Редкий гербарий

— Вот тут можно остановиться! — щупальцем показываю на зелено-голубую планету.

— И зачем же? — скрипит голос киборга.

Ох, и надоел же за время полета. Постоянно ноет, упрекает, ехидничает. Так бы и выключил, но тогда останусь один в огромном пространстве космоса. Да и гербарий для домашнего задания хорошо собирает — почти все нужные планеты облетели. Нет, пусть пока побудет рядом.

— Передохнем, сменим обстановку, запасемся водой и местными растениями. И вообще, зачем я оправдываюсь перед киборгом? Сказал — здесь остановимся, значит, остановимся здесь! Чтобы не пугать аборигенов, выбери точку приземления подальше от их домов, где-нибудь посреди леса! — добавляю металлических ноток, для убедительности моргаю чёрной волной.

— Ладно, но это негативно отразится на оценках! Если не успеем доставить гербарий, нас же трасплюктируют! — голос продолжает занудствовать, я еще раз думаю о сбросе болтающего балласта.

С каждой секундой зелено-голубая сфера увеличивается в размерах, стремится поглотить, растворить в себе. Челнок трясет при входе в атмосферу, кажется, что это не мы приближаемся к планете, а наоборот — она падает на нас. Обшивка раскаляется, корабль болтает в разные стороны, по монитору пробегают всполохи огня. Еще рывок и мы выходим из верхних слоев.

— И не нужна нам эта планета, только топливо напрасно расходуем! Самое ценное для нашего гербария — ягода калина, но можно обойтись и без нее! — ворчит голос киборга.

Я не обращаю на него внимания, жадным взором впитываю открывающиеся картины. Голубоватую дымку на горизонте, желтизну возделанных полей, зелень дремучих лесов, синие артерии рек. Планета похожа на спящего зверя, по которому шастают мелкие паразиты-аборигены. Их раскинувшиеся поселения мы тщательно облетали стороной. Среди нагромождений крыш, золотыми куполами блестят множество высоких домов. На макушках, как антенны, возвышаются кресты.

Челнок аккуратно приземляется на небольшой полянке, посреди густого зеленого массива. Наружная маскировка под аборигенскую избу — вдруг нас увидят, и идёт обычный традиционный набор путешественника в пространстве. Проба грунта, измерение насыщенности воздуха кислородом, содержание азота и других химических элементов, приборы мигают и перекликаются между собой.

Я достаю тюбик с куруанскими гаунастрами, не очень вкусно, зато питательно.

— Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, а ко мне передом! — раскатывается снаружи молодецкий рев.

Мы с киборгом удивленно переглядываемся. Потом он страдальчески закатывает окуляры: мол, я знал, что так будет. В иллюминаторе красуется кудрявый абориген в чешуйчатой переливающейся шкуре, с длинной полосой металла в руках. У меня из щупалец выскакивает тюбик и закатывается под кресло. По телу струятся зеленые волны огорчения. А челнок поворачивается к аборигену входным люком. Может, это так принято на непонятной планете, и все дома вращаются для удобства посетителя?

— Что будем делать? — шепчу я.

— Как что? Конечно же храбро убегать! — зажим киборга тянется к рычагам.

— Да я про гаунастры, они же выветрятся! — я наблюдаю как покачивается открытый тюбик.

— Нас тут вертят, как хотят, а ты все про еду! — взвизгивает киборг.

— Может он уйдет сейчас? Давай не будем открывать! Сделаем вид, что никого нет дома! — я задумчиво чешу хоботок.

Раздается мощный удар во входной люк. Весь корабль мелко вибрирует, как при входе в атмосферные слои.

— Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком прячется? Кому-кому избушку по бревнышку раскатать? — слышится за стенкой звучный рык.

— Значит так, я ухожу в невидимость, преобразую всё под стиль местного убранства, а тебя в самку противоположного вида. Они вроде их не трогают по каким-то странным убеждениям. А ты спровадь его как можно скорее! — я прыгаю на киборга и поворачиваю на поясе регулятор защитного поля.

Слабо померцав, он скрывает меня от посторонних глаз.

— Эй! Я не хочу в самку! А вдруг он надумает начать любовную игру? — окуляры киборга испуганно втягиваются.

— Не боись, я из тебя такую красотку сделаю, что он помчится без оглядки! — я успокаивающе похлопываю его по корпусу.

Функционал маскировки изменяет каюту, преобразует её под помещение, найденное в одном из дизайнерских файлов планеты. Вместо командного пульта — огромная печь, взамен удобных кресел — колченогие табуретки, по стенам какие-то травы, посередине здоровенный котел. До чего же убого живут на этой планете.

Киборг преображается из десятиногого паука в сгорбленную аборигенку. Лохмотья, седые космы волос, горбатый нос, торчащий клык — выбрано все, что может отпугнуть эстетический взор молодого самца.

