Кобелек

Когда мне было пять лет от роду, мы с родителями отдыхали на море. В маленьком и уютном приморском поселке. В то время, для отдыхающих, особых условий не создавали — вот вам море, вон вам пляж, да и будет с вас. Родители мои и их друзья-семья врачей хирургов, разместились на строящейся базе отдыха. Нам выделили недостроенный дом, с покосившейся крышей и разбитым крыльцом. Никого из нас (тем более меня в том возрасте) это не огорчило, ведь мы приехали к морю! Не расстраивало нас и то, что дорога до моря была не близкой, шагать надо было около трех километров. К сожалению, подробности отдыха тех дней я помню плохо. Да и что там запоминать пятилетнему малышу? Помню волны, бурлящую пену, помню, как носился по побережью, ну и, конечно же, подкопы в песке, рвы, каналы, проделанные мною с помощью игрушечной лопатки. А еще замки из песка… Но случай который произошел через несколько дней счастливого отдыха, я помню до сих пор отчетливо.

Как-то раз родители затеяли стирку, а вернее сказать мама затеяла. Мужчины тоже чем-то занимались, но, по-моему, больше делали вид. Предоставлен я был сам себе, и беззаботно гулял по будущему пансионату. Строительная площадка была огромная. Я ходил вокруг пачек с кирпичом, внимательно разглядывал их, искал отколотые кусочки и складывал их в карман. С важным видом обходил по кругу мешки с цементом, толкая их сандалиями. Аккуратно, будто бы отдавая дань большому размеру, заглядывал в бочку бетономешалки, и как настоящий сорванец, засунул туда руку и попробовал на ощупь остатки раствора. И тут появился он. Он! Да ведь это же настоящая, маленькая собачка! С полминуты я стоял, молча, не вынимая руку из бетономешалки, смотрел на щенка. Не замечавший меня песик, прыгал, бегал, кувыркался, как вдруг рявкнул, вскочил на лапки и посмотрел на меня. Это была любовь с первого взгляда. Моему восторгу не было предела.

— Настоящий, настоящий песик — взвизгнул я, показывая его родителям.

— Владик, у него же блохи, наверное, отпусти ты его — запричитала мама.

— Кобелек — многозначительно сказал отец, рассматривая пушистое черно-коричневое чудо неизвестных кровей.

— Кобелек — повторил я.

— Мой любимый, Кобелек!

Со счастливой улыбкой и несчастной собачкой под мышкой, я поскакал на стройку, не обращая никакого внимания на доносившиеся мне в след предостережения матери.

Пролетело несколько дней. Несмотря на все попытки разлучить нас, мы с Кобельком оставались лучшими друзьями. Ранним утром я бежал искать его по всей стройке, и ужасно ворчал, капризничал и пререкался когда родители заставляли меня идти на море. Как они не понимают, я хочу играть с Кобельком! Все свободное время мы проводили вместе. На мою просьбу укладывать щеночка спать рядом со мной, мать ответила категорическим отказом. Уговоры отца построить конуру рядом с разбитым крыльцом не увенчались успехом. Брать Кобелька с собой на море мне также запретили. Я был в отчаянии, и разрабатывал секретный план, как мы вдвоем с песиком преодолеем тысячу триста километров до родного города, и как потом чудесно будем жить вместе. Вдвоем.

Отдых наш подходил к концу.

— Как же так, а что будет с Кобельком?

— Он обязательно найдет себе нового хозяина и все у него будет хорошо — деликатно отвечала мама.

— Хозяина…. — задумчиво повторял я.

Все мои планы летели к чертям. Завтра мы уедем и больше никогда не увидимся, думал я.

— Никогда, ты понимаешь меня, Кобелек? — лежа спиной на куче песка, я поднял щенка к небу.

— Никогда…. — Ты понимаешь, никогда… — тот в ответ лишь зажмурился и пошевелил усами.

Справа от нас находился еще один недостроенный дом, повсюду валялись доски, блоки и куски рваного пенопласта, мелкие частички которого от дуновения ветра разлетались по всей стройке. Слева от кучи песка, на которой мы лежали, стояли лопаты, ведра и торчали из земли какие-то непонятные трубы. Они то и привлекли мое внимание. Перехватив пса из рук под мышку, я направился к трубам. Выбрав одну из них, наверное, самую подходящую, по моему мнению, для чего-то оглядевшись по сторонам, посадил в нее Кобелька, слегка придерживая его двумя руками за мохнатые бока. Мне показалось забавным, что видно только половину щеночка, а нижняя часть его скрыта в трубе. Труба та возвышалась над землей, на уровне моего роста и получалось, что мы с ним, стояли друг напротив друга.

— Так Кобелек, ты сидишь за партой, как в школе.

