Девочка

Девочка.

Колючий и злой ветер налетал словно хищник, выследивший добычу. Завывая от злости, он лез в рукава и кусал ее голые без варежек руки. Потом заползал за шиворот, понимая, что накинутый вокруг шеи шарфик, давно стал просто тряпочкой. И эта тряпочка совсем для него не препятствие, а потому ветер как мог, так и хозяйничал внутри ее старенького пальтишка.

Она работала на мини-рынке у пожилого торгаша овощами и фруктами. Сурен, угрюмый неразговорчивый армянин, девочку старался не обижать. Частенько, жалея ее, сам хватался за тяжелые коробки с бананами и яблоками, помогал ей отпускать покупателям арбузы и дыни. Сам же при этом и ругал себя, правда лишь по-армянски, в целом прекрасно понимая, что найти продавца на рынок с такими продуктами — дело тухлое.

Работавшая за соседней стойкой тетя Варя, торговавшая разными штучными и фасованными продуктами, просто души не чаяла в ней и, глядя на ее худенькие руки и детскую фигурку, постоянно вздыхала

— За муж тебе надо милая, пропадешь ведь одна! Вон их сколько мимо ходят парней, тому улыбнулась, тому подмигнула…

— Кому я нужна, нищебродка? Они как глянут на мой фартук и на остальные наряды, так и идут мимо!

А вчера Варя принесла ей из дому красивую красную ленту. Они сделали из нее пышный бантик и прикололи ей сзади на ее дивные роскошные волосы, падавшие на маленькие плечи. Девочка никогда не думала, красива она или нет, но знала, что эти локоны подарила ей мама. И это был ее единственный чудесный подарок. Промучившись до 45 лет, перебиваясь с дочерью с куска на кусок хлеба мама умерла еще в прошлом году, оставив ей в наследство полупустую маленькую однокомнатную квартирку в старом двухэтажном доме, признанным аварийным еще 5 лет назад.

Она работала с 9-00 до 20-00 и каждый день шла домой пешком 1,5 километра. Недавно, поблизости от её дома на бывшем пустыре, какой-то крутой «новый русский» построил 2-х этажный особняк, обнес его глухим высоким забором. Ворота у него открывались автоматом через пульт. Но за воротами все равно дежурил охранник.

Переходя через асфальтовый проезд к этим воротам, она часто старалась задержаться, чтобы увидеть хозяина этого дома. И однажды сквозь стекла его машины, остановившейся перед воротами, она успела его заметить. Это был молодой высокий и очень красивый мужчина, словно сошедший с экрана герой крутого западного боевика.

Она стояла рядом с его машиной. Ворота почему-то долго не открывались. Тогда он выскочил из машины и второпях, не заметив ее, столкнулся с ней, вернее толкнул ее. Она упала на спину прямо на мягкий снег, но вроде не ушиблась. Он сразу остановился, наклонился над ней и помог ей встать, практически подняв ее на руки.

— Вы целы? Ничего не болит? Простите меня пожалуйста, я очень спешил и не заметил вас.

— Со мной все в порядке. Я могу идти и живу я тут не далеко.

— Я очень рад, еще раз простите! У вас редкой красоты волосы, просто чудо какое-то!

Она сразу же густо покраснела и чуть не бегом поспешила к своему дому. Молодой человек еще не много посмотрел ей в след, затем подошел к воротам и позвонил охраннику.

Потом ей удавалось еще несколько раз увидеть его. Два раза они приезжали на 2-х или 3-х машинах, выходили громко смеясь и уносились за ворота шумной кампанией.

В тот день Сурен продержал ее почти до 10-00 часов вечера. После обеда он привез с оптовки много товара, и ей пришлось задержаться, чтобы принять товар, перевесить его и хоть немного разложить на деревянные подиумы.