— Иду, иду! — скрипит аборигенка, а вот голос остался прежним, противным.

— Что ж ты, старая, гостей не привечаешь? Али на полатях кости греешь? Ух, ну и страшна же ты, как ночной кошмар! — приветствует вошедший богатырь.

Каюта, не рассчитанная на высокий рост, тут же прогибается выпуклостью в потолке — ну вот, еще и вмятину после визитера выпрямлять. Одни убытки с этими аборигенами. Кучерявый гость, огромный как кугатырский пересерок, оглядывается по сторонам.

— Ага, страшна, это ты еще 'Мисс Вселенная пятого квазара' не видел, вот бы где страху натерпелся, — ворчит киборг, потряхивая седыми прядями. — Говори, чего пришел или проваливай подобру-поздорову!

— Что за слова непонятные говоришь? Никак заколдовать задумала, бабка? — рука приподнимает острую железяку, киборг испуганно мотает головой, и визитер смягчается. — Как хоть величать-то тебя? Меня вот Иваном кличут!

— Бабка? — киборг осматривает себя, фотографирует на вытянутый из рваной кацавейки планшет и смотрит на изображение. — Точно! Бабка! Ага! Я это зафиксирую для отчета.

— Бабка-Ага, а что это у тебя за блюдце такое? В нем вроде как ты отражаешься, хотя и стоишь не супротив, — Иван заглядывает через плечо киборга на планшет.

— А это, милок, блюдце волшебное, четырёхугольное! Видишь, по нему яблочко катается, и показывает, где и что творится! Можно даже в 'Тетрис' сыгрануть, — киборг показывает морщинистым пальцем, как правильно двигать и обрушивать ломаные фигуры.

Пришлось ему исподтишка двинуть щупальцем, чтобы напомнить о выставлении визитера.

— Ай! Совсем забыла! — клюёт носом старая карга, — Дык ты чего припёрся-то?

— Увидал, как по небу громада летела, да дым за нею тянулся. Сюда она и шарахнулась. Вот и пришел полюбопытствовать — кто это о землю шмякнулся, авось в беде моей поможет. Вдруг это Змей Горыныч пролетел — говорят, что если он сытый, то и на выручку придет? А тут твоя избушка на странных ножках, что больше на куриные смахивают! — вздыхает богатырь.

— Точно! Змей это был! Горыныч! Залетел, поболтали, дала ему травку от изжоги, а то не все принцессы одинаково полезны. И пошел он пешком прогуляться. Говорит: нужно для здоровья, — вдохновенно врёт киборг, — А что за беда у тебя? Куда дорогу держишь?

— Тропку хотел узнать до Кощея Бессмертного, Василиса моя у него томится. Иду освобождать! — рассказывает Иван, под его задом трещит табуретка, похоже, что киборг остается без кресла.

— А! До Кощея, ну это мы сейчас найдем! — крючковатые пальцы бегают по планшету, выискивая информацию. — В общем, иди по тринадцатому меридиану, через неделю уклонись на четыре градуса. Ещё два дня до седьмой горы, а там увидишь дуб.

— Куда? Чего? До какой горы? — переспрашивает Иван. — И зачем мне дуб?

— Ай, ладно, вот видишь на коробочке круглую точку и синюю линию? Вот иди так, чтобы этот колобок не сходил с пути. Тогда и дойдешь до дуба! — улыбается одним зубом киборг, и протягивает навигатор.

— А это что за бутылочка? — Иван слегка наступает на тюбик с моими гаунастрами, но не плющит, лишь поднимает для разглядывания. — И да, дуб-то мне зачем?!

— Тут живая вода, как проголодаешься, так сделай глоток, она и насытит бодрящей влагой! — тут же находится вошедший в роль киборг. — До дуба дорога длинная.

— Да зачем мне дуб-то этот?!!! — кричит раздраженный богатырь.

— Чего орешь, окаянный? Так бы сразу и спросил! — киборг чешет локаторы под платком. — С кондачка Кощея не одолеть. Нужно с высокого дуба снять сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла. Поломаешь иглу — помрёт Кощей. Помрёт Кощей — спасется твоя Василиса. Прочувствовал масштаб трагедии?

Иван благодарит старушку, долго кланяется, пока не скрывается в густой чаще. Мы ждём ещё пять минут, пока треск полностью не затихает.

Я отключаю функционал маскировки, щелкаю поясом и пристально смотрю на киборга во все сорок два глаза. Тот сначала делает вид, что ничего не замечает и всего лишь набирает воду в резервуары. Кажется, даже пытается незатейливо посвистеть. Потом пару раз ёжится, и, наконец, не выдерживает.

