Инвалид

Я очнулся в каком-то мрачном помещении лёжа на животе, на каменном полу, в грязи. Голова гудела, а в глазах плыло, так что рассмотреть отчётливо место своего пребывания я не мог. Нужно отлежаться, нужно привести мысли в порядок. Я закрыл глаза. Однако ничего не идёт. Как меня зовут? Как я сюда попал? Кто я?! Ничего, абсолютно ничего. Словно кто-то стёр мою память или, я родился только что, в этой тьме.

На полу холодно, но встать я не в состоянии. Грязь на моём лице успела высохнуть и образовать корку. Сколько времени я провёл в бессознании? Может быть час, два или три, а может и не один день. По ощущению, одежда на мне была вся изодрана и представляла лишь небольшую часть того, чем была раньше. Обувь отсутствовала.

Я попробовал пошевелить левой рукой, но её в ту же секунду пронзила острая боль, будто все мои кости были сломаны и стали недееспособны. Что мне теперь делать? Что предпринять? Я открыл глаза, мне стала видна стена. Пологая и тёмная, она была из того же камня, что и пол. Больше ничего, только эта стена. На ней виднелись рисунки, надписи, но все какие-то неказистые, кривые, выцарапанные чем то твёрдым и острым. Что именно они из себя представляли понять было нельзя, не позволяла темнота. Я устал, глаза снова пришлось закрыть, после чего я уснул.

Проснулся, но не сам, не добровольно, меня кто-то пнул в бок. Ещё раз, ещё. Уже три раза. Кто это и как он смеет со мной так обращаться?! Если бы я только смог, если бы я только смог встать, я бы ему показал!

• Вставай, — Сказал грубый мужской голос, — Вставай, кому говорят!

Меня снова пнули, на этот раз сильней прежнего.

• Помоги мне, — Опять послышался голос.

Видимо их было двое. Они схватили меня за руки и потащили по полу, благодаря чему я оказался уже на спине, лицом вверх.

• Отпустите, — Сказал я, — Мне больно!

• Заткнись! — Прокричал всё тот же незнакомый голос, — А не то я выбью из тебя всё дерьмо!

Я открыл глаза, передо мной появились две нахальные, грубые рожи. За правую руку меня держал мужик лет сорока с лысиной и седой бородкой, это он со мной разговаривал. А за левую руку меня держал парень, совсем молодой, с рыжими волосами. Это были охранники, они были в форме! О боже, я что в тюрьме!? Но как, что я здесь делаю? На лбу у меня сразу же выступил пот и всё тело начало трястись. Пропала куда-то боль и я изо всех сил стал вырываться и кричать.

• Успокойся! — Закричал лысый мужик.

Но я не слушал, в голове была лишь одна мысль: тюрьма! Надо выбираться, нужно срочно что то предпринять! Я приложи больше усилий и смог вырвать свою правую руку. После чего стал размахивать ею во все стороны, пытаясь отцепиться от этих охранников. Наконец я вырвал левую руку и рухнул на пол. Съёжившийся я стал кричать:

• Здесь какая-то ошибка! Выслушайте же меня!

Но меня не слушали, а продолжали пытаться схватить, я отбивался ногами. Продолжалось это до тех пор, пока лысый мужик не ударил меня дубинкой по голове. После чего я опять канул в небытие.

Боль, просто адская боль в голове заставила меня открыть глаза. Но я тут же прикрыл их рукой, так как место, в котором я очнулся, было буквально залито светом от ламп. На мне не было одежды, кто то снял её с меня. Как же холодно, как же там было холодно. Подо мной был кафельный пол, а по бокам и сзади каменные стены. Впереди пустота, это была не освещаемая часть помещения. В ней кто-то был, кто-то смотрел из неё на меня.

• Что вам нужно? — Простонал я.

В ответ ничего.

• Кто дал вам право со мной так обращаться? — Не унимался я.