К вечеру она очень устала и прошла мимо забора даже не взглянув в сторону особняка. Мороз был градусов 20, и она спешила домой, дрожа от холода. Разыгравшийся ветер отбирал у нее последние остатки тепла. Но подойдя к подъезду своего дома, что был в 40 метрах от ворот особняка, она вдруг увидела, его иномарку, которая не доехала до привычного места метров 30. Двигатель почему-то заглох и машина остановилась.

Молодой человек вышел из машины, захлопнул дверь, потом не спеша пошел к воротам. И тут она заметила мотоциклиста, откуда-то подлетевшего к машине. На звук мотоцикла мужчина обернулся. Мотоциклист выхватил из-за пазухи пистолет и дважды выстрелил ему в грудь. Пистолет был с глушителем, поэтому выстрелы она едва расслышала. Мотоцикл взревел, киллер резко рванул с места и сразу же растворился в ночи.

Она не помнила, как пролетела эти 50 метров, как упала перед ним на колени, целовала его губы, щеки, лоб и все твердила:

— Только не умирай миленький, только не умирай… Я спасу тебя, слышишь?

Девочка расстегнула его пальто и костюм. Первая рана была на груди. Но пуля прошла вскользь, и рана была не очень опасна. Она разорвала его рубашку на ленты смотала их в тампон и приложила к ране, затем застегнула костюм, чтобы прижать его плотнее к груди. И тут заметила, как быстро расползается кровь из рукава. Она освободила раненую руку от пальто и поняла, что пуля попала в сустав между плечом и локтем, задев артерию. Девочка не стала расстегивать костюм, вытащила у него из брюк ремень и туго перетянула ремнем ему руку пониже плеча. Кровь, бившая чуть не фонтаном, остановилась. В кармане его пальто она нашла телефон и вызвала скорую. Потом кинулась к воротам и забыв про звонок стала руками и ногами бить в ворота.

Перепуганный охранник, увидев лежащего в крови хозяина, кинулся к нему, схватил его под мышки и поволок к дому. Девочка как могла, помогала ему затащить раненого в дом.

Через 10 минут приехала скорая. Пожилая женщина врач привычно командовала помощниками санитарами.

— Вы молодец, — похвалила она охранника. — Вовремя и грамотно остановили кровь. Можно сказать — жизнь ему спасли!

— Можно мне с ним? — спросила девочка.

— Только близким родственникам, — констатировала врач.

Охранник оттолкнул ее рукой.

— В какую больницу отвезете его? — крикнула девочка.

Врач молча захлопнула дверь скорой, взвыла сирена и скорая умчалась, увозя от нее такую близкую и такую далекую, мечту и надежду…

_________________________

Часть 2.

К подъехавшей машине скорой помощи со всех ног спешили санитары с носилками. Через пять минут он уже был в операционной. Но самое страшное началось не под скальпелем хирурга, когда обрабатывали его раны, а через 5 минут после того, как был проведен анализ крови на группу. Прибежавшая вместе с результатом анализа врач-трансфузиолог дрожащей рукой протянула хирургу листочек с данными крови. Хирург, только что закончившая штопать раны пациенту, вытерла со лба испарину:

— И конечно же у нас нет IY группы! Я ведь еще месяц назад говорила главврачу, что у нас на станции переливания должен храниться полный набор всех групп.

— Мы хранили кровь IY группы в сосуде Дюара под жидким азотом почти 5 лет, но в прошлом году в ходе переливания попавшим в аварию на трассе М-5 закончился весь этот объем. С тех пор делаем заявку в Москву каждую неделю, но пока одни обещания…

— Батюшки мои, — хирург еще раз взглянула на лабораторный листок и горестно всплеснула руками. — Бедный молодой человек! Ему и мы, да и Москва вряд ли поможем. Донорской крови IY группы с отрицательным резусом за всю историю нашей клиники у нас никогда не было! Да и пациентов с такой кровью я вообще не помню! Вы же знаете, что мы должны были поставить на особый учет столь редкого человека.

— Откуда он взялся у нас в городе?

