Рак на обед.

Знаете ли вы, что в семидесятые кто-то предложил отказаться от названия зодиакального знака «Рак», чтобы при его упоминании не возникало неприятных ассоциаций с одноименным заболеванием? Вместо «Рак» было предложено название «дитя луны».

Фаусто Брицци, 100 дней счастья.

На Марсе нет магнитного поля — и нет защиты от жёсткого солнечного излучения. Если бы я угодил под его воздействие, у меня было бы столько раковых опухолей, что на них самих появились бы раковые опухоли.

Энди Вейер, Марсианин.

На углу стоял милый синевато-сиреневый в красные веточки ларёк с жизнерадостной оранжево-золотистой вывеской «Котлетки и острые пирожки для всех». Кто из жителей района могу не знать эту новую местную сеть закусочных, чьё нежное мясо в котлетках и пирожках с сочным сыром и грибками таяли во рту — часто это не занюханные шампиньоны с опятами всякими, а настоящие белые грибы! И дети, и взрослые хотели попробовать эту вкуснятину, не всякие там «макдаки» и «сабвеи» с «бургеркингами» и «таширами» впридачу, в пекле им место. Где всё делают из замороженных полуфабрикатов неизвестной свежести и состава! —

Как раз, позавчера открыли новую «точку» новой жизнерадостной сети с котлетками около моего дома, что располагается на длинной и широкой улице Новокузнечной в северном районе города. Где транспорта, высотных домой и кафе просто неизмеримо много, побольше, чем в центре города. Я, живя на втором этаже в квартале от неё и будучи студентом-зоологом, очень заинтересовался. Ведь надо же было где-то зарабатывать, стипендии мало для жизни, а родня моя, жлобы, и вовсе на самообеспечение в квартирку эту выкинули от себя подальше, подонки мои же вы родные, блин горелый вам с давно протухшей свининой в рот! Сами, так рады, что от меня избавились, там сидят со всякими собутыльниками на кожаных креслах, чавкают икру чёрную и красную, да глушат себе дорогое шампанское, а я, видите ли, работать должен, опыт суровый, жизненный приобретать типа надо. Сказали люди, которые реально работали только чиновниками и руками умели лишь чёркать и подмахивать документы о скорой передаче предприятий загранице с откатами себе, естественно.

Ничего, ничего, случится новая перестройка скоро, так они все под расстрел такие пойдут, я говорю. Лишь бы под неё не пошёл я, а там хоть трава на их могилах не расти.

В общем, я оказался в месте, где вербовали новичков. Спросили, кто таков и что умею. Сказал и описал подробно, из достоинств назвал деловой нрав — не зря «деловой колбасой» звали в детстве, а хрупкая жена-медсестра «копчёной колбасой» за иное зовёт по сей день, — и то, что в декрет не хожу. В общем, на работу меня в вечернюю смену с пяти до десяти вечера взяли. Юморист дядька оказался, полтинником годами, седоватый мегрел, ещё и крепкий на удивление: его рука по силе оказалась равна моей. Правда, сам он в целом весьма неповоротлив из-за тучности сложени. Но я и сам не спица, так что норма. Предупредили под угрозой увольнения по статьям, чтобы наркотой и краденым не торговал на рабочем месте, намекнув на наличие трёх камер видеослежения, которое, как я намётанным глазом в первый же день понял, работает лишь для вида — лампочка моргает красненькая, и всё. Я, улыбаясь во все зубы и сверкая глазами над почти орлиным носом, естественно, со всеми условиями согласился, благо 20 тысяч с редкими премиями на дороге не валяются за вечернюю работу-подработку студенческую не валяются на дороге на пыльном и грязном асфальте.

В общем проработал там год, не торговал, чем не надо. Приобрёл кучу знакомых, добрых и не очень. Научился готовить и держать место в чистоте, не то, что бабы-свиньи. Что лабораторию нашу с зоопрепаратами, что кухню общепита, не умеют поддерживать. А считают, почему-то, что они лучше мужиков. Баба должна сидеть дома, держать этот самый дом в чистоте, ужин на столе, всё чисто, как вылизано, а мужик — работать и приносить деньги в семью, и зарплата должна быть достойная, за то прямая предъява любому государству, что нет в так называемой современности нормальных зарплат для мужиков. Да и вообще, во всём виновата тлетворная западная культура эта идиотская. Где мальчики и девочки, если их ещё можно так назвать, одинаково бесполые и ведут себя, как только что выпустившиеся из школы для умственно отсталых детей. И культуру эти недоумки плодят, как для роботов, ничего жизненного, всё неживое. От осинки, сами знаете!

