— Браво! Бис!
— Браво, маэстро!
Зал рукоплескал. Восторженные возгласы раздавались отовсюду.
Я встал из-за рояля, привычным жестом убирая рукой волосы со лба.
Нескончаемые аплодисменты, букеты цветов. Из многолюдной публики мой взгляд внезапно остановился на одной девушке, сидевшей недалеко от сцены. Она была худая, бледная, с длинными черными волосами.
Уже за кулисами ко мне подбегает администратор концертного зала:
— Александр Владимирович, браво! Как всегда, это было великолепно! Публика в восторге! Давайте я распоряжусь выделить водителя, который отвезет Вас до гостиницы.
— Не беспокойтесь, ответил я, — здесь недалеко, я пройдусь пешком.
Выйдя на улицу, взглянул на афишу: «Только сегодня в нашем городе композитор и пианист Александр Мадьярский! Удивительной силой своей музыки исцеляет от душевных и физических недугов!».
Вот, сегодня я здесь, завтра — в другом городе, послезавтра — в третьем. Вечный странник. Каким-то удивительным образом музыка, которую я сочиняю и исполняю, благотворно влияет на людей, исцеляя их. У меня есть этот дар. Значит, это — моя судьба, мой путь.
***
В другом городе:
— Маэстро, Ваша музыка чудесна!
— Спасибо Вам за музыку, Вы — гений!
И в этом зале я столкнулся взглядом с той худощавой девушкой с длинными черными волосами.
«Совпадение или очередная поклонница?» — подумал я.
Мой гастрольный тур длился целый месяц. В каждом городе меня встречала благодарная публика, среди которой я каждый раз узнавал ту черноволосую незнакомку.
«Если она — очередная поклонница, то почему ни разу не подошла ко мне после концерта?» — удивлялся я.
Ловил себя на мысли, что уже жду ее на каждом своем концерте, в надежде встретить за кулисами. Но после выступления она исчезала.
***
Мои гастроли закончились, и я вернулся домой в Москву. В квартире меня ждал только мой кот Диез (имя для кота невероятно глупое, но подходящее). Диез всегда повышал мое настроение своим присутствием. А мурлыканием — даже не на пол тона, а гораздо выше. И тогда я звал его Дубль-диез. Кота это нисколько не смущало. В принципе, этой рыжей пушистой мордочке было все равно, как я к нему обращаюсь, главное — вкусно и вовремя кормлю.
Кот был, кот ждал… А семьи не было, не сложилось. Да и как она могла сложиться с моей деятельностью? То на гастролях, то дома, погруженный в написание музыки. И если мой совершенно независимый Диез с этим смирился, то жену такое положение дел вряд ли бы устроило.
Это началось довольно давно. Совершенно случайным образом обнаружилось, что музыка, которую я пишу, очень благотворно воздействует на людей. Сотни благодарных отзывов, постоянные приглашения выступить с концертом в их городе.
Вот так и живу — «сапожник без сапог». Помогаю всем излечивать душевные переживания, а со своими справиться не могу.
По молодости я и не чувствовал никакого одиночества: постоянная смена мест пребывания, разные города, разные люди.
А сейчас, по прошествии стольких лет, возвращаюсь в пустую квартиру, где меня никто не ждет, кроме мурлыкающей животинки.
Внезапно раздался звонок в дверь. Я никого не ждал, поэтому с некоторым удивлением пошел встречать неожиданного гостя.
Открыв дверь, я потерял дар речи: неожиданным гостем, вернее, гостьей, была та самая девушка с длинными черными волосами. Я впервые видел ее так близко. На вид ей было лет тридцать.
— Меня зовут София, — представилась девушка.
Я пригласил ее войти.
— Вы, верно, удивлены моим неожиданным появлением?
— По правде сказать, весьма. Я привык Вас видеть на своих концертах и действительно не ожидал такого появления у себя дома, — ответил я.
— Разрешите, я расскажу причину моего прихода к Вам.
Я пригласил ее пройти в комнату.
— Я прихожу почти на все Ваши концерты.
— Я это заметил, — перебил я ее.
— В надежде, что Вы мне поможете, — продолжила София, — всем известно, что своим творчеством Вы спасаете многих людей от душевных страданий, а, порой, и от физических недугов. Я приходила с надеждой. Но почему-то мне не помогает. Поэтому я пришла лично к Вам.
София говорила, а я ловил себя на мысли, что хочу вот так просто сидеть с ней и разговаривать всю свою оставшуюся жизнь. И тут я предложил:
— Хотите, я сыграю лично для Вас?
— Это было бы замечательно.
Я сел за рояль и начал играть «Успокоение». Это было одним из моих самых любимых, самых интимных сочинений.
Закончив играть, я посмотрел на Софию. Ее взгляд выражал одновременно и восхищение, и боль, и надежду.
— Спасибо Вам, — произнесла она.