— Не знаем! Он приезжий. Живет здесь меньше года.

— Везите больного в реанимацию в отдельную палату под круглосуточное дежурство старшей медсестры, под ее личную ответственность. А я пошла звонить в Москву прямо в донорский зал на Поликарпова. Хотя времени у нас …

* * *

— Суренчик, миленький! У тебя ведь связи в больницах. Помоги! Мне нужно узнать, в какую клинику увезли моего парня! — девочка упала перед ним на колени.

— Старый армянин нервно зашмыгал носом, но достал из кармана смартфон, набрал чей-то номер и затараторил по-армянски.

— Он сейчас в центральной больнице, его прооперировали. Но у него проблемы — очень редкая группа крови. В городе такой нет. Да и в Москве навряд ли…

— А с ним можно увидеться, как ты думаешь?

— Вряд ли, сейчас и близкую родню к нему не пустят. Да, говорят, что у этого чудака в нашем городе нет никого из близких…

— Суренчик, отпусти меня к нему. Может у него кроме меня никого из знакомых и нет!

— А! Ладно! Даю тебе отгул на сегодня. В выходной отработаешь!

И девочка помчалась на стоянку такси.

• * * *

Старший хирург сидела в кабинете главного врача больницы:

— Прямо не знаю, что делать? Осталось час-полтора времени и больного мы потеряем. В Москве есть IY группа крови, но лишь с положительным резусом и будет у нас только завтра. Но вы же знаете, чем закончится переливание крови с несоответственными резус-факторами. В итоге произойдет агглютинация эритроцитов, то есть возникнет резус-конфликт, протекающий по типу гемотрансфузионного шока. Летальный исход неизбежен.

— Так и отсутствие донорской крови для этого пациента в течении 1 часа также приведет его к гибели.

— В который раз уже приходится констатировать, что мы, увы, не боги…

В это время дверь в кабинет главврача открылась. Запыхавшийся от сверхбыстрого бега на 4-й этаж дежурный врач, заикаясь от волнения и напряжения выкрикнул:

— Только что привезли с аварии двоих: водителя такси и пассажирку. Водитель — на смерть, а пассажирка, молодая девушка, почти не пострадала. Куча царапин, небольшое сотрясение, в сознании, но постоянно твердит о каком-то парне, к которому она мчалась на такси… Но все это лирика. У нее взяли кровь на анализ. Невозможно поверить — у нее IY группа с отрицательным резусом. Организм молодой, девушка совершенно здорова. Ее вес 53 кг. Учитывая ситуацию с молодым человеком можем взять 600 мл плазмы…

Главврач и хирург наперегонки бежали в приемный покой. Девочка сидела на жесткой кушетке, наклонив голову и обхватив ее обеими руками.

— Послушайте девушка, — с трудом пробормотал главврач. — У вас есть возможность прямо сейчас спасти жизнь одному молодому человеку. Ему нужна ваша кровь. Ваша и только ваша, на весь город, на всю область и может на всю страну. Вы согласны? Ему нужно около 600 г вашей крови. Его привезли вчера поздно вечером с двумя пулевыми ранениями. Если в течении часа мы не сделаем ему переливание он умрет…

— Девочка подняла голову. Глаза у нее округлились, она словно рыбка хватала воздух открытым ртом. От волнения девочка не могла произнести ни слова, только кивала головой в знак согласия.

* * *

Это была максимально допустимая доза крови, которая может быть изъята из организма донора без вреда для самого организма. Во время прямого переливания в операционной она попросила главврача, вернее поставила 2 условия сдачи крови.

Первое — ни в коем случае не сообщать пациенту никаких данных о той, кто сдал для него кровь, то есть о ней.

Второе — разрешить 2-3 минуты посидеть возле него после того, как его отвезут в реанимацию.

Ей дали на все это согласие и попросили посидеть в коридоре отдохнуть после процедуры и подождать пока его не отвезут в палату.

