Поближе к звёздам

— Помнишь, ты хотела к звёздам?

Если бы Вета ещё умела вздрагивать, она бы точно это сделала при таких словах. Вместо этого в её душе, в том месте, где она вообразила грудь, налилось странное тепло, такое похожее на телесный адреналин — но другое.

Она и её новая подруга сидели — или делали вид, что сидели — на кирпичном заборе больницы, наблюдая с высоты, как врачи «скорой» привезли очередного борца со смертью. Все запертые в тех стенах — настоящие борцы. Совсем недавно Вета была такой же.

А затем её внутренняя битва потеряла всякий смысл.

Два дня назад она умерла.

Она никогда не жалела мёртвых. Ей казалось, смерть сбрасывает с людей оковы страхов и ответственности, что на той стороне далеко не они решают, что будет с ними и другими, что в любом случае все окажутся в одном определённом для себя месте.

Умереть не страшно. Она боялась лишь одного — каким образом ей предстоит уйти.

Достаточно странно верить одновременно и в мистическое сотворение мира, и в теорию большого взрыва. Только Вета верила, что правда где-то посередине, и что когда-то она обязательно её узнает.

С раннего детства в её душе теплилась одна большая мечта — быть поближе к звёздам. С возрастом, однако, пришло здравое понимание, что ей никогда не полететь хотя бы на Луну, и, уж тем более, на Марс. Но она цеплялась за любой шанс познать их, сблизиться с их тайной.

Такая обида, что огромная красочная вселенная, которая в миллионы раз больше родной планеты, в итоге никому не доступна. Ради чего существует эта красота, если ей нельзя насладиться вдоволь?

Вета упорно училась, смотрела документальные фильмы и читала книги — всё во имя мечты. Десятки раз ходила в старый планетарий и с нетерпением ждала, когда постоят новый, самый крупный в мире. Она даже музыку слушала подходящую — начиная советским «Зодиаком» и кончая современным космическим эмбиентом.

Но со временем мечта потухла, когда на горизонте замаячил враг. И главной целью жизни стало одно — выселить из тела этого монстра, который пожирал её клетки.

Он пришёл из ниоткуда, прочно засев в организме. Он как вампир высасывал из неё кровь, а вместе с ней и жизненные силы. Вета боролась изо всех сил. А когда силы нуждались в подпитке, она выезжала за город на ночную природу, чтобы остаться наедине со звёздами — с теми, кто так далёк, но в то же время так близок.

В последние годы она часто посещала больницы и оставалась в них. Осмотры, операции, постельный режим. Как тошно.

Как-то на Новый Год Вете подарили проектор звёздного неба. Фальшивый костёр, что не давал угаснуть её мечтам. Лучше это, чем ничего. Сначала она пользовалась им крайне редко, но совсем скоро это вошло в привычку — включать его по ночам на тумбочке у кровати, чтобы тот выстреливал красками в бесцветный потолок.

Она сражалась. Верилось, что у неё получалось. Она легко забывала о монстре в её теле при каждой встрече с друзьями, каждом уютном вечере с роднёй, каждой прогулке.

А потом резко стало хуже. И её окончательно заперли в больнице. Без загородного воздуха, без неба, без звёзд. Привезённый родными звёздный проектор мало помогал расслабиться, создавая иллюзию вселенной. Ей и до того рокового дня было известно, что дни сочтены, но чтобы так скоро…

А затем она познакомилась с ней. Вета поняла не сразу, что она не живая. Эвелина, так звали эту девушку, на вид была не намного младше. Никто, сдавалось, не замечал её — кроме Веты, которая была рада любому собеседнику, даже мёртвому. Они быстро сошлись, и томительное ожидание перестало быть гнетущим. «Не бойся, потерпи чуток», говорила Лина. «Когда придёт время, за тобой придут, но ты не торопи его».

Вета и рада была поверить. Её успели запугать тем, что умрёт она не сразу, а проживёт несколько месяцев овощем, а то и лет. Самое ужасное, что можно представить! Стать кому-то непосильной обузой было страшным сном Веты. Уж лучше бы она умерла пораньше. Пусть её заберут! Чтобы ни она, ни близкие не страдали от этой гнили!

Эвелина как будто специально и пришла. И чего-то ждала? А она твердила своё: ещё не время, потерпи. И звёздный проектор сам собой включался по ночам у койки по призрачной воле.

Мне не страшно умереть, думала вновь Вета. Я боюсь лишь времени, которое отсрочено до моего ухода.

К счастью ждать ей оставалось недолго. За ней пришли…

Бояться больше нечего.

