Начало

Дви­жение рель­еф­ных ча­совых стре­лок рас­ка­тис­ты­ми вол­на­ми раз­но­силось по все­му по­меще­нию. От­зы­валось гул­ким эхом под вы­соким свод­ча­тым по­тол­ком. Уда­рялось о бе­лые сте­ны и та­кой же девс­твен­но-бе­лый пол, об­ра­ща­ясь дре­без­жа­щим го­моном. Ре­зони­рова­ло с мыс­ля­ми, от­зы­ва­ясь в го­лове ана­логич­ным глу­хим сту­ком.

Жен­щи­на в бе­лом вра­чеб­ном кос­тю­ме ску­ча­юще прок­ру­чива­ла меж­ду паль­цев ша­рико­вую руч­ку.

Слег­ка при­под­няв с но­са оч­ки, она снис­хо­дитель­но взгля­нула на свою па­ци­ен­тку.

Сколь­ко та­ких уже бы­ло! А сколь­ко ещё бу­дет.

«Как же вы мне на­до­ели», — по­дума­ла док­тор, злоб­но стис­нув зу­бы но, нес­мотря на это, про­дол­жая стро­ить ми­лую, об­на­дёжи­ва­ющую улыб­ку.

— Ну, так что се­год­ня? — на­конец, воп­ро­сила она, по­удоб­ней ус­тра­ива­ясь в боль­шом ко­жаном крес­ле.

Па­ци­ен­тка от­ре­аги­рова­ла не сра­зу.

Де­вуш­ка слов­но за­воро­жен­ная смот­ре­ла на круг­лые нас­тенные ча­сы, с на­несён­ным на ци­фер­блат рас­ти­тель­ным ор­на­мен­том.

За­вит­ки листь­ев пе­рехо­дили в тон­кие стеб­ли цве­тов, а те вол­шебным об­ра­зом пре­об­ра­жались в ска­зоч­но-кра­сивых, узор­ча­тых ба­бочек.

Де­вуш­ка улыб­ну­лась, скло­нила го­лову на­бок и при­нялась наб­лю­дать за нес­пешно бре­дущей по кра­соч­но­му ча­сово­му по­лю се­кун­дной стрел­кой.

— Ве­ра, — тер­пе­ливо поз­ва­ла врач.

Де­вуш­ка взгля­нула на неё, обер­нувшись че­рез пле­чо.

— То снот­ворное, что я те­бе наз­на­чила, по­мог­ло? — про­дол­жи­ла врач, дож­давшись дол­жно­го вни­мания со сто­роны па­ци­ен­тки.

— На­вер­ное, — де­вуш­ка не­оп­ре­делён­но по­жала пле­чами, — я се­год­ня не ви­дела лу­ну ночью. Толь­ко зак­ры­ла гла­за — как она ис­чезла! Так дол­жно быть?

— Ко­неч­но. Это оз­на­ча­ет, что те­бе, на­конец-то, уда­лось зас­нуть, — врач бо­лез­ненно по­тёр­ла вис­ки, утом­лённая тем, что при­ходит­ся разъ­яс­нять оче­вид­ные, прос­тые ве­щи.

Де­вуш­ка час­то за­кива­ла, съ­ёжив­шись на сту­ле и втя­нув го­лову в пле­чи.

— А что ещё ты мне рас­ска­жешь? — мно­гоз­на­читель­но про­мол­ви­ла врач.

— Ах да! — встре­пену­лась де­вуш­ка, — ко мне ма­ма при­ходи­ла!

— Ве­ра, — врач пе­реве­ла взгляд ку­да-то на по­толок, — твои род­ные не на­веща­ли те­бя уже бо­лее трёх лет.

Де­вуш­ка оше­лом­лённо ус­та­вилась на жен­щи­ну в бе­лом. По­пыта­лась бы­ло что-то ска­зать, но вмес­то это­го у неё вы­шел лишь сдав­ленный, шум­ный вздох.

— Лад­но, пусть бу­дет по-тво­ему. Это не так уж и важ­но, — врач мах­ну­ла ру­кой и за­ёр­за­ла в крес­ле, — а кро­ме ви­зита ма­мы, ты мне ещё что-ни­будь рас­ска­жешь?

Де­вуш­ка опус­ти­ла го­лову, встре­тив­шись взгля­дом со сво­им собс­твен­ным рас­плыв­ча­тым от­ра­жени­ем на по­вер­хнос­ти зер­каль­ной плит­ки, ус­ти­лав­шей пол.