Она вышла из операционной. Пошатываясь и держась рукой за стену, она опустилась на одно из кресел. Сидевшие рядом 2 красивые, ряженые как куклы девицы виляя бедрами подплыли к ней.

— Это ты сдала кровь Эдику? — пропела одна из них.

— Слушай, дурочка, заработать хочешь? — скривила губы в ехидной ухмылке вторая. — Не говори Эдику, что это твоя кровь, получишь штуку баксов прямо сейчас. И она открыла свой крутой лопатник.

— Мне ваши деньги не нужны. С врачами я договорилась не говорить ему ничего обо мне. Можете присвоить себе все лавры его спасателя.

* * *

Она сидела возле него в палате. Его лицо слегка осунулось и выглядело бледным, может из-за обилия в палате белого цвета стен, потолка, простыней и наволочек. Но все равно она не могла насмотреться на него и старалась запомнить все складочки и морщинки на его лице. По знаку сестры она встала, наклонилась над ним поцеловала его в лоб и тихо вышла из палаты.

* * *

Декабрьский день подходил к концу. На такси денег уже не было, но и на автобусе ехать она не хотела. Девочка шла по вечерним улицам пошатываясь, нетвердой походной. Все тревоги и волнения этого сумасшедшего дня потихоньку покидали её. Ветер стих и повалил снег, повалил большими белыми хлопьями. Она теперь ненавидела этот белый цвет, потому что ее Эдик был в плену у всего этого белого. Она ловила себя на мысли, задаваясь вопросом — почему называет почти незнакомого ей человека своим и родным? Имеет ли она на это право? Ведь он её совсем не знает и даже не замечает. А может быть и вовсе не захочет с ней разговаривать? Только сейчас она поняла, почему просила врачей не говорить, кому он обязан своим спасением, своей жизнью. Потому что она просто нищенка. И она очень не хотела, чтобы ее любимый человек был обязан своей жизнью какой-то нищенке. И все же он был ее любимый и родной, потому что теперь через его сердце будет вечно биться частика ее самой. И не важно, что он об этом никогда не узнает. Главное, что знает об этом она…

От этих мыслей на сердце у нее делалось теплей. Она шла пешком через весь город, не чувствуя ни холода, ни усталости. Ведь для нежной и чистой любви ни холода, ни усталости не существует.

Часть 3.

Уже после первой встречи со следователем у Эдуарда остался неприятный осадок от самой манеры общения и того круга вопросов, которым следствие явно отдавало предпочтение. Его не покидало чувство какой-то вины, будто он что-то не так сделал или не так планировал. Похоже для следователя само покушение на него было чем-то вполне естественным. Более того, Эдуард чувствовал, что его именно в этом и пытаются убедить.

В конце беседы следователь задал именно тот вопрос, с которого должен был начать разговор.

— Скажите о цели своего приезда из Соединенных Штатов? Я знаю, что у вас не двойное подданство, а двойное гражданство. Я надеюсь вы понимаете эту разницу? Вы планируете остаться здесь жить или приехали на время?

— Я не рассматриваю возможность постоянного проживания в России, тем более после расследуемого вами случая. Прежде всего я бы хотел привести в порядок могилы своих родителей, потом утрясти дела с их наследством, в частности продажи родительских акций нескольких кампаний.

После того, как следователь прочел ему целую лекцию о необходимости правильного ведения коммерческих переговоров, о важности дипломатического подхода к спорным вопросам Эдик понял, что следователь знает причины покушения на него. Теперь он был на 100% уверен, что это было предупреждение о необходимости быть более сговорчивым в вопросах цен на акции родителей.

После некоторого раздумья Эдуард высказал следователю без всякой дипломатии:

— Да, я с вами совершенно согласен. Киллер обычно стреляет не в грудь, а в голову. Иными словами, если бы хотели убить, то убили бы…

После этих слов следователь стал спрашивать его о самочувствии и затем сразу же заторопился домой.

