Часть 1

Толпа на площади маленького городка была разношерстной, как и подобает быть толпе, здесь были пекари, столяра, докеры, даже крестьяне бросили свой тяжелый труд в поле дабы поучаствовать во всеобщем сборище. Всех этих людей ранним утром на площади собрало одно единственное — сегодня был день казни! И из толпы по этому случаю кое где раздавались истошно — истеричные крики: — В огонь их! Сжечь нечисть!!! На костер ВЕДЬМ!!!

Да да, именно так, сегодня был не просто день казни, а день казни пойманных ведьм. Три несчастные девушки закованные в цепи были привязаны к столбам и обложены хворостом, в который предусмотрительные палачи добавили масла, на всякий случай. Их мольбы о пощаде утопали в криках толпы, инквизиторы же не обращали на них внимания, неторопливо делая свое дело.

Изредка по небу затянутому грозовыми облаками пробегали вспышки молний, а ветер приносил из далека раскатистое эxо надвигающейся грозы, словно сама природа предвещала надвигающуюся опасность.

И вот верховный Торквемада, до этого момента успешно вешавший с трибуны подал условный знак и факелы вспыхнув полетели в костер, а уже через несколько секунд сгорающий заживо своим нечеловеческим воем, в котором была намешена и отчаянная жажда жизни и негодование на обвинение, перекрыли ропот толпы. Но этого людям почуявший кровь было недостаточно, это знал и Торквемада.

Четвертая жертва палачей была заперта в клетку из толстых металлических прутьев. Приговоренную заточили в неё из за опасения, что она может чем то навредить своим конвоирам и палачам. По приказу её отворили, и двое дюжих мужиков, из числа подручных инквизиторов вытащили на свет закованную в цепи женщину. Увидев её толпа ахнула и замерла.

Она не была похожа на несчастных что сожгли первыми. Её одежды хотя и пострадали, но все еще были гораздо богаче, а властная манера держаться инстинктивно заставляла всех склонять головы. Темные волосы свободно падали на плечи, и были похожи на бархат, так были темны и прекрасны. Её можно было назвать дворянкой или даже графиней, если бы не загорелая кожа и странная татуировка, покрывавшая всю правую руку.

Женщина сама пошла в сторону приготовленного места казни, без принуждения. По пути она на секунду остановилась, что бы взглянуть в глаза Торквемаде, и увидев в них тревогу улыбнулась широкой белозубой улыбкой, чем только усилила безотчетную тревогу у главы инквизиторов.

В это самое время через замершую в ожидании очередной казни толпу пытался просочиться пожилой монах, получалось у него это плохо, но он не оставлял попыток. Добраться до трибуны где находился Торквемада у монаха получилось лишь после того, как последнюю из жертв приковали к столбу. Еще несколько драгоценным минут пожилой монах потерял пытаясь уговорить охрану пропустить его. И лишь с повеления самого Торквемады его пропустили. И как только старец отдышался сразу же разразился речью:

— Остановитесь, прошу вас! Вы не ведаете что делаете! Не подпускайте её к огню, она погубит вас всех, если хотите ей смерти то лучше четвертуйте, колесуйте, но только не сжигайте! Остановитесь безумцы!

Слова монаха оказали свое воздействие, но было уже слишком поздно. Торквемада успел лишь заметить как факел полетел в костер на котором должна была сгореть последняя жертва. И как только огонь с жадностью начал лизать ноги своей жертвы, женщина расхохоталась. И было в этом смехе что то ужасающее. Монах смертельно побледнев, отшатнулся от увиденного и прошептал:

— Боже, что же вы наделали...

Огонь за секунды разгорелся в ужасающий костер, его даже можно сравнить с адским пламенем, он должен был испепелить свою жертву, и толпа в ожидании застыла не в силах пошевелиться, отчасти в этом виноват дикий ужас поселившийся в сердцах. Ведь ведьма которая должна была сгореть до тла в таком страшном огне продолжала хохотать. А потом огонь внезапно погас.

Толпа ахнула. Вместо обугленного скелета, была все та же женщина. Вот только цепи которыми она была прикована были порваны, они раскалились до бела и весели вдоль тела как плети. Сгорела только одежда, и теперь ведьма была совершенно нагая. Разве что татуировка светилась изнутри жгучим оранжевым пламенем, да раскаленные кандалы, на руках и ногах похоже не причиняли её совершенно ни какого беспокойства.