/>

Так как я не пью, на посиделки с пивком не ходил, пил сок и очень этим горжусь. Особенно, теперь, когда начальник меня пригласил на непосредственно производство продукта. Оно у них оказалось своим, что по отношению к моему шефу лишь подняло моё и без того немалое уважение.

Он показал всё, от и до, ответил на все вопросы и прямо говорит, что хочет меня поставить начальником производства, а то нечего торчать в ларьке от заката до вечера.

Только приборы производства оказались мне до боли знакомыми. Проточные биореакторы! Для выращивания культур клеток. То самое искусственное или синтетическое мясо, не надо больше забивать зверей и возиться с отходами. Вот, почему у «котлеток» так мало возни с садэпидемстанцией и прочими ведомствами. Хваткий. Шеф, хваткий.

— Но, дорогой мой Адам, ты не знаешь, какие культуры клеток — материал для пищи, какие культуры растут вечно.

— Знаю, стволовые. соединительная ткань и… — тут я всё понял, не договорив.

— Да, рак, дружище, рак! — подтвердил начальник — Но ты ел и не воротил нос. А что, раковая опухоль имеет преимущество там, где все видят лишь недостатки. Культура клеток, которая даёт метастазы и убивает, поскольку растёт быстрее, чем её можно убить. Когда от этой мерзости в печени за неполный год у меня на глазах сгорел и умер мой старший брат, Грегор, я поклялся, что заставлю рак служить людям. Я никому не говорил это, лишь тебе как биологу. Потому-то я и взял тебя на работу, а не своего сына-раздолбая, он же торговец хачапури на вокзале и держатель ларька с одеждой по совместительству. Никому, кроме тебя, я не рассказал о брате здесь, но ты знаешь правду от и до. Дело в том, что рак очень капризен в биореакторах, его изучают в таких местах, выращивают биомассу, чтобы исследовать. Собственно, убивает человека почти всегда не сам рак, а продукты гниения середины опухоли — клетки в ней не сообщаются между собой, и внешняя часть душит внутреннюю, и середина отмирает с гниением в итоге. Но, если промывать физраствором и разрезать её на кусочки, то отмирания не будет. У раковой клетки метаболизм быстрее обычной, поэтому и сама опухоль очень рыхлая — плотная ткань не может иметь быстрого метаболизма постоянного, иначе не будет успевать при росте твердеть. Вообще рак похож на ощупь на мягкий фарш, скатанный в плотный комок, или просто рыхлое мясо. Готовь, не хочу, что называется! И опухоль можно растить вечно, она не стареет и не умирает. Раз взял большой кусок из мышцы коровы, которой всё равно конец, и готово, пять лет растёт одна и та же опухоль, из неё, растущей вечно при наличии питательной дешёвой среды, мы и делаем все вкусности! И, прожаренная должным образом, она полностью безопасна, в желудке не прорастает после спец. обработки — рентген экономить нельзя в таком деле. Вообще, всякое говно надо пускать в дело а не бросать на дороге и водку пить. Помнишь этого, как его, Костю Костанжогло из второго тома «Мёртвых душ»?

— Да, он стал варить клей из рыбьей чешуи. Да, которую ему десять, кажется лет с малым, сбрасывали на берег! — ответил я, поняв, что эта технология принесёт золотые горы. Да и сам я такой подход поддерживаю, тем более, начальник в теме явно этой разбирается. да и вообще начитан. То и говорят, что он был биологом в другой области, но уехал оттуда и начал заниматься бизнесом на широкую ногу. Теперь я верил этому.

Подумав, я согласился на его условия, да и жена деньгами довольна. Но источник дохода в деталях я не поведал даже ей полностью, ибо подписал полное неразглашение. Ясное дело, что потом это признают золотой жилой, но пока рак и пропитание не ассоциируются в умах людей как одно и то же. А что, не надо зверей забивать, экологи и все прочие защитники природы со всякими «хвилософами» и вегетарианцами будут в восторге! Фу на них, деньги надо делать и обращать всё в пользу людям, это мужское дело!