— Как там по­жива­ет твой иде­аль­ный мир, к при­меру? — воп­ро­шала док­тор, нак­ло­нив­шись чуть-чуть впе­рёд.

Па­ци­ен­тка не­довер­чи­во взгля­нула на ле­чаще­го вра­ча.

— Наз­ва­ние ещё та­кое ди­ковин­ное… — жен­щи­на в за­дум­чи­вос­ти про­вела паль­ца­ми по под­бо­род­ку, — …на «М» что-то, ка­жет­ся….

— Мак­рия, — поч­ти про­шеп­та­ла де­вуш­ка.

— Точ­но! — врач хлоп­ну­ла се­бя ла­донью по лбу, — ты ещё го­вори­ла, что в пе­рево­де с та­мош­не­го на­речия это оз­на­ча­ет «да­лёкий», вер­но?

— Да, — па­ци­ен­тка сдер­жанно кив­ну­ла, — но пол­ностью наз­ва­ние зву­чит, как Эй­наи эна Мак­ри­но Онэ­ир, — она сде­лала па­узу и до­бави­ла, — «нес­бы­точ­ная меч­та», ес­ли быть точ­ной.

— Да-да, ко­неч­но, — мол­ви­ла врач, уме­ло скрыв иро­нию и сар­казм под мас­кой де­лан­ной за­ин­те­ресо­ван­ности, — и что это за мес­то та­кое? Ты вче­ра не ус­пе­ла за­кон­чить, пом­нишь?

— Иде­аль­ный мир, — ли­цо де­вуш­ки ос­ве­тила мяг­кая улыб­ка, — Мак­рия рас­ки­нулась на ты­сячи со­тен миль, за­няв тер­ри­торию трёх взго­рий, шес­ти атол­лов и во­сем­надца­ти рав­нин. Днём там нас­ту­па­ет ночь, а ночью на не­бе си­яет сол­нце. Звёз­ды све­тят яр­че, чем у нас. И воз­дух сла­ще, — де­вуш­ка прик­ры­ла гла­за, буд­то пы­талась вос­про­из­вести в соз­на­нии всю ту кар­ти­ну, — мо­ря там ис­крят­ся го­лубым зо­лотом, ры­бы вып­ры­гива­ют из во­ды и ус­трем­ля­ют­ся к не­бу, взма­хивая лёг­ки­ми проз­рачны­ми крыль­ями. А су­хопут­ные жи­вот­ные с лёг­костью мо­гут спус­тить­ся под во­ду. Я са­ма ви­дела — од­на со­бака по­дош­ла пря­мо к кром­ке мо­ря, рас­кры­ла пе­репон­ки на лап­ках и поп­лы­ла к бли­жай­ше­му ко­рал­ло­вому ри­фу. Го­ворят, там они при­водят и вы­ращи­ва­ют по­томс­тво. Но мне лич­но это уви­деть не уда­лось. А ведь хо­телось, — де­вуш­ка нем­но­го пом­рачне­ла, но уже спус­тя миг про­дол­жи­ла по­вес­тво­вание в преж­нем то­не, — и де­ревья там не та­кие зе­лёные, как у нас. То есть, они зе­лёные, но толь­ко в оп­ре­делён­ное вре­мя го­да. С нас­тупле­ни­ем се­зона звёз­дных дож­дей, нап­ри­мер, их лис­тва ок­ра­шива­ет­ся в пе­рели­ва­ющи­еся от­тенки си­него и аме­тис­то­вого.

— Се­зон звёз­дных дож­дей? — пе­рес­про­сила врач, слег­ка нах­му­рив­шись, от­че­го её оч­ки спол­зли поч­ти на кон­чик но­са.

— Да, — за­кива­ла па­ци­ен­тка, — ка­жет­ся, это со­от­ветс­тву­ет на­шей вес­не. При­рода всту­па­ет в но­вый цикл пе­рерож­де­ний, всё об­новля­ет­ся, по­токи энер­гии, иду­щие с зем­ли на не­бо, уно­сят с со­бой всё пло­хое и по­роч­ное, воз­вра­щая ми­ру лишь доб­рое и чис­тое в ви­де звёз­дных дож­дей. Ес­ли по­везёт, мож­но да­же отыс­кать собс­твен­ный по­ток энер­гии и ес­ли поп­ро­сить у не­го про­щения до нас­тупле­ния по­луно­чи, то Бо­ги ус­лы­шат твои сло­ва.