Послышался смех, они смеются надо мной. «Ублюдки, — Подумал я, — в начале раздели, а теперь ещё и издеваются. Я этого просто так не оставлю, как только выберусь отсюда, сразу же подам на них в суд. Они мне за всё ответят». Я ощущал невероятную злость, злость на тех, кто смотрит на меня из темноты. Наверное, они так забавляются, словно я и не человек вовсе, а животное, не способное себя защитить. Животное, у которого нет ни клыков ни когтей. Они так и подумали: «Зачем животному одежда?» И сняли её, оставив меня голым. Но они ошибаются, они и не знают, на что я способен.

• Начинайте, — Раздался голос из темноты. — Приготовьте его.

Что значит начинайте? К чему приготовьте? Что они собираются со мной сделать? Боже, неужели меня будут пытать?

Послышался железный скрип, похоже они что то открывали, или, лучше сказать, откручивали. Пара мгновений и из темноты вышел охранник, но не тот лысый старикан, и не тот рыжий парень, какой-то другой, совсем мне незнакомый. На вид ему было лет тридцать, с чёрными, взъерошенными волосами и смуглой кожей, он держал в руках шланг. Я понял, что сейчас произойдёт.

• Давай! — Закричал смуглый охранник.

В ту же секунду в меня ударила мощная струя воды, которая буквально припечатала меня к стене. Хорошо, что хоть успел прикрыть голову рукой, от удара, а не то бы пришлось туго. Вода была просто ледяная, мне захотелось закричать, но как только я попытался открыть рот в него сразу же попадала вода, от чего я стал захлёбывался. Это были по истине мучительные минуты, я извивался вдоль стены, стараясь уйти от этой боли, но попытки не оставляли за собой успеха. Перед охранником я был как на ладони.

Я развернулся к стене, съёжился, засунув голову себе между ног, зажмурил глаза, и принялся терпеть. Вода хлестала мне по спине, а сзади слышались злобные хохотания. Боже, когда же это прекратиться, когда же они перестанут надо мной издеваться? Кто бы они ни были, это не я, это они звери. Даже не звери, хуже. А этот смех, как же он меня раздражал! Но ничего, скоро они за всё понесут своё, и тогда уже я буду смеяться!

• Хватит, — Сказал голос из темноты. — Сегодня с него достаточно.

Как только поток воды перестал идти, я упал на кафель. Это прекратилось. Но всё моё тело ныло и болело.

Я не помню, как снова оказался в помещении, в котором первый раз очнулся. Но мне было очень тяжело. Всё тело содрогалось и стонало, то ли от боли, то ли от холода, ведь я по прежнему был голый.

Меня окружала гробовая тишина, которую, казалось, ничто не в состоянии нарушить. Не смотря на это, было светло, откуда-то сверху исходил свет. Его источником было окно. Видимо сейчас раннее утро. Я встал, подошёл к окну, кстати на нём не было никаких решёток, что изначально вызвало у меня удивление, но потом, узнав, что моя камера находиться на приличной высоте, оно утихло. Из окна открывался чудесный вид на город. И пускай он был далеко, я видел буквально каждую его деталь, видел каждого его жителя. Все здания в городе были выстроены из белоснежного камня, от чего мне казалось, что в утренних лучах он весь светился. Тут и там открывались лавки, окна домов, развёртывался базар и улицы постепенно заполнялись людьми. Как же там хорошо, как бы я хотел там оказаться. Но всё, что мне было доступно, это чистый воздух и созерцание.

Я сделал глубокий вдох, мне полегчало. Пускай и не совсем, но боль немного утихла. Чёрт, что же теперь делать? Я начал ходить вдоль своей камеры и тщательно её осматривать. Деревянная дверь, которая представляла единственный выход из моей камеры, уже упомянутое окно, четыре стены, изрисованные и исписанные, видимо до меня здесь было ещё много кого, хлипкий стул и непонятно зачем стоявшее зеркало. Всё, больше ничего. Это были все составляющие моей камеры.

Подойдя к зеркалу я решил осмотреть наконец-то и себя, жутко было интересно, как же я выгляжу. Среднего телосложения, с чёрными волосами и глазами. Весь обросший, побитый и голый. От такого зрелища мне стало жалко самого себя. Мешки под глазами, ссадины и подтёки создавали вид, будто я всю свою жизнь только и делал, что мучался. «Кто ты? — Спросил я сам себя. — Чего ты стОишь?» Ответа не последовало.