— Знаешь, у меня было предостаточно причин жаловаться на жизнь. Родителям было на меня плевать. В школе шпыняли. Друзей у меня не было толком. Только здесь, как в универ приехала, я сдружилась с двумя славными ребятами. А вообще… — Лина сменила позу, до этого покачиваясь на краю. — А чем мы с тобой не живы? Это как в той байке из Интернета, слышала? Что «после смерти мы сможем призраками посетить все концерты, что захотим». Время относительно, помнишь? Я, кстати, уже нашла несколько временных дыр, через которые пройдёт лишь призрак. Я была на концертах, что были до моего рождения, прикинь!

Поразительно, сколько всего можно обнаружить и после смерти. Вете до сих пор верилось с трудом.

— А ты как умерла? Я так и не знаю.

Болтушка Эвелина обидчиво скривилась.

— Не очень приятно. В меня ударила молния, — она оглядела себя, и её аура проявилась, засверкав на пару мгновений, как искрящиеся провода. — А, впрочем, всё фигня. Наши тела умерли, но мы-то живы. Всё не так уж и плохо.

— Зато по нам будут грустить, — заметила Вета.

— Не велика потеря для мира живых. Ничего страшного, — улыбнулась Лина. — Когда-то и они окажутся здесь, за гранью. Понимаешь, мы бабочки, а тело — это наш кокон. Чем дольше мы в теле, чем светлее жизнь во плоти, чем больше добра мы сотворили и наслаждались им, тем легче нам здесь, без тела. Мы ж не торопим беременных, чтоб родили быстрей — прости за грубое сравнение. У меня лично не так много было добра в жизни до смерти, и вот я отрабатываю его среди таких, как ты.

Вета кивнула. Её монстр умер вместе с коконом. Болезнь отвела от неё свои когти, страдания кончились.

— А я никогда не жаловалась на жизнь. Более того, я рада и тому, что я прожила. Любые мелочи приносили мне маленькое счастье.

— Во-о-от, и поэтому ты огромная молодец!

Эвелина лихо вздёрнула головой, и её волосы поплыли по воздуху лёгкими волнами. Она всматривалась в ночное небо, которое почти целиком было затянуто тучами. Ничего не видно в этом сером городе…

И вдруг Эвелина заговорила с хулиганской улыбкой:

— Помнишь, ты хотела к звёздам?

Вета встрепенулась. Упоминание сокровенного желания той, кто помог ей пережить переход, разом разожгло в ней пламя.

— Хотела. Разумеется, — согласилась немедля.

— Ну что ж! Кое-чем ты всё-таки не насладилась в жизни, признайся?

Эвелина лихо взлетела с забора и повисла над самыми кронами деревьев.

— Ты что, серьёзно! — в восхищении и неверии Вета выпрямилась над забором. — А так можно?

— А что нет-то! — усмехнулась Лина. — За гранью всё можно! Не то для чего нам всё это?

Она почти процитировала её собственные мысли!

— В самом деле!.. Давай.

Вета присоединилась к Лине, и они взмыли вверх — к облакам, к самому небу, стратосфере. Они загорелись, запылав кометами, но не от боли. От счастья полёта. Казавшийся снизу серым город сверкал как драгоценностями. Вся планета замерцала, укутываясь в свет Солнца, бьющийся за расплывавшимся горизонтом.

Выше, выше, выше! Пространство расплывалось, обретая неузнаваемые формы. Переливы красок сменили цвета. Ночь осталась, но стала другой. Это была вечная ночь, столь прекрасная в своей черноте. Полная огней бездна, которой нет конца.

Такие далёкие, но теперь чуточку ближе горели затерянные в одиночестве маяки.

Говорят, в космосе нет звуков. Да, нет обычных, физических звуков. Но есть иные, что слышны на призрачном уровне. Они шли издалека, со всех сторон. Отголоски недосягаемых звёзд, звенящих посреди слабого пения, что доносилось с Земли.

Две души замерли над планетой всплывшими поплавками. Они вдвоём плавали в волнах энергии, что текли мимо них, и что пульсировали у них изнутри. Они сами были маленькими звёздочками, что искали свет и магию красоты.

Эйфория обволакивала Вету исцеляющим теплом. Она восхищалась этим громадным миром, ни секунды не жалея, что вселенная дала ей жизнь и подарила продолжение. Она такая же неотъемлемая её частичка, как и всё вокруг. У всего есть смысл. И у неё, и у всей вселенной.

Завороженная, Вета не хотела спускаться. Впрочем, как и лететь дальше она побаивалась. Границы рассыпались перед ней сверкающей пылью. Пустит ли её космос дальше? И пропустит ли других, таких же, как она? Позволят ли галактики коснуться себя?

Кто знает. Может, и пустят. И она обязательно отправится в полёт.

Чтобы быть поближе к звёздам.

6 декабря 2018 г.