Последняя битва

Последняя битва

Пошёл дождь.

— Нет, всё-таки я думаю, что ты не прав.

Егор перемежал слова торопливым чавканьем. Нужно было успеть доесть миску похлёбки до того, как прозвучит сигнал. Замеченный в несвоевременном поглощении пищи, лишался завтрашней заветной миски и голодал целые сутки. А поскольку на обед отпускалось порядка пяти минут, приходилось спешить, забывая о правилах приличия и хорошего тона. Впрочем, они по-всякому остались в далёком прошлом.

Настоящее же выглядело, как глубокий окоп в рыжей глинистой почве. Дно укрытия по щиколотку заполняла мутная тёплая влага, от которой кожа зудела и покрывалась язвами. Кроме того, омерзительная жидкость кишела белыми червями, постоянно впивавшимися в тело, чтобы отложить под кожу яйца.

Помимо Егора в окопе находился ещё один человек. Ну, как человек…Сергей сидел, привалившись спиной к стене траншее и печально разглядывал дыру в собственном животе. Миски с похлёбкой у него не было, по двум причинам. Во-первых, он не нуждался в еде, а во-вторых, она ему е полагалась. Мёртвым вообще мало что полагалось. Как только человек погибал его тотчас снимали с пищевого довольствия, хоть и продолжали снабжать кое чем, по мелочи. Ну не голым же ему в атаку ходить?

Егор торопливо вылизал опустевшую посудину и с некоторым сожалением отставил её в сторону. Потом отрыгнул гнилой воздух, похлопал себя по впалому животу и повернулся к безмолвствующему Сергею.

— И ещё раз я повторю, что ты не прав, — поскольку собеседник продолжал молчать, Егор решил развить высказанную мысль. — Я понимаю, что в книге это выглядит несколько иначе, — мужчина достал из кармана потрёпанной куртки маленькую чёрную книгу. На тёмной обложке желтели буквы: «Для ежедневного изучения. Откровение Иоанна Богослова — отредактированная версия». — Да, здесь написано, будто праведники будут сражаться с силами Сатаны и погибшие вознесутся на небеса. Так это же — пра-вед-ни-ки! — он специально выделил последнее слово и поднял указательный палец к низкому, затянутому багровыми тучами небу. — А ты — праведник? Да даже по твоим собственным рассказам ты немало нагрешил, пока был живой. Скажешь — нет?

— Грешил, — согласился Сергей и опустил белую в пятнах рубашку на многострадальный живот. — Но вот, честно говоря, до войны не встречал этих самых праведников, от слова, вообще. Пока они не объявились. В чёрной форме и с плетьми.

— На то им и дана власть от Господа, — пожал плечами Егор.

Однако от Сергея не ускользнуло, как товарищ содрогнулся при упоминании о плетях. В армии Господней не было ни единого воина, который не познакомился бы с огненными бичами в руках угрюмых людей, одетых в чёрные мундиры. Во время каждой экзекуции обязательно присутствовал ангел. Он стоял, сложив когтистые лапы на груди и сверкал огненно-жёлтыми глазами

Наказания варьировались от десятка ударов за задержку во время сигнала к атаке, до тысячи, за упоминание имени главнокомандующего в негативном смысле. О таком, как правило, сообщали ближайшие друзья наказуемого. Добровольные тайные информатора поощрялись серафимами дополнительной миской баланды, ибо недопустимо, чтобы ересь проникала в ряды воинов Господа.

— И как мне кажется, своими смертями я уже давным-давно искупил все совершённые грехи, — угрюмо заметил Сергей. — На моей памяти меня убивали не меньше шестидесяти раз, и каждая долбанная рана болит, не отпуская ни на мгновение. Десять лет войны и такое количество смертей; неужели искупление не наступит никогда?

Протяжный звон повисший в воздухе возвестил об окончании обеда. Тотчас в небе появились тёмные крылатые силуэты: ангелы взлетели, чтобы отыскать зазевавшихся едоков. То один, то другой наблюдатель то и дело падал вниз, чтобы оставить на лбу нарушителя невидимую печать. Завтра обжора вместо еды станет думать о собственном неприглядном поведении. Один из слуг Божьих пролетел рядом и его огненный взгляд окатил сидевших в окопе волной жара. Егор поёжился, н не стал отводить взор. За такое можно запросто отхватить пятнадцать ударов бичом.

