного и стал что-то быстро писать, время от времени заглядывая в текст повести.