Записки безработной

Если у вас есть работа, и вы последние несколько лет не сталкивались с проблемой ее поиска, то побывать в шкуре безработного вам может быть весьма познавательно. Возможно, вы начнете еще больше ценить то, что имеете. А может быть, вам захочется спрыгнуть с насиженного места и попробовать что-нибудь новенькое!

Я не могу сидеть на одном месте. Хочу попробовать разные профессии. Пусть от этого желания краснеет моя трудовая книжка, но я решила попробовать. Иду на Биржу труда.

Для начала, чтобы оглядеться, что есть на рынке труда для гуманитария, мне пришлось пройти конфирмацию в безработные. Оказывается, тут одного желания мало! Звание безработного присуждается не всем. При входе на Биржу постоянно находится женщина, которая у всех посетителей спрашивает одно и то же: «Не являетесь ли вы учредителем или организатором своего дела? Имеете ли вы прописку в нашем городе? У вас есть справки о зарплате с прежнего места работы?»

Если вас признают безработным, вам начисляют пособие, а его сумма как раз и зависит от зарплаты на прежней работе, и далее, происходит таинство подбора подходящих вакансий. Пусть вы будете хоть семи пядей во лбу, но если ваша должность на последнем месте работы обозначалась как «дворник», то на Бирже вам будут предлагать только вакансии дворников. А по сему, утратить профессионализм вам здесь не позволят. И отказываться от предлагаемых вакансий вы не имеете права.

Последняя запись в моей трудовой книжке— администратор агентства недвижимости. Специалист биржи ограничилась формальным заполнением бланков отчетности, объясняя, что подобных вакансий на бирже нет. Потеряв надежду на протекцию биржи, я решила взяться за поиск работы самостоятельно. Активно покупая свежие номера газет, публикуя и рассылая свое резюме по электронным адресам работодателей, надеялась на получение хорошей работы. А что сегодня можно считать хорошей работой? По данным Ярстата за прошлый год, средняя заработная плата в Ярославле составила 19 859 рублей. Каждый год, по тем же данным, она неустанно растет, но фактически, если безработный найдет место с окладом хотя бы в 15-18 тысяч рублей «на руки», плюс социальные гарантии, (а это пенсионные отчисления и оплачиваемые больничные), то безработный будет счастлив. Но так ли легко получить хотя бы этот минимум?

"Секретутка"

Нашла объявление: «В интернет-магазин требуется секретарь-администратор. Рабочий день с 9 до 17, прием входящих звонков, выдача товара, зарплата 15 тысяч рублей». Решила попробовать.

Придя в назначенное место, передо мной предстали работодатели: молодая женщина с видом стриптизерши и молодой мужчина с толстенной золотой цепью на шее. Не глядя на меня, женщина объяснила суть предполагаемой работы. Как оказалось, секретарь-администратор должна размещать различные вакансии в интернете и приглашать людей на собеседования. Главное условие, чтобы соискатели оставляли в офисе анкеты со своими паспортными данными.

«А тексты объявлений могут быть любыми. Будете писать что угодно, копируйте объявления с других сайтов, лишь бы люди звонили и приходили к нам». Мужчина с цепью на шее добавил: «С каждой заполненной анкеты мы вам будем доплачивать 5 рублей».

Честно говоря, хотелось согласиться. Работа — «не бей лежачего». Весь день в интернете, красота! Но смущала необходимость публиковать придуманные вакансии и прием конфиденциальной информации от таких же, в сущности, безработных, как я… Но все же заманчивый оклад заставлял согласиться.

— Только имейте ввиду, что у нас все работают по паспорту, никаких записей в трудовую мы не делаем. Сами понимаете, это же лишние налоги, — с расчетом на понимание уточнила «стриптизерша».

Ну что тут скажешь? «Будем искать!»

Карт-бланш уборщицей

Прихожу к директору одного из крупных гостиничных комплексов Ярославля. Она оглядела меня и спросила: «Вы что, плохо знаете город?» Отвечаю: "Почему вы так решили?" А мне в ответ: "Вы разве не знаете, что у нас принято устраиваться на работу по знакомству?"

Я знаю. Но у меня таких знакомств нет. У меня только энтузиазм.

Респектабельная директриса, которая даже не взглянула на мой университетский диплом, сжалилась над пришедшей с улицы безработной, и пообещала посмотреть, на что я гожусь, если сначала поработаю администратором спа-салона. Звучит шикарно, и я, как пионерка, чуть было не начала салюты отдавать, мол, всегда готова. Показали фронт работы: пять залов с саунами, комнаты отдыха и раздевалки. Администратор все это должна мыть, убирать, содержать в евро-чистоте, принимать заказы клиентов, продавать сопутствующие товары… Сутки работаешь, двое дома отсыпаешься.