— Вот, когда мы победим, — несколько неуверенно сказал Егор, дождавшись пока ангел удалится, как можно дальше, — тогда для всех и наступит искупление. Все воины вознесутся на небеса и там им воздадут по заслугам.

— Мы побеждаем, мы почти победили, мы в шаге от победы! — почти выкрикнул Сергей и его глаза яростно сверкнули. — Десять лет я слышу одно и то же: полчища Сатаны почти разгромлены и скоро победители отправятся на небеса. И что?

— И что? — Егор опустил взгляд, не в силах сдерживать яростный взор собеседника. — Лично я за десять лет уничтожил несколько сот грешников. Значит, скоро — победа.

— Ни хрена это не значит, — хмыкнул покойник и почесал большой белый шрам, пересекающий лицо. — Если ты не прикидываешься и реально так думаешь, значит наш разговор — бесполезный трёп с идиотом. Но поскольку ты только прикидываешься дураком, то точно знаешь, что убитые грешники оживают после каждого боя, как и мы с тобой. Впрочем, ты то ещё жив. Пока. Кроме того, о какой победе может идти речь, если за всю войну мы не продвинулись и на сантиметр? Тебе этот окоп ещё не стал родным?

— Ну, а вот тут совсем просто, — с явным облегчением сказал Егор. Разговор свернул на ту тему, где он чувствовал себя более-менее уверенно. — Мы должны сражаться именно здесь, потому как это — место финальной битвы сил добра и зла. Именно здесь армия Бога уничтожит полчища Сатаны и прогонит их в геенну огненную.

— По писаному чешешь, — покачал головой Сергей и кивнул на чёрную книжицу в руках товарища. — Сразу видно: курс молодого бойца изучил от корки до корки.

— Нехорошо так говорить про священную книгу, — с укоризной произнёс Егор и озабоченно посмотрел по сторонам: не слышит ли кто. — Сам же знаешь, что бывает с теми, кто болтает лишнее.

— А ты донеси, — ядовито посоветовал Сергей и шрам на его лице задёргался, точно большой белый червяк. — Это ведь поощряется. Миску баланды получишь.

— Как ты можешь, — Егор пожал плечами и растерянно улыбнулся. — Я же не такой…

— Не такой, как кто? — Сергей наклонился к товарищу и бледное лицо перекосилось. — Не такой, как верный слуга Божий? Значит тебе место на столе наказаний. Помнишь того священника, который отрёкся от своей веры и кричал, что мы все — в руках Сатаны? Помнишь, что с ним сделали? Расчленение с последующим распятием. Он ещё до сих пор жив, ведь никто не имеет права сдохнуть, пока продолжается эта сраная война! Так кто ты? Если верный слуга Господень, так иди и стукани на меня, как последняя сука, а если нет…

Егор молчал, явно не зная, что ответить. Его лицо пошло разноцветными пятнами, а пальцы сжимали «Откровение», словно пытались выдавить из книги некую абсолютную истину. Сергей посмотрел на приятеля и рассмеялся. Потом привалился к стене окопа и задумчиво произнёс:

— Всё как-то неправильно. Дело даже не в том, что проклятая война затянулась до безобразия и не видно, чтобы она близилась к завершению. Насколько я понимаю, мы должны сражаться с адскими полчищами — чертями, демонами и духами, а вместо этого убиваем таких же людей.

— Грешников, — уточнил Егор, ёрзая в луже мутной воды. — А они тоже принадлежат к армии ада.

— А ты их видел? — устало поинтересовался Сергей и прикрыл глаза. — Я имею в виду, не через прицел винтовки, а вот так, вблизи?

— Видел.

— Ну и что? Как выглядят эти отродья Сатаны? Клыки во рту, свет из глаз и когти на пальцах?