* * *

Когда девочка несколько раз приходила в клинику к хирургу справиться о самочувствии Эдуарда, суровая пожилая женщина громко высказывала свое недоумение:

— За тридцать лет работы в клинике впервые сталкиваюсь с желанием скрыть от спасенного свою личность. Начиталась ты романов, милочка!

— Проще надо жить! Он молод красив, богат. И потом, ты же лишаешь человека законного права выразить свою благодарность за спасение.

* * *

На выписку Эдика из больницы собралась целая толпа народа. Девицы встретили его цветами. Друзья несли торты и шампанское.

А главная виновница этого торжества стояла в сторонке, спрятавшись за одну из колонн входной группы клиники. Она немного выглянула из своего укрытия, когда он проходил мимо, и ей показалось, что он заметил ее. Эдуард немножко оглянулся и ей показалось, что он кивнул ей головой, словно здороваясь. Бедняжке хватило и этого, чтобы слезы радости брызнули у нее из глаз.

* * *

Банкет по случаю счастливого выздоровления начался торжественной речью. Эдуард постучал ложечкой по хрустальному фужеру. Шум стих, и все услышали:

— Друзья! В этот радостный для меня и всех вас день я бы хотел вначале выразить огромную благодарность тем, кому обязан жизнью и своим выздоровлением.

— Прежде всего хочу представить вам моего первого спасителя. Это наш охранник Василий, который по мнению опытного врача скорой, приехавшей на его своевременный вызов, при оказании мне первой помощи проявил просто чудеса врачевания, когда сумел остановить кровь, бившую фонтаном из обеих моих ран. А потом нес меня на руках в дом чуть не сто метров. Василий, в тот день я приехал на черной АУДИ, помнишь? У меня тогда кончился бензин, и я не доехал до ворот метров 50. Так вот, за мое спасение я решил подарить тебе эту машину. Прими ее с благодарностью!

И он подал охраннику оформленный на машину договор дарения и ключи от нее. Это известие было встречено шумными аплодисментами.

— Теперь друзья самое главное. Я хочу выразить особую благодарность моей избраннице и объявить о своей помолвке с известной вам красавицей Викусей Климовой, которая в последнюю отведенную мне для жизни минуту, успела спасти эту мою жизнь и на прямом переливании отдала мне чуть не половину своей бесценной крови, которой как выяснилось, не оказалось ни у нас в городе, ни в области и даже в Москве.

— Друзья! Сегодня я решил в память о ее поступке подарить своей будущей супруге этот новый просторный дом и объявить всем о начале свадебной подготовки.

— С этой целью мне будет необходимо в самое ближайшее время на несколько дней слетать в Сан-Диего, забрать оставленные там документы на этот дом и уладить с моим юристом вопросы прописки и американского подданства для моей Вики. За это время я надеюсь к свадьбе все будет готово. В этом плане я рассчитываю на всех вас, друзья мои.

Это объявление было встречено бурей оваций. Счастливая Вика никак не могла напрыгаться вокруг будущего жениха. Подруги даже попытались качать ее, но к счастью для нее вовремя одумались.

* * *

В ночь перед отлетом к Эдику во сне явилась мама. Она была очень красива. Такой он ее помнил, когда учился еще в первом классе обычной Российской школы.

— Здравствуй, сынок! Я так мечтала о твоей свадьбе, хотела готовить ее и праздновать в этот счастливый день. Господь не дал мне такой радости. Но зато он велел прийти сегодня к тебе, чтобы передать для тебя несколько слов от моего материнского сердца.

— Сынок тебя ожидает огромное счастье, которое дается одному человеку на миллион. Ты возьмешь в жены самую чудесную на свете девушку. Все свою жизнь ты будешь ей благодарен за честность, искренность и безграничную любовь к тебе. Она уже дважды спасала тебя и еще много раз будет спасать твою жизнь. Так у нее на роду написано.