— У нас бывают вип-клиенты и иностранцы, и вы должны понимать всю ответственность, возлагаемых на вас обязанностей. Зарплата — 12 тысяч рублей. Первое время поработаете без оформления, а когда мы увидим, что вы нам подходите, оформим по «минималке». Сами понимаете, налоги…

Опять «минималка». Опять налоги! Мало того, что под вывеской администратора спа-салона фактически спрятали три рабочих места (уборщицы, банщицы и продавца), эта благодетельница на мне еще и неплохо сэкономит!

Взяв из вежливости тайм-аут на размышление, я улизнула из этой «вип-зоны».

Danger!

…На следующий день решилась на крайние меры. Есть же поговорка: "Иди лучше на завод работать!" Вот и пойду на завод.

В отдел кадров Шинного завода, как оказалось, может прийти любой желающий. Вот где не нужно никакой протекции и знакомства! Приходишь и говоришь: "Я хочу у вас работать". Кадровичка предлагает заполнить анкету, снимает копию паспорта, и выписывает тебе пропуск на территорию завода, чтобы познакомиться с цехом, в котором есть свободное место на данный момент. Мне вот предложили быть контролером ОТК, шины проверять. Пообещали обучить на месте…

Это же мечта: тебя обучают, а потом ты стремительно, благодаря своему усердию, энтузиазму, грамотности, и физической культуре, начинаешь набирать квалификацию, разряды и становишься уважаемым человеком, а не каким-то там безработным с улицы… Тебя даже могут разместить на Доске Почета, которая располагается тут же перед проходной!

Но не тут-то было. Наверное, всему виной большое расстояние между отделом кадров и цехом №7. Информация об этой вакансии, пока я бежала через территорию большого завода, успела устареть, и вожделенное место контролера ОТК оказалось занято. И тут же, находчивый начальник цеха предложил мне другую вакансию. «У нас есть место дефектоскописта с окладом в 11 тысяч рублей, пойдете? На этой должности еще доплаты за вредность имеются». Доплаты за вредность насторожили…

Меня подвели к металлическому кабинету, стоящему посередине цеха, при входе в который предупреждающе сиял черно-желтый знак, обозначающий повышенную радиацию. Здесь находилось предполагаемое рабочее место безработного гуманитария без связей.

…В этот момент моя фантазия нарисовала такую картину: волосы, подобно старому клёну в городском парке, обсыпаются, я худею, и звучит духовой оркестр.

Нет, спасибо большое. Меня ждут на Бирже!

Простыня, политая потом…

…В фойе Центра Занятости стоят столики, на которых лежат толстые пачки бумаги с вакансиями. На обложке первой пачки написано "Вакансии для служащих", а на другой "Вакансии для рабочих". Вот меня всегда как магнитом тянуло ко второй пачке. Казалось, что там мне надо? А вот тянет… Знаю, что пока не попробую — не успокоюсь. И вот, добралась. Нашла интересное предложение: «требуется упаковщица-гладильщица».

Что может быть лучше простого физического труда «взял-положил»? Лучше этого может быть только отдых после такого труда. И заслуженная зарплата.

И вот, я здесь.

Первый день (с восьми утра до восьми вечера), начался с бодрого моего энтузиазма. Надо признаться, испытующие взгляды женщин, в которых читалась усмешка, я ловила на себе всю первую половину дня. Дальше, они уже не обращали на меня никакого внимания.

…Началось. К гладильному агрегату подкатывались десятки алюминиевых телег с грудами белой тканевой массы, похожей на здоровенные катышы жевательной резинки. Это были скрученные между собой простыни и пододеяльники, извлеченные таким образом из стиральных барабанов, которые требовалось разбирать и поштучно пропускать через огромный гладильный станок. Работницы стоят у такой машины по две с двух сторон. Одна пара работниц пускает простыни и пододеяльники в машину, а другая пара с другой стороны принимает и складывает их, готовя кипы белья для упаковщиков.

— О-ля-а-а-а, гря-а-а-зь!!! — кричит напарница. Это значит, что выстиранная простынь оказалась не отстиранной и ее требуется отбраковать на повторную стирку.

Я достаю очередную простынь и вижу детские каляки-маляки цветным маркером. Такое — в сторону. Другая простынь — с помадой. И так — бесконечно. Огромные черные следы от ботинков, кофе, ягоды, и прочие признаки жизнедеятельности пассажиров поездов дальнего следования — все это, оказывается, забота работниц этого цеха. Чьи-то веселые каникулы, поездки к морю, шумные компании, плачущие дети, голые ноги с запахом на весь плацкартный вагон — забота этих терпеливых тружениц, зоркие глаза и ловкие руки которых делают чудеса. Груды нескончаемого белья превращаются в красивые белоснежные пакеты, уезжающие снова и снова на все четыре стороны.

За весь 12-часовой рабочий день эти труженицы уходили два раза на получасовой обед, и каждые два часа баловали себя поочередными перекурами по 10 минут.