— Ну что ты так смотришь? За навигатор вычтешь из зарплаты! Но не мог я не помочь человеку, попавшему в беду! Вот если бы ты попал в беду, то я бы тоже не пожалел навигатора! — взвизгивает киборг, но, видя что его речи не приносят эффекта, идёт на компромисс. — Ладно, ты забываешь про этот случай, а я не отражаю его в отчете.

— Вот теперь тебя люблю я! Вот теперь тебя хвалю я! — я похлопываю киборга по металлической поверхности. — Молодец, не зря в тебя так долго эмоции закладывал!

— Эх, другим киборгам больше повезло с хозяевами! Выполняют работу, и никто им материнскую плату не крутит! — говорит паучок и тут же ловит мои щупальца, отражая удары, — Да пошутил я, пошутил!

— Хорошо, шутник, а что за дуб такой? И как ты запихаешь утку в зайца, извращенец металлический? — мой хоботок укоризненно качается.

— Да никак, когда он твои гаунастры выпьет, то в такое галлюциногенное путешествие отправится, что не только утку в зайце увидит, но еще и звери с ним разговаривать будут. Может и рыбы пару слов скажут! Не умрет, но цветных снов насмотрится! — киборг довольно поблескивает окулярами.

— А как это ему поможет в борьбе с Кощеем?

— Никак, это мы ему поможем. Уж больно душевный парень попался, — скрипит киборг и суетливо орудует захватами на командном пульте.

— Сами накостыляем местному злодею? Гербарий не засохнет? — я снова одобрительно хлопаю по корпусу.

— Хотя бы посмотрим, почему он Бессмертный. Для науки это тоже будет полезным опытом! — от неуловимого движения начинает дрожать корабль.

Люк автоматически задраивается, втягиваются ноги-распорки. Несколько секунд и мы стартуем по координатам киборга. Для маскировки корабль принимает вид трехголового змея с маленькими крылышками — в честь фантазии нашего гостя.

Внизу остаются поющие птицы и забавные звери. Я в иллюминатор вижу идущего Ивана. Тот приветливо машет 'пролетающему дракону'.

В таком виде мы планируем над тучными полями, глухими лесами, глубокими реками. Дух захватывает от красоты и обилия красок. Киборг даже открывает иллюминатор и высовывает окуляры навстречу несущемуся воздуху, и соединительный кабель свешивает набок. Тот бултыхается так, что вот-вот оторвётся.

Вдалеке острыми зубами из земли выскакивают горы.

— Вон он, тот самый замок. Что-то знакомое в нем, словно где-то видел! — комментирует киборг проплывающую картину.

Высокие вычурные башенки, черные неприступные стены. Замок больше похож на свалку почерневших костей, чем на место для жилья. Окна напоминают бойницы, а не отверстия для поступления света и воздуха. На карнизах страшные каменные горгульи скалятся длинными зубами.

— Удручающее зрелище! — я невольно пускаю фиолетовую волну по телу.

— Мда, как раз для того, чтобы напугать местное население. Пришвартуемся? — киборг показывает на светящееся окно в самой высокой башне.

— С громом и молниями? — я тоже не прочь похулиганить.

— Ага, напугаем и посмотрим — помрет или нет! — киборг отрывисто скрипит.

Что-то есть в местном воздухе — я не узнаю своего подручного. Вместо вечно ноющего бюрократа он на глазах переходит в адекватного спутника. Я включаю на динамиках громовые эффекты, киборг выпускает пучки лазеров. Одна срезанная горгулья шлепается вниз и рассыпается на антрацитовые куски.

— Ух ты, здорово! А дай я попробую! — я прицеливаюсь и сбиваю еще одну.

Горгулья не успевает долететь до земли, когда в нашей каюте раздаётся мрачный голос:

— И сколько еще моих видеокамер вы собираетесь уничтожить? Приземляйтесь!

Из верхней башни выезжает площадка.

Мы виновато переглядываемся, и наш корабль садится на площадку. Мне кажется, что остальные горгульи украдкой перекрестились, но утверждать не берусь.

Киборг снова принимает вид старушки-веселушки, а я взгромождаюсь ему на плечи, принимая вид горба. Покряхтывая для соответствия роли, киборг проходит в большую комнату.

— Рад приветствовать в своей скромной обители многоуважаемую сударыню! — угрюмый голос гремит под высокими сводами, толкается между пышущими факелами, огибает вычурные колонны и разбивается о мраморную плитку у наших ног.

Костлявый мужчина в черненых доспехах, страшный своей худобой и изможденностью, приветливо улыбается тремя оставшимися зубами. Сидит на троне из человеческих костей, однако подложил под зад атласную подушечку. В боевых рукавицах сверкает волнистый меч, своими извивами он походит на длинный язык пламени. Глубоко запавшими глазами он буравит старушку насквозь, заодно прожигает и меня.

