Забывают всё, что не мозолит глаза.

От влажно перламутрового мерцания у Карлсена отяжелели веки и он, расслабившись, приткнулся головой к стенке шара, на ощупь обычно прочной, как гибкая сталь, только сейчас почему то слегка податливой — видимо, сказывается как то эффект радуги. Секунда, и Карлсен встряхнулся от мягкого толчка, словно пузырь сшибся с комом ваты; оказывается, столкнулся с другим такси. Не успев отняться от стенки, Карлсен невольно вдавился в нее затылком, — условный сигнал к перемене направления, отчего шар отплыл вбок, все равно, что автомобиль на шоссе, перестроившийся не на ту полосу.

Уилсон К. Г. Метаморфозы вампиров.

В настоящий момент не известны причины, по которым мистер Ральстон покончил с жизнью. Его поверенные, известная фирма «Уинстон, Смит энд Уайт», заверили полицию, что состояние его в полном порядке, что никаких «осложнений» в жизни их клиента не было. Известно, что, в отличие от большинства сыновей богачей, Ральстон никогда не оказывался впутанным в скандалы.

Меррит А. Г. Ползи, тень!

Нещадно палило обычно столь ласковое полуденное Солнце, и солёный зловонный пот заливал глаза старика. Он толкал тачку с чёрной, пахнущей смертью землёй, и в груди кололо всё больше и больше. Но он превозмогал боль и шёл дальше. Он знал, что скоро ним случится, и уже не важно, сегодня или завтра, сил жить уже не было. Так умер его сосед, толкая тачку с землёй: просто упал с глухим долгим стоном и больше не поднялся. Его измождённое лицо было в этой проклятой земле, что стала дном километровой, из-за постоянного осыпания неровной ямы глубиной в высоту трёх деревьев. Многие его друзья, родные, даже родной сын под такими завалами в летний дождь нашли свой последний приют. Будь проклята эта земля, эта Яма Смерти, как звали этот молодой карьер уже все!

Но люди работали без всякого понукания, выбрасывая землю тоннами вверх снова и снова, из года в год, потому что знали, зачем это делают. Знали, что скрывают местные земные глубины. Вернее, кого. И не просто знали, видели, хотя очень немногие видели их дважды. Им повезло в сравнении с теми, кто не спасся от подземной погибели.

Да, этот народ решил освоить эти равнины, сеять пшеницу и выращивать виноград, оливки и цитрусовые. Построили вначале глинобитные хижины, а позже крепкие домики из необожжённого кирпича, более богатые люди — каменные, благо невысокая гора в невысоких соснах для создания каменоломней была рядом. Казалось бы, живи и радуйся. Одно лишь смущало людей-поселенцев: тут совсем не водилось никого крупнее полёвок и белок с бурундуками и всякой мелкой пичужкой. Но ничего, опасности не было, люди поселились и готовились жить себе по обычаям отцов.

Однажды шестой сын самого старика, тогда ещё не совсем седого и измождённого работой в поле, ночью не вернулся домой, идя после соития с такой же юной красавицей-соседкой. Дело молодое, сам такой же был, усмехался хозяин ладного хозяйства, но утром парня не было, но были кровавые брызги на пшенице и разрытая на краю поля чёрная земля с каким-то могильным запахом. Гниль и земля, такое вот сочетание.

Странно было то, что сюда же шли его друзья… с теми же новостями. У соседа пропала мать и сестра, у брата — все малые детушки. И таких «могил» нашли уже десять. Обыскали всё и вся, вечером из одной такой дыры вылезло нечто размером смелкую собаку, покрытое серой плотной шерстью, чья слепая, безглазая голова без видимых ушей и носа раскрывалась подобно страшному шестилепестковому алому цветку с зубами внутри. Оно выпрямилось на задних лапах, растопырив передние лапы-лопаты и обнажив длинный жилистый, заострённый член. И завизжало так, что у всех заложило уши. Из-под земли, как грибы после ливня, появились десятки таких же монстров, и они кинулись на людей, нагоняя их в два-три прыжка. Дед спасся, спрятавшись в сарае, и дикие вопли заставили его посмотреть, что происходит. Этого он не забудет никогда!

Монстры кидались прицельно на головы людей, и из их ртов вырывались оранжево-розовые сети. Они с тошнотворной вонью и лёгкостью опутывали орущих, а потом мычащих явно от страшной боли жертв, которые быстро замирали и превращались в какие-то зловонные, бесформенные куски мяса. Да, люди иногда кидались на чудищ и даже мотыгами убили нескольких. Так живые монстры не пытались спасать своих, кидались на своих павших и раненых, и участь людей разделялась последними до деталей. Одну такую сеть разрезали острым концом мотыги, и к ужасу старика в сети была его гниющая на глазах дочь! Даже её кости были мягкими и рассыпались, как сладкое праздничное печенье.

Люди гибли десятками, монстры — тоже, и тела нескольких израненных серых чудовищ отнесли к главе общины, чтобы все поняли опасность. Все поняли, почему в этих местах не водилась живность. И поняли, в какое преддверие Ада попали.