Скрипнула дверь, ко мне кто-то пришёл. Это был охранник. Я его узнал, это тот самый, лысый, с седой бородкой.

• Здесь воняет, — Сказал охранник, — Как же ты здесь спишь?

При этом он сделал такое самодовольное лицо, будто сам жил во дворце.

• Как вы смеете, — Начал огрызаться я, — Между прочем, это из за вас я в таком положении! И вообще, кто дал вам право со мной так обращаться?! Позовите старшего!
• Хех, с чего ты взял, что я буду тебе подчиняться?
• Вы должностное лицо, вы обязаны!

При этих словах охранник разразился громким и протяжным смехом, словно он стоял перед клоуном.

• «должностное лицо» ну ты и сказал! — Отдышавшись начал охранник. — По твоему где ты?

Странно, до этого момента я и не сомневался, что нахожусь в тюрьме, у меня и мысли не было подумать по другому. Но собравшись, я решил ответить твёрдым голосом:

• В тюрьме. Кстати, я бы хотел узнать, по какому поводу вы меня здесь держите? Дело в том, что я совершенно ничего не помню и..

Тут меня перебил охранник, он опять расхохотался.

• Это вовсе не тюрьма, — Сказал охранник, — С чего это ты так подумал? Может ты ещё и решил, что являешься заключённым?
• Да, ведь меня отсюда не выпускают, и к тому же на вас одета форма охранника.

Тут охранник осмотрел себя, словно до этого он вовсе и не знал, во что одет.

• Что ты сказал? Тебя отсюда не выпускают? Ты уверен?

Я хотел было сразу ответить да, но потом передумал. Ведь мне еще не доводилось пытаться уйти отсюда, да и дверь я не проверял, может она была открыта?

• Тогда я хочу уйти.
• Пожалуйста, — Сказал охранник и сделал шаг в сторону, освобождая передо мной дверь.

Что он задумал, может быть просто решил опять поиздеваться надо мной? Но зачем, с какой целью? В любом случае, терять мне было нечего. Я сделал пару шагов в сторону двери, охранник не шелохнулся. Я сделал еще пару шагов, и оказался уже за его спиной. И только в мою голову пришла мысль «свобода», как вдруг меня, у самой двери, встретил ещё один охранник. Он не давал прохода и встал прямо в проёме.

• Дайте мне пройти, — Сказал я.

Охранник в проходе не реагирует и только стоит, как вкопанный.

• Вы меня слышите? — Спросил я.

Опять ничего. Тогда я решил немного отодвинуть его, совсем чуть чуть, лишь бы хватило места, что бы пролезть. Но как только моя рука коснулась охранника, он оттолкнул меня от себя так, что я упал на каменный пол. Рядом послышался смех лысого старика, ему стало смешно от происходящего.

• Не мешай мне! — Крикнул я и помчался прямо на охранника, который меня толкнул.

Я врезался в него со всей силы, но он даже не сдвинулся, вместо этого охранник ударил меня в лицо, в следствии чего опять последовало падение.

• Что, не получается? — Спросил лысый охранник. — Бывает, ты главное не сдавайся, пробуй ещё.

Но не сил, ни желания пробовать повторно у меня не было, ещё одного такого удара в лицо я не переживу.

• Вы же сказали, что не будете меня здесь держать насильно! — Возмущался я.
• Хах, а ты что, думал тебе всё дозволено? Думал, что просто возьмешь и выйдешь? Ты что, совсем не умеешь соображать? Жалкий кретин, — Лысый охранник прошёл пару шагов к двери, и перед тем, как уйти, добавил. — Хорошенько подумай, что тебе делать дальше.

Снова тишина. Я лежал голый на полу и с ничего невидящими глазами смотрел в потолок. Мне казалось, что вся жизнь вокруг стала какой-то сложной и недоступной, отчасти даже неправильной. Всё, что до этой секунды было очевидной истиной, стало гнусной ложью, всё, что заполняло мою душу, исчезло, испарилось, не оставив после себя ничего. Я никак не мог понять, почему эти люди относились ко мне с такой жестокостью, неужели я чем то им навредил? Возможно, до того, как стёрлась моя память, я был другим человеком. Жестоким и кровожадным человеком, не способным на сострадание. От этой мысли мне стало тяжело.