Случившееся далее можно описать одним выражением — бойня! Ведьма очень медленно, словно во сне начала поднимать правую руку, раскаленная цепь послушно потянулась за ней. А затем Ведьма сделал поворот вокруг своей оси, при чем так стремительно что не все поняли что произошло. Разве что ближайшие зеваки, которые стояли в первых рядах у места казни как то не естественно вздрогнули, а потом… потом на глазах у всей толпы начали распадаться на куски. Кто то лишился головы, кто то разъехался на две аккуратные половинки рассеченный страшным ударом. Те, кто понял что все таки случилось попытался было убежать, и толпа секунду назад стоявшая в нерешительном оцепенении пришла в движение, подгоняемая животным ужасом.

Тем временем Ведьма методично уничтожала своих бывших мучителей. Двое ближайших инквизиторов лишились рук и ног еще до того как толпа поняла что происходит. Охрана из опытных стражников попыталась закрыться щитами и контр — атаковать но вместо этого напоролась на шквал из раскаленного металла, что хлестал по щитам с силой боевого молота, при каждом ударе отсушивая руки что держали щиты.

В конечном итоге один из стражников не выдержал напора и опустил свой шит, в туже секунду шлем на его голове превратился в кровавое месиво, его коллеги не успели прикрыть брешь в обороне, и там с победоносной улыбкой возникла Ведьма. В следующую секунду от отряда стражников не осталось даже воспоминаний, двенадцать человек, просто перестали существовать.

Остальные инквизиторы попытались сбежать, но везде, где бы они не попытались спрятаться их настигала смерть. Дальше всех сумел уйти Торквемада, Ведьма встретила его у самых городских ворот. Высший инквизитор скакал на вороном коне во весь опор, не особо смотря по сторонам, и как оказалось зря. Первый удар пришелся в стальной нагрудник, который Торквемада носил под рясой. Получив такой удар инквизитор слетел с лошади, которая по инерции ускакала далеко за ворота. Но стоило ему подняться на ноги, как не менее жестокий удар снова поверг его на землю. В глазах у инквизитора потемнело, сознание едва не покинуло его. Но все же Торквемада нашел в себе силы подняться вновь. Ведьма стояла прямо перед ним, все еще нагая со зловещей улыбкой, не предвещавшей ни чего хорошего. Инквизитор попытался сфокусировать взгляд на том, кто был его злейшим врагом но у него это не получилось по причине внезапной сильной боли появившейся вокруг талии. Торквемада инстинктивно схватился за место где боль была наиболее нестерпимой и руки наткнулись на раскаленный металл, ладони моментально покрылись страшными волдырями, а из глотки вырвался хриплый стон.

Это пожалуй последнее что Великий Инквизитор смог произнести в своей жизни, ибо в следующую секунду его переломило надвое страшным ударом пришедшимся все в ту же нагрудную пластину панциря.

После бойни на площади толпа в панике начала разбегаться, давя тех кто замешкался, получая страшные раны от раскаленных цепей которыми Ведьма ловко косила ряды убегающих. Больше всех повезло тем, кто упал и кого прикрыли тела уже поверженных. Одним из таких был помощник пекаря, высокий и тощий сорока трех летний мужчина. Он никогда не отличался ни силой ни храбростью, поэтому был сбит с ног едва ли не в первые же секунды. Но стоило ему упасть как сверху на него рухнул здоровенный детина, бывший мельником, у него не было левой половины туловища вместе с рукой, в глазах застыло выражение панического ужаса, тело все еще мелко вздрагивало.

От увиденного бедолага лишился сознания, когда же он вновь открыл глаза вокруг была абсолютная тишина, даже вороны — известные падальщики не приближались к проклятому месту.

Инстинкт самосохранения подсказал, что нужно убираться как можно дальше не только от площади, но и от города. Чем бывший пекарь и занялся, он бежал по опустевшим улица так быстро как только мог, не замечания ни чего и ни кого. Ему было совершенно не до тел валявшихся под ногами, главная цель городские ворота, и эта цель стремительно приближалась.

Но стоило перешагнуть через каменный порог под аркой городских ворот, как бывшего пекаря что то больно хлестнуло по спине, откидывая далеко вперед. Деревянный помост разводного моста понесся перед глазами быстрее вспышки молнии, но человек этого не видел, он уже мысленно прощался с жизнью, хотя как оказалось позднее и преждевременно.