— Про­щения? У не­види­мого по­тока? — сно­ва пе­рес­про­сила врач, и её оч­ки чуть не грох­ну­лись с но­са на стол.

— Ко­неч­но. Он от­не­сёт твои сло­ва на не­бо, где они бу­дут ус­лы­шаны, и в от­вет ты уви­дишь на не­бе па­да­ющую звез­ду, — де­вуш­ка слег­ка расс­тро­ено вздох­ну­ла, — я то­же хо­тела най­ти свой по­ток, но не ус­пе­ла….

— Хо­рошо-хо­рошо, — рас­се­ян­но про­бор­мо­тала врач, — а что нас­чёт лю­дей?

— Лю­дей?

— Ну, там ведь есть лю­ди? В том иде­аль­ном ми­ре?

— Да, — па­ци­ен­тка сно­ва пом­рачне­ла, — од­ни очень хо­рошие. А дру­гие бы­ва­ют очень злы­ми и без­различ­ны­ми. Из-за это­го они пос­то­ян­но ссо­рят­ся и спо­рят меж­ду со­бой. Ведь по ви­не ха­рак­те­ра или скла­да ума и взгля­ды на раз­ные ве­щи, яв­ле­ния, фак­ты у них то­же от­ли­ча­ют­ся. Од­ни это по­нима­ют, дру­гие нет. И по­тому они на­чина­ют до­казы­вать что-то ос­таль­ным, на­вязы­вать своё мне­ние, пы­тать­ся их пе­ре­убе­дить. Прос­то по­тому, что са­ми не мо­гут че­го-то по­нять.

— По-мо­ему, ты заб­лужда­ешь­ся, — прер­ва­ла её врач, — по­думай са­ма: го­вори­ла ведь, что Мак­рия — иде­аль­ный мир. Зна­чит, ес­ли рас­суждать ло­гичес­ки, он дол­жен быть иде­ален во всём. А что же это за идил­лия та­кая, ес­ли лю­ди пос­то­ян­но ссо­рят­ся меж­ду со­бой, не ува­жа­ют чу­жое мне­ние, пре­неб­ре­га­ют ин­те­реса­ми дру­гих, и во­об­ще ве­дут се­бя как пос­ледние не­годяи? Раз­ве это и есть тот са­мый пас­то­раль­ный рай, о ко­тором ты го­вори­ла вна­чале?

— Но не это ведь важ­но, — воз­ра­зила де­вуш­ка, — да, лю­ди не по­нима­ют друг дру­га. Да, из-за это­го они всту­па­ют в кон­флик­ты и пе­репал­ки. Но все эти скло­ки не про­ходят да­ром. Они нуж­ны для улуч­ше­ния от­но­шений меж­ду людь­ми.

Для то­го, что­бы лю­ди смог­ли по­нять и при­нять се­бе по­доб­ных.

— Ве­ра, это ты уже пе­реги­ба­ешь, — скеп­ти­чес­ки по­мор­щи­лась врач, — ссо­ры улуч­ша­ют от­но­шения? Это не­воз­можно с лю­бой точ­ки зре­ния. Ссо­ры толь­ко ухуд­ша­ют от­но­шения, как на мой взгляд, и ес­ли два че­лове­ка бра­нились и пре­пира­лись в прош­лом, то в бу­дущем их от­но­шения от­нюдь не улуч­шатся. Си­ту­ация толь­ко усу­губит­ся.

— Это про­ис­хо­дит от­то­го, что лю­ди прос­то не хо­тят по­нять дру­гих. А на­чина­ет­ся всё с за­вис­ти, осоз­на­ния собс­твен­ной нич­тожнос­ти и пре­вос­ходс­тва объ­ек­та уни­жения. Лю­ди пы­та­ют­ся са­мо­ут­вердить­ся та­ким об­ра­зом. Ведь го­раз­до лег­че рас­топтать чьё-то мне­ние, чем приз­нать собс­твен­ную ошиб­ку. Прав­да?