Я поднялся на ноги и подошёл к окну. Уже начинало темнеть и город потихоньку засыпал. Людей на улицах почти не было, лишь изредка то там то здесь показывались тёмные силуэты, но не надолго, вскоре они тоже исчезали. Я видел, как засыпал каждый житель, видел, как все они, после тяжёлого и трудного дня, вернувшись домой, к любимой семье, наслаждались минутами тихого счастья. Именно этих минут я и был лишён, я был лишён счастья. Кто то неизвестный отнял его у меня, не дав ничего взамен. Кто то неизвестный просто взял и решил, что не будет мне счастья в этом мире.

Но неужели я не способен его вернуть? Ведь есть же у меня сила, ведь я чувствую как она течёт в моих жилах, а значит она есть. Тогда мне следовало бы ею воспользоваться и вернуть незаконно забранное. Да, так оно и есть, именно это я и должен сделать. Ведь кто, как ни я? Никто не придёт мне на выручку, никто не подаст руку помощи. И лишь я сам себе спаситель, я тот, кто освободит себя.

Внезапно подул лёгкий ветерок с окна и овеял моё лицо. Какое-то необъяснимое счастье обуяло меня в ту же секунду. Я почувствовал саму свободу, почувствовал каждой частичкой своего тела, и понял, что по другому уже жить не смогу. Я вдруг стал свободен, словно птица, которая вольна лететь куда хочет, и никто не в силах её удержать. Взмахами своих крыльев она способна взмыть в воздух и больше никому, кроме самой себя, не принадлежать. Вот оно счастье, вот ОНА свобода! Я снова посмотрел на город, и сказал вслух: «Жди меня, я иду!»

Я отвернулся от окна и посмотрел в самую глубь своей камеры. И вдруг ощутил страх перед раскрывшейся мне темнотой. Безжизненная, и казалось испытывающая ко всему ненависть, пустота моей камеры источала какую-то неведомую опасность. Но что из себя представляла эта опасность? Чем эта пустота могла мне навредить? Ответа я не знаю, однако страх всё же был, и уходить он не собирался. Наоборот, с каждой секундой он только усиливался.

Тело перестало меня слушаться, ноги подогнулись и я упал на пол. И так, как я больше не загораживал окно, то лунный свет разлился по всей камере, осветив её. Мне стало видно зеркало, стоявшее у стены, и ещё, мне стало видно моё отражение в нём. Я моментально отвернулся, не хотел смотреть на себя со стороны. Не хотел снова видеть это безобразное, нагое тело, покрытое ссадинами и синяками. Ведь это лишь моя внешняя оболочка, не я сам. Да, точно, это не я, я скрываюсь под этой оболочкой. Главное осознать это и тогда всё будет хорошо.

Я закрыл глаза и заснул. На утро меня разбудил охранник— лысый старикан. Он принёс мне еду: непонятную кашу, ломоть хлеба и кувшин воды. Потом со словами: «Жри, если хочешь жить» покинул меня. Но не смотря на то, что я ощущал непомерный голод, есть всё же не стал. Не знаю почему, может быть просто, без всякой на то причины. Вместо этого я стал размышлять, как бежать. Нужно было придумать план. Оставаться в этой камере я больше не мог.

Я взял деревянный стул и встал за дверью. Потом начал кричать во всё горло: «Помогите, мне нужна помощь, срочно!». Секунд через двадцать на мой зов прибежал лысый охранник, точнее как прибежал, медленно подошёл, видимо он стоял недалеко. Старик открыл дверь моей камеры, и тут та я его по голове как ударю стулом. После того, как он потерял сознание, я взял ключи с его пояса и побежал по коридору.

