Глазами Смерти

Часть 1.

Я иду. Вокруг белый туман и холод. Хотя, возможно он внутри меня.

Где я? Нигде и везде сразу.

Просто иду. Тишина. Лишь звук удара моей ноги о твердую землю нарушает ее. Замедленный, будто во сне. Конечно же, не в моем. Я не сплю.

Все еще иду. Я всегда в пути. Это моя работа. Преследую одну цель. Вернее, множество целей, но назначение одно. И мне нельзя останавливаться, иначе опоздаю. А мое опоздание имеет чудовищные последствия.

И я не устаю. Потому что не знаю, что такое отдых.

Передо мной ставятся три вопроса. И весь смысл моей работы в том, чтобы ответить на них. Первый вопрос — кто?

На моем пути тут же, сотканный из белой пелены непроглядного тумана, возникает автомат. Обычный игровой автомат. Он манит и переливается огоньками. Я обыкновенно подхожу к нему и в разрез для монеток просовываю несколько черных монет. Мой шепоток сопровождает в путь каждую. Они со звоном стукаются о внутренности автомата.

— Деньги, любовь, слава, страх, отчаянье.

Я как опытный рыбак закидываю несколько приманок и начинаю рыбачить. За стеклом автомата, на дне, лежит куча куколок: Фарфоровых, стеклянных, пластмассовых, тряпичных, соломенных. Я дергаю за рычаг. Железная клешня, подвешенная у стеклянного потолка автомата, рассекает пространство и впивается в ногу тряпичной куклы. Это девушка— тело с рыжим комком волос на голове в зеленом платье. Клешня поднимает куклу вверх и тащит к широкому темному отверстию, через которое я могу достать свою добычу. Я готовлюсь к этому моменту,…но нет. Нога куклы выскальзывает и та падает. Я вздыхаю. Одна приманка потрачена. Я сую руку в карман и вытаскиваю оттуда последнюю монету. Меня охватывает легкое удивление и мандраж, когда я опускаю взгляд на нее взгляд. Это Отчаяние. Значит, вместо него, я опустил в отверстие Случайность. Случайность — особая приманка. Использую только по прямому приказу, или когда все остальные монеты потрачены (а такое случается крайне). И упущение мое незамеченным, конечно, не останется. Ну, делать нечего. Я еще раз вздыхаю и кидаю Отчаяние в прорезь для монет. Снова дергаю рычаг, обитый красной кожей. Моя верная соратница клешня цапает куклу старика. Волосы седы, глаза закрыты, а на туловище надета пижама. На этот раз мне везет — клешня роняет мой трофей в отверстие. Я хватаю его и тут же прячу под плащ.

Вопрос «кто?» решен.

Второй и третий вопросы тесно связаны. Поэтому я отвечаю на них вместе. Когда и где?

Белый туман вокруг начинает преобразовываться. Будто кто-то ладонью протер запотевшее окно и стер пелену. Сквозь нее теперь проглядывает новое место моего нахождения. Я в саду. Под ногами зеленая трава, на небе яркое солнце. Рядом качели. На них весело качается маленький ребенок. Кажется, мальчик. Волосы светлые и короткие, радужка глаз цвета морской волны. О человека манит теплом. Но я стараюсь не поддаваться желанию окунуться в это тепло, а просто наблюдаю. Внезапно опоры качелей начинают дрожать. Маленький мальчик ничего не замечает, пока не становится поздно. Цепь обрывается, опоры закачавшись, падают и придавливают человека к земле. Тот корчится и беззвучно кричит. Я морщусь, ощущая волны холода исходящие от него. Против воли склоняюсь к нему, чтобы выполнить последнюю задачу своей работы, но вдруг сквозь меня пролетает тень. Быстрая, как черт знает что. Я отскакиваю и вижу взрослого человека, который отталкивает железную трубу и вытаскивает из-под нее ребенка. Выдыхаю воздух сквозь зубы. Еще секунду и дело было бы в шляпе. Отец, взяв на руки сына, бежит к дому. Локация тут же сменяется. На этот раз нет эффекта запотевшего окна. Кто-то сверху тоже раздражен.

Я стою посреди перекрестка. Огромные движущиеся куски железа пролетают через меня. Пешеходы бодро шагают, не видя меня. В прочем как всегда. Я усаживаюсь поудобнее недалеко от железной трубы с красным, желтым и зеленым фонарем. Но не успеваю я моргнуть глазом, как из-за угла на велосипеде вылетает мой подопечный. Лет на пять старше, но волосы такие, же светлые. Я спешу за ним, мои ноги почти не касаются земли. В нем стало еще больше жизни, больше энергии. Протягиваю к нему руку. Хочется коснуться плеча, остановить, развернуть лицом к себе, чтобы он увидел, наконец, меня. Но я обрываю свои мечтанья. Не хватало еще превратиться в маньяка, с этой проклятой работенкой можно с ума сойти.

Подросток крутит педали и совершенно не обращает внимания на других людей и автомобили. В ушах какие-то странные затычки. Внезапно он исчезает с моих глаз. Вместо него какая-то смазанная черная туча, пролетает и резко врезается в столб. Тучей оказалась машина. Она сбила моего человечка, и теперь он валяется на земле справа от меня. Я с надеждой подбегаю к нему. Но тот жив. Поднимается, по щекам текут слезы. К нему подбегают люди, с ужасом выкрикивая мои имена. Странно, что я слышу только этот звук. Ненавижу, когда они так делают. Мое имя в чужих устах манит меня.