— Зна­ешь, ес­ли бы всё бы­ло так, как ты го­воришь, то жи­тели то­го ми­ра уже дав­но пе­рег­рызли бы один дру­гом глот­ки, — не­доволь­но про­из­несла врач, слег­ка со­щурив гла­за, — раз­ве не глу­по и бес­смыс­ленно тер­петь уни­жения и оби­ды, что­бы толь­ко по­том, в бли­жай­шем бу­дущем, а то и ещё поз­же, дос­тигнуть ка­кой-то ир­ре­аль­ной гар­мо­нии?

— Нич­то не глу­по и не бес­смыс­ленно, ес­ли ве­рить в это, — на удив­ле­ние твёр­до про­гово­рила де­вуш­ка.

— И что? Жи­тели Мак­рии ве­рят? — иро­нич­но хмык­ну­ла врач.

— Да. И бу­дут ве­рить всег­да.

— Это пол­ный бред, — по­кача­ла го­ловой врач, при­няв­шись пе­реби­рать ка­кие-то бу­маги на сто­ле.

— Для вас бред. По­тому что, вы прос­то не хо­тите по­нять. Но по­думай­те, — па­ци­ен­тка чуть прив­ста­ла со сту­ла, — ведь это воз­можно. Раз­ве вам не хо­чет­ся жить в та­ком ми­ре? Где все мо­гут мир­но со­сущес­тво­вать, где лю­ди ува­жа­ют чу­жое мне­ние, где боль­ше нет ссор и скан­да­лов лишь по­тому, что лю­ди по­няли и при­няли друг дру­га. Раз­ве это не прек­расно?

— Это глу­по, ми­лая! — рас­сме­ялась док­тор, — мир не­воз­мо­жен без ссор и скан­да­лов, по­тому что лю­ди — это лю­ди. Мы всег­да най­дём по­вод и при­чину для скло­ки или спо­ра. И вов­се не по­тому, что­бы сде­лать мир луч­ше, или по­нять друг дру­га. Нет. Прос­то та­кова люд­ская сущ­ность. Ну не мо­жем мы без это­го! А то, что ты го­воришь — до­бить­ся вза­имо­пони­мания с по­мощью ссор — так это и вов­се чушь ка­кая-то!

— Вы прос­то не по­нима­ете, — ти­хо про­гово­рила де­вуш­ка, — я не при­зываю всех ссо­рить­ся или спо­рить. Я прос­то хо­чу, что­бы они по­вери­ли в воз­можность жиз­ни без все­го это­го. По­вери­ли в то, как это мо­жет быть чу­дес­но. Вы прос­то не по­нима­ете.

— Я не по­нимаю?! — чуть ли, не взре­вела врач, — поп­ри­дер­жа­ла бы ты свой язык, до­рогая! Да что ты во­об­ще по­нима­ешь в жиз­ни? Шес­той год в пси­хуш­ке си­дишь и ещё учить ко­го-то со­бира­ешь­ся, как жить нуж­но?!

— Вы не по­нима­ете. Вы прос­то не по­нима­ете… — про­дол­жа­ла ти­хо шеп­тать де­вуш­ка, сми­ная тон­ки­ми паль­ца­ми ткань длин­ной хлоп­ча­тобу­маж­ной ру­баш­ки.

— За­то по­нимаю те­перь тво­их ро­дите­лей. Они ещё дол­го тер­пе­ли этот бред, — как бы нев­зна­чай об­ро­нила врач.

— Я пы­талась им объ­яс­нить, — слё­зы круп­ны­ми кап­ля­ми сте­кали по ще­кам де­вуш­ка, — но они всё рав­но не по­нима­ли. Не хо­тели по­нять. По­чему?.. По­чему?! — сор­ва­лась она на крик, — по­чему вы не по­нима­ете?! Ведь это же воз­можно — жить в иде­аль­ном ми­ре! Не­уже­ли вы это­го не хо­тите?!!

— До­воль­но с ме­ня, — вско­чила с мес­та жен­щи­на и быс­тро проб­ра­лась к вы­ходу из ка­бине­та, тол­кнув дверь но­гой, — Нас­тя! — ок­ликну­ла она про­ходив­шую по ко­ридо­ру мед­сес­тру, — ок­си­лидин 2-про­цен­тный. Быс­тро!

Дев­чонка кив­ну­ла и пом­ча­лась в ма­нипу­ляци­он­ный ка­бинет.

— И Аню по­зови! — прок­ри­чала врач вдо­гон­ку мед­сес­тре.