Но главное знай, что зло может воспользоваться твоей добротой и наивностью. Не ошибись в своем выборе, помни о ее бескорыстных поступках. Я мельком видела твою избранницу, когда она спасала тебя. Но видела издалека, и Господь не открыл мне ее лицо. Я видела ее со спины. Так вот сзади у нее большая красная заколка в форме бабочки…

Сон на этом закончился. Эдик проснулся, сел на кровать и закурил.

— Да тут, ошибиться трудно, — подумал он. — Вика уже один раз спасла его. Значит скоро спасет и еще раз. А большую красную заколку-бабочку он не раз видел у Вики.

Эдуард успокоился, лег и заснул.

• * * *

Утром Сурен необычно долго кряхтел, охал и тяжело вздыхал. Девочка не выдержала и спросила:

— Ты не заболел, Суренчик?

Сурен то ли от волнения, то ли от возмущения перешел на армянский акцент:

— Нэт, нэ забалэл!

— А что же случилось, что так волнует тебя?

— Мена валнуэт твой кавалэр. Я вижу он давно и сильно валнуэт тибя!

— Я нэ хатэл говорить. Он рэшил женится на этой шалавэ Вики. Я ее давно знаю. Она врет, что спасала его. Это ты его спасала. Женится он должен на тэбе! Падлэц! Я пойду и всо скажу ему. Он завтра лэтит офорлят ей гражданство США. Турьма — гражданство этой Вики! А я как отэц тэбе!

— Суренчик, миленький, не нужно никуда ходить. Я все решу сама. Я ведь уже совсем-совсем взрослая! А за известие о его отлете спасибо! Отпустишь завтра проводить его?

* * *

Проводить Эдика пришел лишь один охранник Василий. Эдуард не велел Вике ехать с ним в аэропорт. Он попросил ее отложить все дела и заниматься только подготовкой к свадьбе.

Девочка стояла в зале аэропорта возле барной стойки. В этот раз он увидел ее и поздоровался. Она опять покраснела, но сразу же отвернулась от него. Его глаза мельком скользнули по красному пятнышку ее бантика. Но тут охранник подал ему пакет и запечатанный конверт с письмом:

— Эдуард Олегович! Здесь запись с 2-х видеокамер наблюдения, наружки и внутрянки. Обещайте мне, что вскроете письмо и просмотрите пленку только по прилете в Сан-Диего. Это очень важно.

Эдик взял пакет, кивнул Василию, пожал ему руку и пошел на регистрацию. Рядом девочка плакала навзрыд, словно навеки прощалась с ним.

* * *

В письме Василия было написано следующее:

«Эдуард Олегович!

Простите меня за мою подлость и бездушие. Бес попутал меня, когда я не смог признаться вам в том, что спас вас не я. Потом Вика заплатила мне за мое молчание, ведь я знал, что кровь вам сдавала не она. Ее вам дала также, как и остановила кровотечение и затем вызвала вам скорую, одна и та же девушка. Обязательно найдите ее. На видео хорошо видно ее лицо. Вашу машину я не трогал. Возвращаю вам договор дарения на нее.

Василий».

* * *

Ровно через 3 часа после приземления в Сан-Диего Эдуард Олегович летел назад обратным рейсом в Россию. Лишь это время понадобилось ему, чтобы взять обратно билет, посмотрев запись с видеокамер, где было подробно отснято все, начиная от остановки его машины, выстрелов киллера, его падения. Но самое главное он видел отчаянный бег к лежащему ему без сознания той самой девочки, у которой в ее чудесных волшебных волосах ярко светилась алая лента, заколотая в виде бабочки.

* * *

Девочке снился сказочный сон, как она в шикарном белом платье в фате и хрустальных туфельках кружится в бесконечном вальсе с Эдиком.

Все происходит в огромном дворце, где много слуг и гостей. Все вокруг радостны и счастливы…

Пожелаем им, чтобы вальс этот длился для них всю жизнь на земле и продолжался вечно на небе!

_____________________