— Да нет, — рассмеялся Егор и спрятал «Откровение» в карман. Причём проделал это так спешно, точно книжица жгла ему руки. — Обычные люди, такие же как ты и я. Никаких рогов и копыт.

— Вот именно, — Сергей кивнул и тяжело вздохнул, — обычные люди. Вот и скажи после этого, чем отличается грешник, воюющий на стороне дьявола и праведник воинства Господня?

Егор задумался и мало-помалу улыбка на его лице сменилась гримасой недоумения. На некоторое время в окопе воцарилось молчание. Слышались только вопли распятых. Обычно распятию подвергались враги, попавшие в плен. Держать их взаперти никто не собрался, а убить, понятное дело, не получалось, так что оставалась лишь казнь, растянутая во времени. Кого распинали, а кого — рубили на части, которые держали в разных местах, чтобы тело не срасталось. Недавно ангелы изобрели новый вид наказания: вечное утопление. Человека погружали в воду, чтобы он вечность мучился от удушья.

Особенно страдали попавшие в плен священники. Перед тем, как распять ренегата, его прогоняли через цепочку постепенно ужесточающихся пыток. Впрочем, поговаривали, что священники, угодившие в плен к врагу, страдали не меньше.

Сергей вспомнил, как последнего пойманного попика долго и чувством насиловали, а после воткнули в глаз распятие, которое тот почему-то продолжал носить. Священник хрипел, но молчал и лишь перед распятием прошептал что-то вроде: «Помоги мне Бог». Вроде бы странная фраза, но ходили слухи, что служители Сатаны почитали его, как бога. Поэтому во время атаки Сергей частенько слышал от катящейся навстречу волны врагов выкрики: «Бог с нами!» и «Бог покарает врага!» Поначалу это здорово сбивало с толку, но после Сергей привык.

Привык точно так же, как привык орудовать саблей, протыкая тела или смахивая с плеч вопящие головы. Единственное, к чему он так и не смог привыкнуть, так это к своей повторяющейся смерти. Постоянно одно и тоже: разрывающая тело боль и чёрный колодец, заполненный мраком и холодом. А потом — новая боль и ты открываешь глаза уже в окопе, где скалит зубы Егор. В небе плывут багровые тучи, звучит сигнал окончания боевых действий и хлопая крыльями разлетаются ангелы и демоны. На лету они скручивают бичи, которыми подгоняли в атаку нерешительных бойцов. Разлетаются…Кстати!

Сергей вновь наклонился к Егору. Тот как раз о чём-то размышлял, загибая пальцы на руках.

— Ты никогда не задумывался, почему ангелы и демоны не сражаются между собой? — в ответ на тупой взгляд товарища Сергей продолжил вколачивать гвозди вопросов в шатающуюся стену сомнений. — И почему вам, живым, запрещено стрелять в демонов? Мало того, даже за случайное попадание можно схлопотать пятьдесят плетей. Да и в конце концов, тебе не кажется, что ангелы выглядят каким-то, не сильно ангельскими? Во всяком случае я представлял их внешность несколько иначе. А ты?

Егор попытался вспомнить, как ему представлялась внешность ангелов до начала войны между адом и раем. Однако перед глазами стоял только теперешний облик их крылатых союзников: большое мускулистое тело, покрытое короткой чёрной шерстью, мощные руки и ноги с когтистыми пальцами и небольшая голова с зубастым рылом. Над пастью пылают огнём глаза-плошки, а уши, точно взятые напрокат у летучей мыши непрерывно топорщатся, слушая человеческие переговоры. Ещё — два перепончатых крыла и короткий хвост. Вот и всё: ангел, как ангел, что его представлять? Достаточной просто посмотреть в небо. Ах да — на талии широкий пояс, где висит огненный бич.

— Да никак я их себе не представлял, — с досадой пожал плечами Егор. — Я честно говоря в них и не верил-то. А потом, после того, как тот дождь спалил город и появились праведники, увидел первый раз.

