Сингулярность

"Модуль сердца. Серия: МХ-14Б. Номер модели: А 215 95 МН. Анализ первичных показателей. Физическое здоровье: 13%. Психическое здоровье: 24%. Ментальный показатель: 27%."

С добрым утром… Он поправил турку, помешивая закипающий кофе. Строчки статистики одна за другой бежали перед его глазами. Показатели были ещё не худшими.

"Эмоциональное ядро: 3%. Недопустимое значение существования. Обратитесь в сервисный центр или проведите штатную диагностику."

А вот это уже плохо.

Убрав огонь, он прошёл в комнату.

— Кофе будешь?

Сухой, безразличный голос. Он пытался придать ему хоть капельку теплоты, которая возникала — должна была возникнуть! — при виде этого чудного рыжеволосого создания, сидевшего на подоконнике с книжкой в руках, но неисправное эмоциональное ядро выбелило фразу, превратив её в простой набор звуков.

Она покачала головой, глядя на него.

— Опять пользовался резервом? Ты же знаешь, тебе нельзя напрягаться...

Теперь настала уже его очередь качать головой.

— Прости. Просто привычка.

Напиток слегка горчил — кажется, с кофе он перестарался. Впрочем, какая теперь разница, с трёхпроцентным модулем долго не протянуть… Отставив чашку, он вышел в коридор, на автомате заставив трубку саму проплыть из кухни в руку.

— Силовое ведомство? Дайте статус 212А.

— 212А, вы пропустили третью рабочую неделю. Если вы не придёте на станцию до второй кварты, ваш договор будет аннулирован. Всего хорошего.

Короткие гудки. Он спрятал телефон, глядя в окно. Ни злости, ни огорчения. Чёртов эмоциональный блок...

Костюм упрямо не желал одеваться: путались штатины брюк, пиджак упал и как назло — именно туда, где стояли старые уличные ботинки. Придётся в одной рубашке идти...

— Ты куда?

Он оглянулся. Она стояла в дверях, одетая, как обычно, в лёгкое летнее платье. Рыжие волосы водопадом струились по плечам, охватывая фигуру и пламенея на фоне оконного проёма. Солнечный котёнок...

— Схожу в лабораторию. Сказали, если не появлюсь сегодня — договор аннулируют.

— Тебе нельзя на улицу.

Он криво усмехнулся, глядя в эти слегка испуганные карие глаза. Да, нельзя. Но других вариантов не остаётся.

Серый тротуар, серый аэробус, серые лица в серых иллюминаторах… Он сидел в кресле оператора, вертя в руках бесцветный рекламный буклет, который ему вручил на улице очередной мальчишка, и думал. Думал, как изменился мир.

Открытие, сделанное во второй половине двадцать третьего века, полностью изменило человечество. Тогда ударными темпами проводилась массовая кибернетизация, и в какой-то момент учёными был изобретён первый сердечный модуль. Помимо контроля жизненных параметров, он даровал человечеству возможность использовать внутренний энергетический резерв так, как пожелает сам владелец. Это было больше, чем просто возможность левитировать или создавать пищу из ничего — он даровал людям право изменять этот мир под себя.

Но не бывает на свете бесплатного всемогущества.

И сейчас, просматривая бесконечные графики на энергетической консоли, ему волей-неволей приходилось пользоваться сердечным модулем. Обычного человеческого мозга уже не хватало, чтобы отследить все изменения, приходилось поддерживать себя заёмной силой, даже зная о скорой расплате. Выбор был невелик: работать, тратя по крохам свою жизнь — или оказаться на улице, без средств к существованию. Кибернетика ведь тоже не стоит на месте; да, сейчас роботы ещё не совершеннее человека, но на вычисление энергетических потоков их мощностей хватит.

Он повертел в руках зарплатный чип.

— Откуда столько?

— Премия за выслугу лет, — автомат мигнул жёлтым глазом — Не задерживайте очередь.

Он отошёл в сторону, глядя на сумму, значившуюся на экране. Этого было мало, гораздо меньше, чем стоило новое сердце. Но больше, чем он заработал за последние три месяца. В груди что-то шевельнулось.

Хоть её напоследок обрадую...

Он вышел на улицу, по-прежнему сжимая чип в руке. Дня три. Может, четыре. Не много, но если постараться — можно ещё кое-что успеть. Может, зайти в сервис и продать фильтрационный модуль? Алкоголя-то он не пьёт вовсе...

— Цветы! Купите цветы!

Через дорогу расположился фургон цветочника, заняв сразу два посадочных места. Торговец, розовощёкий улыбающийся детина, играючи развесил в воздухе несколько витрин с товаром и стоял рядом, зазывая прохожих. Стоявший неподалёку полицейский лишь покачал головой, глядя на нарушение. Торговец усмехнулся ему вслед и посмотрел на витрины. Лампочки внутри засияли ярче, подсвечивая содержимое.

П-пижон. Не ценит своё сердце так же, как он не ценил когда-то своё, тратит резерв направо и налево. А потом столкнётся с тем, что за дарёную силу впоследствии придётся заплатить.

И цена будет немалой...

Он прошёл мимо, размышляя том, сколько стоит запросить в сервисе за почти неиспользованный фильтр, когда краем глаза заметил синюю вспышку рядом с дорогой.

Ирисы.

Яркие синие ирисы, стоящие в стеклянной вазе. Огромные бутоны хризантем, склонившие головы к горшкам с гортензией. Распустившие лепестки астр… Откуда столько цветов в этом городе? Ему казалось, здесь уже давно нет ничего, кроме дорог, автобусов и рабочего места оператора силовой консоли...