В чувства бывшего помощника пекаря привело приземление, и было оно одновременно и мягким и страшным. Мягким оно было от того, что он рухнул в здоровенную лужу, выбитую бесчисленными колесами повозок, что приезжали в город. Страшным же его сделало вид Ведьмы, что стояла на мосту и провожала бедолагу взглядом.

А потом страшная боль в спине и ужас от увиденного на площади заставил подняться этого тщедушного человека и пуститься в бег, на пределе человеческих сил. Бежал он долго, но даже не думал остановиться, даже когда из груди начал вырываться страшный раздирающий легкие кашель. Он давно уже не видел дороги и просто старался убежать как можно дальше от города. Когда же все таки решился остановиться то оказался в чистом поле, рядом с перепутьем трех дорог. Ветхий указатель с выцветшими табличками давал приблизительное понятие о том, что ждет путника на этих дорогах. Помощник пекаря читал таблички с жадность человека пытающегося найти там ключ к спасению, и казалось что он его нашел. Он вспомнил, что рядом с городом "Воронье гнездо" есть монастырь, в котором обосновался орден толи рыцарей, толи охотников на ведьм, но в любом случае молва говорила что эти люди охотятся на нечисть. Раньше пекарь не предавал этому значения, считая это глупыми слухами, но теперь это был вопрос жизни и смерти для него самого.

Путь до цитадели занял меньше времени чем ожидалось, оказалось что ему не требовалось даже добираться до города, указатель попался ему уже через час пути. Каменная громадина с высоченными воротами и дюжей стражей была видна из далека. Выбившегося из сил и серьезно раненного путника приняли по всем правилам, и первым делом отправили в лазарет, хотя тот все порывался поговорить с комендантом крепости. Но стоило ему опуститься на постель как он почувствовал на сколько же он устал. Даже страшная рана не помешала провалиться в тяжелый полный ужаса сон.

Лекарь которому поручили позаботиться о прибывшем только качал головой и удивлялся как же этот бедолага вообще не умер от полученных ран. Опытным взглядом он заметил что удар был нанесен умело и сходу сломал ключицу, лопатку и три ребра с левой стороны. Правда лекарь не мог объяснить откуда взялись страшные ожоги, но понятно было одно именно они не позволили бедолаге умереть от потери крови, хотя рваная рана на спине была более чем внушительной.

Еще до рассвета, когда раненный пришел в себя он стразу же начал требовать встречи с комендантом. Требование было тут же удовлетворено, тем более что коменданту на кануне было сообщено о визитере. Когда же главнокомандующий вместе с несколькими офицерами прибыл в лазарет, пекарь в захлеб начал свою историю. И чем больше он рассказывал тем мрачнее становился командир ордена рыцарей. В доказательство своих слов пекарь показал свою спину и лекарь подтвердил, что рана получена не больше суток назад. На этом аудиенция была закончена, пекарю было обещано разобраться, лекарю заботиться о своем пациенте. Сам же Комендант отправился с главный зал цитадели и собрал военный совет, на повестке которого была всего одна тема — охота на ведьму!

К слову про орден рыцарей, куда сумел добраться несчастный помощник пекаря. Орден был создан церковью для борьбы с нечистью более ста лет назад, когда различные оборотни и вампиры, лешие и прочие мерзости еще водились в лесах и полях, мешая простым смертным заниматься хозяйством. За эти года орден приобрел немалый опыт в борьбе с порождениями ночи, как их называли в церкви. Ряды бойцов постоянно усиливались, сами члены ордена не прерывно тренировались, передавай накопленный опыт своим приемникам.

Составлялись каталоги различных видов существ, описывались самые эффективные средства борьбы с ними. Но отдельным пунктом в этих записях были ВЕДЬМЫ. Не отличимые от обычных людей, они могли веками жить среди них, притворяясь добрыми соседками или ведуньями. Но любая из ведьм в минуты опасности была страшным противником. Все ведьмы когда либо встречавшиеся войнам ордена были подробно описаны в справках, представленным в каталоге.

После собрания ответственный офицер, назначенный на подготовку к походу отправился в архив, дабы разузнать подробности предстоящей охоты. В архиве его встретил пожилой, сгорбленный старец — архивариус, именно он составлял каталоги и следил за всеми книгами в ордене. Вместе с присланным офицером они углубились в чтение, и вскоре их поиски увенчались успехом, хотя и были весьма и весьма не утешительными.