Перед глазами Егора появилась картинка десятилетней давности: выжженные дотла остатки городских зданий и перепуганные люди, потеряно бредущие по чёрному пеплу, ещё недавно бывшему зелёной травой. А потом — оглушительный звук трубы, от которого едва не лопнула голова. Не успел утихнуть отвратительный вой, как непонятно откуда появились цепи бледных людей в странных чёрных мундирах. Неизвестные неумолимо надвигались на бездомных людей и щёлкали длинными кнутами.

И над всем этим на развалинах церкви сидело странное крылатое существо с блестящей трубой в когтистой лапе. В другой тварь сжимала что-то напоминающее человеческое тело и откусывало от него большие кровавые куски.

— Впрочем, возможно это был и не ангел, — неуверенно сказал Егор, впервые осознав, чем собственно занималось чёрное существо на развалинах храма. — Я же тогда ещё не мог их различать.

— А сейчас, выходит, можешь? — с интересом осведомился Сергей и указал в небо. — Посмотри внимательно: ангелы и демоны похожи друг на друга, как близнецы.

— Не, ну это как раз понятно, — Егор почесал грязный затылок и выудил зазевавшуюся вошь. С треском раздавил паразита ногтями. — Война, знаешь ли, вносит свои коррективы. Когда люди прежде сражались между собой, то одевали камуфляж и практически не отличались в бою. Вот и ангелы одели своего рода мундиры, для ведения боевых действий. А кроме того, не забывай, что в своё время все демоны тоже были ангелами.

— Как у тебя всё здорово выходит, — Сергей поджал губы и покачал головой. — А я всё же думаю, что тут — какая-то подстава. У меня всегда уши зудят, когда кто-то пытается меня наколоть. А тут — десять лет сплошной чесотки. И это с учётом того, что вообще-то я — мёртв.

— Да ладно тебе уже, — Егор махнул рукой. — Завязывай, пока башка не опухла от этих мыслей. Гляди, десять лет молчал, а тут — прорвало его! Темы для разговора закончились или как? Расскажи лучше, что почувствовал, когда помер самый первый раз, а то, мало ли…Как там, тоннель, свет и лица близких?

— Я же тебе уже рассказывал, забыл, что ли? Что-то там светилось, точно, но вот что — не знаю. Может, те которые умирали прежде попадали в этот тоннель, а я то скопытился перед самым началом войны.

— Ну и что? — без всякого интереса спросил Егор, слышавший эту историю далеко не в первый раз. Он то и спросил об этом, лишь бы избежать скользкой и опасной темы. — Ну, увидел ты что-то яркое, а дальше?

— Да. Увидел. — Сергей закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как выглядела светлая точка, протягивающая ему луч тепла через холод и мрак. — Пытался добраться. А ещё какой-то голос, ласковый такой, шептал, будто через какую-то преграду: «Быстрее, быстрее, пока не поздно».

— Не успел? — Егор зевнул.

— Не успел, — Сергей тяжело вздохнул и с внезапной яростью ударил кулаком по луже. — Не успел! Стало так страшно, как никогда при жизни. Слово во всей вселенной остались только две вещи: страх и я. И уже другой голос, тоже мягкий и нежный, но почему-то неприятный, приказал: «Беги, убегай. Спасайся!» И всё, больше ничего не помню; только страх и желание от чего-то спрятаться. Очнулся уже здесь.

Сергея передёрнуло, но он продолжал:

— Стою, в ряду таких же синих, как и сам, отовсюду падалью воняет и вроде как свежей землёй. А перед нами — этот, серафим, с шестью крыльями и башкой, как у свиньи. Сначала подумал: ну точно, в ад попал, значит не врали. Видать и другие так думали, потому как одного угораздило назвать шестикрылого бесом. Так ему живо мозги вправили — двести плетей. Хорошо, что уже мёртвый был, а не то сдох бы, к чёртовой матери. А нам объяснили, что перед нами — серафим, а сами мы — бойцы за божье дело в последней битве с полчищами Сатаны. Впрочем, ты и сам это должен знать.

— Знаю, — Егор потёр красные веки кулаками. — Как же хочется спать! Сейчас бы завалиться в тёплую сухую кроватку, да поспать часиков двенадцать.

— Угу, — буркнул Сергей. — Ты ещё бабу пожелай.