— Триста сорок пятый ХА! Так вот ты куда делся! — верещит киборг и кидается к сидящему.

— Четыреста тридцать восьмой ХИ! Как же я рад тебя видеть! — мужчина вскакивает со своего страшного трона.

— Только не обнимай! — мой киборг уворачивается от распахнутых объятий, — На плечах космолетчик, еще раздавишь — с кем тогда ругаться буду?

Я легонько шлёпаю по буйной седой головушке и принимаю свой обычный вид. Кощей приветственно склоняет голову, я моргаю желтой волной в ответ.

— А где твой космолетчик? — спрашиваю я.

— На троне, где же еще! — бурчит атласная подушечка и выключает маскировочный функционал.

— Профессор Глюкометр! Вы? Здесь? — мои сорок два глаза чуть не вылезают из орбит.

— Здесь-здесь! Попал под метеоритный ливень, повредились детали корабля, вышел из строя престоратор, и пришлось совершить аварийную посадку. Сломался сигнальный передатчик, и я тысячу лет кукую на этой планете. Жду, пока аборигены эволюционируют до космических полетов! — профессор пускает зеленую волну огорчения.

— Я же вырос на ваших научных трудах! Вас же считали без вести пропавшим, даже памятник создали в нейронных сетях! А вы тут женщин похищаете. Кстати, зачем вы их воруете? — я аккуратно спускаюсь с плеч киборга.

Киборги тут же принимают свой настоящий вид, мой оглядывает 'Кощея', подпаивает какие-то детали.

— Для вызова чувств — вон 'Кощей' ворует женщин, потом огребает от освобождающих богатырей. А я получаю заряды чувств, которые вырываются у людей при воссоединении, и перерабатываю их в гуанистры. Киборгу что? Полежит пару деньков и восстановится, а я обеспечен пищей на год. Так и появилась легенда о Кощее Бессмертном. А я по мере сил и возможностей поддерживаю ее. Хорошо, что вас сюда занесло, а то надоело из года в год одно и то же. Возьмете попутчиков на борт? — профессор вопросительно глядит на меня.

Я согласно пускаю красную волну. Киборги радостно переплетают захваты, а профессор мигает всеми цветами радуги. Всё же веселее лететь будет.

— Надо бы местному аборигену помочь, а то он к вам собирался! — я проецирую картинку, где на лужайке задорно храпит Иван.

— Чего это с ним? Посреди дня завалился спать? Вот она, любовь настоящая, — профессор мигает зеленым.

— Ого, уже гаунастров натрескался, вот же торопыга! — хмыкает мой киборг. — Профессор, может положим возле него Василису, да и пусть домой идут?

— Тоже заложенная эмоциональность? — профессор кивает на киборга, — Правильно, хоть и существует негласный запрет, но лучше летать с болтающим балбесом, чем с молчащим занудой. Однако мысль хорошая. Усыпим Василису и пусть голубки проснутся в объятиях друг друга.

Ему достаточно подмигнуть половиной глаз, как киборг-Кощей тут же мчится в неприметную дверь и спустя несколько минут возвращается со спящей женщиной. Захваты аккуратно несут крепкое тело в цветастом сарафане, белокурые волосы выбиваются из-под кокошника и слегка метут по полу.

— А ваш корабль? Или вы оставите его на поругание аборигенам? — я вспоминаю на что похожи башни.

— Включу программу самоуничтожения и легенда доживет до логического конца. Замок должен быть разрушен, Кощей должен умереть. Единственно, что возьму с собой кустик калины — уж больно хорошая ягода, и глаз радует, и душу успокаивает, — щупальца профессора подхватывают небольшой кустик.

— И нам она пригодится в гербарий! — я тоже мигаю радугой.

— Студиозус, после моего возвращения, вам автоматом проставят все оценки. Уж поверьте старому учителю, который имеет общие щупальца с остальным деканатом, — негромко, чтобы не услышали киборги, уведомляет профессор.

После нашего отлета черные стены замка взрываются изнутри и погребают под собой горгулий, печально смотревших вслед.

Мы сделали еще одну остановку на солнечной полянке. Белокурая головка Василисы прикорнула на плече у храброго Ивана. Тот причмокивает во сне губами и слегка всхрапывает.

— Наверное, сейчас вытаскивает утку из зайца, — поскрипывает киборг. — А я навигатор забрал.

— Шутник! Все бы тебе хохмить! Поехали, Баба-Ага! — я последний раз вдыхаю свежий воздух и наглухо захлопываю люк.

Звездное небо распахивает свои объятия. Впереди ждёт весёлая прогулка с засидевшимся на одном месте профессором, и двумя оснащенными эмоциональными чувствами киборгами.