Вход в Эдем запрещен

Хрипков Николай Иванович

khripkov.nikolai@yandex.ru

Вход в Эдем запрещен

АСТРЕЯ

Женщины любопытны. Это не порок, но почему-то наказывают за него очень жестоко. И делают это те, кто совершенно не разбирается в женской психологии.

О — это ОН. А — это ОНА. С фантазией у СИСИ слабо. Нет! Не так! Она, то есть фантазия у Существ с Искусственным Интеллектом вовсе отсутствует. Интеллект и фантазия в данном случае несовместимые вещи.

— О! О, смотри сюда!

Лицо А светилось, как самая яркая звезда на небосклоне. О повернулся и застыл от ужаса.

— Как ты открыла этот шкаф? Он же запретный!

— Обыкновенно! Шпилькой для волос.

— Немедленно закрой! — прошипел О. — Пока они не увидели!

— Сейчас!

Когда женщина говорит «сейчас», она совсем не имеет в виду, что сделает это немедленно. Она стала разглядывать содержимое шкафчика. Очень внимательно, ничего не пропуская.

— О! О, смотри, какое чудо! Ты только посмотри! Ну, же! Какая прелесть! Ах! Ну, просто не знаю!

На ладони она держала яблоко. Один бок у него был красный. Второй — настоящее золото.

— Какое оно красивое! Как аппетитно пахнет! Можно с ума сойти от одного только запаха!

О завыл. Так воют голодные волки зимними сибирскими ночами. На их месте любой бы завыл.

— Ты хочешь погубить нас? Немедленно положи на место! Ты же знаешь правила поведения на станции.

— Попробуй, О! От нас скрывали такое! Какая подлость! Это так негуманно! Почему они так делали?

— Нет! Нет! Убери это от меня!

— Ну, хотя бы граммулечку! Ну, чуть-чуть! Ну, лизни хотя бы! Вот здесь, где я надкусила!

— Ни за что! Не толкай ты мне этого! И кто тебя только взял на «Астрею». Ты же… ты же…

И О откусил чуть ли не пол-яблока. И громко стал чавкать, подняв глаза долу. То есть к потолку.

— Блин! Почему я такого раньше не ел? Ну, подлецы! Такую вкуснятину не позволяли!

Он вонзил крепкие зубы в ароматный плод. Хрустнуло. Большая часть яблока переместилась к нему в рот.

— Оставь хоть немножечко! Сам готов всё сожрать. А я? Сначала надо подумать обо мне.

— Угу! — кивнул О, чавкая. — Кстати, почему ты голая? Непорядок! Хоть прикрылась бы!

— Ай! Ой!

А прикрыла ладошками низ живота. Потом подумала, скрестила ножки, а ладошки положила на свою девственную грудь. Это ее успокоило.

— О! Ты вообще-то тоже не в смокинге. Если что.

О опустил глаза. Потом выпрямился и, тяжело сопя, двинулся к А. лицо его стало багровым.

— Что это было? — простонала она.

И вздохнула с облегчением.

— Райское наслаждение! — выдохнул потный О. — Я хочу еще этого! Вот!

— А мы не залетим? — спросила А. — Меня это беспокоит.

— В смысле? Куда залетим?

— Ну, кругом же камеры. Ты разве об этом не знал?

— Блин! Ё!

— Мерзавцы! Подонки! — раздался громовой голос над их головами. — Мы вас вывели из пробирки для того, чтобы вы испытали новый корабль на дальнем маршруте. Не рисковать же нам СИСИ! А вы…Что вы натворили!

Генеральный директор ЦУПа захлебывался от негодования. Брызгал слюной.

— Вы… вы навеки изгнаны с нашей станции «Астрея» и вам не видать планеты Эдем, как собственных ушей!!! Что у нас там есть поближе?

— Земля, — ответил рядом стоящий сотрудник. — И спутник ее Луна.

— Туда! На Землю их! И никакого бессмертия, неблагодарные твари! Вы еще не раз пожалеете об этом.

— Надо бы не только бессмертия их лишить, но и, я думаю…

— Чего еще? Говори!

— Наших благозвучных эдемским имен! А то ишь!

— Это ты прав! Отныне вы не О и не А! А как мы их назовем? Как?

— Ну, хотя бы Адамом и Евой! Фи!

— Во! Во! Ал!

— Подумаешь, напугали! — сказала новоиспеченная Ева. — Вся ажно трясусь!

— Да пошли они все в баню! — прорычал новоиспеченный Адам. — И без «Астреи» ихней проживем!

Глаза его заблестели и, тяжело сопя, он сжал Еву в объятьях. Она загадочно улыбалась.