— Я всегда буду рад видеть Вас на своих концертах, и, если захотите поговорить со мной, готов Вас выслушать.
— Спасибо, Александр Владимирович.
— Можно просто Александр, — улыбнулся я.
— Спасибо Вам, Александр, — и ушла.
***
С той встречи прошло полгода. Я не встречал больше Софию на своих концертах и был чрезвычайно встревожен этим обстоятельством. Во-первых, я переживал, что же с ней могло произойти, а, во-вторых, мне просто хотелось ее видеть, просто разговаривать с ней, как в тот раз у меня в квартире.
Она пришла сама, опять ко мне домой. На этот раз она была, казалось, еще худее и еще бледнее, чем в первую нашу встречу. Только в ее глазах, как тогда, я читал восхищение, боль и надежду.
— Куда Вы пропали, София? — я был рад долгожданной встрече.
— Можно я Вам расскажу? — робко спросила она.
Я пригласил ее войти.
— Это началось очень давно, — проговорила София, — наверное, лет 15 назад. У меня в автомобильной катастрофе погибли родители, и я осталась совсем одна. К бабушкам и дедушкам ехать не хотелось, поэтому осталась жить в квартире, где провела счастливое детство. Друзей тоже не было — я вела очень уединенный образ жизни: дом, учеба… А время, которое я могла бы провести за разговорами с подружками, целиком отдавала чтению книг. Короче говоря, была такой домашней девочкой.
Я улыбнулся, представляя, как она склонила голову, читая очередную книгу.
— После смерти родителей в душе произошло полное опустошение, — продолжала София. — Но — свято место пусто не бывает — тут появился он.
— Кто, он? — удивился я.
— Не знаю, как Вам сказать, чтобы не прослыть помешанной. Бесы начали одолевать. Он приходил сначала раз в месяц по ночам. Со временем стал появляться все чаще — раз в неделю, а потом — и каждую ночь. После того, как я была у Вас, он пришел ко мне днем.
Я похолодел от страха, так как начал догадываться, кто приходил к Софии.
— Он называл меня своей невестой. Говорил, что я нужна ему там.
Я просыпалась в ужасе, сначала думая, что это просто ночной кошмар. Потом я поняла, что это не просто сон. Вот уже 15 лет это продолжается. Я поседела от этих ночных посещений, и мне пришлось даже покрасить волосы, чтобы избежать ненужных вопросов.
— Вы ходили в церковь, исповедовались?
— Ходила, исповедовалась. Но после этого становилось еще хуже. Я пыталась даже свести счеты с жизнью, наглоталась таблеток. Скорее всего, он этого хотел. Но, слава Богу, врачи меня спасли. Не помогает ничего. Я даже не могу обрести счастья в семейной жизни, потому что мужчины, с которыми меня сводила судьба, после первой же встречи куда-то исчезали. И, боюсь, я знаю причину этого. Вы были моей последней надеждой.
Я очень хотел ей помочь. Она безумно мне нравилась, но, в то же время, вызывала страх, как и любое необъяснимое потустороннее явление.
Я инстинктивно обнял ее, пытаясь как-то защитить. Она сильно прижалась ко мне и заплакала. Мы, молча так сидели, обняв друг друга. Я гладил ее по голове, как маленького ребенка.
— Не знаю, смогу ли спасти тебя, но очень постараюсь. Я этого очень хочу, София, — и поцеловал ее.
Эту ночь София провела у меня. Я не мог отпустить ее после того, что она мне поведала. Да и вообще не хотел с ней расставаться.
На следующее утро она ушла, оставив свой адрес и номер телефона.
— Ты мой спаситель. Я вверяю свою судьбу в твои руки, странник мой, — это были последние ее слова.
***
Уже следующей же ночью я проснулся с чувством страха от того, что мне явственно послышался гневный голос: «Александр, я дал тебе великий дар, и ты решил, что тебе позволено все?! Эта женщина должна была быть только моей!».
Я четко осознавал, что голос принадлежал тому, кто являлся Софии. Так, значит, я ошибался? Мой дар не является благом, потому что не Господь посылал его?
Я судорожно пытался дозвониться до Софии. Трубку никто не брал. Тогда я поехал по адресу, который оставила мне девушка.
Позвонил в дверь, но никто мне не открыл. Тогда я позвонил в соседнюю дверь.
Соседка сказала, что вчера вечером моя София выбросилась из окна. Было установлено, что дома, кроме нее, никого не было. Никаких предсмертных записок, никаких подсказок, объясняющих причину подобного поступка.
К сожалению, причину знал я.
***
Небольшое сельское кладбище на окраине леса возле церкви, где похоронены и родители Софии. Я принес ей незабудки и васильки (она обмолвилась, что любила полевые цветы).
Я всем помогал, а тебе помочь не смог.
Музыку с тех пор не писал и не исполнял.
Опять один…
Вечный скиталец по жизни…
Твой странник.