Потемневший от времени пергамент гласил как раз о похожем случае, как и тот, что рассказал раненный. А именно почти пятьдесят лет назад, на восточном побережье была приговорена к казни женщина бывшая знахаркой в деревне. В записях касательно того дела говорилось, что она выходила какого то смертельно раненного, которого уже готовились хоронить. Местным это показалось странным и они обратились к церкви, те прислали инквизиторов, а те в свою очередь доказали что знахарка — ведьма, и приговорили к казне через сожжение. Вот только казни не получилось, ведьма не сгорела, а в отместку уничтожила всю деревню, из живых остался только послушник, что был писарем при монастыре.

Для предстоящей охоты орден решил выставить шесть отрядов по три человека в каждом. Во главе каждого из отрядов стоял опытный рыцарь, на счету у которого множество успешных рейдов на различных монстров. В обязательном порядке рыцаря сопровождал "арбалестер", легко бронированный пехотинец вооруженный арбалетом. Третьего бойца рыцарь выбирал себе сам.

Трое из шести решили взять в команду наёмников "имени Салливана", людей без совести и чести, но умеющих лучше всех на континенте убивать, будь это человек, зверь или монстр.

Руководство ордена их не любило, но не могло отрицать их таланта.

Выходить решили порознь и собраться уже у стен проклятого города. Выход был намечен на три часа ночи следующего дня. Дабы добраться до города еще до восхода солнца. Остальные рыцари взяли своих же оруженосцев, не решив доверить свою жизнь скользким типам из наёмников.

Багряные отблески утреннего солнца осветили вершины горной гряды, что отделяло поля засеянные пшеницей от бескрайней степи.

Маленькая армия два часа как собралась у входа в город, ожидая рассвета.

И как только солнечные лучи упали на шпили храма, бойцы двинулись к городским воротам.

Там их ждал первый сюрприз — старик в монашеской робе.

Он был жив, и как только увидел приближающихся людей активно им за жестикулировал.

Рыцари, возглавлявшие отряд не верно истолковали эти жесты и ускорили свое наступление. Как только они приблизились, старец почти плача заговорил:

— Безумцы! Зачем же вы пришли! Уходи немедля, она все еще тут, она не пощадит ни кого! Бросайте все и бегите!

Войны переглянувшись лишь покачали головой, решив что старик оставшись в живых спятил.

Лишь наемники недовольно покосились на своих "командиров".

В самом городе войны разделились на оговоренные группы. Прочесывая улицы, ища выживших. Но чем дальше они заходили в узкие улочки, грязные подворотни, тем больше находили изувеченных тел. Казалось что в городе бушевали варвары, не щадившие ни кого и ни чего.

Первая тройка вышла на площадь спустя пол часа после появление в городе. За это время кроме старика у ворот они ни встретили ни одного живого. Город просто вымер. Над покинутыми жилищами повисла мертва тишина.

В этой тишине звук шагов казался разносился на мили вокруг.

На площади заваленной мертвыми телами зевак, палачей и несчастных жертв "исследователей" ждал второй, менее приятный сюрприз.

На месте казни, прямо над местом где сутки назад восседал Торквемада сейчас, на цепях висело его изуродованное тело.

На искусно вырезанном из черного дерева стуле прямо под ним восседала его убийца, собственной персоной — Ведьма!

Рыцарь, что ступил на площадь первым был Сер Линдон, могучего телосложения и невероятной физической силы мужчина слегка за пятьдесят. Тяжеленная броня толщиной в два сантиметра и гигантский меч почти двух метровой длинный делали из этого человека настоящую машину войны, способную уничтожить в одиночку множество воинов противника и не проиграть ни одному чудищу, вставшему на его пути.

Но как показали дальнейшие события Ведьма оказалась исключением.

Рассредоточившись по территории площади, выбирая наименее заваленные телами места, бойцы выжидали удобного момента для атаки.

Ведьме же, казалось не было дела до вступивших в её владения людей. Она все так же продолжала восседать на своем месте, не открывая глаза, казалось, что она даже не дышит.

Сер Линдон, в силу своего характера не любивший ждать не спешно направился к своему противнику, лавируя между разбросанными телами.

Когда до Ведьмы оставалось не более десяти шагов он случайно задел ногой оброненную кем то корзину, в которой все еще находилось несколько яблок.

Одно из них получив легкий толчок покатилось прямо к стулу на котором сидела Ведьма.

Рыцарь про себя проклял все кого с мог вспомнить, но яблоко не добравшись до ног Ведьмы повинуясь выщербленнам в кладке площади свернуло куда то за груду тел.

Сер Линдон увидев это поспешил облегченно выдохнуть и поспешил, потому как яблоко завернув за покалеченные тела, угодило прямиком в чей то щит.