Бежал я что есть сил, но плохо освещенные коридоры представляли из себя целый лабиринт. Поворачивая наугад я старался найти желанный выход, но все мои попытки были тщетны— куда не поверни везде всё одинаково. Я стёр ноги в кровь, однако ни к чему это не привело. И только, когда силы в конец меня покинули, пришлось замедлить шаг. Был удивителен тот факт, что за всё это время, что я провёл в поисках, я не встретил ни одного охранника. Да что там охранника, ни единой живой души!

Пульс и дыхание успокоились, на первый план выступило не беспокойство, не нетерпение, а отчаяние. Я совершенно не мог понять, ведь меня никто не держит, ведь никто уже не мешает мне выбраться из этой ловушки, а я всё равно не могу сделать и шага в сторону спасительного выхода! В голове всё спуталось, мысли мчались, опережая одна другую, но все они были глупы и бесплодны, так что и привести ни к чему не могли. Но что, что я вообще могу сейчас сделать?! Неужели нет никакой надежды, неужели у меня нет и шанса выбраться? Я старался, я прилагал к этому все свои усилия, однако этот чёртов лабиринт никак не хочет меня выпускать!

Отсюда нет выхода, я это понял. Всё это одна большая глупость, всё это сплошной заговор с целью моего заточения. Неясно было одно— кто и зачем это делает. Впрочем и это сейчас неважно. В этом чёртовом лабиринте всё неважно, всё теряет свой смысл. Никогда я ещё не ощущал такой безысходности, которая теперь окружала меня повсюду.

Всё кончено, я упал на пол. Хоть силы ещё и были, но желания идти вперёд, что то искать у меня совсем не было. Наверное, будет неплохо здесь и умереть, просто покончить с этим раз и навсегда. Никто обо мне, наверное, и не вспомнит, никто не пожалеет о моей кончине. Всё так и закончится. Я всё потерял, хотя не знаю, имел ли я вообще хоть что нибудь? Скорей всего нет, я пришёл сюда ни с чем, и уйду, ни с чем. Глаза закрылись, наступила тишина.

Не знаю, к сожалению или нет, но я не умер, а просто заснул, после чего, меня видимо нашли спящим и притащили в место, похожее на подвал. На этот раз мои конечности, а именно руки и ноги, были связаны верёвками и пошевелить ими я не мог. Кругом холодно и сыро, так же отсутствовал какой либо источник света. Само помещение не большое, но вокруг, по стенам, висят какие— то инструменты. Я понял, скорей всего меня будут пытать, точнее наказывать за попытку побега.Стало страшно, по всему телу пробежала дрожь и выступил холодный пот.

Дверь передо мной открылась, вошёл лысый охранник, голова у него была перевязана.

• Очнулся, урод. — Сказал он.

Я ничего не ответил, лишь молча продолжал лежать на полу, даже в глаза ему не смотрел, боялся.

• Молчишь значит. Тогда послушай меня, я всю жизнь сталкивался с такими отбросами, как ты, к сожалению, это моя работа, и каждый раз, когда я вижу вас, меня тянет блевать. Неспособные жить, вы, как насекомые, ползаете под ногами, а как только заносишь над вами ногу, вы начинаете визжать и барахтаться.

Лысый охранник подошёл к стене и взял с неё что то, напоминающее хлыст.

• Однако, я всё же вас терплю, я даже даю вам право жить у меня под ногами, лишь бы не мешались. А вы, как только появляться шанс, берёте и, как последние суки, начинаете кусаться. Видите ли «большего они захотели». Сейчас я покажу тебе твоё место.
• Не надо, прошу, — Начал умолять я. — Я всё понял, я больше не буду. Прошу, не трогайте меня!

Но ни мои жалобы, ни даже слёзы не останавливали лысого охранника. Последнего вовсе веселили мои жалкие попытки спастись.

• Не думаешь же ты, что сможешь одним своим нытьём искупить свою вину, — Сказал охранник. — Ну что, начнём?

Не знаю откуда, но появились ещё двое охранников, они схватили меня за подмышки, подняли и развернули спиной к третьему. Я зажмурил глаза. Хлёсткий звук, словно рассекли воздух, и удар по моей спине. Мучительная, просто адская боль заставила меня открыть глаза и завопить, что есть мочи. Мою плоть, до мяса, в одно мгновение рассёк кнут.