— По­чему вы не ве­рите? — вслед за вра­чом с мес­та вско­чила и па­ци­ен­тка, — это же воз­можно! Нуж­но прос­то по­тер­петь ещё нем­но­го. Ве­ра всег­да воз­награж­да­ет­ся!

— Зат­кнись! — ряв­кну­ла док­тор, тол­кнув де­вуш­ку лок­тем.

— Вот, я при­нес­ла! — за­пыхав­шись, от­чи­талась вле­тев­шая в ка­бинет мед­сес­тра, а сле­дом за ней че­рез по­рог пе­рес­ту­пила и вто­рая.

— 15 мил­ли­лит­ров внут­ри­мышеч­но, — при­каза­ла врач.

Пер­вая мед­сес­тра быс­тро от­ло­мала кол­пачки двух ам­пул с бе­лым крис­талли­чес­ким по­рош­ком и раз­ве­ла со­дер­жи­мое во­дой для инъ­ек­ций.

— Что в этом не­понят­но­го? Что, я вас спра­шиваю?! — по­давив ры­дания, сно­ва вскри­чала па­ци­ен­тка.

Вто­рая мед­сес­тра быс­тро за­вела её ру­ки за спи­ну и по­вали­ла де­вуш­ку на пол.

— Ань, слышь, — воп­ро­сила пер­вая, при­седая воз­ле обез­дви­жен­но­го те­ла на кор­точки и про­тирая ват­кой мес­то для инъ­ек­ции, — а раз­ве мож­но та­кую боль­шую до­зу ок­си­лиди­на вво­дить пос­ле снот­ворно­го?

— А что? — не по­няла та.

— Ну, это ведь тран­кви­лиза­тор. Он уси­лива­ет дей­ствие снот­ворных и ус­по­ка­ива­ющих.

— Ка­кая те­бе раз­ни­ца? — фыр­кну­ла мед­сес­тра, — ска­зали де­лать, зна­чит де­лай.

Пер­вая по­жала пле­чами и вко­лола шприц с чуть мут­но­ватой жид­костью.

Пор­шень до упо­ра.

Вы­нуть иг­лу.

На ко­же выс­ту­пила под­ра­гива­ющая ка­пель­ка кро­ви.

— В изо­лятор, — го­лос вра­ча и три скло­нив­ши­еся фи­гуры слов­но рас­тво­рились в ту­мане.

Хо­лод­но.

Ве­чера в Мак­рии та­кие же. Хо­лод­ные, но при­ят­ные. Мо­ре рас­цве­та­ет и све­тит­ся — то ма­лень­кие теп­ло­вод­ные рас­те­ния под­ни­ма­ют­ся к по­вер­хнос­ти во­ды, что­бы впи­тать лун­ный свет, вдох­нуть бла­го­ухан­ный воз­дух и сно­ва опус­тить­ся на дно.

На дно.

У ме­ня та­кое чувс­тво, слов­но я то­же плы­ву ту­да вмес­те с ни­ми. Мо­жет по­это­му мне ста­новит­ся всё хо­лод­нее и хо­лод­нее?

Что-то мель­кну­ло поб­ли­зос­ти. Си­лу­эт зна­комый…. Че­ловек?

Ещё один. И ещё. Они что, то­же плы­вут ко дну?

Или они прыг­ну­ли сле­дом за мной?

Ки­ва­ют. Они ки­ва­ют!

Вы, прав­да, прип­лы­ли за мной?

Сно­ва ки­ва­ют. И улы­ба­ют­ся.

Они так прек­расны. Свет­ло­кожие фи­гуры на фо­не тём­но-си­него клу­бяще­гося мра­ка.

Как ог­ни в не­бе, ког­да нас­ту­па­ет се­зон звёз­дных дож­дей.

Мы то­же, как звёз­ды.

Не­сём в этот мир хо­лода и веч­ной ть­мы свои улыб­ки.

Я ве­рю в это.

Ве­рю.

Ис­то­рия № 00107. Имя: «Ве­ра Д.».

Ди­аг­ноз: па­рам­не­зий­ное расс­трой­ство. Кон­фа­буля­ция, с пре­об­ла­дани­ем фан­тасти­чес­ко­го бре­да. Гал­лю­цина­ции вос­по­мина­ний.

Вре­мя смер­ти: 21 час 20 ми­нут 17 се­кунд.

При­чина смер­ти: ве­рила слиш­ком ос­та­нов­ка сер­дца.