Пробудившееся при виде суммы на чипе нечто в груди шевельнулось вновь, разворачивая его к витрине.

Я уже давно не покупал ей цветы. А ведь она так их любила...

Немного погодя он отошёл от фургона, держа в руках пять небесно-синих ирисов в бумажной обёртке. Нести цветы было непривычно; люди, шедшие навстречу, странно смотрели на него и улыбались… Чему? Хотелось бы это чувствовать… Он честно пытался вызвать в себе хоть какое-то ощущения, эмоцию, но в голове вертелось только сухое "Наверное, ей понравятся цветы".

Отчего-то вдруг вспомнилась ситуация, как когда-то давно, три года назад, он пришёл домой, сияющий, с серебряной карточкой главного оператора, и притащил целый букет цветов, которые живописно развесил по комнате в ожидании её возвращения. Как она пришла, румяная с мороза, скинула длинное замшевое пальто, вошла в комнату — и ахнула...

Что-то врезалось в плечо, вызвав острую боль. Он вынырнул из воспоминаний и понял, что это была стена закусочной. Посетители оторвались от еды, удивлённо и слегка испуганно глядя на него. Кто-то вскочил с места, кто-то схватился за телефон.

"Эмоциональное ядро: 1%. Ситуация критическая"

Кибернетический центр ещё работал, лихорадочно пытаясь спасти его, но тело — мозг — уже всё понимало.

"Внимание: эмоциональное ядро ниже 1%! Немедленно обратитесь в сервисный центр для замены неисправного модуля! Внимание..."

Мир качнулся и начал заваливаться на бок. Цветы покатились по асфальту, погибая под ногами идущих пешеходов. В груди шевельнулся и тут же погас лучик сожаления, исчезнув в накатывающем безразличии.

Какая разница...

Закрывая глаза, он увидел, как из толпы к нему метнулась ослепительная рыжая молния — и сознание погасло.

Первым звуком, который он услышал, было тихое шипение раздвигающихся штор. Затем раздался скрип входной двери, и наступила тишина.

Он продолжал лежать неподвижно, наслаждаясь самой возможностью...

Наслаждаясь?

Он потянулся, с удовольствием чувствуя собственное тело, и вдохнул запах зелени, влетевший в комнату через раскрытое окно. Внезапно закружилась голова. Он чувствует запахи и получает удовлетворение от ощущений — значит, эмоциональное ядро подправили. Но ведь у него нет денег на проведение полной диагностики — а тут не только диагностика, тут налицо улучшение работоспособности модуля. Если придётся расплачиваться с сервисным центром за обслуживание — у него совсем не останется денег.

И что он тогда скажет, когда вернётся домой, к ней?

В левом углу мигала слабым фиолетовым огнём едва различимая надпись.

"...13Х 95. Установка завершена. Произвожу сканирование. Анализ первичных показателей. Физическое здоровье: 78%. Психическое здоровье: 88%. Ментальный показатель: 95%."

Что?

"Эмоциональное ядро: 87%. Интеграция завершена успешно. Резерв восполнен. Доступен ряд способностей. Желаете ознакомиться со списком изменений?"

Он полулежал в медицинском кресле. Абажур был поднят, и лучи утреннего солнца заливали помещение.

Повторный запрос статуса.

"Статус объекта: здоров."

Диспетчер устройств — кибернетизированные органы.

Оптическая матрица… Искусственные лёгкие… Нейросенсорные модули, не то, всё не то… Он торопливо пробежал глазами список и наконец наткнулся на нужную строчку.

"Модуль сердца. Серия: АА 01. Номер модели: 13Х 95."

Старая серия, очень старая. И модель… Наравне с его первым сердечным модулем, ей уже более тридцати лет. Но со статусными показателями, близкими к эталонным.

Откуда?

Неужели...

Глаза забегали по строчкам. Информация о пользователе… Код предыдущего владельца… Ну же, давай...

Он остановился, глядя на подоконник. У окна, раскрытая на середине, лежала знакомая книга.

Он сел у окна, глядя на улицу и гладя пальцами бумажные страницы. Отчего-то вспомнилось, как она готовила на кухне. Убиралась по дому. Ходила в магазины и в походы. Читала книги, а не сидела в Сети. И всё — своими руками, практически никогда не пользуясь заёмной силой. В отличие от него, она всё делала сама, и к моменту, когда он первый раз заменил свой изношенный сердечный модуль, она всё ещё ходила со старым. И когда он заменил его во второй раз. И в третий...

Она берегла себя, не давая резерву остыть, практически не пользуясь… Почему? Просто потому, что хотела, в конце концов, отдать своё сердце ему, чтобы он жил дальше?

Стало трудно дышать.

Новый эмоциональный блок давал широчайший спектр ощущений; всё словно обрело краски, тускневшие каждый день на протяжении многих лет. Солнце, заливавшее светом помещение реплантации, отражалось тысячами бликов от стеклянного графина с водой, заставляя глаза невольно слезиться. Несколько птиц пронеслись над головами прохожих, однако те даже не подняли голов. Птицы? В городе? Листва деревьев, прежде — серая и безжизненная — внезапно словно вздохнула, обретая жизнь, наливаясь сочным зелёным цветом. Пахло свежестью, какая всегда бывает после дождя, и пирожками уличного торговца.

Сердечный модуль работал идеально.

Так почему же так больно внутри?