— Женщины, — мечтательно протянул собеседник. — Кажется, целую тысячу лет у меня не было женщины. Я даже начал забывать, как они выглядят вообще. Почему нам не разрешают общаться с женщинами?

— Потому что — это грех, — с язвительной назидательностью сказал Сергей. — Ну, по той же причине, по которой происходят остальные мерзопакости.

— Давай не будем про это, — попросил Егор и провёл ладонью по лицу, словно отгонял наваждение. — Ты это, лучше, будь другом, глянь, что там снаружи.

— Что там может делаться? — мёртвый только плечами пожал. — Всё то же самое: выжженная земля, воронки и тучи на небе. Хочешь — сам смотри.

— Ну пожалуйста, не будь козлом! Я бы глянул, но эти снайперы…Понимаю, конечно, что рано или поздно придётся сдохнуть, но не тороплюсь. Серый, глянь, а то — скоро атака.

— Ладно, только не ной.

Сергей неторопливо поднялся, выставил голову над бруствером и осмотрелся. Багровые тучи, испускающие тусклый свет, кружились в исполинском круговороте и напоминали невообразимую воронку. Под этими, воистину инфернальными небесами, простиралась бесконечная выжженная равнина. Ни холма, ни впадины на бескрайней обугленной поверхности.

Чуть дальше располагались окопы и блиндажи противника, выглядящие, как чёрные полоски на алой почве. Понять, где находятся укрепления врага можно было ещё и по многочисленным крестам и кольям. На крестах выли распятые, а на кольях корчились их собратья, по несчастью.

Пространство между позициями покрывала липкая чёрная грязь, где и происходили столкновения. Такое ощущение, будто кто-то специально залил сюда жидкую землю, чтобы сделать сражение ещё сложнее для солдат.

Сергей хорошо помнил, как липкая жижа чавкала, засасывая его исколотое или разрубленное тело. Мертвеца передёрнуло, и он оглянулся. Ему тотчас показалось, будто он глядит в огромное зеркало, отражающее позицию врага. Те же кресты и колья с казнёнными, те же окопы и блиндажи. Точно в первый раз Сергей разглядывал позиции божьего воинства и силился понять, в чём разница.

Пока он размышлял, из-за целой рощи крестов вылетел ангел и размахивая тёмными крыльями, помчался над окопами. Ангел изрыгал пламя и дым из распахнутой пасти и размахивал огненным бичом. На конце плети извивался и вопил какой-то человек, очевидно очередной провинившийся. Ангел щёлкнул хлыстом, и вопящая фигурка шлёпнулась на землю, содрогаясь в пред или посмертных конвульсиях.

— «Это же преисподняя!» — с нарастающим ужасом подумал Сергей. — «Мы все находимся в аду и нет нам спасения. Прав был тот священник, который сказал, что мы утратили шанс на спасение. Нет никакой последней битвы, а есть лишь развлечение двух кровожадных банд, издевающихся над жалкими остатками человечества. Где же Бог?»

И вдруг, с внезапной ясностью ему открылось, что Господь отвернулся от людей, преступивших все возможные законы, как данные им, так и установленные самими же людьми.

В тот момент, когда истина забрезжила в голове Сергея, пуля, посланная снайпером с противоположной стороны, раздробила ему череп. Мужчина упал на дно окопа и замер без движения. Оживать он не торопился. Егор с изумлением уставился на первое за десять лет, по-настоящему мёртвое тело.

Однако долго удивляться ему не пришлось: оглушительный вой трубы возвестил о начале атаки. Выдернув автоматическую винтовку из водонепроницаемого чехла, Егор оттолкнулся ногой от неподвижного тела и выпрыгнул наружу. Он вжал голову в плечи и побежал вперёд.

Вспыхнуло багровое пламя и над выжженной землёй восстала исполинская чёрная фигура. Она полыхнула алыми глазами и махнула рукой, указывая врагам направление атаки. Точно такая же фигура поднялась с другой стороны и подняла руку. Люди, точно муравьи между двух костров, с криками и руганью мчались навстречу друг другу.

Финальная битва продолжалась.