• Как тебе?! — Спросил лысый охранник.

• Прошу, прекратите!

• Мы только начали. Снова этот звук, я зажмурил глаза, приготовился. Последовал ещё один удар. Брызгая слюной и плача от боли я стал извиваться в руках охранников, как змея, но держали меня очень крепко. После третьего удара кнутом мои ноги ослабли, и я окончательно повис в руках охранников. Однако, это был далеко не последний удар, всего их было около десяти. При последних я даже не кричал, но это не значило, что испытываемая мною боль к этому времени утихла, просто на это уже не было сил.
• Достаточно, — Сказал лысый охранник. — Мы скоро вернёмся.

По тону его выражения и по усмешке, я понял, последние слова были обращены ко мне. Но они уже ничего не значили, я медленно уходил в небытие, мне казалось, что я умираю.

Проснулся я от боли, потому что во сне случайно перевернулся на спину. Стиснув зубы мне пришлось потерпеть минуты две, прежде, чем боль в какой то степени отступила. Я лежал в луже собственной крови, но, как ни странно, это не вызвало моего удивления. Кровь из ран уже не шла, однако вся спина горела в агонии и не давала покоя. Так же, не давали покоя и мысли о последних произнесённых словах охранника.

«Я больше не могу, — Простонал я в отчаянии. — Прошу отпустите меня, дайте мне спокойно пожить» Рядом со мной никого не было, никто не слышал моих слов, но я всё равно их сказал. Мне стало жалко самого себя. Что нужно было совершить в прошлом, что бы испытать такие страдания? Ведь должен же быть логичный ответ всему происходящему, ведь должна же стоять за этой пеленой тумана какая то истина, объясняющая всё и вся. Определённо, она есть, нужно только постараться её найти.

Пролежал я около трёх часов или около того, прежде, чем ко мне явился незнакомый охранник. Он схватил верёвки, связывающие мои руки, и с помощью их потащил меня по полу. Первые несколько секунд меня тащили на спине, но адская боль заставила меня перевернуться на живот. К сожалению, раны уже успели открыться и вслед за мной, оставляя след в виде широкой полосы, разливалась кровь.

• Простите, простите меня за всё, — Стонал я. — Но, пожалуйста, я больше не могу!

• Заткнись. — Последовал короткий и жесткий ответ.

Мой рот было снова открылся, но я во время остановился, не захотел злить охранника, ведь случись это, стало бы только хуже. Лучше просто помолчать, может они вовсе не будут меня пытать, может всё обойдётся само собой.

Оказалось меня тащили в мою привычную камеру. Я обрадовался, когда понял, что пыток скорей всего не будет. Охранник лишь пнул меня пару раз, а потом развернулся и ушёл, оставив меня наедине с собой. А так как никто не развязал мне руки и ноги, то пришлось потрудиться, что бы встать. Я огляделся. Никаких изменения: окно, сломанный, после моей попытки бежать, стул и зеркало. Правда появилась ещё миска с водой, она стояла в углу. Мне сильно хотелось пить, и я в одно мгновение её осушил. Без рук это оказалось довольно трудно, но я справился.

Немного поспав я сел возле зеркала и стал смотреть. Однако смотрел я не на себя, не на своё отражение, а куда то дальше, словно стараясь заглянуть за зеркало. Несколько часов прошли бесплодно, в голове лишь метались мысли о себе самом. Единственное, что я хотел понять в данный момент, это то, в чём состоит смысл. Именно смысл, он был где то рядом, совсем рядом со мной, по другому не могло и быть. Только так, никак иначе и жить нельзя. Смысл даст всему объяснение, придаст всему сущему истинное значение, и тогда всё встанет на свои места. Не будет уже никаких противоречий, а я, я смогу жить.

У испытываемой мною боли, у жестокости, проявляемой со стороны охранников, у города под моим окном, даже у самого МЕНЯ был смысл! Он та нас всех и объединял, делая из нас нечто цельное, осмысленное и вездесущее. А я тот, кто до него дойдёт, а после повернётся ко всем и с уверенностью скажет: «Вы все слепы, вам не дано увидеть то что вижу я!» А потом посмеюсь над всеми, ибо только я и могу смеяться, ибо я уже достиг просветления!

