Ошибка

Этот дом находился около реки. Большой двухэтажный дом с мансардой. Белый, но не как палата в хосписе, а с легким кремовым оттенком. Крыша кирпичного цвета. Вокруг дома аккуратно подстриженные газоны. Разнообразные деревья и кусты разместились по всему периметру жилой территории.

Было пять часов вечера. Постепенно воздух темнел и сгущался, наполняя все вокруг ароматами позднего мая. Практически лето. Немного душно, но духоту скрадывал легкий бриз.

В доме оживление. Приехали родственники и друзья. Сегодня день рождения у Софи. Ей семь лет. Вокруг, повсюду видны радостные лица, которые в предвкушении застолья. К Софи пришли друзья. И ее лучшая подруга Лиза, которой уже было восемь. Обе светловолосые, с голубыми глазами и пухлыми щечками. Они были необычайно похожи как сестры.

Смех, дрожание сервиза от постоянной беготни детей, мужчины, раскуривающие трубки, женщины, поправляющие кто чулки, а кто прически. Все были заняты собой. Или выставлением себя на показ. Хозяева дома волновались о том, чтобы достойно выглядеть в глазах присутствующих. Клара (мать Софи), покусывала нижнюю губу, вспоминая, все ли хорошо с десертом, достаточно ли хорошо пропитался торт, который она испекла прошлым вечером. Повсюду конфетти, в углу поблескивают гладкими боками разноцветные надувные шарики, рядом с ними лежат подарки в красочных упаковках.

Вне дома, со стороны реки, виднелись маленькие огоньки, как мерцающее свечение еле заметных светлячков. Никто не обращал на это внимание. Огни постепенно приближались. Ветер уносил запах дыма. Деревья скрывали идущих. К дому приближались люди. Они несли с собой горящие факелы, их лица были разрисованы и частично скрыты масками либо капюшоном. Их одеждами были черные просторные, но в то же время из плотной ткани, балахоны. Люди шли тихо, практически бесшумно. Постепенно они приблизились к дому, со стороны черного хода. Дверь была открыта, помощник повара выносил мусор. Он не успел сказать ни слова, лишь приглушенный хрип раздался из его гортани и из нее хлынула кровь. Тот, кто его убил, вытер нож о подол своего одеяния. Остальные быстро вошли в дом. Они действовали так, что никто не успел среагировать и понять, в чем дело.

Убивали всех: слуг, хозяев, гостей, пожилых и детей. Те, кто остался на улице, охраняли выход и ждали сигнала, чтобы поджечь дом.

Софи была в своей комнате. Она хотела переодеть платье на более праздничное, но услышала крики. Такие, которые бывают лишь на скотобойне. Нечеловеческие, резкие, визгливые и прерывающиеся. Сначала Софи хотела выбежать на лестницу, чтобы увидеть то, что происходит внизу. Но даже в свои семь лет девочка поняла, что лучше этого не делать.

Она вылезла в окно на карниз и, цепляясь за извилистый плющ, достала ногой до решетки, которая плавно переходила в беседку возле дома. Спускаясь таким образом со второго этажа, она изодрала руки в кровь. Новое платье цеплялось за ржавые гвозди в ограде. Ее нога соскользнула и одна перекладина с треском отделилась от общей конструкции. Но из-за криков никто этого не услышал. Девочка спрыгнула на землю около сада. Бежать было некуда, она заметила приближающихся незнакомых людей. Софи, прижавшись к темно-зеленым зарослям плюща, двигалась в сторону сада, в котором было полно различных кустарников. Но ближе всего из них оказалась вейгела, возле нее и спряталась. Неподалеку цвела сирень… и ее запах был резким и приторно-сладким.

А в это время Софи искали в доме. Люди, с потекшей краской на лице, смешанной с каплями крови.

— Где ее комната? Осталась лишь она. Мы не можем оставить эту девчонку в живых, таков уговор.

— На втором этаже. Я пойду проверю, — человек, больше похожий на быка, поднялся по лестнице. Он осмотрел комнату, но никого не нашел, — этой дряни там нет-крикнул он стоящим внизу.

— Нужно проверить под лестницей— и одна из присутствующих так и поступила.

В самом углу сидела, сжавшись чуть ли не более, чем в половину, девочка. Она смотрела своими большими голубыми глазами, которые даже не мигали. Лишь застывшие на щеках слезы выдавали в ней человека, а не испуганную куклу.

Женщина схватила ее за руку и вытащила на середину комнаты.

— Это она?

— Да, маленькая блондинистая сучка. И эту проблему нужно устранить.

В электрическом свете холодно светилось лезвие ритуального ножа, которое вонзилось в солнечное сплетение ребенка. Белокурые локоны безвольно закрыли бледный лоб и остекленевшие глаза потеряли свой былой блеск. Лиза, как сломанная игрушка, упала на пол.

Криков больше не было слышно. Осталась лишь давящая тишина.

— Все, мы свое дело закончили, теперь нужно убираться отсюда, — прошипел мужчина, похожий на быка.

Воздух стал еще более густым и темным, только уже с примесью красного. Вязкая тошнота сковывала дом. Свет погас. Люди молча вышли из него, перед этим разлив внутри бензин.Последним их действием был поджог особняка, который впоследствии выгорел как сухая щепка.

Через несколько дней во всех газетах была размещена шокирующая статья. В ней говорилось о массовом убийстве и о том, что выжила лишь семилетняя дочь влиятельного политика. Охота продолжалась.