Меня хватило на первые шесть часов. Дальше, началось состояние близкое к «Даёшь стране угля!»: останавливаться — нельзя, падать— нельзя, лежать — нельзя, уходить — тем более нельзя… Включился внутренний автомат, (оказывается, он был!), и мой личный подвиг был совершен, 12-ти часовой рабочий день тотального физического труда состоялся.

Помню, в первую половину дня мне в глаза бросилась такая особенность… в цехе не было ни одного стула! В конце рабочего дня мне стало ясно, почему. Гладильные и стиральные машины не останавливались ни на минуту, и соответственно, сидеть работницам просто некогда. «Помоги мне, Божья мать, все белье перестирать…»

…В восемь часов вечера мне предстоял путь домой. Ощущение — будто по мне прошел асфальтоукладчик, болела каждая мыщца… А впереди был первый, настоящий день отдыха, и— в ночное.

(Чуть позже выяснилось, что за две смены, которые мне удалось отработать — минус 3 кг!)

…Ты покупаешь билет, садишься в поезд и едешь к морю. Распаковываешь пакет с постельным бельем, располагаешься поудобнее. Помни, что это не просто простыни. Это тяжелый физический труд работниц стирально-гладильного цеха при железной дороге, которые работают сменами день и ночь, не останавливая это производство, и может быть, капельки пота со лба одной из этих женщин, упали на твою простынь. Привет тебе, путешественник!

...

Надо признаться, что между эпизодами моего рабочего опыта проходит некоторое количество времени. Хорошо, что можно сделать, по примеру героев "Человека с бульвара Капуцинов", монтаж. И рожать не приходится...

В храме Минервы

И вот, наконец-то, новая долгожданная работа.

Согласно должностных инструкций заведующей выставочным залом, я должна следить за вверенными мне территориями с культурными ценностями в виде картин и гнать поганой метлой тех, кто может испортить общее благолепие данного заведения. И вот, однажды, мне было сигнализировано: в одном из залов пьяный мужик! Нужно его культурно вывести вон. Иду в галерею и вижу, действительно, сидит в уголочке пьяный грязный, зашарпанный мужик. Замызганная куртка. Красная морда, длинные волосы.

Мужик встал, и быстро повернулся к окну, и что-то там шебаршил руками. Потом шарахнулся от окна, "прикинувшись ветошью". Я иду к окну и смотрю, что там у него. А там бумажный пакет красного сухого винища. И пластиковый стакан. Человек пьет в картинной галерее!

Я делаю круглые глаза и требую валить отсюда бухать в другое место. Мужик начал сопротивляться, обиженно вскрикивая, что он тоже художник и его, между прочим, все знают.

Я ему задаю резонный вопрос: если ты художник, где твои картины? Он остановился в ступоре, вытаращил глаза на меня, и замолк. Тут я наконец увидела его глаза, (а за длинными патлами их и видно не было). Его глаза — большие, голубые, как рисуют на иконах. Профиль благородный. На такой голове красиво бы смотрелся шлем витязя. Но куда там, врожденное благородство этого человека было завернуто в обертку бомжа. И вот так: бомжара с глазами с иконы и профилем витязя.

Мне стало дико интересно, кто же это такой, если его тут "все знают"?

Проникнувшись его глазами, предложила зайти в соседний зал, где народ собирался на фуршет с деликатесами, и смешаться с толпой. Там ведь народ сплошь культурный, они не станут хватать гражданина за шиворот и спускать с лестницы!

Он сел в углу. Его вино я поставила тут же, между бужениной и икоркой, (на открытиях выставок принято накрывать столы с яствами и вход бесплатный для всех).

Как-то все затерялось в толпе и позабылось.

Но через пару дней я опять вижу его в галерее. На этот раз он был трезв. Увидев меня, заулыбался. Я смогла подробнее разглядеть его обветренное лицо… Красный нос, какие-то странные прыщи по всему лицу… Мы поговорили. Его звать Василием. Он пытался рассуждать об авторском праве, что, мол, авторское право он всегда считал признаком жадности художника… Я его перебила вопросом:

— Вот скажи мне, Василий. Зачем ты пьешь? Посмотри на себя, на кого ты похож. Ведь жизнь проходит, а ты пьешь. Потом опомнишься, да поздно будет. — Наверняка эти же слова ему говорят каждый день разные рты. Но Василий смотрит своими красивыми иконописными глазами, ловит воздух ртом, как рыба, и не знает, что сказать.

Он ушел. Но в этот же день замаячит новый форс-мажор, который, кажется, станет реальным обстоятельством для ухода с этой замечательной работы на другую, еще более замечательную. Мои новые коллеги удивлены, что я не пью водку. А не пить водку, работая в культурном учреждении, это подозрительно. Надо быть как все. Не пить — это подозрительно, ты идешь против коллектива.

Значит, придется опять искать работу.