Закончился праздник

Закончился праздник

Закончился праздник. Чувствуешь себя обворованным. Как же так? Почему? Столько было надежд! Буквально летал. И солнце светило ярко. И птицы вон как заливисто пели! И верил, что всё, чего жаждет душа, сбудется. И что же? А ничего! Стол с грязными тарелками, костяными остовами рыб, надкушенными котлетами, на который невозможно глядеть без тошноты. Босиком или в носках лучше не ходить: или на стекло наступишь, или к пятке прилипнет раздавленный помидор да так крепко, как будто его намазали клеем. За окном серость и беспросветность. И никого! Ни друзей, которым клялся в вечной дружбе и делал сэлфи! Ни подруги, веселой и такой красивой, как в Голливуде! Ты один. В дурацком трико. Больной, разбитый. Потерявший веру не то, что в счастье, но даже в намек, на счастье. Праздник закончился. Абзац!

ВСЕ ТАМ БУДЕМ

Для веселия планета наша мало оборудована… Да она вообще ни для чего не оборудована. Мы живем как в осажденной крепости. Кажется, вот только начали жить. Надежда. Вера и любовь и прочие безоблачные дали. И где всё? Ни первого, ни второго, ни третьего. И близость гробового входа. Безвыходность. Зачем же тогда учиться, читать книги, умнеть, забивать голову всякими премудростями, которые даже не передашь по наследству, как кое-как накопленную недвижимость. Всё исчезнет, уйдет, растворится вместе с тобой, никем не востребованное. Это есть справедливость? Никакой справедливости нет. И взывать не к кому. Есть закономерность: холодная, безжалостная, неотвратимая. Одна на всех. Что же роптать, чем возмущаться? Вот этим неизменным небом? И остается всего лишь одна мудрость: все будет там. Все до единого!

БЕСКОНЕЧНАЯ ЗИМА

Для сибиряков зима не кончается. Она длится полгода. Это на самом юге. Для всех остальных еще дольше. А короткое лето — лишь передышка перед надвигающейся зимой. Передышка, занятая подготовкой к зиме. Зима приходит в ноябре на крайнем юге, а чем севернее, тем раньше. Все дни сливаются в бесконечное белое и холодное. Кажется, что так было, есть и будет всегда. Ранние сумерки и поздние рассветы. На крайнем севере и этого нет. Поэтому сибиряк постоянно себя окружает: теплыми одеждами, толстыми стенами. Он живет как куколка в коконе, из которого торчит только красненький носик и глаза. Дом его — это маленький оазис. Он стойко противостоит безжалостным ветрам и убийственным морозам. Если он покидает свою крепость, то ненадолго.