Удар получился не сильным, но достаточно гулким, что бы Ведьма обратила на это внимание.

Нехотя открыв глаза она обвела сонным взглядом площадь, и заметив прямо перед собой гиганта закованного в железо скорчила не довольную гримасу.

Сер Линдон, не желая упускать свой последний шанс ринулся вперед, преодолев разделяющее его с Ведьмой расстояние в два прыжка и нанес страшный удар, расколовший стул и каменную плиту на котором он стоял на двое.

Ведьмы на месте куда пришелся этот удар не оказалось.

Рыцарь поняв что промахнулся крутил головой в поисках своего противника, с каждой секундой теряя драгоценное преимущество. Но что то было уже не так, что то изменилось.

Что именно он понял когда опустил голову и увидел в грудной пластине своих доспехов дыру. А потом он понял чего лишился...

За его спиной ритмично стучало сердце… его собственное сердце… сердце которое держала в руке Ведьма.

— Верни его, верни его мне прошу! Прохрипел смертельно раненный, поворачиваясь и делая неуверенный шаг вперед.

Силы стремительно покидали Сера Линдона.

Сделав еще один шаг он как будто споткнулся и упал на одно колено...

Ведьма ни чего не ответила, лишь презрительно фыркнула, но шагнула на встречу и вложила украденное сердце в раскрытую ладонь мертвеца.

Двое подчиненных убитого рыцаря до этого прибывая в ступоре от увиденного наконец очнулись, вернее очнулся "арбалестер".

Он пронзительно что то завопил, и выпустил один за другим все четыре болта из своего арбалета.

Ведьма просто выставила вперед ладонь и легко поймала их, вернее они словно сами застряли между её тонких пальцев.

"Арбалестер" совершенно потеряв голову вынув свой короткий меч кинулся на противника. Ведьма какое то время уклонялась от взбесившегося солдата, но как только он ухитрился зацепить своим коротким оружие саван, единственное облачение ведьмы его тут же располовинил страшный удар.

Ведьма не особо церемонясь подобрала трофейный меч Сера Линдона, и немедленно пустила его в дело.

Наемник "имени Салливана" был опытным воином, он понимал что в честном бою ему не выстоять. И хотя его оружием было длинное копью это не давало гарантий безопасности в драке с ведьмой которая сейчас владела гигантским мечем. Понимая все это "Змей", так звали наемника, решил затаиться, что бы напасть внезапно. Благо он предусмотрительно занял место за каменной колонной.

— Раз, два, три четыре, пять, я иду искать… В голосе ведьмы были игривые нотки. Произнося это ведьма обводила взглядом площадь.

"Змей" был как на иголках, а после того как красивый женский голос произнес казалось бы абсолютно невинную детскую считалочку ему очень захотелось убраться с этой площади как можно дальше.

И это возможно ему и удалось, но за каменной преградой что отделяла его от площади все тот же голос произнес:

— Нашла!

В ту же секунду чудовищный удар обрушился на колонную перерубая её как спичку.

Если бы "Змей" стоял в полный рост то наверняка лишился головы, потому как колонну рассекли на высоте чуть ниже человеческого роста.

Но ему посчастливилось, хотя это как посмотреть.

Ведь теперь ему пришлось принять неравный бой.

Оба противника не торопясь кружили по площади, уже давно не обращая внимания на то, что происходило вокруг.

"Змей" изо всех сил старался хотя бы зацепить своим длинный копьем Ведьму, та же в вою очередь старалась сразу не убить противника, желая подольше поиграть со своей жертвой.

Ибо оружие которым она пользовалась это четырех килограммовый, двухметровый кусок стали, одного попадания которого было более чем достаточно.

В конце концов "Змей" решив, что он нашел уязвимое место в обороне противника и выгадав подходящее время атаковал.

Какого же было его отчаяние когда Ведьма легко перехватила древко копья и с нечеловеческой силой рванула его в сторону, да так что даже "Змей" со всей его силой не смог удержать свое оружие в руках.

Его отшвырнуло далеко в строну и наемник уже планировал как бы ему помягче приземлиться когда к нему вернулось его же оружие.

Пробив насквозь грудь и выйдя через спину копье пришпилило беднягу к каменной кладке одного из домов словно бабочку.

"Змей" еще несколько долгих секунд пытался вырвать из груди кусок дерева так мешавший дышать, но чем больше старался, тем быстрее из него уходила жизнь.