Я утыкаю лицо в ладони, а потом с силой бью кулаком по той самой железной трубе с разноцветными фонарями, те тут же потухают. Не оглядываясь на счастливчика, я разворачиваюсь и ухожу в туман, вновь представший мне.

На этот раз я нахожу из него выход, ведущий в темную комнатку. Кровать посередине, распахнутое окно, за которым звезды и луна, зажженный, но тускло горящий ночник. На кровати лежит какая-то ссохшаяся кукла. А рядом с ней на уголочке простыни сидит девушка. Мои глаза приковываются к ней. Она мне смутно знакома. Волосы рыжие, а платье темно-зеленого цвета. Она прекрасна. И с ней так тепло. До дрожи в руках. Я присаживаюсь к ней. Хочется убрать с лица прядь волос и посмотреть в глаза, прильнуть к ней губами. Впервые в моей бесконечной жизни я почти готов рискнуть и познать тепло жизни. Я поднимаю руку и пальцем касаюсь ее ноги. Веду палец вверх. Платье поднимается. Хочу растворить это существо в себе, спрятать в карман и не выпускать. Но тут девушка вздрагивает и прячет ногу под толстое одеяло. Вот тут-то я обращаю внимание на куклу в кровати. И это вовсе не кукла. Это старик. Волосы цвета стали, кожа сморщена, но я узнаю неизменный цвет глаз. Морская волна. Только сейчас уже не такой яркий, замутненный ощущением близкой смерти, болезнью, а может и безумием. Старик одной ногой в могиле, и я почти его не чувствую. Вот почему я люблю забирать молодых. Приятнее срывать красивый цветок, чем отцветший, но это, конечно, не я решаю. А сами люди. Я машу рукой перед глазами старика. И они оживают. Следят за движениями ладони, а потом переводят взгляд на мое лицо. Губы мучительно медленно растягиваются в улыбке и что-то шепчут:

— А где коса? — я закатываю глаза. Ну почему этот вопрос задают так часто? И почему меня видят только умирающие, которые при всех своих усилиях не могут скрасить мое одиночество. Делать нечего — желание клиента закон. Странно да, что пока человек жив он может получать то, что хочет, и мы должны соответствовать его ожиданиям? Надеюсь туда, куда отправляются их душонки они хорошенько «повеселятся». Я завожу руку за пазуху и вытаскиваю косу, которую я впервые вижу. Лезвие ржавое, на рукоятке красные пятна. Фантазия у этого человека никудышная. Я заношу над ним косу и нити, связывающие его душу с телом обрываются. Эти нити он, кстати, тоже придумал. Идиот. Маленький святящийся комочек вылетает изо рта, и я ловлю его. Он трепыхается и пытается вырваться. Но я держу его крепко. Подхожу к окну и шагаю в темноту ночи. Здесь делать мне больше нечего. Моя работа на сегодняшний отрезок бесконечности закончена.

Часть 2.

Я стою перед дверью. Не спрашивайте, как я сюда попал. Потому что я сам не знаю.

Сколько себя помню, никогда не запоминал этот отрезок пути. Я открываю дверь и захожу в маленькую комнатку. В стене напротив еще одна дверь. Я в предвкушении. Если честно это моя любимая часть моей работы. Да, что уж тут я в восторге. Жаль вам не понять. Дверь распахивается. И в комнату вплывает существо прекраснее всех на свете. Волосы длинные и золотистые, глаза как лучи. За спиной крылья. Она устало их срывает, и они тут же исчезают. Она всегда так делает, видимо у многих людей есть кое-какие мифы о нас. Она встречается со мной взглядом и усмехается. Я тоже улыбаюсь. Мы минуту просто стоим рядом, и я чувствую, что я горю, она само солнце. Интересно, ей со мной холодно? Мне становиться стыдно и я опускаю взгляд. Потом поспешно достаю из кармана расходный материал— ту самую душонку противного старичкам протягиваю ей. Комочек перекатывается на ее ладонь и успокаивается, потом Жизнь, нежно сжимая душу, наклоняется ко мне, касается губами моих губ, и спешно убегает за дверь. Ради таких моментов я живу. Если я вообще жив. Я готов стерпеть еще один день, ради нее.

Когда я иду обратно к своему служебному выходу, на глаза мне попадается отверстие в стене. Там непроглядная тьма. Иногда мне попадаются души черного цвета. Обычно они принадлежат людям с не очень порядочной биографией, если судить глазами людей. Но я не нахожу в таких людей ничего плохо. Они выполняют 50% моей работы — убивают себе подобных. И, слава Богу. Еще этого мне делать не хватало. Так вот эти черные души этих людей я кладу в отверстие. Из которого сразу же вылезает длинная конечность, похожая на руку людей, только красного цвета. Эта рука хватает душу своими когтями и сразу прячется. Забавно. Иногда мне кажется, что наверху, кто-то придумал для себя очень интересную игру. Но так думать не слишком профессиально. Поэтому я дергаю ручку двери и выхожу из комнаты. Снаружи меня ждет новый рабочий день.