— А я твой учитель. — собачка отвернула мордочку в сторону.

— Кобелек, смотри на доску! — строго сказал юный преподаватель и сделал роковой жест рукой в сторону воображаемой доски. Кутенок соскользнул по моей левой ладошке, которой я продолжал придерживать его за бочок и с душераздирающим щенячьим визгом полетел вниз по трубе.

— Кобелек! — мой крик металлическим звоном уходил вниз по глубокой трубе.

— Кобелек!

Не помня себя от страха, я кричал издалека перепуганным родителям:

— Беда, беда, Кобелек…он там…там яма…а мы в школу….он…он упал…. — задыхаясь от слез и всхлипываний, рыдая кричал я отцу. Дядя Юра, отцовский друг схватил топор, папа взял лопату, и вместе со мной они без лишних слов побежали к злополучной трубе. Придя на место дядя Юра и отец переглянулись.

— Где это? — Здесь?!

— Да…… он сюда упал…..

— Сынок, так это ж водопроводная труба, — отец покачал головой.

— Мы не достанем его оттуда, там ведь глубоко очень.

— Кобелек…. — Кобелек…. — мой крик вновь ушел в глубь трубы.

— Владик, успокойся — отец взял меня под руку и повел к нашему дому с покосившейся крышей. Никто не мог меня успокоить. Чего только не обещали родители — и любые игрушки, и сладости, и когда домой приедем щеночка… Отвернувшись от них лицом к стене я плакал и изредка шептал в мокрую от слез подушку:— Кобелек, Кобелек….

Вечером меня силком утащили на море. Сидеть на месте не хотелось и чтобы как-то отвлечься, мы с мамой пошли гулять по берегу. Солнце только начинало тонуть в море. Повсюду кричали чайки, а соленая, пенистая вода нежно щекотала наши пятки. В дали виднелась наполовину утонувшая в море старая бухта. Красный кирпич которой, вероятно, от южного моря, соли и времени стал багровым.

— Он умер, мам?

— Не знаю сыночек.

Пауза продлилась с полминуты.

— Его нельзя вернуть?

— Сынок, милый, вряд ли мы сможем его достать оттуда.

— А кто сможет?

— Дорогой, наверно никто не сможет, там ведь очень глубоко.

Я посмотрел небо.

— А Бог сможет?

Мама замялась.

— Владик, сынок, наверно сможет.

— А как попросить его достать Кобелька?

— Это просто, просто возьми и попроси. Ты ведь еще ребенок, чистый и невинный. — неожиданно разошлась мама.

— Просто возьми и попроси, он должен тебе помочь, ты ведь сам еще ангелок.

— А просить про себя?

— Можешь вслух, а можешь про себя— мама отвернулась от меня, чтобы я не видел как она плачет.

Я просил. И даже сейчас, частично помню слова из той молитвы. Целый час, мама молча плакала, а я про себя просил Бога спасти Кобелька. Море продолжало гладить наши ноги. Солнце утонуло и теперь из-за горизонта виднелось розовое свечение заката на голубом небе. Уже стихли чайки и только самые наглые и отважные из них продолжали ловить рыбу и кричать. А я все по прежнему просил. Молил. Проговаривал про себя заветные слова. Обещал взамен себя всегда хорошо вести, слушаться маму и даже больше никогда в жизни не ругаться матом.

Вечером, мы с мамой, сидели дома и молчали. Отец с дядей Юрой и его женой, задержались на море. Мама поглаживала меня, пытаясь успокоить и заводила разговоры на отвлеченные темы, но это не помогало. Я вновь ревел.

— Дорогой, давай спать, а?

— Ты меня побаюкаешь, мам?

— Конеч…

Скрипучая дверь недостроенного дома, отворившись с треском ударилась о стену комнаты. На пороге стоял мой отец, за его спиной широко улыбался дядя Юра со своей женой, а на руках у папы сидел Кобелек.

— Кобелек! — спрыгнув с кровати я подбежал к отцу, схватил продрогшего и мокрого песика и крепко прижал его к груди.

— Мы шли с пляжа — начал папа — Слышим скулит кто — то, а где скулит, непонятно.

— Смотрю колодец, прислушался, точно оттуда писк, с Юрой крышку люка приподняли, посветили, а там он!

— Это ж надо! Получается, по трубе почти два километра прополз! Да еще и пищал когда мы мимо шли!

Кобелек лизал мне щеку, а я крепко обнимал его. Отец наперебой с дядей Юрой продолжали рассказывать как они нашли щеночка, как папа полез за ним в колодец, что это вообще чудо, да и труб там целая куча, а он пополз именно по этой, и к колодцу вылез, а тут они проходили как раз.

— Мам — прервал я их рассказ.

— Что сыночек?

— Значит, Бог есть взаправду?