Следующая ночь пережидалась людьми, испуганными и потерявшими половину родных в общей сложности. Все при факелах, топорах и копьях для метания в эту мразь с расстояния. Даже богатые с лукамии стрелами были начеку.Особенно тряслась от страха молодая беременная женщина-сирота. Она никому никогда не скажет, что сделали с ней несколько монстров сразу, облепив. Она почувствовала, как в ней что-то бьётся, ворочается. НЕ её дитя, уже нет. Болезненно, словно собирается проедать в ней ходы. И тут, едва зашло Солнце, она с дикой болью упала на пол каменного дома, где «расквартировали» двадцать человек из небогатых, крестьян. Корчась и крича, она и все прочие с ужасом видели, как остатки её нерождённого и съеденного заживо прямо в утробе младенца кровавыми косточками вывалились наружу, а с ними в крови и остатках плоти бодренько вылезли в количестве сорока мелкие копии тех чудовищ!

Ужас с дикой болью и судорогами было последним, что испытала эта несчастная: она умерла от потери крови, ведь твари перегрызли ей артерии, чтобы попить крови «на дорожку». Они кидались на людей, и даже мелкая тварь одним укусом зубастого рта-цветка превращала человека в становящийся всё мягче и мягче кусок зловонного, бесформенного мяса. И всё заживо, в страшной, ни с чем не сравнимой боли и «пожаре внутри тела», многие звали ужасными и булькающими голосами перепуганных родных, вращая слепнущими из-за размягчения глазами, с лиц их отваливались куски гнилостно воняющей кожи и мяса.

Те, кто умер от невыносимых мук почти сразу, были счастливчиками, но многие уже почти трупами кидались на что пропало, а с их рук и ног, костей, отваливались куски некогда живой и крепкой плоти. Один отец вцепился в сына, а лицо его уже стало кровавым черепом, язык шматком мёртвой жижи выпал изо рта.

Но большей опасности подвергла всех внезапно уснувшая и не проснувшаяся старуха. Она лежала тихо, не замеченная в этой суматохе. И тут её тело задёргалось, но потом затихло, и так несколько раз. Но в пятый «подход» из всех её отверстий выскочило несколько сотен мелких, с крупную мышь, монстров, а кожа и мясо «осели» внутрь уже скелета, прочее было выедено полностью, одна кожа и кости с волосами остались. И эти сотни кинулись на спины и головы всем прочим…

В общем, старика и всех прочих — 5000 из 23000 всего народа, если что — спасло лишь то, что в «его» доме и других аналогичных не было таких несчастных, как беременная и та старуха. И дома были каменные, сквозь камень им не прорыть ходы!

И после месяца разведки было принято страшное решение: вырыть котлован, охватывающий всю территорию, где находили дыры, через которые эти серые твари вылезали на поверхность. Его и рыли все, не щадя жизни.

Старик упал, и вскоре умер. Но он улыбался, ибо не монстры убили его, а борьба с ними. Он — мученик.

И точно, благодаря «каменной крышке» четырёхметровой толщины больше монстры не беспокоили людей, ибо в могучей скале под пятиметровым слоем земли, на которой все жили, было отверстие, и через него монстры выбирались на поверхность по ночам, едва что-то надолго поселялось тут. Опустошая всё вокруг, лишь деревья были относительно безопасным местом.

* * *

С тех пор прошли века. Монстров не было видно, и люди стали считать эти истории про них россказнями, мифом, а трофейные скелеты — просто вымершим из-за охоты на них видом зверей. Цивилизация развилась до уровня угля и пара, а потом и нефть стали использовать, электростанцию построили на месте того дома, где умерла несчастная юная девушка, уже забытая по имени.

Георазведка вскорости показала, что материнская порода под городом прячет большую полость, заполненную более мягким грунтом, и анализ сейсмических волн дал возможность найти там нефть, слюду.

Одно только «но»: полость отделена от «верхнего» мира четырёхметровым слоем явно рукотворной каменной кладки. И скелеты нашли при раскопках, явно работавших на её возведении людей. Суеверные люди наши предки, закрывались от подземной нечисти, какие дикари! Надо немедленно раскрыть её.

Сказано — сделано, кладку убрали, проникли внутрь. Никаких монстров! Что религия делает с людьми, гробят себя и друг друга из-за глупых мифов, хором подумали все присутствовавшие там учёные, очень сочувственно по отношению к сотням умерших под завалами и от изнеможения. Небось, болезнь какая была, а свалили эпидемию с повальным мором на монстров!

И правда, нефти не нашли, но слюды было много, и ей стали по-житейски умело торговать со странами-соседями, тоже цивилизованными, вот соседи-горцы человека в космос готовы запускать, нам до этого десять лет расти, а они уже…

И вот один из горняков, потомок тех несчастных, сел на веранде и расслабленно выпил сока с молодой женой. Целуясь, они были готовы к самому нежному, но вдруг земля сильно зашевелилась, прямо рядом с верандой. Но это не отвлекло молодых, как и вылезшая из земляного холмика размером с кошку серая тварь, которая поводила из стороны в сторону слепой головой и при» взгляде» на людей открыла рот-цветок…