И тут до меня дошло, это было всё не зря! Да, именно так! Всё, что произошло со мной, произошло с одной единственной целью, чтобы я понял! До этой секунды, я думал, ел, говорил, ходил, как все! А теперь, теперь я знаю! Вся испытываемая мною боль вела именно к этому моменту! Моя боль, стала моим учителем! И только потому, что я не сдался, не отступил на пол пути, теперь могу жить спокойно. Именно жить, жить той жизнью, которая была мне предначертана.

Как же я вдруг почувствовал себя хорошо. Мне стало так легко и так радостно, что я не мог скрыть своей улыбки. Это открытие полностью перевернуло мою жизнь! Раньше, я не знал, как относиться ко всему ужасу этого мира, раньше я даже не мог себя и представить, что смогу жить в нём! Я старался куда то уйти, спастись от всего. Но это было ошибкой, одной грубой ошибкой, ведь всё что было мне нужно, оно рядом! Каким же я был глупцом, когда считал, что этот мир неправильный, что в жизни нет места такому, как я. Наоборот, такие, как я, властвуют, ибо они знают истину!

Какими же теперь ничтожными тварями кажутся мне эти охранники, жители города под моим окном, все они жалкие. Им не дано понять, они так и будут бродить по земле, жрать, спать и испражняться, не зная даже, зачем это делают. Как всё таки это смешно! Они ведь и не подозревают о существовании чего либо за пределами своей комнатушки, в которой живут, о существовании смысла и истины!

Я счастлив, счастлив, что мне довелось пройти испытание, счастлив, что могу смотреть на мир открытым, чистым взглядом!

Дверь моей камеры открылась, вошёл лысый охранник. Я сидел с ровной спиной и смотрел на него стеклянным взглядом. Увидев меня, охранник засмеялся:

• С тобой что? Окончательно свихнулся в четырёх стенах?

Я молчу, он не достоин моего ответа.

• Ты меня слышишь?

• Что вам нужно? — Спросил я непринужденным тоном.

• О, как ты заговорил? А ты помнишь, что я тебе обещал?

• Да.

На лице у меня ни одной эмоции, только гробовое спокойствие.

• И как, не страшно? — Охранник подошёл ко мне поближе. — Знаешь, что я на этот раз могу с тобой сделать?
• Мне совершенно всё равно. Делайте что вздумается.

• Как скажешь, — Сказал охранник и врезал с кулака мне в челюсть, от чего я повалился на каменный пол. — Ну как?

Я вытер рукой кровь с губы и снова принял своё обычное положение, а именно сел.

• Такие, как вы, мне ничем не сможете навредить. — Сказал я. — Вы лишь пешки на шахматной доске, которые не знают, где они и что делают. Вы видите только то, что находится непосредственно перед вами, поэтому вас можно сравнить со слепцами. Я же другой, я способен видеть. Мне открылась истина.

Я думал, что мой ответ удивит охранника, однако он просто посмотрел на меня задумчивым взглядом, а потом сказал:

• Этого стоило ожидать. Наверное, всё к этому и шло.

Я не понял, к чему клонит охранник, поэтому решил помолчать. Видимо он не счёл мои слова оскорблением, хотя я вообще не могу сказать, как он их воспринял. Его лицо лишь слегка нахмурилось и всё.

• С тобой всё кончено, — Сказал вдруг охранник. — Ты зашёл в тупик, никто не в силах тебе помочь.

После чего он развернулся и вышел из моей камеры. Напоследок охранник окинул меня взглядом, полным отвращения и, не закрывая дверь, пошёл по коридору. Я не знал, почему он так отреагировал на мои слова, видимо он всё же не в состоянии даже при моей помощи дойти до истины. Этот охранник, лишь очередной человек, которому суждено изо дня в день просто СУЩЕСТВОВАТЬ, не более. Да и ладно, это не имеет значения.

Я сидел перед полуоткрытой дверью, через неё в мою камеру поступали какие-то шумы и возгласы, выходить я не собирался.